Шпион в Хогвартсе: отрочество (джен)

Эйлин с дочкой стояли на стреме: узнав о намечающейся операции, леди Принц не могла оставить детей в опасности! Эбби, впервые получившая от брата серьезную выволочку за то, что написала матери, все еще дулась, но за лестницами правого крыла наблюдала исправно. Эйлин же уютно устроилась неподалеку в нише за доспехами возле двух потайных проходов, ведущих на директорский этаж. Все картельеры рассредоточились по остальным ключевым точкам. Операция «Палочка» началась.

Первой в действие вступила Ирма Принц, тенью скользнувшая к горгулье, едва та моргнула, и обрызгавшая ее изобретенным Принцем и Слизнортом усыпляющим составом из обычного маггловского пульверизатора (спасибо, Эванс). Вслед за ней дверь в директорский кабинет подверглась двойной атаке Флитвика и МакГонагалл и была открыта меньше чем за минуту.

В кабинете директора их было шестеро: Сириус Блэк, Ремус Люпин, оба профессора и Ирма Пинс, которая сразу направилась к Фоуксу, напевая что-то странное. Шестым был «Петтигрю-экспресс» в качестве экстренного спасательного средства: он в виде душки-поссума восседал на спинке директорского трона (назвать это сооружение креслом язык не поворачивался). Он осматривался по сторонам и втайне всей душой надеялся, что спасать все же никого не придется. Однако он не жалел: вокруг было столько интересного, что глаза разбегались.

Взрослым было проще: они здесь уже бывали: мадам Пинс всего несколько раз, остальные — минимум еженедельно. Все сразу занялись делом, проверив только наличие на местах хозяев портретов и сигнальные чары. К счастью, ни тех, ни других не было, и почему-то это никого не насторожило…

Блэк и Люпин, которые в самом кабинете были впервые (чайком со сладостями директор обычно потчевал в гостиной), ошарашенно осматривались в просторной почти идеально круглой комнате, полной… ой, всего. Вокруг жужжало, стрекотало, позванивало, вертелось… Из какой-то коробочки периодически вылетали небольшие, но весьма вонючие клубы дыма. Оборотившиеся волк и собака прочихались и осторожно подошли к громадному письменному столу на когтистых лапах. Стол грозно шваркнул когтями по полу. Блэк поджал хвост и рефлекторно гавкнул. Люпин ощетинился.

Филиус Флитвик отреагировал моментально, обездвижив стол, но проблема решена не была — как он ни бился, ни один из ящиков не открывался. Выручила их мадам библиотекарь, уже надевшая волшебный клобучок на Фоукса, который теперь мерно раскачивался на своей жердочке и мечтательно курлыкал. Небольшое опрыскивание, — к счастью, в емкости пульверизатора зелья оказалось достаточно, Слизнорт всегда предпочитал перестраховаться, — по столу пробежала дрожь, раздался звук, похожий на зевок громадного зверя, и стол расслабился. После того как Флитвик снял парализующие чары, ящики спокойно выдвигались, волчий и собачий носы принюхивались… Наконец искомый предмет был определен, изъят и спрятан в кармашек сумки полугоблина.

С секретными материалами дело обстояло много сложней. Библиотека была обширной — шкафами были уставлены все простенки между многочисленными узкими окнами, и понять, который из них нужный, не удалось даже с помощью пары собака-волк. Правда, пять шкафов, к которым директор подходил чаще всего, они выбрали, но…

— Акцио записки о Горации Слизнорте, — в отчаянии проговорила Минерва, и через минуту в нее прилетело несколько пергаментов и пять флаконов с воспоминаниями. Ирма Принц, внимательно посмотрев на них, сосредоточилась, и вскоре они на пару расставляли муляжи флаконов на полках с подлинными воспоминаниями.

Минерва уже забрала все свое и теперь заботилась о коллегах. Флитвик последовал ее примеру и вскоре нагрузил полную сумку компромата — за себя, за друзей…

— Вот так вот просто? — Блэк от изумления сбросил аниформу и скомандовал: — Акцио литература по боевой магии!

И тут же понял, насколько был неправ, будучи погребенным под целым водопадом книг, рукописей, тетрадей и свитков. Даже вякнуть не успел. Все остальные молча взирали на кучу, жалея лишь о том, что Блэка не пришлепнули чем-нибудь до того, как к нему пришла эта дивная идея.

