So Close (Так близко) (джен)

S.S.

Северус сидел на своём обычном месте за преподавательским столом, ожидая прибытия детей. Он тщетно пытался не замечать болтовни сидящих неподалёку Спраут и Флитвика, пока те обсуждали, каким образом отмена квиддича в новом году повлияет на количество заработанных баллов. К несчастью, он уже успел разобрать, о чём был разговор, поэтому все его попытки мысленно отгородиться от скучнейшей дискуссии окончились неудачей. Что ж, они очень сильно заблуждались, если думали, что благодаря отмене квиддича, у них появился хоть какой-нибудь шанс выиграть кубок школы.

Северус отметил, что Моуди всё ещё не соблаговолил почтить школу своим присутствием, спасибо Мерлину за маленькие милости. Наверняка с возрастом паранойя этого человека только усилилась, фактически превратив его в буйно помешанного. Северус слышал, что тот поджёг собственную деревянную ногу, поскольку был убеждён, что её кто-то проклял.

Директор выглядел на удивление озабоченным, наверное, гадал, был ли Моуди достаточно вменяем, чтобы занять позицию преподавателя, и не поздно ли ещё передумать.

Мечты, мечты...

Северус прервал размышления, когда дверь в Большой Зал распахнулась, и комната начала заполняться учениками. Он не стал высматривать в толпе взъерошенную чёрную шевелюру, равно как и рыжую копну, которая, он точно знал, будет рядом, а вместо этого сосредоточился на рассаживающихся за столом слизеринцах, иногда бросая хмурые взгляды на учеников других домов, которые имели несчастье посмотреть в его сторону. Моуди по-прежнему не было видно, вероятно, даже он не опустился до того, чтобы прибыть в школу в манере Люпина... Тащиться на поезде вместе с детьми — у этого паяца полностью отсутствовало чувство собственного достоинства.

Глаза Северуса бессознательно нашарили гриффиндорский стол. Заметить Гарри было нетрудно, он сидел в шумной компании рыжеволосых Уизли и самозабвенно болтал. Картина невольно напомнила ему о тех временах, когда за этим самым столом в окружении одноклассников сидел Поттер-старший. На расстоянии разница была не слишком заметна, но, тем не менее, Северус задавался вопросом, как он мог не увидеть её раньше. Джеймс Поттер всегда находился в центре внимания — неважно, был ли это завтрак, обед или ужин. Он разговаривал громче всех и непрерывно вертел головой, пытаясь увидеть, кто из сидящих за столом обратил на него внимание или оценил шутку. Гарри не делал ничего подобного. Он был счастлив просто сидеть и болтать с друзьями.

Будто почувствовав, что за ним наблюдают, Гарри повернулся к преподавательскому столу, и Северус встретился с ним взглядом, в котором, он знал, не было ничего, кроме отвращения. Гарри, надо отдать ему должное, тоже зыркнул на него с весьма убедительной неприязнью.

Минерва завела в зал группу первогодок, и Северус принялся зорко следить за процедурой распределения, пытаясь вычислить тех, кто принадлежал к чистокровным семьям и должен был попасть на Слизерин. У него была природная способность угадывать, в каком доме окажется тот или иной ученик, хотя, говоря по-правде, он никогда бы не подумал, что неуклюжий Лонгботтом попадёт куда-либо, кроме Хаффлпаффа.

H.P.

Гарри пристально наблюдал за Северусом. Сейчас он мог себе это позволить, поскольку Гермиона обратила внимание на то, что тот выглядел просто взбешённым. Похоже, появление нового профессора Защиты от тёмных искусств было способно вызвать у Снейпа ненависть схожую с той, что когда-то вызывал Гарри. Однако у него не было времени как следует об этом подумать, поскольку Дамблдор быстро представил новый персонал и приступил к своей дежурной речи. Вид новоиспечённого профессора был весьма потрёпанным. С его головы свисали седые грязно-серые космы, а один глаз блуждал по залу совершенно независимо от другого.

— Шизоглаз Моуди, — пробормотал один из близнецов. — Бывший аврор, теперь малость свихнулся.

Гарри взглянул на Снейпа, отметив про себя, что тот немного успокоился. Интересно, почему он ни разу не упомянул нового профессора, если так его ненавидел? Снейп был не из тех, кто старался скрывать свои антипатии. Гарри подумал, что если бы Ремус вдруг вошёл в зал и объявил, что возвращается на должность преподавателя защиты, Северус и то, наверное, был бы в лучшем расположении духа. Заметив, что искусственный голубой глаз Моуди остановился на столе Гриффиндора, Гарри сосредоточился на речи директора.

