Growing Up Black | Вырасти Блэком (джен)

— не отбечено

Утро понедельника было туманным и прохладным, что не редкость в конце марта. Альбус Дамблдор, с чашкой горячего ароматного чая в руках, спускался из своих апартаментов в директорский кабинет. Настроение было прекрасным, и он что-то весело насвистывал по дороге. Войдя в кабинет, директор подошел к рабочему столу и поворошил лежащие там документы. Надо признать, работа с бумагами всегда была той каплей дегтя, что отравляла его в остальном безмятежное существование. Дамблдор вздохнул, поставил чай на стол и поудобнее устроился в кресле.

Внимание директора привлек большой конверт, лежащий в самом низу и ранее прикрытый другими бумагами. Вчера его здесь точно не было. Дамблдор достал нож для разрезания бумаг и аккуратно вскрыл конверт. Внутри оказался совершенно чистый лист пергамента.

Дамблдор положил лист на стол и внимательно посмотрел на него. Его опыт как волшебника говорил ему, что вряд ли кто-то отправит пустой и ненужный кусок пергамента. И действительно, через несколько секунд на листе стали проявляться строчки, написанные смутно знакомым почерком.

Мессиры Лунатик, Бродяга и Сохатый

Желают посвятить

Постановку своей новой комедии

«Око за око»

Своему высокочтимому профессору

Альбусу Персивалю Вульфрику Брайану Дамблдору.

Приятного просмотра!

Дамблдор настороженно смотрел на письмо, как вдруг его ослепила яркая вспышка. Когда зрение восстановилось, директор обнаружил, что стены кабинета сплошь покрыты его фотографиями, где он был снят вместе с Геллертом Гриндевальдом. Зазвучала резкая музыка «Марша колдунов» композитора Шварца, и на этом фоне Дамблдор услышал знакомые голоса, произносящие слова, которые он так отчаянно желал забыть.

— «Дорогой Геллерт!», — декламировал Ремус Люпин. — «Я обдумал твою идею о создании концлагерей для магглов и думаю, то ты прав. Подобные лагеря безусловно потребуются, как временная мера, пока мы не упрочим абсолютное господство волшебников».

Дамблдор побледнел. Как они сумели обнаружить эти свидетельства ошибок его молодости?

— «О, Геллерт!» — продолжил голос Сириуса Блэка. — «Я так рад, что мы нашли друг друга. Я еще не встречал мага, чей блеск ума и честолюбие были бы подобны твоим. Мне кажется, что нам суждено быть вместе...»

И будто этого было недостаточно, в кабинете раздался голос, который директор никак не ожидал услышать снова. Джеймс Поттер, вернее, его портрет вовсю использовал свой уникальный талант высмеивать и представлять в абсурдном виде даже самые серьезные вещи.

— «Я ловлю себя на том, что постоянно думаю о нем», — звучали слова из дневника, который Дамблдор считал давно утерянным. — «От первого петушиного крика до заката, и весь день напролет...»

— Фините инкантатем! — опомнился Дамблдор, и все замерло.

Исчезли фотографии со стен, замолкла музыка. Текст на пергаменте изменился, и директор наклонился, чтобы прочитать его.

Дорогой профессор Дамблдор,

Вам следует знать, что представление, которому вы только что были свидетелем, всего лишь должно было дать вам понять, на что мы способны. Нас не волнует, как наши действия скажутся на ваших замыслах или на противостоянии с Волдемортом, которое, возможно, случится в будущем. Для нас существует только одно Высшее Благо — благополучие нашей семьи.

В скором времени в Хогвартс прибудет наш представитель, чтобы обсудить условия вашей капитуляции. И помните, вы первый начали эту войну.

Искренне ваши,

Представители Благородного и древнейшего Дома Блэков (и примкнувшие к нему).

В дверь постучали.

— Войдите! — отозвался Дамблдор, и в кабинет вошла Кассиопея Блэк в сопровождении профессора МакГонагалл.

— Мисс Блэк желает поговорить с вами, директор, — недовольно объявила МакГонагалл.

Минерва никогда не ладила с Кассиопеей.

