Сильнее надежды (джен)

Руфус оглядел кабинет директора. Он знал, что должен чувствовать себя польщенным и удостоенным великой чести, но Руфус едва успел возвратиться в Министерство с телами Пожирателей Смерти, в том числе Беллатрикс Лестрейндж, когда его призвал к себе Дамблдор. Его пригласили на встречу Ордена Феникса — ведь секретов больше не было. Директор рассудил, что пришло время поделиться информацией с самым главным союзником.

Но Руфус только что вернулся. Он устал, и, как всегда бывало после битвы с Темной магией, у него ныло сердце. Если бы Руфус мог отдохнуть хотя бы несколько минут и собраться с силами — но ему этого не позволили. Он должен был прийти сюда, и немедленно. И он был до боли уверен, что даже сейчас Дамблдор не будет ему доверять полностью, что там есть еще секреты, и Руфус узнает о них, когда будет слишком поздно.

Он присел на стуле у стены справа, наблюдая, как собираются люди из Ордена. Конечно же, Уизли, и несколько его авроров, включая Кингсли Шекболта, Аластора Муди и — он почти не удивился — Нимфадору Тонкс, которая, увидев его, покраснела и отвела взгляд. Последним пришел волшебник в возрасте — он выглядел довольно подозрительным, и Руфус еле справился с искушением притащить его в Визенгамот. Наконец Дамблдор взмахнул палочкой, и дверь захлопнулась со специфическим звуком, который, как знал Руфус, свидетельствовал о мощных запирающих чарах.

— Я вызвал вас сюда по важному поводу, — мрачно начал Дамблдор. — Кажется, что два пропавших человека из Ордена объявились, и они действуют не с лучшими намерениями, — он кивнул близнецам Уизли и опустился со вздохом в кресло.

Руфус удивленно посмотрел на близнецов. Он знал, что атака Пожирателей Смерти случилась прямо перед их магазином. Видели ли они, как Поттер и Снейп напали из засады на Пожирателей? И почему это было плохо? Ведь они должны были знать, что уж Северус Снейп наверняка будет использовать Темную магию.

— Пожиратели Смерти... — начал один из парней.

— …показались ровно в девять, — закончил второй.

Руфус почувствовал, как подступает тошнота от их рассказа — вернее, от их манеры, когда один близнец продолжал фразу другого. Но спустя несколько минут он привык к этому и даже умудрился сложить в уме эти обрывки в последовательный рассказ. Ему помогло то, что голоса братьев были похожи.

— Мы сразу же узнали Беллатрикс Лестрейндж, опознав её со слов людей, которые с ней встречались. Поэтому мы остались в магазине и наблюдали через окно. И мы подумали, что наши чары выдержат даже её атаку.

— Но она не пыталась напасть. Беллатрикс замерла, а затем закричала. Потом же кто-то начал накладывать заклятия на Пожирателей Смерти, которые были вместе с ней. Один пытался было сопротивляться, но был быстро побежден. И все это время Беллатрикс кричала.

На этом близнецы замолчали и сглотнули, словно у них пересохло в горле. Руфус задумался, что же они скажут дальше. Возможно, Снейп использовал какое-то особенно ужасное заклятие.

— И затем… мы видели, как она умерла. Появился профессор Снейп и подошел к тому, кто был рядом с магазином. Этот кто-то прятался, и показал только свою голову, но мы увидели его четко, — близнецы вновь замолчали. Руфус не думал, что они прервали рассказ для создания драматического эффекта — нет, то, что они хотели сказать, было настолько ошеломляющим, что паузу они сделали инстинктивно.

— Это был Гарри.

* * *

Гарри ничего не хотел больше, кроме как пойти к себе в спальню в Болтхоле, положить голову на подушку и заснуть. Но, похоже, у Снейпа были другие идеи, или же он думал, что Гарри может сделать какую-нибудь глупость — например, будет плакать, пока не заснет. Снейп заставил его остаться на кухне и сам, без помощи домового эльфа, принялся готовить чай. Гарри же в это время молча осматривал кухню. Помещение было гораздо больше, чем у Дурслей, и в какой-то степени величественнее, хотя шкафы выглядели так же мрачно и внушительно, как и шкафчики для хранения ингредиентов в кабинете Снейпа.