Он едва сдержал улыбку, когда Дамблдор объявил о Тремудром турнире, и обнаружил, что без труда издал вместе со всеми вопль разочарования при известии об отмене квиддича. Наконец-то он избавился хотя бы от одного секрета!

В зале стоял невообразимый гул. — ... ограничение по возрасту — это несправедливо! — кипятился Рон, возбуждённо размахивая ложкой с пюре. Гарри улыбнулся, глядя, как Гермиона вытаскивает из волос запутавшийся в них картофель. Близнецы выглядели ещё более разочарованными. — ... бывали смертельные исходы, вряд ли они могут позволить любому принять участие. Что, если бы третьекурснику пришлось состязаться с семикурсником? — возражала Гермиона.

— Но кубок не выберет третьекурсника, если только он на самом деле не будет лучше, и тогда возраст не имеет значения, — вмешался Гарри.

— Конечно имеет, ведь это четыре года магического образования!

— Да, но какая разница, если кубок всё равно выберет лучшего, — не сдавался Гарри. — Или лучшую, — поспешно добавил он.

— Вот именно! Мы уже имели дело с кучей опасных вещей, мы могли бы справиться с этим турниром. И получили бы тысячу галлеонов, — мечтательно произнёс Рон.

— Может быть, когда мы станем чуть старше, ты тоже сможешь бросить своё имя в кубок, — едва заметно улыбнулась Гермиона.

— Ты бы хотел участвовать, правда Гарри? — не унимался Рон.

— Да, наверное, — пожал плечами Гарри.

Рон был прав, они могли бы справиться, кто знает, возможно, им доводилось делать гораздо худшие вещи, чем те, что могли придумать устроители этих соревнований. Вряд ли они бы позволили толпе дементоров гоняться за учениками по школьному двору. Правда, участие в опасных состязаниях наверняка не входило в список вещей, разрешённых Снейпом.

— Гарри любит риск. Он — наш будущий чемпион! — объявил Дин Томас, перегнувшись через Рона и ощутимо хлопнув Гарри по спине.

________________________________________

Полдень вторника наступил слишком быстро, хотя Гарри, как мог, психологически подготовился к первому в этом году уроку зелий. Он знал, что Снейп будет вести себя так же, как и всегда, но был уверен, что сможет с этим справиться. Он не собирался злиться и терять баллы. Это будет не всерьёз, так что какая разница, что скажет Снейп. По крайней мере, это было то, в чём он себя убеждал.

На самом деле, его гораздо больше заботил Малфой. Впервые после стычки в поезде Гарри окажется с ним в одной классной комнате, и было бы глупо надеяться, что Малфой блефовал, угрожая растрезвонить о нём всей школе. Правда, пока что Гарри ничего такого не заметил, но прошло ведь всего два дня — слишком мало времени.

Он потряс головой, отгоняя неприятные мысли. Он не будет сидеть и дрожать от страха, опасаясь, что Малфой начнёт поливать его грязью, так что маленький скользкий мерзавец может катиться ко всем чертям! И если тот снова попытается бросить какую-нибудь дрянь в его котёл, он этого не потерпит! Гарри не был слабаком и не собирался позволить Малфою вить из себя верёвки. Неважно, обещал он Снейпу или нет — больше он не даст над собой издеваться.

К счастью, Гарри пришёл не слишком рано. Он нарочно дотянул до последнего, не желая давать Малфою возможность прицепиться к нему ещё до начала урока. По меньшей мере, это должно было понравиться Снейпу, наверное, это сошло бы за попытку избежать драки. Часть его надеялась, что присутствие Снейпа удержит Малфоя от того, чтобы сказать что-нибудь в классе, хотя, скорее всего, это были пустые мечты... Если вспомнить, как профессор вёл себя раньше, то с гораздо большей вероятностью тот присоединится к своему любимцу.

Гарри скользнул на своё излюбленное место в дальнем углу комнаты. Надо сказать, что достать его там стоило больших трудов, правда, Снейпа это никогда не останавливало.

