Степень не-вероятности (джен)

В небе над Дариллиумом

— Короче, я успел подобрать отвёртку и сунуть её в карман. А потом говорю: «Ой, смотрите, киберчеловек за окном!» Военные все припали к иллюминаторам. Ну а я просто заскочил в ТАРДИС, ключ же мне профессор Сонг оставляла как-то? Во-о-от… Я подумал, вдруг пригодится, и сделал копию.

Доктор закатил глаза. Он сделал копию с ключа ТАРДИС! Как только этот андроид умудрялся снова и снова проворачивать невозможные, не поддающиеся никакой логике аферы? Феноменальное везение?

— Потом постарался вспомнить всё, чему меня учили, нашёл координаты тюрьмы, правда, немного прогадал, — тем временем продолжал вещать Нардол. — И вообще, что-то пошло не так. По-моему, ваша тачка на меня очень злилась. За… прошлое. Но есть и хорошая новость: мы нашли общий язык и теперь друзья.

— Тачка?! — Доктор устало вздохнул. — Тачка… Блестяще.

С наручниками пришлось попотеть, но звуковая отвёртка справилась и с наскоро оплавленными контактами. Пока Нардол крутился вокруг Ривер, пытаясь помочь с рукой и безостановочно болтая, Доктор нацепил звуковые очки и с интересом изучал приколотую на школьной доске карту. Точек было катастрофически много. Он потер виски. Самым очевидным вариантом сейчас было бы возвращение к Поющим башням. Но это место должно было стать последним в их путешествии. Там им нужно было встретить рассвет, а он не желал сдаваться так рано, ночь ещё не кончилась. Сейчас он искал подходящую больницу.

— Сюда.

Доктор нарисовал очередную жирную точку маркером, чуть в стороне от координат тюрьмы, на тёмно-алой линии, разделяющей карту на две половины. За алой линией был день, было солнце, тепло, цветущая планета. Но туда им было нельзя. Зато не запрещалось увидеть закат, именно закат — рассвета он боялся ещё больше, чем жаркого и солнечного дня.

— Координаты? — Ривер шагнула к панели управления и повернула к себе сканер. Нардол помог ей примотать сломанную руку к груди, но она всё ещё морщилась от боли время от времени. Доктор это видел.

— Милый?

Доктор сглотнул и неспешно, опираясь на перила, спустился с лестницы. Внутри него клокотала ярость.

— Я сам. Тебе лучше отдохнуть.

— Сначала нам нужно уйти от погони, разве нет? Мы зависли в облаках в режиме невидимости, но рано или поздно их сканеры нас обнаружат. ТАРДИС терпеть не может захваты, не заставляй её испытать это вновь.

Доктор подошёл к консоли, сам вбил координаты, отжал рычаг и, перегнувшись через панель, стукнул ладонью по синим кнопкам. Лишняя тряска сейчас была не нужна.

— Ты называл их скукозаторами.

— Это было в прошлой жизни.

— Куда мы летим?

Доктор оперся на панель управления и посмотрел на Ривер.

— Разумеется, в больницу.

— Чтобы нас снова поймали и заключили под стражу? Блестящая идея! — вспылила Ривер.

— В больницу — не значит к врачам. В больницу — это в больницу. Ты забыла? Я Доктор!

— Рука может подождать. Я умею справляться с болью, — прорычала она сквозь стиснутые зубы.

— Это заметно, мэм, — буркнул Нардол из дальнего угла консольной. — Поэтому я и дал вам те таблетки. Скоро подействуют. Не благодарите.

Доктор бросил на него суровый взгляд:

— Нардол! Никуда не уходи. Нам есть о чем поговорить. И только попробуй улететь отсюда без нас...

Нардол неразборчиво что-то пробормотал.

ТАРДИС приземлилась, мигнула огнями и замерла в ожидании. Доктор повернулся к жене.

— Идем.

Ривер закатила глаза, но всё же последовала за ним к двери.

* * *

Больница Всепоглощающей благодати

Город Надежда

Планета Дариллиум

В больнице царил полумрак. Ривер не сразу догадалась, что сейчас ночь. Не та ночь, в которую окунулась треть планеты на двадцать четыре года, а ночь по биологическим часам её жителей. Всё-таки Дариллиум была одной из земных колоний, а людям необходимо время от времени отдыхать.

Почти все в больнице спали. Об этом свидетельствовали и опустевшие коридоры, с их ночным светло-синим освещением, и тишина, лишь изредка нарушаемая голосами персонала. Таблетки Нардола начали действовать, теперь Ривер тянуло в сон. Она споткнулась на ровном месте и тихонько выругалась. Доктор потянулся к ней, но тут же отдёрнул руку, видимо посчитав, что прикосновением причинит ещё больше боли. В этот момент Ривер была ему благодарна. Несмотря на принятое лекарство, рука болела невероятно. Со стороны она не видела, что там с её костями, но пара переломов и вывих точно входили в перечень вероятных диагнозов.

