Скрипнула дверь, и в комнату вошел Северус.

— Меня проводили Гарри и Мэгги, — сказала я, едва он переступил через порог.

Он кивнул.

— Рад, что ты понимаешь опасность. Выпьешь со мной чаю?

— С удовольствием!

Он шагнул было ко мне. Но удержался. Я вопросительно приподняла бровь.

— Сперва расскажи мне, как прошел твой день. А то опять поговорить не удастся.

— Все увлечены театром, — улыбнулась я. — Оказывается, Деннис Криви и Луна Лавгуд умеют управлять марионетками. Так что рождественское представление будет. Меня же больше волнуют портреты.

Северус внимательно выслушал мои соображения.

— Я как-то об этом не задумывался. Вряд ли у Дамблдора дома — или где он там скрывается, — есть портреты тех же директоров.

— У них может быть и не по одному портрету, — напомнила я, — а какой-нибудь он мог и прикарманить. И пугать изображенного там мага волшебным растворителем. Или еще чем.

Северус широко распахнул глаза. Видимо, не очень представлял бывшего директора за таким занятием.

— Я бы скорее подумал, что он шантажирует портрет, угрожая потомкам, — послышалось со стены. — Нам всегда очень больно видеть, если с ними случается что-то плохое.

— Добрый вечер, сэр Юлиус.

— Добрый, леди. Рад, что вы с моим потомком не поддались на провокации. Но уверен, что это была только первая попытка.

— Совершенно с вами согласна, сэр, — вздохнула я, — именно поэтому я и хотела попросить о помощи. А тут пришло в голову, что попросить могла не только я.

— Я поговорю с моим другом Дрейком, — сказал сэр Юлиус, — он сейчас пользуется бешеным успехом у местных обитателей. Ему будет легче договориться.

— Спасибо, сэр, вы очень добры.

Он кивнул и ушел с портрета. А мне стало любопытно. Что все-таки случилось с Принцами? Я бросила заинтересованный взгляд на Северуса. Он вздохнул.

— Принцев больше нет, — тихо ответил он на невысказанный вопрос. — Моя мать не могла быть даже носительницей крови. Мы потеряли свой Источник. Какое-то проклятье, я не знаю подробностей. Мать и за маггла вышла, чтобы перебить последствия. Но ей это не помогло. А я вот только Дары и сохранил.

Я моментально перебралась на подлокотник его кресла. Меня тут же стянули на колени.

— А кто проклял? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Какая-то старая вражда. Мать не знала. Сэр Юлиус пока не откровенничает. Да и не так это уже и важно. Самое смешное, что я оказался идеальным вариантом для вхождения в другой Род. Представляешь, я очень ценный. Мне твой дед сказал.

— Подожди, — удивилась я, — так ты сам никогда таких расчетов не делал? Я думала, все маги этим занимаются.

— Сам не знаю, почему не сделал, — ответил он.

— Вот и хорошо, — улыбнулась я, — а то тебя бы уже давно к рукам прибрали.

Он привлек меня к себе.

— И что ты во мне нашла?

Ответа на этот вопрос не требовалось.

К себе в башню я возвращалась после отбоя. Идти вдвоем с Северусом по темным коридорам было здорово. Я понимаю Гарри, который обожал тут шляться по ночам. Мимо прошаркал Филч, с которым мы раскланялись, пожелав друг другу доброй ночи.

— Старик очень заинтересовался театром, — тихо сказал мне Северус, когда мы отошли на безопасное расстояние.

— Не удивительно, — так же тихо ответила я, — марионетки чудесны.

Вдруг меня схватили за руку.

— Тс-с-с-с! Минерва!

Мне моментально пришла в голову хулиганская идея. Я развернулась к мужу, встала на цыпочки и поцеловала его в подбородок. Его глаза ярко вспыхнули. Идею он понял моментально и так же быстро ей проникся. Уже через секунду я сидела на подоконнике и отвечала на страстный поцелуй. Послышался полузадушенный писк. Странно как-то. Она же тут тролль знает сколько времени отработала. Неужели ни разу не видела, как целуются? Или это Северусу целоваться нельзя? А может, мне?

— Северус! Мисс Крауч!

— Минерва, вы не вовремя!

— Что вы себе позволяете! Здесь… здесь школа! Вас увидят!

— Ну, пока что за нами подглядываете только вы, — нахально ответил Северус.