— Домашнее задание! — раздался с кафедры нетерпеливый голос, полный брезгливого отвращения. Все тут же принялись шуршать и копаться в сумках, доставая летние эссе. Гарри разгладил свой пергамент в полном спокойствии, поскольку профессор уже неоднократно видел его опус (как минимум в трёх различных вариациях). Снейп одобрительно кивнул свиткам, протянутым слизеринцами, бросив даже: «Отличная работа, мистер Малфой», отчего тот сразу же распустил хвост, а Гарри, наоборот, нахмурился.

Пройдя по классу, Снейп остановился прямо перед его столом, и Гарри затаил дыхание приготовившись к потоку оскорблений. Но, похоже, сегодня гнев Снейпа был направлен не на него.

— У вас что-то со зрением, мистер Уизли? — ледяным тоном поинтересовался профессор, и слизеринцы все как один повернулись в их сторону, чтобы удобнее было наслаждаться спектаклем.

— Что? — от неожиданности Рон сориентировался не сразу. — Нет, сэр.

— В таком случае у вас травмированы руки?

— Нет, сэр.

— Тогда, я полагаю, вы сдаёте чужую работу, поскольку автор этой мазни страдает тяжёлой формой слабоумия, если считает, что невнятные двухдюймовые каракули могут заменить добросовестно написанное эссе. Вы согласны?

Как будто кто-то посмел бы сказать «нет»…

— Э-э-э.

Снейп, казалось, с секунду читал пергамент, после чего мрачно объявил:

— Здесь нет имени Лонгботтома, и я сомневаюсь, что в этой комнате есть ещё кто-либо, кто может сравниться с уровнем его некомпетентности. Так чья это работа, мистер Уизли?

Вопрос был встречен хихиканьем со стороны слизеринцев, а до смерти перепуганный Невилл стал просто пунцовым. Гарри почувствовал, как начинает закипать. Одно дело — орать на Невилла за взорванный котёл, но сейчас он ничего не взрывал, и это даже не его сочинение!

— Моя, сэр, — пробормотал Рон.

— Скажите так, чтобы мы все могли вас слышать, Уизли.

— Моя, сэр.

— Вам было задано написать два фута. Это позор, уверен, что даже вы могли бы задействовать несколько извилин, имеющихся у вас в наличии, чтобы поднести перо к пергаменту и написать задание, на которое было отведено два месяца! Всё переделать! Десять баллов с Гриффиндора за отвратительно написанную домашнюю работу.

Гарри скрипнул зубами, понимая, что уже вот-вот сорвётся, а Снейп ещё даже не сказал ему ни слова. Ждать пришлось недолго. Ухмыльнувшись, профессор переключился на него, тут же предположив, что Гарри списал у Гермионы, поскольку в его сочинении иногда попадались трёхсложные слова. По мнению Снейпа, это было геройство, на которое Гарри был не способен, учитывая уровень его интеллекта. Гарри безмолвно уставился перед собой, давая короткие ответы в нужных местах.

Наконец Снейп оставил их в покое. Пробормотав что-то о злобных ублюдках, Рон небрежно затолкал сочинение обратно в школьный рюкзак.

— Ты в порядке, дружище? — прошептал он.

Гарри быстро кивнул:

— Просто, осточертело всё. Не расстраивайся из-за сочинения.

— Да уж, думаю, теперь меня даже Гермиона пожалеет...

— Каким было моё последнее указание, Поттер? — Снейп неожиданно повернулся к ним, прервав его беседу с Роном. Гарри в отчаяньи обшарил глазами класс в поисках подсказки, заметив, как Невилл легонько стукнул пальцем по раскрытому перед ним учебнику.

— Э-э, открыть учебник, сэр...

— Пять баллов с Гриффиндора за пропущенное указание учителя.

Гарри чуть не зарычал от досады. Если Снейп собирался снять баллы в любом случае, то зачем спрашивал?

Однако после того, как все приступили к варке зелья, атмосфера в классе заметно разрядилась. Гарри мог свободно болтать с друзьями, поскольку они сидели достаточно далеко от Снейпа, и тот не мог постоянно держать их в поле зрения.

Внезапно из той части комнаты, где правил бал Малфой, раздался смех, а затем ненавистный голос произнёс достаточно громко и отчётливо, чтобы быть услышанным сквозь приглушённую болтовню и кипение котлов:

— Вероятно, для Поттера написать мало-мальски приличное сочинение — это крик о помощи. Он настолько забит этими магглами, что уже даже пытается произвести впечатление на профессора Снейпа в надежде...

