Приют раненых душ (джен)

Выйдя из каюты, Отто предпочёл сначала заглянуть на шканцы. Там обычно никого нет. Оперевшись на фальшборт, он бездумно смотрел в воду. Как будто там что-то написано.

Беспокойство с каждым несвязным словом брата росло в геометрической прогрессии, но показывать это не стоило, не оценит. Наоборот, опять начнет ершится и язвить, а это путь непродуктивный.

Поэтому Пауль просто помог брату подняться, и молча кивнул — идем, подышим, какая, к кошкам, разница, что делать? Они не виделись уже давно, каждый занятый свои морем, а про письма забывали и подавно, оба. Да и какой смысл писать письма, если в порту стоишь по разу в месяц, и то не долго.

Пока брат созерцал воду за бортом, Пауль придирчиво изучал со стороны дрейфующую «Надежду». От стычки фрегат почти не пострадал, и слава Создателю.

— Ты извини за всё это. — Отто не любил извиняться, поэтому слова давались ему с трудом. Он постучал пальцами по борту. Как-то нервно получилось. Ладно. Глубокий вдох и медленный выдох. Попробуем ещё раз?

— Ты знаешь, я не со зла. Флирт — моё нормальное поведение, но я всегда держусь в рамках, а это... Не знаю. С ребятами твоими как перемкнуло. Лейтенанту бы, кстати, определиться, друзья ли они. А то твоего Бельца может ждать сюрприз. Проклятье!

Отто со всей дури пнул несчастный борт. Как будто он чем-то провинился. Тяжело дыша, капитан медленно сполз на палубу.

— Я уже не знаю, что делать и о чём думать. Айсена этого выручать надо — парень совсем больной на голову, с Карлом такое творится, что теперь я думаю — лучше бы нам было в драку не ввязываться. Я не уверен, что могу с тобой поговорить. Это ведь тайны. Не мои, чужие. Какое у меня право о них распространяться без спросу?

Пауль пожал плечами, поднимая глаза на марсовых.

— Не распространяйся. Ты же знаешь, я и так готов помочь, чем смогу...

Помолчав немного, Отто тихо добавил:

— А ещё я влюбился. — Он горько засмеялся, зарывшись руками в волосы. — Представляешь, какой у тебя брат-придурок, а? Втрескался в… щенка, во врага. В одном комплекте. Получите, распишитесь. Блядь... Всю ночь надирался в гордом одиночестве. — Отто говорил тише и давился словами. — А теперь весь день бросаюсь на людей. И Айсену этому досталось почём зря, и Карлу, и остальным. У меня уже лет... Лет десять такого не было. Это какое-то патологическое желание повязать косынку, порубить всех в фарш и уйти в Закат.

Он вздохнул и запрокинул голову, сдерживая неестественное для него желание разреветься, как девица какая.

— Мудак у вас братец, капитан Пауль, — констатировал Отто, когда приступ слёз прошёл.

— Оставь. А то я к тебе не привык за те годы, что тебя знаю, — улыбнулся Пауль, не оборачиваясь. Почему-то ему казалось, что Отто будет проще, если на него пока не смотреть. — А мальчики сами разберутся, они друг друга тоже много лет знают... Я, честно говоря, ничему не удивлюсь. Я тоже не образец святости... Если будешь себя корить почем зря, лучше не станет.

— Ну, а не разберутся, я помогу, — в который раз поддел Отто.

Ему хотелось расслабиться, но сейчас было нельзя. Квальдэто цэра! Это его любимое слово, видимо: нельзя. Убить бы того, кто его придумал.

Пауль только покачал головой.

— Говорю же, отстань от парней. Не дураки, чай... А ты бы выкинул на время все проблемы из головы, до Брюнна две недели пути с таким ветром, успеем еще придумать, как дальше быть.

— Да кто их трогает, парней твоих... Брюнн так Брюнн, зануда! — покачал головой Отто, но всё-таки почувствовал некоторое облегчение, что не придётся тащиться в Метхенберг.

— Ну, ты сегодня их очень настойчиво трогал... — не выдержал Пауль, тихо рассмеявшись.