Мне стало смешно. Старая кошка палилась по полной программе. И ведь совершенно искренне возмущается, что интересно. Наша помолвка (я уже не говорю о свадьбе) выводила наши отношения за рамки «учитель-ученица». Разумеется, целоваться во время обеда в Большом Зале не стоило. Но так никто и не поступал. Или МакГоннагал бесится, что никто из нас не послушался ее «предостережений»?

— Мисс Крауч! Отправляйтесь в вашу спальню! Немедленно!

— Вообще-то, я туда и шла, — улыбнулась я.

— Северус!

— Разве я могу не проводить свою невесту? Мало ли кого можно встретить в этих темных коридорах.

Я спрыгнула с подоконника, но и не подумала отстраняться. МакКошка проигрывала вчистую. Не понимаю я ее. Она уже давно не мой декан. О нашей помолвке было объявлено при большом стечении народа. Мои дед и отец ничего против не имели. Неужели настолько близко к сердцу принимает планы Дамблдора на мой счет? Или Северус по ее мнению не имеет права на свой кусочек счастья? Но почему? Об этом стоило подумать.

Северус галантно предложил мне руку, и мы продолжили свой путь. МакКошка поперлась следом.

— Она что-то имеет против тебя лично? — тихо спросила я.

— Не знаю, — ответил он, — это странно.

У портрета Полной Дамы мы обменялись вполне невинными поцелуями, и я скользнула в гостиную Гриффиндора. А Северус остался выслушивать претензии МакГоннагал.

В этот раз меня никто не ждал, ребята знали, что меня проводят. Я приняла душ и завалилась в постель. Нет, ну в самом деле! Где была эта тварь, когда мародеры издевались над Северусом и другими студентами? Когда устраивали очередной квест для Гарри? Когда надо было приструнить близнецов Уизли? А ведь именно это входило в ее обязанности. Это, а не слежка за мной и моим мужем. Все, мое терпение лопнуло. Выхожу на тропу войны. Мне мало просто избавиться от МакГоннагал, я уничтожу ее репутацию. Мой взгляд скользнул по аквариуму Бетти. Я сейчас уделяла ей меньше времени, но жаба на жизнь не жаловалась. И исправно давала яд. Который был сильным галлюциногеном. Вряд ли я заставлю МакКошку лизать жабу, разве что под «Империо», но ведь яд можно было собрать и заморозить. Получались тонкие пластинки. Хм… А их было легко замаскировать в пастилках. В мятных, чтобы перебить вкус. И добавить немного эфирного масла котовника кошачьего. Надо будет посмотреть в справочниках, сочетаются ли эти ингредиенты между собой. Впрочем, я и против расстройства желудка, если что, возражать не буду. С Трелони прошло, почему бы с МакКошкой не попробовать? Расчеты я сделаю легко. Доступ в лабораторию у меня есть. Как к оборудованию, так и к любым ингредиентам. А можно… Я тихо рассмеялась, вспоминая одну запись, прочитанную на старых глиняных табличках. Обитатели древней Месопотамии знали толк в ядах и изощренной мести. Была одна история про жестокую жену правителя, которая мучила служанок. Ей и подложили подушку с «нехорошей» начинкой. Муж быстро охладел к бабе, которая испытывала нездоровую страсть к подушке. А у женщины еще и глюки начались. Хитрые чары я запомнила. Использую вместе с пастилками. Все, МакКошка, тебе конец.

И приняв такое решение, я заснула с улыбкой на губах.

Северус ожидаемо заинтересовался моими опытами. Но не одобрил.

— Она просто глупая старуха, — сказал он, — не надо. Но сама идея, конечно, великолепна.

В котле остывала густая белая масса, которую было легко засунуть в конфеты или пастилки.

— Давай сюда расчеты, — сказал Северус, — я проверю. Но МакГоннагал пока не трогай.

— Пока? — прищурилась я, радуясь, что не рассказала про шумерскую магию.

— Возможно, что и пока, — вздохнул Северус, — я понимаю, что удар по репутации для МакГоннагал будет очень болезненным. Если она попробует навредить, то я сам устрою ей райскую жизнь.

— Она на твою и мою репутацию нападает только так, — напомнила я, — но тебе виднее, конечно. Обещаю пока ее не трогать. Но только пока.

— Договорились, — кивнул Северус.

Я задумчиво помешала массу в котле. Было немного жалко отказываться от замечательной идеи. Северус забрал у меня мешалку.

— Ты меня пугаешь, — проговорил он, — безнаказанность и вседозволенность — страшная вещь. Не уподобляйся тем, кто тебе так не нравится.

