Шрамы времени (джен)

Ты бежишь, бежишь за солнцем, но оно быстрей тебя,

Оббежав опять по кругу, встало сзади от тебя.

Солнце светит точно так же, только старше ты,

Вот одышка, стоп дыханье — к смерти ближе ты.

Pink Floyd. «Time»

— Давай же, Снейп… — неустанно бубнил Гарри сквозь зубы, бесцеремонно встряхивая профессора. Этим он занимался с тех пор, как пришёл в себя. Он бы уже давно отправился за помощью, но было очевидно, что миниатюрный смерч, разрушивший кабинет Мастера зелий, не был обычным смерчем.

Доказательством тому была странная обстановка, окружавшая его.

— Блядь, Снейп! — вспылил Поттер, теряя терпение. Вот уже десять минут он пытался разбудить профессора.

— Минус пятьдесят баллов за ваши выражения, Поттер, — прохрипел бывший Пожиратель Смерти, открывая глаза и тут же снова закрывая. — И пятьдесят за то, что не позвали на помощь кого-нибудь компетентного.

Гарри закатил глаза.

— И давно вы сделали перестановку в классе? — иронично спросил он, слишком встревоженный растущим в груди нехорошим предчувствием, чтобы переживать из-за каких-то баллов.

— О чём вы вообще говорите? — огрызнулся Снейп и наконец посмотрел вокруг.

В общем-то, не так уж многое изменилось. Они были всё в том же классе — об этом говорили размеры комнаты, знакомые неровные камни пола, влажные серые стены. Однако не было никакого беспорядка, вызванного их небольшим злоключением со смерчем.

На полу даже пылинки не осталось.

Гарри с интересом наблюдал за широко раскрывшим глаза Снейпом, когда профессор заметил другие отличия.

Исчезли полки, уставленные разнообразными склянками с залитыми формалином существами. Вместе со стоявшими там книгами. На самом деле комната была практически пустой, не считая их самих и десятка столов, сдвинутых к стенам, с аккуратно приставленными к ним стульями.

— Минималистичненько, — резюмировал Гарри, чувствуя себя неуютно. Снейп никогда не удивлялся, а тем более не волновался, однако выражение, промелькнувшее на лице профессора, было именно таким — удивлённым и встревоженным.

— Что вы сделали? — рявкнул Снейп, вскакивая на ноги, и, скривившись от боли, несомненно, из-за огромного синяка на лице и окровавленной раны на лбу, тут же осел назад.

Не то чтобы Гарри собирался сочувствовать. У него самого были проблемы: болели рёбра и лодыжка, которую он, похоже, вывихнул.

— Ничего я не делал! — огрызнулся Гарри.

Снейп сузил глаза, и Гарри был уверен, что, если бы взглядом можно было убить, он точно был бы мёртв.

— Поттер… — опасно мягким голосом протянул Мастер зелий.

— Я вообще ничего не делал! — повторил Гарри. — Всё так и было, когда я очнулся! Так что вместо того, чтобы кричать на меня, лучше выясните, что происходит!

— Не указывайте мне, что я должен делать! — раздражённо ответил Снейп. — Минус тридцать баллов с Гриффиндора и неделя отработок.

Профессор оживился, довольный своей победой. Гарри с трудом сдержал рвущееся с языка ругательство.

— Эм… могу я узнать, кто вы такие, чтобы с подобным рвением снимать баллы с Гриффиндора? — поинтересовался с порога весёлый голос.

Снейп с Поттером одновременно повернулись.

— Профессор! — воскликнул Гарри, впервые вздохнув с облегчением.

— А ну-ка помолчите, — велел Мастер зелий и повернулся к своему работодателю. — Что произошло, Альбус?

Дамблдор смотрел на них с таким вниманием, что Гарри стало не по себе. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять почему — во взгляде директора не было ни одной весёлой искорки. Напротив, он казался смертельно серьёзным. Не ускользнуло от глаз Гарри и то, что в руке директор небрежно держал свою палочку.

— Отличный вопрос, мой юный друг, — заметил Дамблдор, не двигаясь с места. — А как вы сами думаете?

Что-то было не так.

Что-то было совсем не так.

Рука Гарри инстинктивно сомкнулась на палочке, и в тот же миг Снейп открыто вытащил свою.

— Кто вы? — прошипел профессор.

Вся беззаботность Дамблдора исчезла, и он решительно наставил палочку на Снейпа. Гарри спросил себя, берут ли его в расчёт.