Гарри встал так быстро, что чуть не перевернул котёл, заставив его опасно покачнуться. Только благодаря быстрой реакции Рона котёл всё же был спасён, но не раньше, чем половина зелья выплеснулась на пол.

— ПОТТЕР! Сядьте. Немедленно.

Гарри метнул в Малфоя бешеный взгляд и, сжав машинально рванувшую к палочке руку в кулак, тяжело опустился на место.

— Вернулись к работе, быстро! — гаркнул Снейп, гневно оглядываясь на тех, кто увлечённо наблюдал за противостоянием Гарри и Малфоя.

S.S.

— Все свободны, — объявил Северус, и Гарри с бешеной скоростью принялся запихивать вещи обратно в сумку. — Кроме вас, Поттер.

Даже когда за последним гриффиндорцем закрылась дверь, с лица мальчишки по-прежнему не сходило сердито-обиженное выражение, с которым тот просидел весь урок.

— Тебе ещё предстоит за собой убрать, — Северус указал на пятно на полу, прежде чем сесть за свой рабочий стол.

Гарри разозлился ещё сильнее, но, тем не менее, сходил за тряпкой и вытер пролитое зелье.

— Могу я идти, профессор? — натянуто спросил он, глядя прямо перед собой и отказываясь встретиться глазами с Северусом.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Нет. Могу я идти?

Нет? Он только что сказал ему «нет»?

Северус удивлённо поднял бровь. Между жизнерадостным мальчишкой, которого он отвёл на Кингс-Кросс всего каких-то сорок восемь часов назад, и тем хмурым подростком, что стоял перед ним сейчас, была огромная разница. Как легко они вернулись к привычным ролям...

— Хватит дуться, ты ведёшь себя как ребёнок. Я предупреждал тебя, что ничего не изменится.

— Я знаю, что ты должен меня ненавидеть! Но ты оскорблял Невилла и Рона, а сочинение Гермионы было лучше, чем у всех слизеринцев вместе взятых, и ты не сказал ни слова!

— Ты только что заметил, что я несправедлив? Сколько раз я должен это повторять? Я буду обращаться с этим классом так же, как обращался с ним всегда.

— Что ты вообще имеешь против Невилла? Он не хуже, чем Крэбб и Гойл, по крайней мере, он пишет нормальные сочинения. Я видел их работы со своего места, они выглядели так, будто были нарисованы мелом!

— Моя неприязнь к Лонгботтому не должна тебя волновать. Независимо от того, нравится тебе моё поведение или нет, оно не изменится. То, как я обращаюсь со учениками в своём классе, не обсуждается, — твёрдо сказал Северус.

— Но ты не хочешь даже попытаться лучше относиться к Невиллу или к другим гриффиндорцам. Ты не остановился бы, даже если бы мог! Невилл ничего не соображает в зельях только потому, что ты его постоянно клюёшь!

— Это бессмысленный разговор, и я не собираюсь смотреть, как ты накручиваешь себя из-за каждого балла, потерянного когда-либо Гриффиндором в моём классе. У меня нет никакого желания иметь дело с очередной подростковой истерикой.

— Ты сказал, что хочешь поговорить!

Северус и в самом деле хотел, поэтому приступил к делу, прежде чем дать Гарри возможность накрутить себя ещё сильнее:

— Я знаю, что Драко тебя дразнит. Держи себя в руках. Ты окажешь себе медвежью услугу, если пойдёшь у него на поводу.

— Значит, он будет говорить всё, что угодно, а я должен сидеть и молчать? — лицо Гарри скривилось от отвращения.

— Я этого не говорил. Я всего лишь предупреждаю тебя не терять самообладания и быть осторожнее с тем, на что ты реагируешь в гневе. Как много ты готов рассказать ему о своей домашней жизни? О том, что тебя на самом деле задевает? Когда ты теряешь контроль, ты показываешь гораздо больше, чем тебе кажется. Это не значит, что тебе не позволено защищаться.

— Могу я идти? — в очередной раз спросил Гарри. Северус согласно кивнул.

— Веди себя прилично, — добавил он, когда мальчишка, не теряя ни секунды, подхватил рюкзак и направился к двери.

H.P.