Я опустила глаза.

— Хорошо. Я не буду. Ты прав.

— Ого! Ты меня слушаешься?

Меня легонько щелкнули по носу.

— Нет, — ответила я, — я признаю твою правоту. Не все проблемы стоит решать радикально. Но она меня бесит!

— И меня тоже, — согласился Северус, — но так очень легко скатиться на весьма низкий уровень. А мы ведь не такие.

Я вздохнула.

— Держи расчеты. Меня иногда заносит. Но именно на МакГоннагал у меня очень большой зуб. И за обработку Грейнджеров, и за меня. И за наплевательское отношение к Мэгги и Парвати. За то, что стала нас запугивать после инцидента с младшей Уизли. Ей не место в Хогвартсе. Ей вообще нельзя работать в школе. Сидела бы дома.

— Если бы все занимали свое место, жизнь была бы прекрасна и удивительна, — вздохнул Северус, — но мне приятно, что ты переживаешь и за меня.

— Очень рада, что тебе приятно, — пробурчала я, понимая, что и от шумерской магии придется отказаться. А я ведь уже заказала большую мягкую игрушку в виде рыжего кота. Ничего. Не пропадет. Уменьшу и спрячу. Что-то мне подсказывает, что МакКошка не угомонится.

На другой день меня оставили после урока.

— Ты точно отказалась от идеи подсунуть МакГоннагал свое зелье? — строго спросил меня Северус, надежно запечатав дверь.

— А что? — уже обозлилась я. — Ты сомневаешься в моем слове?

Он тяжело вздохнул.

— Дело в том, что ты сварила наркотик.

— Что? — я вздрогнула.

— Наркотик. Жуткий галлюциноген. И привыкание он вызывает после первых нескольких приемов. За такое полагается Азкабан. А следствие было бы обязательно. После колдомедицинского обследования явно неадекватной преподавательницы. Хорошо, что я твое варево проверил.

Я медленно села на парту. Северус тяжело вздохнул.

— Беру назад свои слова о том, что Мастерство в зельях тебе не получить. Но у тебя настоящий криминальный талант. Это пугает. Пообещай мне, пожалуйста, что будешь советоваться со мной. Больше ничего не придумала?

— Придумала, — ответила я, — игрушечного кота зачаровать. Чтобы МакГоннагал с ним никогда не расставалась. Влечение такое. Но я больше не буду наркотики варить. И обещаю советоваться с тобой.

Он как-то странно посмотрел на меня.

— Никогда не буду с тобой ссориться, — пробормотал он, — чудовище! Где кот?

— В сундуке.

— Ладно, пусть там и лежит. Мерлин, как я испугался!

Я подошла к нему и поцеловала в макушку.

— Я больше не буду! Я хотела как лучше.

МакГоннагал на меня косилась. Вот неймется старой дуре! Не похожа она на стандартного «доброжелателя», тут явно что-то еще. Время поджимает? До Хэллоуина не так много дней осталось.

После ужина я прямой наводкой направилась в подземелья. Даже не стала Гарри и Мэгги просить проводить, к Малфою пристроилась. Тот ничего против не имел.

И не успели мы с Северусом расположиться с чашками чая у камина, как в дверь постучали. Кого там принесло?

О, великая Моргана! Это была МакГоннагал. Она что, решила проинспектировать еще и личные комнаты Северуса? Совсем крыша поехала?

Северус поднялся навстречу.

— Чем обязан?

Я осталась сидеть. Никакой вежливости к врагам!

— Я искала мисс Крауч, Северус!

— Зачем? — спросила я, откидываясь в кресле.

МакГоннагал поджала губы. У-у-у, как ей хочется меня отчитать. И при этом хватает мозгов понять, что получится только скандал. Чего ей надо-то?

Северус со вздохом пододвинул еще одно кресло. Чая не предложил. Но бывшая деканша Гриффиндора намеков не понимала.

— Я хотела с вами поговорить о вашем будущем, мисс Крауч, — начала МакГоннагал, — могу я узнать, чем вы планируете заняться после окончания Хогвартса?

Очень хотелось нахамить, но я сдержалась.

— А почему вас это интересует, профессор? Мы все обсудили с мистером Краучем и профессором Снейпом.

— И тем не менее.

— Должность в министерстве магии меня вполне устраивает. Мой дед уверен, что я легко сделаю карьеру. А мадам Боунс приглашает меня в ДМП.