— Выпейте это.

Гарри принял чашку и сделал пару глотков. Он не почувствовал никакого постороннего вкуса в чае, но Снейп мог бы отравить его и без какого-либо привкуса. И, конечно же, вскоре незнакомое чувство овладело им: мягкое и парящее, словно его шок превратился в удовлетворение.

— Что это, сэр? — спросил Гарри, чувствуя, что язык еле ворочается.

— Зелье, которое успокоит вас в достаточной мере, чтобы вы могли говорить, — ответил Снейп, стоя напротив и пристально наблюдая за ним. — Это не изменит вашего восприятия и, в итоге, не поможет вам пройти через свои воспоминания, и не подскажет вам, что вы должны думать о своих поступках. Вам придется это сделать самостоятельно.

— Не хочу думать о них, — честно ответил Гарри и сделал очередной глоток. К сожалению, воздушное чувство легкости не увеличилось.

— Вы должны, — сказал Снейп.

Его голос был лишен каких-либо эмоций. Гарри подумал, что никогда не слышал его таким. А ведь в моменты, когда он пытался научить его чему-то, беспристрастность бы не помешала. Гарри думал, что он на это не способен, так как Снейп не презирал только студентов, которые понимали его с первой попытки.

— Это следующая часть урока о том, что не нужно бежать от себя, Поттер. Вы должны пройти дальше отрицания, которое является убежищем лишь для глупца и дурака. Подумайте об этом. Вы сказали мне, что в этом нет необходимости. Почему?

Гарри заколебался, но поставил чашку на полку рядом. Он не хотел, чтобы она упала и разбилась, если его рука начнет дрожать.

— Что вы сказали об убийстве, сэр, — сказал он. — Даже если это правда, заслуживает ли кто угодно быть всего лишь жертвой убийства для меня? Только жертвой? Я думаю, что могу ограничить свое желание убивать Беллатрикс и Волдемортом. Но что если это не так?

Взгляд Снейпа был спокойным, уверенным и прозрачным, будто у Сфинкса, которого Гарри встретил в лабиринте на четвертом году обучения.

— Будьте уверены, Поттер, — сказал он. — Если вы станете просто убийцей, я убью вас сам.

Облегчение захлестнуло Гарри, узел в груди ослаб.

— Вы правда так сделаете?

— Да, — Снейп повел плечами, словно принимая на себя эту ношу. — И, в отличие от ваших друзей или директора, я не буду оправдывать вас или же думать, что вы лучше, чем есть. Я могу атаковать вас без малейшего чувства сожаления. Вы знаете это.

— Да, — прошептал Гарри. Он подхватил чашку и вновь сделал глоток. В душе он знал, что это не должно его так утешать, также как и презрение Снейпа к его суицидным импульсам на пути к исцелению от смерти Сириуса... Но оба раза метод Снейпа срабатывал. Возможно, ему было нужно, чтобы его меньше опекали.

Или же, возможно, Снейп увидел в нем силу, которую никто не видел, и знал, что он может вынести гораздо более суровое обращение. Это было вероятно, но Гарри понимал, что Снейп никогда этого не признает, даже если так было на самом деле.

— Но, — сказал Снейп, — это не поможет вам перед лицом внутренних демонов. Опишите мне, что вы сделали с Беллатрикс.

* * *

Хор голосов разорвал тишину. Руфус прикрыл глаза, но он все равно продолжал слышать, как люди восклицали, что, должно быть, Гарри заранее знал об атаке и пытался остановить её, или же что он никогда бы не помог Снейпу, или же это был кто-то, кто выглядел, как он, потому что он бы не прекратил свои тренировки. Руфус же знал, что это был Поттер, и он задумался, уже не в первый раз, чему же Снейп учил его.

Голос Дамблдора прорезал хор голосов.

— Фред, Джордж, опишите, пожалуйста, что вы видели дальше.

И снова их голоса сплелись в один в голове Руфуса.

— Снейп подошел и опустился на колени перед Гарри, а затем заговорил с ним. Гарри сказал, что «мучил её, хотя в этом не было необходимости». Снейп утешил его чепухой про то, что всем нужно иногда убить, когда кровь кипит. И затем они аппарировали. Это выглядело так, словно Гарри пошел с ним добровольно.