— Ты в порядке, Гарри? — с беспокойством спросила Гермиона, как только он догнал их с Роном в коридоре первого этажа.

— Да...

— Снейп полнейший ублюдок! — тут же воскликнул Рон. — Я всего лишь немного растянул концовку, потому что писать было больше не о чем. Всё было не так уж и плохо!

— Почему бы нам не пойти немного прогуляться перед ужином? — предложила Гермиона, и Гарри с готовностью согласился. Немного воздуха ему и в самом деле не помешает.

S.S.

Было трудно сказать, дулся ли Гарри из-за того, что случилось неделю назад или же он вёл себя так нарочно, чтобы показать, как сильно он ненавидел своего злобного профессора зелий. Северус склонялся к первой версии, и в какой-то мере он был даже доволен. В конце концов, небольшая дистанция позволит мальчишке более трезво взглянуть на вещи.

Северус был не тем человеком, к которому стоило привязываться. Хотеть же родительской любви от индивидуума, совершенно не способного её дать — не совсем здоровое желание для ребёнка. Лучше пусть Гарри дуется дальше, пишет о своих огорчениях волку и блохастой шавке, и, таким образом, получает от них необходимую эмоциональную подпитку. Обычно шавка с готовностью заключала мальчишку в объятия при каждом удобном случае, а Люпин мнил себя гораздо более умелым педагогом, чем все учителя Хогвартса вместе взятые.

А Северус... продолжит исполнять обязанности наставника и обеспечивать материальную сторону жизни ребёнка. Мальчишка же, со своей стороны, сможет провести больше времени с Люпином и Блэком на рождественских каникулах. Так он получит всё, что нужно — Лили бы не хотела, чтобы её сын испытывал нехватку любви и заботы.

Погружённый в раздумья, он чуть было не столкнулся с Моуди на выходе из своего кабинета.

— Что тебе здесь нужно? — грубо спросил Северус.

— Просто изучаю обстановку, Снейп. Дамблдор попросил меня осмотреться вокруг, понаблюдать за тем, что происходит в замке, особенно в подземельях.

— Он не мог сказать такую чушь, — прошипел Северус.

— Ты уверен, Снейп? Ты уже предал одного хозяина, вряд ли старик тешит себя иллюзиями относительно...

— Это не твоя забота! И держись подальше от моего кабинета, Моуди.

— Скоро сюда явится твой дружок, и клянусь, я не спущу глаз с вас обоих, — прорычал тот, поворачиваясь и ковыляя прочь.

Но даже когда бывший аврор скрылся из виду, Северус по-прежнему продолжал ощущать на себе цепкий взгляд магического артефакта.

________________________________________

Он раздражённо отшвырнул перо и уставился на предплечье. После обмена любезностями с Моуди, Северус уже в третий раз ловил себя на том, что мрачно пялится на метку. Почему директор нанял на работу этого чокнутого было выше его понимания. Разве Северус не доказал, что вполне способен защитить Гарри? Разве он не спасал мальчишку несколько раз за время его учёбы в школе? Утомлённо вздохнув, он снова опустил рукав. Нет, он ничего не чувствовал, метка по-прежнему не давала о себе знать, и возможно дело было всего лишь в освещении... Но разве она не казалась чуть-чуть... темнее?

Это не сулило ничего хорошего, но независимо от того, придумал он всё это или нет, метка все равно вернётся. «Ещё одна причина, почему я не должен позволять ребёнку слишком сильно ко мне привязываться», — устало подумал он.

H.P.

Прошла неделя, а Снейп ни разу не попросил его остаться после уроков, и Гарри не знал, радоваться ему или нет. Он всё ещё был зол на профессора. Как, ну как Снейп мог быть таким лицемером, чтобы зная, каково это — быть объектом издевательств, так вести себя с учениками? Но с другой стороны, а что он, собственно, хотел? Снейп оставался Снейпом, как ни крути... Просто, Гарри почему-то решил, что за то время, пока они жили вместе, профессор не только осознал, что Гарри был не так уж и плох, но каким-то образом превратился в другого человека. Но он ошибся, Снейп, просто, кое-как терпел его присутствие, но продолжал ненавидеть остальных так же, как и раньше.

И всё же... всё же он хотел с ним поговорить. Гарри понимал, что профессор и в самом деле не мог изменить своё поведение в классе, и поэтому, после более, чем недели общения со Снейпом-ненавистным профессором зелий, он просто хотел вновь увидеть Снейпа-своего опекуна.