Работа, которой никто не хотел, закипела. Им предстояло как можно быстрей расставить все по местам и убираться отсюда. Благо, директор хранил книги с книгами, а свитки — со свитками, да и присутствующие заметили, что откуда высыпалось-вылетало. Но все равно было… нехорошо.

— Зачем ты только выучил это слово… «Литература», огнекраба тебе в жо… — Люпин скосил глаза на библиотекаря, — задницу!

Волчонок непрестанно ворчал, собирая и сортируя самые толстые фолианты. Судя по выражениям лиц остальных, в ним все были абсолютно согласны. Он едва поднял фолиант в богатом окладе из какого-то металла с камнями.

— Нет бы сказать «книги» или, еще лучше, «свитки»! Идио-о-от… Представь, вот это бы тебе в башку угодило?

— Набило бы шишку ума… — не выдержала Ирма.

— Не, башку бы снесло. А и то, зачем она ему?

Сириус вздохнул и с укоризной посмотрел на приятеля. Он впервые молча виновато пыхтел, всовывая на место очередную инкунабулу.

— Странно, они вообще без заклятий… Бери и пользуйся, — удивилась Минерва, — а еще тут же сплошь Темная магия!

— Вряд ли директор рассчитывал, что в его личной библиотеке появятся посторонние. Все заклинания были на шкафах, я их снял и точно могу сказать, школьникам они, — Флитвик задумался, припоминая пасти собакена и волчка, — нет, не по зубам.

— И это — Великий Светлый?! — не уставала поражаться МакГонагалл, с легкой брезгливостью расставляя с помощью левитации книги на верхние полки.

— Почему никто не придумал заклинания, обратного Акцио? — вопрос Люпина был самым практичным, и Флитвик задумался еще об одном направлении исследований.

— Ну почему… эльфы знают. Позвать? — сыронизировала Ирма, продолжая быстро сортировать и укладывать на полки свитки. — Может, директор их не спросит ни о чем, а? Понадеешься?

— А вы… не знаете?

Она нехорошо прищурилась:

— Ты меня за кого держишь, волчонок?

Люпин, на которого зарычал с другой стороны собственный товарищ, поджал хвост. До окончания расчетного времени оставалось минут десять.

Тут из старого кресла, повернутого к камину, раздался знакомый до боли голос:

— Пыль на потайных полках протрите, друзья мои…

Кресло повернулось, воздух над ним чуть дрогнул…

— Обливиэйт!!! — рявкнули пять глоток во всю силушку одновременно, и заговорщики, ныне преступные элементы, подскочили, чтобы получше выцелить опасность. Никто не промахнулся.

Да, на такую слаженность, а главное, мощность директор не рассчитывал. Эшу хотел насладиться эффектом, потом — извинениями, потом — выставить каждому из посмевших нарушить его границы славный такой счет. Он еще не понял, что уважение к директору у присутствующих превратилось в банальный страх. А испуганные маги — это… весьма серьезно. Тем более, что местная магия во многом завязана на эмоции. Жаль, что он раньше не дал себе труда разобраться в оттенках человеческих чувств, зря… Надо было послушать своего носителя. А теперь голубые глаза за стеклами очков расфокусировались и начали смотреть в разные стороны.

Оставшиеся на полу книги были распиханы куда попало в мгновение ока, после чего странный светло-серый зверек молнией заметался между исчезающими на глазах профессорами и учениками и выскочил в ближайшее окно.

Один глаз директора так же судорожно метался за невиданным зверьком, другой смотрел, как мадам библиотекарь сдергивает с головы его любимца какую-то шапочку, поворачивается, кровожадно смотрит на него самого… и лепит прямо в лоб еще один мощнейший Обливиэйт. Он-то оказался совершенно лишним для душевного здоровья директора и его альтер эго.

«Башня… крыша… Мерлин, помоги! И ведь всех с собой забрал!» — Ирма схватилась за сердце, потом сообразила, что сахарный поссум все-таки летяга, так что шансы есть. Это удержало ее от того, чтобы по-маггловски врезать промеж голубых глазок, но она от всей широты души жахнула директора Обливиэйтом и, используя эльфийскую побежку, через пару минут оказалась на улице, не заметив ненароком сметенную ею с лестницы чинную компанию третьекурсников-барсучат.

Дамблдор медленно помотал головой. Он совершенно точно понимал, что кто-то был в его кабинете, и даже не один, но вспомнить никого не мог. Надо поймать, — сделал моментальный вывод Эшу и бросился за ушедшей… все-таки это была женщина… ой, как она летит! Какие движения! Она ему, кажется, нравится! О, прекрасная, я сейчас…

Пуффендуйцы, поднимая друг дружку второй раз, поняли, что сегодня эта лестница им явно не подходит, пожали плечами, потерли ушибленные места и отправились назад, решив поужинать у себя, благо, кухня-то рядом.