— Но вы ведь не собираетесь заниматься только бумажной работой?

— Я обожаю бумажную работу, мэм, — улыбнулась я, — пыльные свитки и фолианты — моя подлинная страсть.

Северус насмешливо смотрел на визитершу. Та покачала головой.

— Вы очень талантливы, мисс Крауч. И я хотела бы предложить вам дополнительные занятия по трансфигурации. Думаю, что у вас есть все задатки для того, чтобы стать анимагом. Не хотите попробовать?

Я прищурилась. Предложение было более чем щедрым. Но в нем таился колоссальный подвох. Для таких занятий требовался наставник. Во время медитации человек очень уязвим. Да плюс еще зелье. В измененном состоянии сознания можно внедрить человеку много чего интересного, а он даже и не догадается. Вот сука!

— Это щедрое предложение, профессор МакГоннагал, — начала я.

Северус ощутимо напрягся. Он сам был анимагом и прекрасно понимал все опасности. Похоже, что собрался запрещать.

— Но я не могу его принять, — закончила фразу я.

— Отчего же? — МакГоннагал напряглась.

Северус, наоборот, расслабился.

Я могла сказать, что не доверяю ей как возможной наставнице, но решила пока не обострять конфликт.

— Я читала об анимагии, — сказала я, — эти занятия отнимают слишком много времени. Сейчас у меня его нет.

— Я вас понимаю, — МакГоннагал отступать не собиралась, — но это очень интересно и познавательно. Помогает понять самого себя.

Северус насмешливо вздохнул.

— Профессор Тофти считает, что моя анимагическая форма может совпасть с моим патронусом, — заметила я. — Так что с практической точки зрения такая форма мне ничего не даст. Разве что еще одно достижение. Но этим стоит заниматься, когда у меня будет много свободного времени.

— Ну что же, мисс Крауч, мне очень жаль, — поднялась МакГоннагал, — но если надумаете, то обращайтесь.

— Спасибо, профессор.

Северус запер за ней дверь.

— Надо срочно посмотреть в зеркало, — буркнула я, поставив чашку на столик.

— Зачем? — поинтересовался мой муж. — Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо. Но, похоже, что вид у меня несколько… придурковатый, раз эта кретинка приперлась предлагать мне занятия, на которых ученик должен полностью доверять наставнику. Ой… Северус, ты не мог бы позвать Поттера и Мэгги? Как бы эта… не предложила такие занятия им.

Он тяжело вздохнул, но тут же написал записку и отправил ее с домовиком. Парочка появилась подозрительно быстро. Похоже, сидели в тайнике Поттера.

— Вы что-то хотели, сэр? — спросил недовольный Гарри.

— Это я хотела, — ответила я, — ребята, вам МакГоннагал занятия по анимагии не предлагала?

— Нет, — Гарри взглядом попросил разрешения у хозяина комнаты и сел на диван.

Мэгги устроилась рядом с ним.

— Ты вообще читал про анимагию?

— Нет. Мне Сириус кое-что рассказывал. Там медитации жуткие. И зелье какое-то.

— Не какое-то, мистер Поттер, а очень конкретное, — Северус вызвал домовика и велел принести еще чашки и свежего чая. — Гермиона, как я понял, ознакомилась с исследованиями магистра Квенипени?

Я кивнула. Гарри прищурился. Он должен был помнить автора, который давал очень хорошую и удобную методику для освоения заклинания патронуса.

— Так вот, — продолжал Северус, — есть два пути. Первый вполне безопасный, он описан у Квенипени. Длительные медитации, расчеты, прием зелья. Постоянный контроль со стороны наставника. Занимает много времени. Второй применяли племена, у которых сохранились древние обычаи. Этот гораздо опаснее. Он включает пост, прием зелья и длительную медитацию. Тут нужен не столько наставник, сколько ведущий. Который не даст душе уйти в астрал или полностью слиться с тотемом. Фактически ведущий должен суметь позвать, чтобы тот, кто постигает суть своего тотема, не потерялся. У диких племен такой путь считался еще и инициацией. То есть те, кто проваливался в себя или становился животным, считались не прошедшими испытание.

Гарри внимательно слушал.

— Первый путь имеет одну опасность. Ученик должен полностью доверять наставнику. Потому что во время медитации человек уязвим. И я не получал от МакГоннагал заказа на зелье для анимагов. Оно долго варится. А это значит, что вам могут дать модифицированный вариант. Я такое никогда не варил, но слышал про зелье, которое не только облегчает познание тотема, но и позволяет проникать в сознание ученика. Вы понимаете, что это значит?

