Шрамы времени (джен)

Есть ли место глубоко внутри?

Место, где сокрыты твои самые страшные грехи?

Within Temptation. «Глубоко внутри»

С трудом подавляя зевоту, Гарри пытался слушать Флитвика, но безуспешно. Северус то и дело тыкал локтем ему в бок, и тогда он приподнимал тяжёлые веки, однако через мгновение глаза снова неумолимо закрывались. Впрочем, и тычки Снейпа не удержали его от неминуемого падения на стол. Неимоверно тяжёлая голова сама собой опустилась на импровизированную подушку из скрещённых на столешнице рук, манившую к себе так же властно, как мёд привлекает пчёл.

Изо всех сил стараясь держать глаза открытыми, Гарри предпринял последнюю отчаянную попытку дослушать лекцию. Она была интересная, и он не понимал, что с ним происходит. Ему дико хотелось спать.

Это желание оказалось слишком сильным, чтобы его можно было перебороть, слишком обоснованным, чтобы он усомнился в его правильности. Ему нужно было поспать, это вопрос жизни и смерти.

— Принц, — прошипел за спиной Макнейр и отвесил Гарри подзатыльник.

Гарри резко выпрямился, поймав на себе презрительные и раздражённые взгляды райвенкловцев, несколько раз моргнул и провёл рукой по лицу.

— Может быть, тебе в лазарет сходить? — спросил Северус, не отрываясь от конспекта.

— Может быть, — пробормотал Гарри, снова протирая глаза.

Что-то было не так.

Животная тоска пронзила его до глубины души, тревожил мягкий голос, настойчиво приглашавший уснуть.

Едва не задыхаясь от бешено колотящегося где-то в горле сердца, Гарри судорожно соображал, и вывод, к которому он пришёл, не обрадовал. Более того, он испугался ещё сильнее.

Хотя удалось осознать суть проблемы, решить её оказалось невозможно: как Гарри ни старался спрятать сознание за водными щитами, это не возымело никакого эффекта. Отчаявшись, он выдвинул вперёд несколько незначительных воспоминаний, как ему показывал Снейп-Принц.

Ничего не помогло, и он провалился в видение.

Глядя на горящий дом, он испытывал чувство глубокого удовлетворения. Вокруг него смеялись верные Пожиратели Смерти, поздравляя друг друга с хорошо выполненной работой.

Он посмотрел на соседние дома, на которые постепенно распространялся огонь. Никто не решился выйти на улицу, боясь его больше, чем риска погибнуть в пламени. А Гилдила Галкинс была мертва, её тело медленно поджаривалось вместе с телами её детей.

Он стоял посреди Косой аллеи, и ни у кого не хватало смелости бросить ему вызов.

Ощущение всемогущества и пьянило, и бодрило. Галкинс мертва, больше никто не выступит против него. Даже этот старый сумасшедший маглолюб…

Всё кончено.

Или скоро закончится.

Внезапно возникло тревожное ощущение, что кто-то смотрит на него, и он внимательнее присмотрелся к окружающим зданиям. Но никто бы не отважился оттуда выйти, это опасно. Слишком опасно. Он был самым смертоносным существом, когда-либо существовавшим на земле. Кто осмелится шпионить за ним?

Безумец. Только безумец.

Он мрачно рассмеялся.

— Мистер Принц… — встревоженно звал голос Флитвика. — Мистер Принц!

Профессор заклинаний почти заглушил жуткий смех Волдеморта. Смех, как понял Гарри через несколько секунд, исходивший из его собственного горла.

Едва он это осознал, как видение исчезло, оставив после себя лихорадочный жар и такую неконтролируемую тошноту, что Гарри упал со стула. Стоя на коленях на полу, он не мог не поддаться неудержимой боли, которая охватила каждый мускул. Спазмы немного ослабли, лишь когда желудок опустел.

К сожалению, это зрелище привлекло пристальное внимание остальных учеников.

— Бедный мой мальчик… — пробормотал Флитвик и хлопнул в ладоши, чтобы восстановить тишину. Взмахом палочки он навёл порядок, а затем повернулся к старосте Слизерина. — Мистер Лестрейндж, не могли бы вы…

Упираясь в пол дрожащими руками, Гарри ждал, когда его отправят в лазарет, и прикидывал, как сбежать по дороге. Он понятия не имел, кто такая Гилдила Галкинс, но её смерть была важна для Волдеморта, и Гарри нужно было кому-то рассказать об этом…

— В этом нет необходимости, Филиус.

С удивлёнными восклицаниями все ученики повернулись к порогу, где стоял Дамблдор.

Гарри не стал утруждать себя, оборачиваясь. Ему не нужно было смотреть, чтобы понять, что директор стоит в дверях как воплощение справедливости и от него идёт такая аура авторитета, что никто не рискнёт ему противоречить. Поэтому он просто закрыл глаза, проклиная висевшие в классе портреты.