— Мне кажется, вы уже владеете этой информацией, что ставит меня в неблагоприятное положение, — жизнерадостно ответил директор, словно и не угрожал им своей палочкой.

Снейп промолчал, но Гарри узнал выражение его лица, множество раз появлявшееся при виде особенно плохо сваренного зелья. Как правило, его собственного.

— Вы нас не узнаёте, сэр? — рискнул Гарри. Потому что, если он и был в чём-то уверен, за исключением того, что их затянуло в водоворот неприятностей неизвестных размеров, так это в том, что человек перед ними был Дамблдором. Он не понимал, откуда такая убеждённость, но он это точно знал.

Казалось, Дамблдор всерьёз воспринимал Снейпа как потенциальную угрозу, однако Гарри он явно не опасался и дружелюбно улыбнулся мальчику. Не сводя взгляда с Мастера зелий.

— Боюсь, я не имел удовольствия познакомиться с вами в достаточной степени, чтобы ответить тебе, — легко произнёс Дамблдор.

Холодный пот пробрал Гарри по всему позвоночнику. Ничего не понимая, он рефлекторно повернулся к Снейпу. Однако тот изучал Дамблдора с тем же вниманием, с которым присматривался к ним старый волшебник.

— Но… — начал было Гарри.

— Заткнитесь! — сухо отрезал Снейп.

Распознав предупреждение в чёрных глазах профессора, Гарри умолк.

Медленно, без резких движений, Снейп опустил палочку и поднял левую руку ладонью вперёд — общепризнанный жест, означающий отсутствие намерения атаковать. Дамблдор не то чтобы расслабился, но был достаточно учтив, чтобы больше не угрожать им палочкой.

— Хорошо, — одобрил директор. — Все формальности соблюдены, теперь мы можем представиться?

Гарри открыл было рот, но вот уже в который раз Снейп оказался проворнее.

— Предположим, я попрошу мальчишку произнести заклинание, — перешёл к делу Мастер зелий, — какова вероятность, что вы нападёте на него? Не то чтобы меня это беспокоило, но…

— Сомневаюсь, что мальчик может угрожать мне, сэр…?

Во взгляде Дамблдора снова вспыхнула весёлая искорка, и Гарри почувствовал безмерное облегчение. Он решил проигнорировать замечание Снейпа, так же как и тот сделал вид, что не услышал вопросительной интонации директора.

— Произнесите Темпус Тоталус, — сухо приказал Мастер зелий.

— Я могу сказать вам, который час, если вы это хотите узнать, — любезно предложил Дамблдор.

Гарри заколебался, но тяжёлый взгляд Снейпа напомнил ему, что из двух зол следует избегать худшего. Ему ничего не стоило произнести Темпус, а противиться профессору, даже из принципа, означало вдвое больше отработок после уроков, как только Дамблдор придёт в себя.

— Темпус Тоталус, — прошептал Гарри, и, как и положено, из палочки вырвался серебристый дым и сформировал прямо перед мальчиком цифры и буквы.

Гарри без особого интереса глянул на них и, выпучив глаза, присмотрелся внимательнее. В желудок словно чугунный шар ухнул. Запаниковав, Гарри повернулся к профессору, но Снейп не смотрел на него. Его взгляд был устремлён на медленно рассеивающуюся серебристую дымку.

— Мы выяснили, в чём проблема? — тактично спросил Дамблдор.

Ни Гарри, ни Снейп не ответили. Оба были слишком заняты, наблюдая, как исчезают цифры. Вместе с их душевным равновесием.

Дымка неумолимо таяла, возвращаясь в небытие, из которого была создана.

И даже когда ничего не осталось, Гарри мог бы поклясться, что продолжает видеть их, эти бессмысленные знаки, словно выжженные на его сетчатке:

9 сентября 1975, 00:08

* * *

— То есть, вы вернулись примерно на двадцать лет назад, попав в магический вихрь, странным образом ограниченный подземельями, — подвёл итог Дамблдор, поглощая шоколад. Конечно, он предложил лакомство и им тоже, но Гарри был почти уверен, что, во-первых, Снейп убил бы его, возьми он хоть кусочек, а во-вторых, он бы предпочёл лимонные леденцы.

— Теперь, когда вы это сказали, звучит сюрреалистично, — рассеянно заметил Гарри, бросая взгляд на спящие портреты на стенах кабинета. В целом всё те же, что и в его время.