Гарри сглотнул. Мэгги испуганно схватила его за руку.

— Понимаю, — глухо ответил Гарри.

— Сириус Блэк не рассказывал вам, каким путем пользовался он?

Гарри покачал головой. Прищурился. Кивнул.

— Спасибо, что сказали, профессор. Я не настолько доверяю профессору МакГоннагал, чтобы признать ее своей наставницей. И обязательно спрошу Сириуса.

Тут он хитро взглянул на Северуса.

— А вы анимаг?

Северус поставил чашку на столик. Встал. Миг — и на изголовье кресла взлетел ворон.

— Ой, какая прелесть! — всплеснула руками Мэгги.

Я протянула руку. Ворон вспорхнул мне на плечо. Я осторожно погладила его перышки.

— Супер! — выдохнул Гарри.

Птица была довольно тяжелой. И я чувствовала, как Северус старается не поранить меня когтями. Это было приятно. Наконец он снова вспорхнул и превратился в человека.

— А каким путем пользовались вы, сэр? — спросила Мэгги.

— Вторым, — ответил он, — и два человека, которые проходили это испытание вместе со мной, пострадали. Один сейчас в Мунго, он не смог вернуться. Другой… может и жив еще. Он превратился в чайку. И остался птицей навсегда. Поэтому я категорически не советую вам этот путь.

Я поежилась. Жуть какая!

— Буду искать кого-то, кому смогу полностью довериться, — сказал Гарри.

— Я думаю, что твой отец и его друзья пошли первым путем, — сказала я, — и что им хорошенько проехались по мозгам тем модифицированным зельем.

— Почему ты так считаешь? — сжался Гарри.

— Ты ведь в курсе «подвигов» мародеров? — спросила я. — Понимаешь, что для них были созданы особые условия?

Гарри кивнул. И я стала делиться своими выкладками. В том числе про наработки нацистов по созданию сверхлюдей.

— Не удивлюсь, если и это зелье было модифицировано в Рейхе, — сказала я, — чтобы у суперсолдата не было и тени сомнения, чтобы он не попытался избежать своей «героической» участи. Но оно могло давать сбои. А часть записей попала к моему прадеду.

Северус задумался. Гарри расспрашивал меня и хмурился. Мэгги была в ужасе.

— Гарри, ни за что не соглашайся! Лучше довериться мистеру Краучу, он никогда не воспользуется своей властью. Помнишь, ты рассказывал, что твой крестный иногда странные вещи говорит? Это может быть последствием внушений. Бедный мистер Блэк!

— Склонен согласиться с Гермионой, — кивнул Северус, — очень многое совпадает. Мистер Поттер, мы с вами не были друзьями, но я никогда не желал вам подобной участи. И совет мисс Смит очень дельный. В любом случае с выбранным вами наставником стоит обменяться клятвами. И тщательно проверить зелье у независимых специалистов. Например, в Гильдии зельеваров. Риск слишком велик. Анимагия — очень древний раздел волшебства, он восходит к первобытным временам. Там все основывается на инстинктах, чувствах, интуиции. Готовых схем не существует. Маг обращается к самому себе, своим истокам. Это всегда очень опасно.

— Спасибо, сэр. Знаете, я бы скорее обратился к вам. Может, вы меня и не любите, но вы со мной честны. А это дорогого стоит.

Северус в ответ на это признание чуть заметно улыбнулся и наклонил голову.

— А Блэк тебе рассказывал, что случилось в Годриковой Лощине в ту ночь? — спросила я. — Ведь он мог там быть.

— Он не помнит, — ответил Гарри, — совсем ничего не помнит. И что самое странное, его это совершенно не беспокоит.

— Вот это да! — пробормотали мы с Мэгги, а Северус широко распахнул глаза.

Гарри грустно усмехнулся. Я схватилась за голову.

— Тролль знает, что такое!

С Сириусом Блэком все было ясно. Узнать бы, что там с Джеймсом Поттером. Может быть, они с Лили все-таки попытались избавиться от магических закладок?

— Как это все ужасно! — проговорила Мэгги. — Ведь никто из нас не хочет ничего плохого. Ни я, ни Гарри, ни Гермиона, ни вы, сэр. Просто жить, учиться. А получается, что это кому-то мешает. Как будто это что-то плохое — иметь семью, дом. Почему нас не могут оставить в покое?

— Всеобщее благо, — пробурчала я.