— Благодарю, Минерва, — ответил Дамблдор. — Вы можете идти.

Профессор Трансфигурации закрыла за собой дверь, и директор повернулся к посетительнице.

— Доброе утро, мисс Блэк, — поздоровался он. — Я полагаю, вы и есть тот представитель, о котором меня предупреждали.

Кассиопея победно усмехнулась, и Дамблдор мысленно приготовился к долгим и весьма болезненным для него переговорам.

~*~*~*~

Спустя неделю Сирус бодрым шагом вошел в столовую особняка на Уиндермир корт, где уже завтракали Эрис, Клитемнестра и Кассиопея. Потрепав сына по голове и чмокнув в щечку каждую из тетушек, он занял свое место во главе стола. Мопси тут же поставила перед ним тарелку с яичницей и сосисками и чашку чая, и Блэк с энтузиазмом приступил к еде, что-то мурлыча себе под нос. Остальные сотрапезники обменялись заинтересованными взглядами, и Эрис неожиданно улыбнулся, что после смерти Мариуса случалось нечасто.

— Похоже, у тебя сегодня хорошее настроение, пап, — заметил он.

— У меня сегодня замечательное настроение, — отозвался Сириус. — И почему бы ему не быть таким? Я живу в прекрасном доме вместе с моим сыном, который весь из себя видный парень, и с моими милыми тетушками.

Эрис и Клитемнестра слегка смутились от комплимента, но Кассиопея лишь подозрительно прищурилась.

— А еще у меня есть очень умелый и очень старательный домашний эльф, — добавил Сириус.

— О, хозяин Сириус слишком добр к Мопси, — скромно заметила домовушка.

— К тому же, — продолжал Сириус, — как раз этим утром я получил свежее подтверждение тому, что нет ничего невозможного, если у тебя хватит смелости.

Он взмахнул палочкой, и на столе перед каждым появилась копия «Ежедневного пророка».

Кассиопея одобрительно кивнула, глядя на заголовок на первой странице:

— Я все гадала, когда это станет известным.

— Я выбрал сегодняшнюю дату, — ответил Сириус. — Годовщина его дуэли с Гриндевальдом. Вполне уместно, на мой взгляд.

Остальные тем временем внимательно читали сенсационную статью:

АЛЬБУС ДАМБЛДОР ПОДАЕТ В ОТСТАВКУ. НОВЫЕ НАЗНАЧЕНИЯ В ХОГВАРТСЕ.

Альбус Дамблдор, повсеместно почитаемый победитель темного мага Гриндевальда, внезапно объявил, что планирует оставить пост директора Школы чародейства и волшебства Хогвартс по окончании текущего учебного года. На вопрос нашего специального корреспондента Алоизиуса Прюэтта о причинах этого неожиданного шага профессор Дамблдор ответил, что он просто устал от многочисленных административных обязанностей, связанных с этой должностью, и желает посвятить остаток жизни научным исследованиям. Директора Дамблдора на его посту сменит профессор Минерва МакГонагалл, уже долгое время исполняющая обязанности заместителя директора, преподавателя Трансфигурации и декана факультета Гриффиндор.

Профессор Дамблдор сохранит за собой посты в Визенгамоте и Международной Конфедерации Магов. Он также намеревается переехать в Девон и приступить к выполнению грандиозной задачи по приведению в порядок книг и записей своего покойного друга, знаменитого алхимика Николаса Фламеля. Заметим также, что по предложению члена Попечительского совета Кассиопеи Блэк, Совет единогласно удостоил профессора Дамблдора званием Почетного Директора, с правом, согласно его статуса, участвовать в работе Попечительского совета и выдвигать кандидатуры преподавателей на утверждение будущим директором.

Профессор Дамблдор незамедлительно воспользовался последней привилегией, чтобы предложить двух новых преподавателей. Один из них — мистер Ремус Люпин, который займет ныне вакантную позицию учителя Трансфигурации. Выпускник Гриффиндора также станет новым деканом своего бывшего факультета. Второй кандидат — мистер Абраксас Малфой, выдающийся волшебник и знаменитый чемпион дуэлей, великодушно согласился вести курс Защиты от темных искусств в качестве приглашенного лектора.