Никто не пошевелился с тех пор, как они вошли в кабинет директора, заглянув перед этим в Больничное крыло, где полусонная мадам Помфри без лишних вопросов обработала их травмы. Зельевар воспользовался моментом и приказал Гарри ничего не говорить. Ни под каким предлогом. И уж тем более не раскрывать свою личность — Дамблдор не переставал аккуратно прощупывать почву на эту тему.

— Что сюрреалистично, так это то, что вы знаете слово «сюрреалистично», — проворчал Снейп, но явно без намерения оскорбить. Было очевидно, что профессор размышляет. И очень активно.

— На самом деле, — как ни в чём не бывало продолжил Дамблдор, — не так уж и сюрреалистично. Будучи, к счастью, чрезвычайно редкими, вихри чистой магической энергии, как тот, которому вы явились свидетелями, уже случались в замке. Этот избыток магии должен куда-то деваться…

— И вам никогда не приходило в голову предупредить своих преподавателей? — упрекнул расположившийся в кресле Снейп. Для знающих его людей не составило бы труда расслышать зависшее в конце фразы «старый дурак».

Дамблдор, казалось, преуспел, когда дело касалось игнорирования резких выпадов Мастера зелий.

— Некоторые магические вихри создают пространственно-временные порталы, другие же — порталы между измерениями. Как бы то ни было, вам повезло попасть именно сюда. Я слышал, что Артурос Гринсбороу несколько недель скитался в демоническом измерении после одного из таких катаклизмов, — сказал Дамблдор.

— И как он попал домой? — спросил Гарри. Вопрос о возможном возвращении до сих пор никто не обсуждал, а Гарри совсем не улыбалось застрять где-либо со Снейпом.

— Чистая удача, — признал Дамблдор.

— Должен быть способ снова открыть портал, — вмешался Снейп. — Возможно, зелье.

Во взгляде директора зажёгся заинтересованный огонёк.

— В наше время ничего подобного не существует, — заметил Дамблдор. — Но, может быть…

— Нет, — отрезал Снейп, — насколько мне известно, никаких исследований в этом направлении не проводилось… С другой стороны, это не значит, что подобное невозможно.

Директора это явно не убедило, да и сам Снейп выглядел не слишком уверенным.

— Боюсь, что это предприятие будет утомительно трудоёмким, мои юные друзья, — подытожил старый волшебник.

— Чрезвычайно важно, чтобы мы оба вернулись в своё время, — веско сказал Мастер зелий, впиваясь взглядом в глаза Дамблдора.

Нечто странное происходило в тот момент. Ничего явного и очевидного, но Гарри почувствовал, как напряжение заполнило комнату, пока двое взрослых словно боролись взглядами.

Он не понимал, что происходит, но когда директор наконец отвёл глаза, вид у него был удивлённый и одновременно… будто расстроенный или разочарованный. Яркие голубые глаза впились в мальчика, и у Гарри возникло неприятное ощущение, — не в первый раз после их встречи — что Дамблдор мог читать мысли, как иные читают книги.

— Прекратите, — сухо приказал Снейп, и Гарри, подскочив, повернулся к нему. Что ещё он натворил?

Но гневная тирада, которой он собирался разразиться в лицо Мастеру зелий, так и не слетела с его губ. Потому что профессор буравил взглядом вовсе не его, что было поистине знаменательным событием.

— Вам прекрасно известно, почему вы не должны знать слишком много, — продолжил профессор уже спокойнее, с нейтральным выражением на лице. Гарри подумал, что этот тип мог бы сорвать банк, если бы ему вздумалось играть в покер.

Как бы там ни было, Снейп действительно вёл свою игру, и более того, он, похоже, был уверен, что непременно выиграет.

— На самом деле, согласно теории Эйнштейна… Вы знаете, кто такой Эйнштейн? — осведомился Дамблдор.

Снейп в ответ лишь негодующе кивнул. Естественно, он знал, кто такой Эйнштейн, подумал Гарри, закатывая глаза.

— Что ж, хорошо… — одобрил директор. — Весьма сообразительный магл этот Эйнштейн… Весьма… Однажды один из членов Визенгамота пытался доказать, что он потомок семьи волшебников, но…

— Профессор, — прервал его Снейп, вежливо, но твёрдо.