Дамблдор тяжело дышал и моргал в растерянности. Сердце колотилось о ребра, как сумасшедшее. Что он только что творил? Дивное видение исчезло, словно его не было, а странный иррациональный восторг остался. Как?.. Что?.. Зачем он так бежал за этой женщиной? Ему же хорошо за сотню! Эшу впервые был глубоко недоволен старым телом: оно совершенно не умело правильно бегать.

В это время Ирма Принц, наплевав, что туфли в январе слегка не по сезону и «эльфийский поиск» получался у нее через раз, вбухала в него кучу сил и теперь летела за угол замка к небольшому серому пятну. Она подобрала дрожащего от холода или, скорее, от ужаса зверька и так же по-эльфийски понеслась к себе, сделав попутно небольшой красивый смерч из сиреневой в золотые звезды мантии и еще не отдышавшегося директора.

* * *

А, вот, летит обратно. Как она прекрасно движется, раздвигая потоки воз…

Эшу раскрыл ей братские объятия, забыв о том, как утром тщательно драпировал ткань мантии на рукавах, но Прекрасная пронеслась мимо, и его закрутило, словно листок на ветру. Мантия-то его и спеленала. Пошевелить он мог только одним пальцем, даже крикнуть мешал толстый слой ткани, замотавший часть головы. Он попытался сдвинуться, упал, больно стукнувшись лбом, и лежал на полу, чувствуя себя брошенным и никому не нужным. И даже почти замерз. А ведь всего-то — пошутить хотел, посмеяться… Сознание то уплывало, то появлялось, и вообще с ним творилось что-то странное.

Его подняла и с трудом распутала какая-то добрая черноволосая женщина, чем-то неуловимо напомнившая ему первую учительницу… Она подняла его с пола и медленно повела обратно, откуда он прибежал. А… кстати, откуда? Он был безумно благодарен ей за то, что ни о чем его не спрашивала, а, наоборот, рассказывала ему какую-то дивную, кажется, сказку… Ему хотелось засунуть палец себе в рот, но что-то мешало… Борода? Откуда, он же еще… Он что, старый?

Когда они подошли к лестнице с горгульей, его губы автоматически что-то пробормотали, и они вошли в кабинет, показавшийся ему знакомым и весьма приятным. Эйлин, так назвалась эта женщина, уложила его на диван и прикрыла пледом, который обнаружила тут же. Он глубоко вздохнул: о нем давно так никто не заботился. И едва женщина попробовала отстраниться, тут же крепко схватил ее за руку.

Эйлин испугалась было, но голубенькие глазки смотрели так по-детски искренне и просяще… А еще она прекрасно знала, что с сумасшедшими не спорят. Ей не оставалось ничего, кроме как придвинуть к дивану кресло, благо, мягкое и уютное, и остаться, отвечая на дурацкие вопросы, а потом напевая спокойную песенку. Когда директор сомкнул глаза, она попробовала на нем усыпляющее заклинание, убедилась в успехе и аккуратно убрала руку. Фу-у-ух.

В таком состоянии Альбус Дамблдор почему-то напоминал ей Иви Олливандер. Неужели еще один?.. Если проблемы с головой у него в ближайшее время не пройдут… Мунго, только Мунго их спасет. Если сам уцелеет, конечно.

А в школе столько детей! Страшно. Она поставила несколько сигналок — возле самого директора и около двери, вызвала эльфа, велев ему позаботиться о спящем, и, наконец, позволила себе уйти. И только выходя поняла, как дрожат у нее руки.

* * *

Еле дышащий дрожащий Питер был согрет, обласкан — Ирме надо было привести парнишку в себя любым способом… Наконец он расслабился и лег. Из сумки вылезали… это была очень странная картина: сначала высовывалась крошечная, игрушечная голова, руки вцеплялись в мех — а через секунду рядом с поссумом лежала Минерва МакГонагалл. Она попробовала привстать, Ирма кинулась помочь, но декан Гриффиндора покачала головой, опираясь спиной на стену, и прошептала:

— Я лучше посижу немного…

Так же выбрались и все остальные, один за другим, и остались лежать прямо тут же на полу. Ирма похвалила себя за то, что догадалась бросить на него толстый и теплый ковер.