Обе кандидатуры были безотлагательно утверждены директором МакГонагалл.

— Как это случилось? — спросил Эрис.

В голосе мальчика прозвучала нотка любопытства, но и только. Его отец напрасно надеялся, что новость обрадует Эриса. Впрочем, мальчика мало что радовало эти дни.

Сириус осклабился:

— Скажем так, не стоит связываться с Блэками.

Глаза мальчика округлились:

— Так это ты устроил?

— Ну, если быть честным, это был, скорее, успех всей семьи, — поправил его Сириус. — У нас бы ничего не вышло, если бы не тетя Кэсси и ее Малая Черная книга.

— А что это такое? — вздернул бровь Эрис.

— Не волнуйся, — успокоила его Кассиопея. — Я покажу тебе, когда ты станешь старше. Кстати, твой отец слишком скромничает. Это именно он превратил всю затею из простого и скучного шантажа в истинное произведение искусства. Честно говоря, я до сих пор не разобралась, каким образом ты зачаровал этот пергамент, чтобы одновременно получить такое множество различных эффектов.

— Право, тетя Кэсси, — рассмеялся Сириус. — Ты же знаешь, что Мародер никогда не раскрывает свои секреты.

~*~*~*~

— Должна признать, Сириус, я была поражена тем, как ты справился с этой проблемой, — заметила Нарцисса, передав своему кузену чашку чая.

Был теплый апрельский день, так что они расположились на террасе малфоевского особняка.

— Тетя Вальбурга ни за что бы не поверила, что ты способен на большее, чем глупые розыгрыши.

Сириус отпил чай и усмехнулся:

— Ну, в какой-то степени, это и был розыгрыш, только очень сложный. Дамблдор такого явно не ожидал.

— Люциус был вне себя, — хихикнула Нарцисса. — Он столько лет безуспешно пытался сместить Дамблдора, а тут приходите вы с тетей Кэсси и играючи добиваетесь успеха.

Улыбка Сириуса внезапно исчезла, и он помрачнел.

— Какие уж тут игрушки, Цисси. У нас была очень серьезная причина так поступить.

Нарцисса понятливо кивнула.

— Как себя чувствует Эрис?

— Спасибо, ему гораздо лучше, — ответил Сириус. — Он уже может сидеть, не уставая, почти весь день. Целитель советует ему начать выходить ненадолго в сад утром и после обеда. Надеюсь, к лету он уже сможет удержаться на метле.

— Ну а ты? — не успокаивалась Нарцисса. — Как ты сам со всем этим справляешься?

— Не очень, — признался Сириус. — Может, Эрис и восстанавливает силы, но меня волнует его душевное состояние. Он постоянно подавлен. Держится вежливо, поддерживает разговор, но на самом деле его ничего не интересует. — Сириус вздохнул. — К примеру, я его спрашиваю, не хочет ли он сыграть в шахматы или карты, а он в ответ: «Хорошо, пап, все, что хочешь». Но если я не предложу, он будет сидеть весь день и смотреть в стенку.

— Может быть, мы можем чем-то помочь? — спросила Нарцисса.

Сириус глубоко вздохнул.

— Собственно, я и собирался попросить тебя об этом. Не может ли Драко провести Пасхальные каникулы у нас? Я знаю, что Эрис скучает по нему, ну и я подумал, если они побудут вместе какое-то время, это поможет Эрису прийти в норму.

— Люциусу это не понравится, — нахмурилась Нарцисса. — Он явно доволен тем, что Драко провел этот семестр подальше от Эриса. Ему всегда казалось, что мальчики проводят вместе излишне много времени.

Сириус раздраженно фыркнул:

— Ну а ты-то сама что думаешь, Цисси?

— Я всегда жалела, что Люциус не хотел больше детей, и меня очень радует, что у Драко есть Эрис. Они почти как братья. — Нарцисса выпрямилась и решительно кивнула головой. — Не волнуйся, Сириус! Так или иначе, но я заставлю Люциуса согласиться. Если будет надо, я попрошу свекра.