— Да, совершенно верно, — спохватился Дамблдор с весёлой улыбкой. — Итак, согласно его теории, одно ваше присутствие здесь создаст разрыв во временно́м пространстве. Временна́я линия, по которой мы сейчас движемся, уже не ваша, и, следовательно, вы оказываетесь в параллельной реальности, которая неизбежно будет расходиться с той, из которой вы пришли. Полагаю, вы знакомы с работами по альтернативным реальностям?

— Э-э… — протянул Гарри. Он не понял ни слова из только что услышанного. Однако свирепый взгляд, брошенный на него Снейпом, заставил его умолкнуть и больше не открывать рта.

И поскольку он застрял в прошлом с профессором, который был его единственной поддержкой, а здешний Дамблдор выражался ещё менее ясно, чем в его собственном времени, Гарри предпочёл подчиниться.

— Не будучи экспертом, я всё же имею некоторое представление о теории относительности, — подтвердил Мастер зелий. — Достаточно, чтобы понять, что чем меньше волн мы создадим в этой вселенной, тем ближе к действительности останутся наши две реальности и тем проще будет вернуться туда, откуда мы пришли.

— Немногие колдуны тратят время на изучение магловских дисциплин… — небрежно заметил Дамблдор, разламывая очередную плитку шоколада.

Гарри удивился, что в его времени мадам Помфри не запретила директору сахар — тот поглощал сладости в таком темпе, что его уровень холестерина должен был пробить потолок…

— Немногие маги достаточно умны, чтобы понять их, — возразил Снейп.

Дамблдор с некоторым удовольствием изучал профессора.

— Это вполне справедливо, — усмехнулся директор. — И я рад узнать, что вы не из тех, кого пугают напряжённые размышления, мистер Снейп. Или теперь профессор Снейп?

Мастер зелий казался взбешённым.

Гарри, без сомнения, повеселел бы, если бы сказанное только что Дамблдором вдруг не напомнило ему кое о чём. Они не только застряли в 1975 году. Они застряли в 1975 году в Хогвартсе… Когда здесь же учились его родители.

Ему предстояло встретиться с родителями. И он не знал, как к этому отнестись. Встретиться с Джеймсом и Лили… Во плоти… Живыми и беззаботными…

— Чем меньше вы будете знать о нас… — начал было Снейп, но Дамблдор не дал ему договорить.

— Что касается тебя… — директор вперил голубой взгляд в Гарри, не обращая внимания на протест Снейпа. — Я знаю только одного человека с такими глазами… Ты, наверное, сын Лили Эванс…

Гарри сомневался, что кивнуть — хорошая идея, но об отрицании не могло быть и речи.

— Что касается твоего отца… — продолжал Дамблдор, игнорируя рык Снейпа. — Эта проблема более деликатна.

Гарри удивлённо распахнул глаза. Это был первый случай, когда кто-то с трудом опознал в нём сына Джеймса Поттера: ему всегда твердили, что он — просто копия отца.

Всегда.

— Определённо родственник из старинной семьи, — размышлял вслух директор. — У тебя весьма характерные черты. Безусловно, очень древний род… — в его взгляде зажёгся огонёк. — Очевидно…

— Это мой сын, — прервал его Снейп, при этом выглядя так, словно проглотил навозную бомбу.

Гарри, пискнув от ужаса, тут же надрывно закашлялся под пристальным взглядом чёрных глаз Мастера зелий.

— Ваш сын, Северус? — переспросил Дамблдор и снова посмотрел на Гарри. — Да, думаю, что у него есть что-то от Принцев… Хотя на секунду я готов был поклясться, что это всё же Поттер.

Он сказал так, словно это была величайшая шутка в мире, однако Снейп не поддержал веселья.

— Я не вижу, что может быть общего у Лили и Поттера, — выплюнул профессор, и Гарри открыл было рот, хотя не знал, то ли для того, чтобы назвать зельевара лжецом, то ли просто оскорбить позаковыристей. — Мне кажется, я не раз говорил вам заткнуться, мистер… Снейп.

Поскольку Гарри не страдал суицидальными наклонностями, а взгляд профессора стал более чем угрожающим, Поттер просто отвернулся, с трудом преодолевая почти неудержимое желание завыть. Единственным утешением было то, что Снейпу мысль о родственной связи между ними казалась такой же отвратительной, как и самому Гарри.

— Всё меняется, Северус, — жизнерадостно заметил Дамблдор. — И, верьте или нет, я сожалею о внутренней «войне», которая опустошает Хогвартс. Жизнь была бы гораздо проще для нас, бедных учителей, если бы вы… вернее, вы пятнадцатилетний, не так часто оказывались в лазарете.