— Подожди, — насмешливо проговорил Гарри, — разве всеобщее благо не подразумевает благо всех?

— Ну, конечно, нет, — я чувствовала, как кривятся мои губы. — Всеобщее благо — эта такая гадость, ради которой все должны отказаться от своего блага. В выигрыше останутся некоторые личности, но их не так уж и много.

— Довольно цинично, — заметил Северус.

— Этому нас учит мировая история, — вздохнула я. — Тут смешно другое. Если кто-нибудь весьма доходчиво объяснит этим личностям, чем они на самом деле занимаются, то они будут шокированы. Обзовут нас циниками и будут доказывать, что их не так поняли. Они действительно считают, что это и есть всеобщее благо. А личные мечты о семье, благополучии близких, своем доме, учебе, познании мира — это недостойно и низко. От этого надо отказаться для более «высоких» целей. В крайнем случае, отложить на потом. Хотя никакого «потом» не будет. «Высокие» цели будут множиться как кролики по весне. К тому же, многие просто не доживут до «светлого будущего». Нет ничего более постоянного, чем временные трудности, которые надо просто перетерпеть.

Северус тряхнул головой.

— Именно так оно и есть, — сказал он, — даже странно, что ты уже понимаешь это. Обычно осознание приходит с возрастом. А многие так и продолжают жить в иллюзиях.

Гарри презрительно фыркнул.

— Ну уж нет, — сказал он, — меня на эти сказочки не поймаешь. Может я и не прочь помочь кому-нибудь, но мое благо и благо моих близких для меня на первом месте.

— То есть, ты считаешь, что Дамблдор занимается какими-то махинациями, выдавая их за всеобщее благо? — проговорил он.

— Если он обычный мошенник, то это не так уж и страшно, — сказала я, — мошенника можно притормозить, обрисовав ему перспективы. С идейными намного хуже. А Дамблдор очень похож на идейного. К тому же он лишен обычных привязанностей и нормальных человеческих связей. Я хочу сказать, что человек вполне может жить один, не создавать семью и так далее. Но совсем без привязанностей он не останется. Ему может быть тяжело в большой компании, он может требовать для себя большего личного пространства, но у него могут быть и дружеские, и родственные, да и просто деловые отношения. А у Дамблдора нет никого. Вообще никого. Выстроена какая-то иерархия, есть какие-то планы. Но и только. А это очень опасно. Такой человек не понимает чужой боли, не испытывает сострадания. Люди для него только инструменты, расходный товар. Ты скорее крокодила уговоришь отказаться от обеда, чем такого лидера пощадить тебя или кого-то, кто для тебя важен.

Северус закусил губу. Гарри кивал.

— Ты права, — сказал он, — меня тоже удивило, что о силе любви и важности дружбы рассуждает одинокий старый дед. В смысле, я не хочу сказать, что дело в его старости. Но у него ни семьи, ни близких, никого. Так не бывает. Если ты умеешь любить и дружить, то у тебя хоть кто-то да будет.

— А у МакГоннагал, похоже, тоже никого нет, — задумчиво проговорила Мэгги.

— У нее есть Дамблдор, — ответила я, — в качестве идола на алтаре. Дочка протестантского пастора лихо нарушила вторую заповедь.

— «Не сотвори себе кумира»? — вспомнил Гарри.

— Именно. И кумира сотворила, и жизнь на его алтарь положила. Теперь ты видишь, к чему может привести «всеобщее благо»?

— Не хочу! — четко проговорил Гарри и взял Мэгги за руку.

Некоторое время мы все сидели молча. Каждый думал о своем.

— Ладно, леди и джентльмен, — легонько хлопнул ладонями по подлокотникам кресла Северус, — время уже позднее. Давайте, я вас провожу. Думаю, все всё поняли?

— Да, сэр! — дружно кивнули мы. — Спасибо за чай!

И мы отправились в башню Гриффиндора. Интересно, в этот раз МакГоннагал будет нас выслеживать? Как бы ее удар не хватил от таких впечатлений. Гарри и Мэгги тоже расслабились. Думаю, что уже большинство в Хогвартсе считают их парочкой. Так что и тут могут быть проблемы. Девочки, которые были бы не прочь прибрать к рукам Надежду магической Британии вместе с титулами и фамильными сейфами, могли и отступиться. За Мэгги стояло наше семейство. А вот остальные… Вся надежда на то, что о помолвке никто не знает и не попытается устранить помеху в виде моей подруги. Да уж…