— Это ублюдок наложил на него Империо… — произнес, как опознал Руфус, голос Рона Уизли.

— Гарри может сбросить с себя Империо, Рон, и ты знаешь это, — сказал голос Гермионы Грейнджер. Руфус не видел, когда она зашла, но стоило ему открыть глаза, он заметил, что она сидела рядом с мальчишкой Уизли, её рука в его, а лицо мертвенно-бледное.

— Но Гарри бы никогда не помог ему! — Рон подскочил на ноги и кричал, его лицо покраснело. — И он никогда бы не пытал кого-либо! Гарри — не такой!

Дамблдор заговорил прежде, чем Грейнджер могла ему ответить, его голос звучал мягко и успокаивающе, хоть и со стержнем.

— Мы не знаем, что случилось. Держите в голове, что профессор Снейп, скорее всего, убил оставшихся Пожирателей Смерти. То, что описали Фред и Джордж — сильная Темная магия, заклинание, которое он наверняка знает.

— Но что насчёт того, что сказал Снейп? — это был Кингсли, его глаза так широко распахнуты, что Руфус боялся, что они могут выкатиться из орбит. — Что он мучил её? Неужели Поттер правда ответственен за смерть Лестрейндж?

Дамблдор поднял руку и покачал головой.

— Мы не можем знать, — сказал он. — Это все может быть делом рук профессора Снейпа, что доказывает, что он все еще на нашей стороне. Он был очень…. непредсказуем в том, как обращался с Гарри в его последние месяцы учебы в школе. Он мог заставить Гарри думать и верить, что он в ответе за смерть Беллатрикс Лейстрендж. Существуют зелья, если не заклинания, которые вызывают подобное послушание, — Дамблдор чуть замешкался. — Ведь он пытался использовать зелье убеждения на Гарри за месяц до их исчезновения.

Грейнджер убежденно кивнула.

— Получается, он хочет выставить Гарри в плохом свете! — дернулся Рон.

— Может и так, — тихо подтвердил Дамблдор. — Наибольшая проблема в том, что мы просто не знаем.

— Почему вы не пробовали забрать Гарри у Снейпа, директор? — наклонилась к нему мать семейства Уизли. — Не сомневаюсь, что Снейп верен нашей цели, в своей собственной манере, но ведь, совершенно очевидно, что его дом не подходит для мальчика.

Руфус с интересом посмотрел на Дамблдора. Он позволил им поверить, что у него полный контроль над тренировкой Гарри. Что же он скажет им сейчас?

И он решил сказать правду. Возможно, подумал Руфус, в этом ему помогла мудрость, или же знание, что больше он не сможет поддерживать эту ложь.

— Правда в том, что Северус, сбегая, взял с собой Гарри в неизвестное мне место, — сказал директор. — Все мои усилия по их поиску не увенчались успехом.

Вокруг вновь зашумел хор голосов, но Дамблдор опять перехватил контроль.

— Я осознаю, что ситуация серьезная, — сказал он. — Поверьте мне, мы делаем все возможное, чтобы отследить их и забрать Гарри прежде, чем… — он оборвал себя, словно не желая и намекать, что Гарри может поддаться темной магии, которую использует Снейп. — Мы заберем его. Я согласен с тем, что Северус не является лучшим учителем, и Гарри, что бы он ни сумел выучить под его руководством, может выучиться хорошо и быстро у более подходящих учителей.

— Был бы счастлив тренировать его, — прорычал Муди, его магический глаз вращался в черепе. — Никогда не верил этому ублюдку Снейпу.

Грейнджер подняла голову, и, пока кто-то другой не начал говорить, произнесла:

— Директор, что случится, если Гарри на самом деле — я имею в виду, не добровольно, но он мог повестись на обман — становится Темным? Что тогда? — ее глаза блестели от слез, и Руфус почти мог проследить направление её мыслей. Она знала, прочитав завещание, что Поттер не был полностью в своем уме, когда Снейп его похитил. Её решительный друг в обычном состоянии мог бы и выдержать испытание искушением Темных Искусств, но ментально нестабильный — нет.

Дамблдор так долго колебался прежде чем ответить, что напряжённая давящая тишина заполнила собой кабинет, и все напряженно уставились на него.

