Всесокрушающая сила юности! (гет)

Наруто Узумаки был очень нелюбопытной личностью. Несмотря на гиперактивный и непоседливый характер, неизвлекаемое шило в заднице, Наруто всегда воспринимал окружающую действительность как данность и никогда не пытался докопаться до причин и испытать границы на прочность. Во многом этому способствовало отсутствие нормального детства — взрослые всегда на него злобно зыркали, дети не хотели с ним играть. Отсутствие любознательности было защитным механизмом, спасающим от бесконечной депрессии. Учителя не старались скорректировать его поведение и направить энергию в мирное русло. Единственный учитель, который всей душой переживал за успехи блондина, к сожалению, так и не догадался, что кнут в виде его дзюцу Большой Головы не действует на привыкшего к постоянному негативу ребёнку. Использовать одержимость Наруто раменом в качестве инструмента мотивации он либо не додумался, либо не посчитал этичным, используя визиты в Ичираку для поднятия настроения ученика. В конечном итоге мозг Наруто встал на привычную колею: все, что ему неинтересно или скучно (а это были все теоретические знания, что, помимо истории, географии, теории чакры, включало пояснения учителей на уроках тайдзюцу), влетало в одно, а вылетало в другое ухо. К великому сожалению, чтение и письмо также не входили в сферу его интересов. Всю силу своего недюжинного интеллекта он использовал вхолостую, на то, что он сам считал хитроумными проделками, а окружающие — раздражающим и бессмысленным вандализмом. И это всеобщей любви к нему не добавляло. Отсутствие ответственности за выходки (самым страшным наказанием было отмыть свои же надписи, при этом Ирука часто угощал раменом!), а также добродушно-снисходительное отношение Хокаге, влияли на поведение негативно. Сложился парадокс — самый ненавидимый в Конохе человек был, скорее всего, самым избалованным. Местный аналог «золотой молодёжи» воспитывался в суровых клановых традициях шиноби, над Наруто же не стояла требовательная фигура воспитателя.

Несмотря на невероятные возможности трех школьных техник, Наруто не воспринимал их иначе чем неприятную обязаловку, необходимую, чтобы стать ниндзя. Исключение было сделано для техники Трансформации, чья модификация напропалую использовалась Наруто для шалостей. Сама по себе Трансформация — это неинтересно. Превратиться в сексапильную блондинку и заставить даже самого сильного шиноби пошатнуться или упасть от потери крови — совсем другое дело. Ведь выражение их лиц было бесподобно, а хорошо посмеяться Наруто любил. Изучение еще одной техники с безграничным потенциалом — теневых клонов — ситуацию не изменило. Вне смертельной опасности (в этих случаях Наруто буквально преображался: становился серьезным, собранным и очень хитромудрым) он использовал технику разве что для все того же превращения в гарем белокурых секс-бомб.

На примере техники клонирования Наруто давным-давно понял, что иллюзорные техники ему недоступны. Учителя не раз говорили, что у него нет таланта к гендзюцу, и Узумаки принимал это как данность. В конце концов, чтобы стать Хокаге, нужно всего лишь быть самым сильным.

* * *

Когда Толстобровик надрал задницу придурку Саске, Наруто смеялся, ликовал и немножко завидовал. Наруто не таил обиду за то, что Ли вырубил его перед боем с Саске — дело-то житейское. Рок Ли, совершенно очевидно, был родственной душой — громкий, непосредственный, сильный и напористый. У Толстобровика был совершеннейше-невообразимо-невероятно-превосходно крутой наряд: потрясающий обтягивающий костюм с оранжевыми (ОРАНЖЕВЫМИ!) гетрами. Узумаки мысленно примерял костюм на себя. Зеленый, конечно же, нужно сменить на оранжевый, оранжевые же гетры лучше сделать синими или хотя бы черными, но можно оставить и оранжевыми, оранжевый ведь — самый крутой цвет. Когда появилась черепаха с Толстобровик-сенсеем, взрослым клоном Рока Ли, Наруто сразу понял, чего именно не хватает в наряде: жилета шиноби. Несмотря на недостаток оранжевого, Толстобровик-сенсей был одет И-ДЕ-АЛЬ-НО! Мысленно погрузившись в мир моды, Наруто пропустил развитие событий. Из мечтательной нирваны его вырвали только крики:

— ЛИ!