— А ведь я и сам мог это сделать, — тут же подхватил Сириус. — Папа Абраксас мне бы нипочем не отказал.

— Ты совершенно прав, — рассмеялась Нарцисса. — Ума не приложу, как ты уговорил его занять место преподавателя ЗОТИ.

— Ну, формально он не является полноправным учителем, — поправил Сириус. — Он лектор-консультант, а не работник школы, и к тому же настоял, что ему не будут платить зарплату.

— Неважно. Никогда не думала, что доживу до такого дня, когда Абраксас Малфой согласится обучать школьников.

Сириус пожал плечами:

— Наверное, я ему симпатичен. К тому же, для Эриса он сделает все, что угодно.

— И это еще одна причина, почему Люциус недолюбливает вас обоих, — вздохнула Нарцисса.

— Не хочу тебя обидеть, Цисси, но это чувство взаимно.

— Никаких обид, — заверила его Нарцисса. — Если ты принадлежишь роду Блэк и при этом веришь, что все родственники могут мирно уживаться друг с другом, ты долго не протянешь. Думать так — прямой путь к безумию.

— Так вот в чем дело? — усмехнулся ее кузен. — Бедная мамочка, если бы я только знал.

Нарцисса закатила глаза и молча поднесла чашку к губам.

~*~*~*~

К удивлению Нарциссы, ее муж сходу согласился с идеей, чтобы Драко и Эрис вместе провели пасхальные каникулы. При этом он не только выразил озабоченность состоянием здоровья племянника, но даже вызвался встретить Драко на станции, чего никогда не делал раньше.

Нарцисса была в восторге от уступчивости мужа. Увы, впоследствии ей придется горько сожалеть об этом.

Вот так и вышло, что когда Драко сошел с Хогвартс-экспресса, он увидел, что на платформе его ожидает отец. Мальчик был вне себя от радости.

— Папа! — воскликнул он и крепко обнял отца.

Люциус неловко обнял сына.

— Что ты здесь делаешь? — возбужденно спросил мальчик. — Раньше ты никогда не забирал меня.

— Я соскучился по тебе, Драко, — ответил Люциус. — После этой неприятной истории со сквибом у нас с тобой так и не было возможности поговорить .

— Я тоже соскучился, пап, — признался Драко. — Я так рад тебя видеть.

Люциус улыбнулся в ответ. Ему было приятно, что сын его так любит.

— Как дела в школе? — поинтересовался он.

Драко на ходу пожал плечами.

— Нормально, хотя должен сказать, без Эриса было скучновато, — он нерешительно посмотрел на отца. — Ты случаем ничего не слышал, как он там?

Сам того не замечая, Люциус недовольно нахмурился. Ему не нравилось, что его сын так беспокоится об этом сопляке. Тем не менее, на использовании этой слабости Драко и был основан план.

— Увы, он, кажется, впал в депрессию. Твой дядя Сириус говорит, что Эриса ничего не интересует. Так что мама и я подумали, что было бы неплохо, если бы ты провел каникулы на Уиндермир корт.

— Правда? — переспросил Драко. — Вы в самом деле хотите, чтобы я все каникулы провел с Эрисом и дядей Сириусом?

Люциус поднял бровь:

— Разве ты сам этого не хочешь?

Драко задумался.

— Хочу, — подтвердил он. — Я иногда разговаривал с Эрисом через зеркало, что дядя Сириус дал ему, и он действительно изменился. Просто я немного удивлен, что ты не возражаешь. Ведь Эрис тебе никогда не нравился.

Люциус постарался вложить в ответ все волнение, на которое он был способен.

— Драко, твой кузен — твой самый близкий друг. То, что важно для него, важно и для тебя, потому меня и беспокоит то, что с ним происходит. Собственно, я даже придумал кое-что, что могло бы встряхнуть Эриса, — добавил он, доставая из кармана пальто небольшой пакет.

— Что это? — нетерпеливо спросил Драко.

Пожалуй, впервые за все время Люциус почувствовал тонкий укол совести при мысли о том, что он собирается сделать. Но он раздавил это чувство, как назойливого комара.