* * *

Северус пристально вглядывался в Поттера, пока тот продолжал рассказывать ему, деталь за деталью, историю борьбы с Беллатрикс Лестрейндж. Слово за словом, и голос мальчика звучал все крепче, несмотря на то, что действие зелья прекращалось, а выражение его лица становилось все более испуганным. Когда Поттер закончил рассказывать, он словно и не заметил этого, задумавшись и отсутствующим взглядом смотря в стену.

— Ваша техника была похвальна, — сказал Северус, выразив свои истинные чувства.

Поттер перевел взгляд на него.

— Спасибо, сэр, — сказал он.

— Что насчет оставшихся вещей, которые вам нужно проработать? — Северус наклонился вперед. От ответа мальчика зависело, насколько их тренировка в логике или легилименции будет более насыщенной в течение следующих недель. — Что насчет ваших моральных принципов? Вы считаете себя монстром?

— Я думаю, что мог бы им стать, — после продолжительного молчания проговорил Поттер.

Северус покачал головой.

— Этого недостаточно. Все могут стать монстрами, при определенных обстоятельствах — так же, как и Темный Лорд мог бы стать существом, преисполненным света и добра, в лучшем доме. Не все примут такие же решения, как и вы. Что вы сами думаете о себе? Что вы будете делать, когда война закончится, и вы вновь встретитесь с друзьями? Сможете ли вы сказать им, что ответственны за смерть Беллатрикс Лестрейндж?

Лицо Поттера побледнело. Затем он расправил плечи и проговорил:

— У меня нет выбора, не так ли?

Северус поджал губы.

— Есть. Вы можете солгать или смягчить правду. Мерлин знает, как часто я это делал в отчетах для Альбуса о своей деятельности в рядах Пожирателей Смерти.

— Но это будет ложью.

— Это не так уж и важно.

— Я имел в виду, — Поттер скрестил руки и, задумавшись, посмотрел вниз. Северус не торопил его. У мальчика еще были проблемы с тем, как лучше выразить свои мысли. Возможно, он никогда не станет красноречивым, или же это потребует от Северуса большей тренировки, чем было возможно в данный момент.

— Я не имел в виду, что нужно обязательно быть честным, или еще что-то, — наконец сказал Поттер, еле слышным и мягким голосом, словно тень. — Я имел в виду, что если я солгу, спрячусь, то не думаю, что смогу противостоять чему-то еще. Мир в моей голове и мир за ее пределами должны совпадать. Если я буду лгать своим друзьям, то буду лгать и себе тоже, — он взглянул на Снейпа и слегка покачал головой. — Я бы хотел их разделить, но не могу.

Северус замер. Он хотел, чтобы тишина многозначительно повисла, и ею впечатлить мальчика, но не так долго, чтобы его испугать.

— Поздравляю, мистер Поттер, — сказал он наконец. — Вы достигли того, что не все люди могут.

— Быть честным? — Гарри не выглядел слишком заинтересованным в ответе, хотя Северус мог угадать эмоции, кружащиеся на поверхности под щитами Окклюменции.

— Нет, — ответил Северус, слегка покачав головой. — Вы смогли реалистично оценить свои сильные стороны и слабости, и составить план, как совладать с ними обоими. Это встречается… редко. Так редко, что заслуживает поздравлений.

И он протянул ему руку.

* * *

— Если Гарри становится Темным, — наконец ответил Дамблдор, — это еще одна причина, по которой мы должны ему помочь. Мы будем учить его моральным правилам, так же, как и заклинаниям, если нужно, мисс Грейнджер.

Он улыбнулся, и Руфус почувствовал, что сила этой улыбки коснулась и его, издалека, словно луч солнца. Дамблдор вкладывал всю свою немалую силу магии в то, чтобы успокоить людей вокруг.

— Никто не ступил настолько безвозвратно в Тьму, что их нельзя было бы вернуть обратно, если только у них не было за спиной многих лет, состоящих из разрушения и порочности, как у Волдеморта.

Грейнджер кивнула и даже немного улыбнулась. Руфус мог видеть, что ее страх ослабел, но не полностью побежден.

Ему же предстояло подумать о многом, даже после того, как Дамблдор составил план для Ордена, как найти Снейпа и Поттера. Он задумался, был ли он неправ, что доверился Снейпу. Руфус вспомнил темные тени в глазах Поттера, и спокойную, уверенную сделку с мальчиком в Хогсмиде.