На следующий день он специально задержался после урока, нарочно растянув уборку своего рабочего места на неопределённое время. Снейп, похоже, пребывал в довольно сносном расположении духа, хотя Гарри начинал понимать, что пока профессор вёл уроки, его настроение, как правило, оставалось скверным. Таким же, каким оно бывало в тех случаях, когда Гарри грубил, или огрызался, или не хотел отвечать на его вопросы.

Рон послал ему вопросительный взгляд, и Гарри быстро глянул на Снейпа в поисках хоть какой-нибудь зацепки, но тот всего лишь коротко поинтересовался, не пора ли им обоим на следующий урок. Нахмурившись от досады, Гарри поднял с пола рюкзак. Неужели Снейп не видел, что он хотел поговорить? Можно подумать, профессор не понимал намёков!

— Что это было? — спросил Рон, когда они вышли из подземелий и взяли курс на кабинет прорицаний.

— Хотел оторваться от Малфоя, — на ходу соврал Гарри. — Не хочу, чтобы Гриффиндор потерял ещё больше баллов, если я дам в морду этому маленькому скользкому... — он спешно попытался подыскать слово, за которое не получил бы выговор от пробегающего мимо Флитвика, — ... негодяю.

Не то, чтобы попытки избегать Малфоя полностью решили проблему, поскольку, где бы Гарри ни появился, рядом всегда оказывался слизеринец, готовый сказать очередную гадость:

— Лучше будь послушным мальчиком, Поттер, мы ведь не хотим, чтобы магглам пришлось тебя наказать?

Это было унизительно. Гораздо хуже, чем на втором курсе, когда все считали Гарри наследником Слизерина. Но тогда они хотя бы ненавидели его за то, к чему он не имел никакого отношения. Теперь же у них появился вполне законный повод для издевательств, и куда бы он ни пошёл, его повсюду встречали радостные лица слизеринцев, перемежающиеся с жалостливыми хаффлпаффскими и сочувственными гриффиндорскими. Он не нуждался ни в их жалости, ни в их сочувствии.

Сириус пытался утешить Гарри в письмах. Он постоянно напоминал ему, что не стоило лезть в бутылку и впадать в уныние, что бы ни случилось. Помощь, конечно, не ахти какая, но Гарри понимал, что, по большому счёту, Сириус не мог ничего сделать, и одно то, что крёстный переживал за него, было приятно. Гарри так же написал Ремусу, но тот, наверное, был слишком занят, чтобы ответить.

Всё полетело к чертям на прорицаниях, где, как он наивно полагал, он находился в полной безопасности (поскольку это была зона, свободная от слизеринцев). Видимо, за последнюю неделю слухи каким-то образом достигли Трелони, поскольку она опять предсказала его трагическую гибель, преподнеся её как закономерное окончание самой бессмысленной и унылой жизни, какую кому-либо доводилось проживать на этой земле. Как же достала эта ненормальная! Его жизнь была бы в полном порядке, если бы все кому не лень не совали в неё свой нос!

— Вообще-то, я практически уверен, что выгляжу расплющенным, с чего бы ещё у меня была такая странная форма? — громко спросил Гарри, пристально вглядываюсь в чашку с остатками заварки. — Как ты считаешь, Рон?

— Не думаю, что это ты, дружище, это скорее напоминает мой несчастный случай на воде с позапрошлой недели. Похоже, эти чашки никогда не моются! — объявил Рон, демонстративно морщась и отодвигая от себя чашку как можно дальше.

________________________________________

Гарри набросил на себя плащ-невидимку. Вообще-то, время было не очень позднее, но Снейп велел ему быть осторожным, а у Гарри не было хоть сколько-нибудь уважительной причины, чтобы болтаться в подземельях вечером. Ловко прокладывая себе дорогу между небольшими группками учеников, то и дело попадающихся на лестницах и в узких коридорах, он быстро добрался до места назначения. Согласно крохотной точке на карте, профессор был у себя. В кои-то веки Гарри чувствовал себя свободнее — он мог ходить по школе, не слыша противного хихиканья вездесущих слизеринцев. Как будто его детство было самой забавной шуткой, которую эти идиоты когда-либо слышали! Гарри немного постоял перед дверью Снейпа, наслаждаясь своей полной неуязвимостью в стане врага.