— Ваши дорогие гриффиндорцы так же усердно наведывались в лазарет, как и я, — огрызнулся Снейп.

— О, я уверен, что они стали бы завсегдатаями Больничного крыла, если бы мисс Эванс позволила вам поступать так, как вы считали нужным… — пошутил Дамблдор, подмигнув Гарри, словно призывая разделить с ним шутку.

Однако Гарри ничего не понимал. Это не имело смысла. Они говорили о том, что Снейп и Лили знакомы. Даже дружили.

Гарри ненавидел, что его совсем запутали и сбили с толку.

— С другой стороны, я боюсь, что ей придётся некоторое время обходиться без вас, — продолжал директор уже более мрачно. — Я понятия не имею, как — или если — вы сможете когда-нибудь вернуться в своё время и в свою реальность.

— Мы вернёмся, — заявил Снейп, словно это было очевидным. — Мне нужен доступ в библиотеку и лабораторию…

— Всегда готовы бросить вызов невозможному… — мягко усмехнулся Дамблдор, заинтересованно уставившись на Мастера зелий. — Я сожалею, что не знаю вас лучше, Северус… Вы ошибочно думаете, что я…

— В пятнадцать лет… — перебил Снейп, — у меня не было никакого желания узнать вас получше, Альбус.

Гарри подавил желание помахать, чтобы напомнить обоим магам, что он всё ещё здесь, и грыз ногти, чтобы умерить свою тревогу. Гермиона ненавидела, когда он так делал, и всегда шлёпала его по руке, словно он был младенцем в подгузнике.

Ему надоело играть в человека-невидимку, и поскольку Дамблдор, похоже, не жаждал ответить откровенно на возникшие у него вопросы — по крайней мере, ничего неожиданного, — он повернулся к Снейпу.

— Про… — Угрожающий блеск был слишком ясен в глазах Мастера зелий, и у Гарри не возникло ни малейшего желания опровергнуть эту чудовищную ложь, смысла которой мальчик не понимал. — Па… — но слово отказывалось произноситься, хотя это и было просто притворство. Гарри решил обратиться более формально. — Отец…

Снейп не соизволил отозваться.

Замечательно, подумал Гарри, разочарованно умолкнув. Теперь Дамблдор должен был думать, что он не в состоянии договорить начатую фразу. Впрочем, если он был «сыном» Снейпа, то, скорее всего, это правдоподобно.

— Как видите, мальчик не унаследовал интеллект Лили, — негромко произнёс Снейп. — Но я думаю, что смогу… перевести его вопрос в понятные слова. Собираетесь ли вы нам помочь?

— По правде говоря… — протянул Дамблдор, внимательно изучая их, — вы очень вовремя. Могу ли я предположить, что ваш интерес к защите от тёмных сил не угас с возрастом?

Гарри настороженно вскинул голову.

Он понимал, что Снейпу потребуется какое-то время, чтобы найти возможность вернуться домой, но это всё равно не означало, что…

— Вы предлагаете мне… — поинтересовался Снейп гораздо учтивее.

О, нет. Нет, нет, нет.

Снейп на занятиях по зельям был невыносим, но Снейп на ЗОТИ — это будет просто ад.

— С начала года я сам веду эти уроки за неимением компетентного преподавателя. Или вообще кандидатов. Вы могли бы занять должность и апартаменты, положенные учителю, и у вас будет неограниченный доступ ко всему, что есть в Хогвартсе, — предложил Дамблдор.

Так вот в чём загадка некомпетентности всех преподавателей защиты, кроме Люпина — Дамблдор, вероятно, пичкал их шоколадом или, в будущем, лимонными леденцами и нанимал, не требуя никаких служебных обязательств.

Ну хотя бы никто не заикнулся, что Гарри придётся возобновить занятия.

— Что касается… — начал директор. — Я в замешательстве, я и не подумал спросить твоё имя, мой мальчик.

Смирившись, Гарри вздохнул и пробормотал:

— Гарри, меня зовут Гарри.

— Ну что ж, Гарри, ты можешь быть распределён в воскресенье вечером… Сегодня вечером, если учесть, что уже, собственно, утро… перед ужином, — сообщил Дамблдор. — На каком ты курсе?

— На пятом, — бросил Гарри и тут же поспешил исправить любое ложное впечатление, которое могло возникнуть у старого колдуна. — Но у меня уже есть факультет — я гриффиндорец.