Кто-то такой мог стать Темным. Или же, скорее, если была такая вероятность, то ее следовало учесть и принять серьезно, из-за того, каким опасным он может стать, если пойдет по этому пути.

После, когда Дамблдор отпустил Орден, Руфус оказался перед другой дилеммой.

Следовало ли ему предупредить Снейпа, что директор вышел на охоту за ним, или же нет? Совершенное им убийство Пожирателей Смерти подсказывало, что они были на одной стороне. Но у него могли быть свои причины для этого.

И, что бы он, или же Поттер, сделал, чтобы заставить Лестрейндж так кричать…

Были вещи, с которыми нельзя было мириться, даже во время войны.

Руфус вернулся в кабинет, долго ходил из угла в угол, думал, и волновался, пока не настало утро.

И ожидал результатов обследования, чтобы узнать, как умерла Лестрейндж.

Он ждал часа два, пока бешеный стук в дверь не прервал его размышления. Руфус резко распахнул дверь, ожидая услышать ужасающие новости о смерти Лестрейндж.

Но за дверью была Тонкс, все еще в той же самой одежде и с таким же лицом, с которым она была на встрече Ордена.

— Сэр, — тускло проговорила она, — Азкабан атаковали, и все Пожиратели Смерти, которые были там, исчезли.

* * *

Гарри лежал в своей постели и дышал медленно, в нормальном ритме. Снейп предложил зелье для сновидений, но он отказался. Если тошнота или плохие сны настигнут его ночью, то Гарри хотел бы встретиться с ними лицом к лицу. Он прокручивал в голове воспоминания и мысли, в которых он признался Снейпу, снова и снова, в поисках слабости, ища знак того, что он недопонял, что натворил, и ему нужно это как-то исправить. И не мог.

Он совершил ужасную вещь.

Такую вещь, которую большинство людей бы не сделали.

Он позволил пытке продолжаться слишком долго.

Если бы у него был выбор, он бы снова убил Беллатрикс, но возможно, в этот раз он бы выбрал причинить меньше боли.

Гарри моргнул, когда столкнулся с последней мыслью, которую извлек из глубин своего разума.

Он совершил что-то, что может стоить ему потери друзей. Больше, чем факт убийства Беллатрикс — женщины, по которой ни Гермиона, ни кто-то из Уизли не будет скорбеть — перед ним был факт пытки, и то, что он поставил на кон жизни Фреда и Джорджа. Он будет вынужден сказать им все, когда этот момент настанет.

Но он бы снова убил Беллатрикс, если бы это нужно было. И Снейп был прав. Только атака исподтишка могла застать её врасплох, а единственной убедительной целью для неё были его друзья. Возможно, Гарри мог бы выступить приманкой для нее, но он не мог рисковать разоблачением Болтхола, а сон, в котором бы он вдруг взял и появился посреди страны, был бы гораздо более подозрительным для Беллатрикс, чем магазинчик, которым владели его друзья.

Или так он говорил себе. Разве не лучше было бы рискнуть собой?

Если только…

Гарри сглотнул.

Если только кто-нибудь другой сможет убить Волдеморта.

Это было в первый раз, когда он сознательно решил, что его жизнь важнее, чем кого-либо другого. Он боролся и за себя, конечно же, но в первую очередь он сражался за других людей и почти без какого-либо инстинкта самосохранения. И всего лишь месяц назад он был готов умереть ради Сириуса.

Итак. Такой была реальность. Гарри смотрел ей в лицо, и она не очень ему нравилась, уж слишком уродливой она была, но он упрямо продолжал смотреть правде в глаза. Он будет делать необходимое в легилименции, чтобы убить Волдеморта. И будет избегать пыток, но Гарри и не думал, что ему придется пытать. А если придется…

Он сможет сделать. Сегодня это доказало.

Гарри сделал глубокий вздох и наконец закрыл глаза.

* * *

Северус изучал мальчика в тишине, стоя в двери, и кивнул сам себе, когда услышал, как его дыхание выровнялось во сне. Гарри был очень далеко от того, чтобы быть в порядке.

Но он не сломается, а быть сильным было лучше, чем быть в порядке.