— Ну да, одного вообще облапал, — бесцеремонно заржал Отто. — Отличная шутка, кто ж спорит. Только я вовсе не милосердный. Вот вообще, правда. Просто он был такой милый... Ну, чисто воробышек!

Отто покосился на брата, которого заявление о делах сердечных, похоже, искренне шокировало.

Ещё бы! Отто Бюнц, переспавший со всеми, кто хотел, и со всеми, кто не хотел, но был подло соблазнён. Чтобы Отто и влюбился? Вот уж дудки, сказал бы любой здравомыслящий человек в Метхенберге. Но факт. Влюбился. Лучше бы умер.

— Ну, что смотришь так? Образец, не образец, а всё-таки, хоть и младший, зато рассудительный за двоих, — кажется, в голосе Отто засквозила лёгкая зависть.

С откровенной иронией посмотрев на брата, Пауль сообщил:

— Нашел, понимаешь, положительную черту. Нас бы с тобой по новой смешать и поделить надвое — отличные бы люди получились, без перекосов. Но Создатель тоже любит подшутить. — Времена, когда младший завидовал легкости нрава старшего, давно прошли. Видимо, теперь пришел срок поменяться местами?

— Не уверен, что над нами подшутил именно Создатель... Я вообще не уверен, что он есть, Создатель-то! — скептически хмыкнул Отто. Религиозностью он не страдал, и вообще ему по душе была вера в себя и море. У моря есть боги. Но не такие, как этот их Создатель. Вот в морских богов Отто верил охотно. Они себя не раз проявляли. А Создатель? Никогда.

— Марикьяре, — продолжил он, помолчав. — Племянник вице-адмирала флота Талига. Весело, а? Думать больше ни о чём не могу... По шлюхам больше не хочется, единичные приключения на ночь игнорирую. Скоро в монастырь уйду, вот увидишь!

— Какого именно из вице-адмиралов? И где ты умудрился его найти?.. — все-таки спросил Пауль, больше, правда у моря.

Кажется, часть диалога про разбитое сердце, да и вообще повышенное внимание Отто к Рейку обретало хоть какое-то объяснение. Но вот уж чего не ожидал Пауль...

— Вице-амирала Хулио Салина, чтоб ему икалось каждый день по часу! — зло процедил капитан и неожиданно печально рассмеялся. — Он бы отчасти порадовался, узнав об том. Появился бы шикарный повод безнаказанно меня убить.

Отто Бюнц и Хулио Салина сильно не ладили. Вице-адмирал был слишком серьёзен во многих вещах, которые Отто просто высмеивал. К тому же воспринимал всех дриксенцев как врагов. Отто относился к их войне проще. Вот с Себастьяном Берлингой у них неплохие отношения, а этот... Поганка доморощенная!

— Я тебе уже говорил, что ты везучий? — мрачно уточнил младший Бюнц, с сочувствием глядя на старшего.

Талигских вице-адмиралов младший Бюнц знал плохо и только понаслышке, воочию видев только первого адмирала да знаменитого Бешеного, да и то при таких обстоятельствах, что вспоминать не хочется. А при словах о пиратском трюме невольно покосился на «Надежду», только и сумев, что покачать головой.

— А племянник его к нам попал случайно. Ты будешь смеяться, Пауль, но мы нашли его в трюме пиратского корабля. Выходили немножко, дали отмстить и отпустили восвояси. Не смог я его в Мехтенберг сдать. С тех пор, всё как на иголках... Но ты прав, я просто очень везучий! — подтвердил Отто.

— Беру свои слова обратно — это не ты, это мальчик везучий. А ты просто милосердный.

«На свою беду».

Капитан встал, окинул взглядом «Надежду Севера» и потянул брата за рукав:

— Пошли. Заглянем в лазарет. Если Карл проснулся, может, разрешит с тобой поделиться. Не могу я без его ведома это обсуждать.

В лазарете Пауль остановился чуть позади брата, внимательно изучая упомянутого Карла. Догадаться, какие его проблемы так беспокоят брата, возможным не представляло, и Пауль настроился слушать.