«Я делаю это для Драко, — напомнил он себе. — Это необходимо сделать для его блага».

— В моей жизни был случай, — заговорил он, — когда я обнаружил, что если записывать свои мысли в дневник, это оказывает исцеляющее действие. Это дает тебе возможность разобраться в своих чувствах.

Драко задумчиво кивнул:

— Пожалуй, ты прав. Только я не уверен, понравится ли это Эрису.

Люциус улыбнулся в ответ:

— Я раздобыл особым образом зачарованный дневник, чтобы ты подарил его Эрису. Этот дневник может отвечать на любое сообщение, что там напишут. Так что ему можно доверить самые тайные мысли и страхи, и не беспокоиться, что о них узнает кто-то посторонний. И в то же время это все равно, что поговорить с реальным собеседником.

Драко был впечатлен.

— А ведь это и в самом деле может помочь, — согласился он. — Спасибо, пап.

— Но прежде, чем я отдам тебе этот дневник, ты должен обещать мне одну вещь.

— Что же?

— Этот дневник — не совсем законная вещь, — понизив голос, заговорил Люциус. — Чем меньше людей будут знать о нем, тем лучше. Не говори о нем дяде Сириусу или тете Кассиопее. И, кстати, я бы даже не стал говорить Эрису, откуда у тебя дневник. Разумеется, я доверяю им, однако...

— Даже у стен есть уши, — закончил фразу Драко. — Ты прав, пап. Я очень признателен тебе за то, что ты делаешь для Эриса.

— Для тебя, Драко, — поправил Люциус, обнимая сына за плечи. — Все, что я делаю, — только для тебя.

~*~*~*~

Вечером после ужина Драко и Нарцисса отправились камином на Уиндермир корт. У Абраксаса разыгралась подагра, так что он отправился к себе пораньше, велев Добби приготовить ему горячую ванну. И некому было увидеть, как Люциус выскользнул за пределы Малфой-мэнора и аппарировал к уединенной хижине, стоящей на самом краю высокого утеса, на скалистом острове, затерявшемся в Северном море. Вокруг бушевал шторм, и Люциус поплотнее натянул шерстяной плащ, чтобы укрыться от ледяного дождя. Он постучал в дверь три раза, и та приоткрылась. Люциус поспешно зашел внутрь.

В хижине было сухо, но это, пожалуй, была единственная положительная деталь, стоящая упоминания. Тонкие стены практически не защищали от пронизывающего ветра, а слабенькие язычки огня, трепещущие в камине, давали лишь толику тепла. В старом кресле у камина сидел Квиринус Квиррелл. Его глаза были закрыты, он почти все время спал, в отличие от своего хозяина.

Луциус опустился на колени прямо на грязный пол.

— Я пришел, мой лорд.

— Добро пожаловать, Люциус, — высокий холодный голос прозвучал откуда-то сзади Квиррелловой головы. — Надеюсь, тебе нравится мое скромное пристанище.

— Я все-таки желал бы, мой лорд, чтобы вы позволили мне приготовить для вас более... подходящее жилье, — попросил Люциус.

Правду сказать, он уже устал мотаться в эту убогую дыру.

— Я ведь уже говорил тебе, Люциус, — прошипел Темный лорд, — что магия этого острова обладает полезными для меня свойствами. За неимением крови единорогов, это лучшее, что я мог найти, чтобы поддерживать мои силы. Расскажи лучше о твоем задании. Ты выполнил его?

— Все исполнено, мой лорд, — тихо ответил Люциус. — Мой сын передаст ваш дневник этому выкормышу Блэков, как вы приказывали.

Несмотря на полуживое состояние Темного лорда, его голос по-прежнему заставлял Малфоя холодеть от страха.

— Ты уверен, что мальчик не подведет нас и сделает все так, как ты велел?

— Я уверен, мой лорд.

— Хорошо, Люциус, — заключил Темный лорд. — Этот наглый щенок считает, что может посягать на мой законный титул. Мы покажем ему, насколько он ошибается. Мы покажем ему, что это значит на самом деле — быть наследником Слизерина.