— ГАЙ-СЕНСЕЙ!

— ЛИ!

— ГАЙ-СЕНСЕЙ!

— ЛИ!

— ГАЙ-СЕНСЕЙ!

Вид крепких мужественных объятий учителя и ученика очень тронул Узумаки. В этих объятиях были теплота, привязанность, любовь, дружба и бессмертная преданность. Эти двое, казалось, существовали в своем отдельном мире. И внезапно этот мир проявился в окружающей реальности! Исчезла Академия, исчезли окружающие, исчезло всё, кроме двух прекрасных зеленых чудищ, скалистого берега, бескрайнего моря, пушистых облаков и скрывающегося за горизонтом огромного диска солнца. Зрелище почти лишило Наруто дара речи. Почти. В другой реальности Наруто просто стоял бы с отвисшей челюстью. В другой реальности. Но в этой реальности было море, были чайки (почему-то громко кричавшие «КАЙ!»), был прекрасный закат, были ослепительные улыбки двух зеленых фигур. И сам по себе вырвался вопрос:

— Как они это делают!?

Наруто не ожидал какого-либо ответа, он не был даже уверен, что сказал это вслух. Поэтому раздавшийся на фоне «Кай!» веселый девичий голос чуть выбил Наруто из равновесия.

— А никто не знает. Все пытались выяснить, но безуспешно. «Закатное гендзюцу» получается только у Гая-сенсея и Ли.

Узумаки недоуменно оглянулся. Рядом стояла красивая девочка с прической в форме ушей панды. Дружелюбный вид и розовая как волосы Сакуры-тян рубашка сразу вызвали к себе расположение, поэтому Наруто поддержал беседу:

— Гендзюцу? Гендзюцу у меня никогда не выходило. Жалко, а я хотел бы узнать, как это у них получается.

Тема, похоже, исчерпала себя, и разговор на этом бы увял, не вмешайся неприятно надменный голос:

— Как будто у такого неудачника, как ты, выйдет то, что не получилось у людей гораздо умнее тебя!

Наруто стремительно обернулся. Голос принадлежал длинноволосому парню, выражением лица неприятно напоминающему Саске. Узумаки сразу понял две вещи: из команды Толстобровика ему нравится сам Толстобровик, Толстобровик-сенсей и Панда-тян, но совершенно не нравится Хьюга-засранец. То ли уничижительная ремарка, то ли надменный вид, то ли немигающий взгляд прозрачных белых глаз взбесили Наруто:

— Заткнись! Я решу эту загадку!

— Ты просто не понимаешь. Твоя судьба — не разгадывание загадок и не победы. Твоя судьба быть всегда последним. Одним суждено величие, а другим — вечные провалы. Ты никогда не решишь эту задачу.

Глаза Наруто налились кровью:

— А вот и решу! Я, Наруто Узумаки — будущий Хокаге Конохагакуре! Я никогда не отступаюсь от своего слова! Это мой путь ниндзя, даттебайо!

И после этих слов в невидимом механизме мироздания что-то сдвинулось.

* * *

Первым импульсом Наруто было кинуться немедленно бежать с вопросами к самому умному из известных ему людей — знаменитому Профессору, Богу Шиноби, дедуле Хокаге. Но, к сожалению, время поджимало, экзамен почти начался. Жалко, что он не может быть в двух местах одновременно. Не может? Не может!? МОЖЕТ!

— Техника теневого клонирования!

Давящая обида, пылающий гнев и всесокрушающая решимость — в результате вместо одного-единственного клона мир увидело полтора десятка блондинов. Не мешкая ни секунды, клоны бросились прочь из Академии в сторону Башни Хокаге.