Может, она и отдала Доктору когда-то свою регенерационную энергию, её тело по-прежнему справлялось с повреждениями намного быстрее, чем тело человека, поэтому можно было рассчитывать на полное выздоровление через пару дней. Но пары дней в запасе у них сейчас не было, так что спорить с Доктором на тему больницы она не стала.

И всё же даже теперь она была уверена, что поступила правильно, пристегнув их друг к другу наручниками. Неизвестно, удалось бы сбежать, окажись они с Доктором в разных камерах.

Доктор шагал по коридору, держась ближе к стене. Ривер могла лишь подражать его действиям — думать не получалось совсем.

Справа и слева от них было множество дверей, и она никак не могла сосредоточиться, найти хоть какие-то ориентиры, чтобы понять, куда нужно двигаться, поэтому старалась не отставать. Похоже, обезболивающие, которые ей дал Нардол, начали действовать в полную силу: голова казалась совсем пустой, ни единой мысли. В любой другой ситуации она не взяла бы ничего из рук Нардола, напротив, наставила бы на него бластер и потребовала объяснений, однако боль была настолько сильной, что подавляла природные инстинкты. К тому же, мало того, что этот паршивец угнал для них ТАРДИС и примчался спасать, он подобрал и спрятал от солдат отвёртку Доктора. Пока это были весомые аргументы, чтобы довериться Нардолу. Выбора у них сейчас не было.

Доктор свернул за угол, остановился у серой двери с какой-то табличкой. Буквы плыли перед глазами, прочесть их Ривер так и не смогла. Она расслышала жужжащий звук отвёртки и вошла следом за Доктором в большое помещение, пахнущее лекарствами.

В центре комнаты стояла медицинская капсула, предназначенная для восстановительных процедур. Такие капсулы к пятидесятому веку использовали повсеместно, в том числе и на Земле, так что Ривер лишь согласно кивнула в ответ на вопросительный взгляд Доктора. Сейчас ей было всё равно, что с ней будут делать.

— Не думаю, что Нардол виноват. Скорее всего ему приказали найти нас. Ты же знаешь, как действуют военные. — Ривер зевнула, держась за стену, пока Доктор подключал капсулу.

— Знаю.

— Но ты ждёшь от него объяснений.

Игнорируя помощь Доктора, Ривер разделась до белья и попыталась лечь в капсулу. Рука отозвалась невыносимой болью. Пришлось закусить губу, чтобы сдержаться, и всё-таки позволить себе помочь.

Бывало и хуже, намного хуже, но почему-то в этот раз было невозможно терпеть. Неужели она успела забыть всё то, чему её когда-то учила Ковариан?

Она зажмурилась, стараясь совладать с эмоциями, медленно досчитала до десяти и выдохнула. Доктор был рядом, он смотрел сочувствующе и виновато. Этого убийственного коктейля ей хватило в первые два года на Дариллиуме, повторять всё по новой не хотелось. Слишком тяжело было видеть потерянного и сломленного Доктора.

Потому Ривер постаралась улыбнуться как можно более беззаботно.

— Через два часа буду как новенькая. Как думаешь, эта штука сможет сделать мне металлический сустав? Киборги — это сексуально.

Доктор закатил глаза и нажал на кнопку. Капсула закрылась с тихим шипением, тут же принимаясь за работу. Он заблокировал дверь старой шваброй и устроился на стуле рядом с капсулой. Губы Ривер сами собой растянулись в улыбку — Доктор не оставит её, никогда не оставляет.

Жаль, что скоро их ночь закончится. Время она решила игнорировать до последнего, пока не наступит рассвет.

Впрочем, пару путешествий назад, когда Доктор едва не спалил ТАРДИС в жерле вулкана, она перепроверила внутренние настройки машины времени. Тогда был июль, а это означало, что они провели вместе три с половиной года. Удивительно, ведь казалось, будто прошло больше, многим больше. И все же спорить с ТАРДИС она не собиралась, машина времени бы не стала ей врать.

Наверняка бы не стала.

Доктор пробежал пальцами по кнопкам, что-то настраивая. Ривер сглотнула, ощущая, как капсула опутывает её руку проводами, заворачивает в мягкий силиконовый кокон. Рука-манипулятор пришла в движение. Пара инъекций — и боль ушла совсем, но спать захотелось ещё больше.

— У тебя есть отличный шанс выспаться, — послышался голос Доктора из динамиков.

— О, поверь мне, с тобой это невозможная задача.

Он кивнул и откинулся на спинку кресла.

— Я не жду от Нардола извинений, не считаю, что он мог что-то изменить или что он предал нас. Нет. Мне интересно знать одну-единственную вещь: когда он пригласил нас в Заповедник?

— Ты хотел сказать почему? — сквозь сон, уже почти теряя нить рассуждения, пробормотала Ривер.