— Ах, боюсь, тебе придётся притвориться, что ты никогда раньше не бывал в Хогвартсе… — уныло возразил директор. — Теперь ты ровесник своих родителей. Я понимаю, что это может показаться заманчивым, но ты не можешь поставить их в известность об этой ситуации. Твой отец прав, утверждая, что для всех лучше, чтобы о тебе знали как можно меньше.

Гарри открыл было рот, чтобы запротестовать, но Снейп резко поднялся со своего места, и Гарри благоразумно промолчал.

— Подождите минутку, Северус, — остановил зельевара Дамблдор, жестом приглашая его снова сесть, но Снейп остался стоять, прикрыв глаза. — Мы должны решить вопрос с новыми… личностями для вас и юного Гарри… Я не думаю, что ваши физические данные представляют какую-либо проблему… тот факт, что ваш сын — потомок Принцев, объяснит кое-какое сходство с некоторыми другими учениками… А вы… — Старый колдун нахмурился. — Сколько раз вам ломали нос?

Снейп ответил невразумительным ворчанием.

Заметно повеселев, Дамблдор снисходительно улыбнулся.

— Вам нужно сменить имена, мои мальчики, — предложил старик.

Решив, что если не настоит на своём сейчас, потом у него никогда не будет такой возможности, Гарри скрестил руки на груди.

— Меня никто не знает, — яростно выдохнул он. — Я могу продолжать называть себя Гарри.

Дамблдор слабо махнул рукой, равнодушным жестом принимая его просьбу. Гарри нахмурился, тем более что игнорирование мальчика директором, похоже, весьма развлекло Снейпа. И это оказалось неприятно.

— Мы избежим назойливых вопросов, если я возьму фамилию матери, — сказал профессор. — У семьи Принцев повсюду много родственников. Мы будем утверждать, что жили за границей.

Дамблдор несколько мгновений размышлял, потом кивнул.

— А ваше имя? — напомнил он. — Боюсь, Северус Принц будет слишком большим совпадением…

— Саевус, — почти рявкнул Мастер зелий с такой силой, что Гарри вздрогнул. Он постарался не обращать внимания на презрительный взгляд, который Снейп бросил на его одежду.

— Ах, да… — одобрил старый волшебник. — Основатель рода Принцев. Любопытный выбор.

— Я уверен, что ваше одобрение глубоко тронуло бы его, — сыронизировал Снейп с холодностью, которую Гарри не сумел понять. Вообще зельевар относился к Дамблдору довольно уважительно, даже более, чем другие деканы…

— Саевус… значит учёный? — спросил Гарри, забыв, что должен помалкивать и делать вид, что его не существует. Однако идея Снейпа назвать себя учёным… Хотя надо было признать, что профессор действительно умён. Значительно умнее большинства, если верить Гермионе и её одержимости учёбой, но всё же… Снейп и учёный — это…

— Разумеется, нет! — фыркнул Снейп и скривил губы. — По правде говоря, это значит «жестокий». У вас проблемы с подобным выбором, П… Принц?

Первой реакцией на почти промах Снейпа было насмешливо подколоть его, потому что до сих пор он не совершал таких ошибок. К счастью, четырнадцать лет у Дурслей научили Гарри, что в лучшем случае это глупо, в худшем — рискованно. Поэтому он лишь ухмыльнулся.

— Разумеется, нет! — ответил Гарри, стараясь скопировать сухой тон Мастера зелий.

— Так я и думал, — удовлетворённо хмыкнул Снейп.

Гарри прищурился, и это, несомненно, закончилось бы одной из их легендарных стычек, если бы Дамблдор не кашлянул.

— Северус… Саевус, я уверен, что вы пожелаете, чтобы ваш сын отдохнул после этой беспокойной ночи… — он хлопнул в ладоши, и тут же появился строгий седой эльф. — Джимлин проводит вас до покоев, отведённых профессору защиты. Располагайтесь там поудобнее и наслаждайтесь тем, что осталось от ночи, через несколько часов я пришлю вам всё необходимое.

Тон не оставил сомнений — они могли быть свободны.

Гарри тут же вскочил, выглядя нетерпеливо довольным, что разговоры закончились. У него был миллион вопросов к Снейпу. От самых очевидных до самых сложных. И он собирался получить ответы. Независимо от того, пригрозит ли этот человек пустить его на ингредиенты или влепит отработки до скончания века, во всём этом деле было нечто большее, чем очевидные неприятности.