Однако, постучав в дверь, Гарри занервничал и тут же почувствовал себя глупо. Нет, он не боялся Снейпа, по крайней мере, того Снейпа, к которому он пришёл сегодня. Прежний профессор зелий всегда наводил на него ужас. Много раз Гарри стучался в эту дверь со смешанным чувством ненависти и страха; он ненавидел этого человека, и безумно боялся, что ему придётся провести вечер в его обществе, отбывая наказание, приготовленное специально для него. Теперь же он искал встречи с профессором по собственной воле, обиженный, что Снейп до сих пор не нашёл времени с ним поговорить. Чувство было довольно странным.

Услышав приглашение войти, Гарри толкнул дверь. Снейп сидел за столом и, похоже, был слегка удивлён его визитом.

— Привет.

Снейп взмахнул палочкой, и за спиной у Гарри щёлкнул замок:

— Тебе нездоровится?

— Нет, я в порядке.

— Тебя не беспокоит шрам?

— Нет, я пришёл не из-за шрама.

Снейп жестом указал ему на стул напротив, и Гарри почувствовал себя неловко, будто он в чём-то провинился.

— Ты собираешься сказать мне, почему ты здесь? — Снейп отодвинул в сторону перо и довольно внушительную стопку пергаментов.

Видимо, Гарри помешал ему заниматься проверкой:

— Я... в общем, я просто хотел с тобой поговорить. Может быть, мне прийти позже?

— Не болтай ерунду, если тебе нужно говорить — говори.

— Это не срочно...

Гарри замолчал, поймав на себе весьма недвусмысленный взгляд, говорящий «тогда, что ты здесь делаешь»?

— Могу я просто прийти, когда ты не будешь работать?

— Я не сидел бы здесь, если бы не работал, Гарри, — нетерпеливо бросил Снейп.

— Тогда могу я прийти к тебе в комнаты?

— А вот этого точно не стоит делать.

Гарри не знал, что на это ответить:

— О... — с трудом выдавил он, просто, чтобы сказать хоть что-нибудь.

Снейп тяжело вздохнул, будто Гарри был чем-то вроде неприятной, но обязательной повинности, с которой хотелось покончить как можно скорее:

— Я знаю, что тебе приходится нелегко из-за слухов, которые распускает Малфой. Если вдруг у тебя возникнет желание побеседовать о родственниках — моя дверь всегда открыта. Если же тебе удобнее обсудить это с твоим крёстным или с Люпином — это твой выбор, тебе необязательно говорить именно со мной.

— Мне лучше, чтобы это был ты, — ответил Гарри, чувствуя себя полным идиотом. Ага, он скорее поговорил бы со Снейпом, который скорее не поговорил бы с ним. — Ты не спрашивал у Дамблдора, могу ли я продолжать заниматься окклюменцией?

— Он, так же как и я, считает, что нет никакой необходимости спешить.

— Но ты сказал ему, что я хочу заниматься? — Гарри изо всех сил старался не выдать своего разочарования.

— Твоё хотение никого не волнует. В этом нет необходимости и этого не будет! — резко бросил Снейп.

Гарри не понимал, почему Снейп ведёт себя так странно, но одно было очевидно: профессор не желал его видеть. Что ж, он уйдёт, нет никакого смысла навязывать ему своё присутствие.

— Ладно. Тогда я пойду, у меня ещё куча домашней работы, — неубедительно сказал он.

— Ты пишешь крёстному и Люпину?

— Да.

Если не считать того, что Люпин не отвечал на его письма, а Сириус... Гарри ведь не мог рассказать ему всего, правда? Дорогой Сириус, Снейп пытается спихнуть меня на вас с Ремсуом, пожалуйста, помоги... Вряд ли крёстный оценит его юмор. Может быть, Снейп был сегодня просто занят? Тогда Гарри придёт в другой день. А может, профессор был недоволен тем, что он по-прежнему молчал насчёт Дурслей? Можно было бы попытаться расспросить Ремуса, но, наверное, стоило подождать, пока тот не ответит на его первое письмо, прежде чем надоедать со следующим.

S.S.

После ухода Гарри, Северус погрузился в раздумья. Да, разговор вышел мучительным, но то, что было хорошо для Гарри, в большинстве случаев не имело ничего общего с тем, что Гарри хотел. Наверняка это входило в обязанности хорошего опекуна — принимать трудные решения.