— Нет. Когда? Когда мы были там, Ривер? Почему мы не помним об этом?

Ривер выдавила из себя улыбку, Доктор кивнул в ответ и подался вперёд, касаясь ладонью защитного стекла капсулы. От тепла его рук стекло слегка запотело.

— А теперь спи, иначе я вырублю тебя. Здесь есть кнопка подачи оксида азота.

Долго просить не пришлось. Стоило Ривер закрыть глаза, как она тут же провалилась в забытье.

* * *

Доктор вздрогнул и сел, устало моргая. Перед глазами плыли круги, а шея затекла. Кажется, он уснул в кресле, и ему снился странный, крайне неприятный сон. В нем темноволосый мальчишка с небесно-голубыми глазами умирал у него на руках посреди империи далеков и сбивчиво твердил что-то важное, а Доктор будто забыл галлифрейский и ничего не понимал. А потом он увидел в небе золотистые трещины — разрывы в ткани реальности. И Вселенная расползлась, словно старый холст.

Ривер все ещё спала в капсуле, её рука выглядела намного лучше. Кости уже были вправлены и срослись, отёк спал. Механизм тихо гудел, выполняя заложенную в него программу. Ривер что-то тихонько шептала во сне, но сон не казался дурным или пугающим, поэтому Доктор отключил динамик и потер глаза.

Сны никогда не снятся просто так, а повелителям времени вообще не снятся сны. Это всегда предостережение или воспоминание. Но что было на этот раз?

Доктор поднялся и оглядел помещение. Дверь всё ещё была закрыта и тщательно подпёрта шваброй, все было именно так, как он оставил. Электронные часы, встроенные в одну из стенных панелей, мигали ярко-красным. Невероятно, но он проспал целых шесть часов. Такое случалось с ним лишь после регенерации.

Доктор пару минут глупо пялился на время, потом с интересом посмотрел на свои руки. Пальцы были все те же, значит, ничего выдающегося не произошло, вот только его организм не был способен без причины так долго спать. Что могло на него подействовать?

Тягучий сон, как синтетический мёд, который привозили когда-то на Галлифрей торговцы. Он был приторно-сладким и почти чёрным, насекомые частенько забирались в банку, прилипали и умирали.

Доктор помассировал виски. Кажется, ему снился Мастер, совсем ещё юный, до его самой первой регенерации — мальчишка с пронзительным взглядом, готовый продать душу за ложку такого мёда. Тогда он ещё не был Мастером, и врагом тоже не был.

Во сне он говорил что-то важное. Одно из его сердец не билось, и мальчишка решительно не собирался регенерировать. Никакие уговоры не помогали.

Доктор потянулся и сдвинул в сторону жалюзи. Было уже светло. Он прошёл по комнате, разглядывая оборудование и размышляя. До первой регенерации у галлифрейцев всего одно сердце, тогда почему он так настойчиво прислушивался к груди Кощея? С чего Доктор вообще решил, что второе — не бьётся?

Что-то было не так. И Кощей твердил об этом снова и снова. А Доктор не понимал.

Солнце!

Сердца в груди будто сделали кульбит. На улице светило солнце. Был день. ДЕНЬ!

Доктор отшвырнул жалюзи в стороны и поморщился. Глаза слишком привыкли к темноте и теперь жутко слезились.

— Ривер. Ривер!

Он дернулся и вспомнил, что отключил динамики. Он торопливо открыл капсулу и стащил с плеча Ривер силиконовые бинты. Если бы не огромная гематома, то можно было бы сказать, что она в порядке. Доктор нахмурился, оглядываясь в поисках её одежды.

— Ривер, проснись. У нас… что-то случилось.

Ривер дёрнулась и резко села. Похоже, это движение отозвалось болью в не до конца окрепшей руке, так что она едва слышно зашипела.

— Что?

— Солнце встало.

Ривер взглянула в окно и побледнела.

— Почему? Нет. Ещё рано. Доктор, скажи, что ещё рано. Ты ведь знаешь… Прошло… Мало. Очень мало.

Доктор протянул ей рубашку и поднялся, зная, что помощь она всё равно не примет.

— Как рука?

— К чёрту руку. Сколько лет прошло, Доктор? — Ривер подалась вперёд. — Сколько лет?

Доктор молчал. Он знал точно, но ответить не мог — понимал, что за этим последует. Проблема была не в его попытках обыграть время, а в том, что время смошенничало. А этого Доктор ему простить не мог.

— Время ещё не вышло. Я знаю точно. Со временем что-то случилось. Мы должны выйти на улицу. Я хочу убедиться, что действительно вижу солнце. Это может быть взрывающаяся звезда или…

Ривер неспешно поднялась. Повела плечом, подняла руку и кивнула в ответ на немой вопрос Доктора.

— Если это солнце, то…

Доктор покачал головой, не давая ей договорить.

— Давай для начала убедимся.