— Питер, солнышко серенькое… ты слышишь меня? — Ирма коснулась темного меха возле ушек.

Зверек кивнул.

— Можешь вернуться обратно? Тогда я смогу дать тебе восстанавливающее.

Поссум покачал головой. Что ж, в блюдечко так в блюдечко.

Только доставая посуду, Ирма ощутила, что в глазах потемнело от голода… Но дверь медленно отворилась, и в следующую секунда она смотрела, как на спасительниц, на свою племянницу и ее подружку: девчонки принесли полную корзинку еды!

Пока они сервировали стол, опасливо косясь на хозяйку апартаментов, та проглотила пять булочек с джемом, взяла шестую и наконец-то начала жевать. В соседней комнате после двойной дозы восстанавливающего зелья приходили в себя герои дня. Ирма решила посмотреть, как они. Главный герой все еще лакал из блюдечка… а нет, скорее вылизывал. Наконец вместо поссума на ковре оказался мальчишка. Он сумел приподняться, окинул взглядом лежащих рядом товарищей по подвигам, облегченно вздохнул и упал обратно.

— Питер… Ты молодец, — услышал он слабый голос Люпина.

— Долг жизни признаю…

— Долг.

— Признаю…

— Признаю…

— Мне ваши долги, — слабым голосом сказал Пит, — пожрать бы дал кто-нибудь уже, а? И это… может, выпить…

Лили, заскочившая в комнату вопреки предупреждениям тетки, тут же протянула ему пирожок, но тот едва мог его держать: руки тряслись. Она разломила и засунула ему половинку прямо в рот.

— С мясом? — потянул носом Люпин.

Сначала тихо хихикнула Минерва. То ли чихнул, то ли фыркнул Флитвик. А когда заржал Блэк, не удержались все. Так, что едва не испугали хозяйку апартаментов, благо, она теперь вполне доверяла юной Трелони, пообещавшей, что все будет хорошо, по крайней мере, сегодня.

Нервный смех продолжался, Ирма не знала, что делать, да и девочки тоже недоумевали.

К счастью, из своих апартаментов уже поднялся Гораций Слизнорт со своими юными коллегами и приличным запасом успокоительного. Но его как-то надо было еще выпить!

* * *

Наконец, обессилевшие от смеха маги начали успокаиваться, и в библиотеке началось коллективное распитие успокоительного, усовершенствованного Северусом в прошлом году. Потом кто-то сообразил, что по Хогвартсу неизвестно в каком состоянии бродит директор, видевший Ирму Принц. Северус предложил тете скрыться в мэноре семьи, и она серьезно задумалась над этим вопросом. Точнее, над тем, какие из вещей ей обязательно надо будет взять с собой.

Наконец к накрытому столу подтянулись со своих постов остальные картельеры. А шестеро смельчаков поднялись, правда, только для того, чтобы опуститься за стол.

— Ну что, празднуем? — потер ручки Флитвик. — Счастливое выживание прежде всего!

— Виват Питеру Петтигрю — самой лучшей летяге из летяг!

— Спасибо мадам Пи… Принц. Я бы без нее... — глаза Питера блеснули влагой.

— Все позади. Ты просто молодец. Ты настоящий герой, Питер.

— Вот это был полет! — восхищенно выдал Сириус.

— Ты что, видел? Ты…

— Ага, я же с краю сидел и немного высунулся.

— Совсем безбашенный! А если бы…

— Да я не. Я… Замутило меня, пока ты по комнате носился, ты ж меня первым забрал. Я что, должен был того… тебе в сумку?!

— Какие душещипательные подробности…

Питер засмущался, покраснел… Но тут раздался голосок Эбби:

— А мама где?

Северус, сверкнув глазами рванул из-за стола, и сестра подскочила вдогонку, но тут распахнулась дверь, впечатавшись ему прямо в лоб…

— Кто обидел моих деток? — разгневанная Помона Стебль, казалось, была готова убить неведомых притеснителей своих барсучат одним только взглядом.

Она, определенно, была не той женщиной, которую можно просто обойти, в голове звенело, и как ни волновался Принц за мать, ему пришлось присесть.

— Ну я, — Ирма ответила так, что мадам декан словно получила ледяной душ.

— Как? Почему?

Пока Помоне рассказывали подробности свершившейся операции, Северус и Эбби попытались потихоньку слинять, но снова столкнулись в дверях, на этот раз с мамочкой. Она, ничуть не смущаясь, обняла и вернула в компанию их обоих. Ей тоже было чем поделиться…