— Мистер Принц, не соблаговолите ли вы пройти со мной… — скорее потребовал, чем пригласил Дамблдор.

Хотел бы Гарри знать, был ли у него выбор, но он благоразумно промолчал и, опираясь на стол, выпрямился. Ноги подкашивались, но он не хотел этого показывать и уверенным шагом направился к директору.

Лишь на мгновение он встретился с нечитаемым взглядом Северуса, и тот нахмурился, видимо, сообразив, что намерение директора увести Гарри не вызывает у друга восторга.

Впрочем, Северус ничем не мог ему помочь.

Любопытные шепотки неслись в спину, и Гарри с сожалением подумал, что скоро он снова станет знаменитостью. Несомненно, уже к обеду об этом будет говорить весь Хогвартс. В конце концов, нечасто случается, что ученик истерически хохочет до потери сознания, а потом его уводит Альбус Дамблдор. Практически совсем не случается.

Путь до директорского кабинета прошёл в напряжённом молчании. Гарри лихорадочно искал хоть какое-то правдоподобное объяснение, но не смог подобрать ни одного, которое удовлетворило бы Дамблдора. Он был не настолько глуп, чтобы думать, будто сможет наедине с директором хранить свои секреты дольше нескольких минут. Но Дамблдор не должен узнать, что Гарри — сын Джеймса, что существует пророчество, что… да много чего он не должен узнать. У Гарри разболелась голова. Надо что-то делать, но что? Нужен отвлекающий манёвр. Нужен Снейп-Принц. И срочно.

Внутри всё сжалось от тревоги. Опять?! Он замер, понимая, что ничего не может поделать — это было сильнее его.

Стиснув зубы и хрипло дыша, Гарри опёрся одной рукой о стену, пытаясь сохранить равновесие, и снова провалился в сознание Волдеморта.

Он рвал и метал от ярости.

Удовлетворение от совершённого убийства было испорчено десятком авроров во главе с тем, кого прозвали Бешеным глазом после того, как Волдеморт собственноручно сделал его одноглазым.

Авроры первой же атакой убили двух Пожирателей Смерти.

Волдеморт поднял палочку, намереваясь проучить слишком ретивого аврора, который, не колеблясь, повёл своих вояк против него. Возможно, на этот раз удастся оторвать ему руку или ногу… Возможно, он и вовсе избавится от этого надоедливого типа…

Лорд Волдеморт уважал храбрость, но терпеть не мог, когда её проявляли по отношению к нему. Только безумец мог выступить против него, а безумцы ему ни к чему…

Он обменялся с Бешеным глазом всего несколькими заклинаниями — времени было недостаточно, чтобы забавляться с тем, чьи способности хуже, чем его собственные.

У него снова возникло тревожное ощущение, что за ним наблюдают. Странное неприятное чувство.

Мелькнула мысль, что кто-то узнал его тайну, но… нет. Они очень хорошо защищены, в этом он был уверен.

Именно холодная и жестокая самоуверенность Лорда Волдеморта выбросила Гарри из сознания тёмного мага. Жадно хватая воздух после того, как, кажется, какое-то время вообще не дышал, Гарри встретился взглядом со спокойно смотревшими на него голубыми глазами и тут же отвернулся, сообразив, что преподнесёт Дамблдору свой разум на блюдечке с голубой каёмочкой, если у него хватит глупости продолжать пялиться на старого волшебника.

Гарри не знал, как выкрутиться из затруднительного положения. Похоже, чем сильнее эмоции Волдеморта, тем легче мальчика затягивает в его сознание. Значит, видения могут возобновиться в любой момент.

Тревожило, что в сознании Волдеморта Грюм выглядел таким… молодым. Они со Снейпом-Принцем так и не смогли понять, в сознание какого Волдеморта Гарри иногда затягивает, но предполагали, что это был тот, который остался в их времени. Теперь же стало ясно, что это не так.

И Гарри понятия не имел, чем это грозит.

— Вы можете идти, мистер Принц? — бесстрастно спросил Дамблдор.

Гарри нерешительно кивнул и снова двинулся вслед за директором. В старом волшебнике не чувствовалось ни малейшего сострадания или сочувствия, только предельная серьёзность и почти ледяное нетерпение.

Плетясь к коридору, в котором располагался кабинет директора, Гарри раздумывал, как бы сбежать. Однажды это уже сработало. Если удастся застать Дамблдора врасплох, если повезёт найти Снейпа-Принца раньше, чем его поймают…

Словно угадав намерения Гарри, Дамблдор положил руку ему на плечо. Со стороны это выглядело совершенно невинно, будто старый маг утешал мальчика и поддерживал его.

Вот только хватка Дамблдора оказалась слишком крепкой, даже причиняющей боль: пальцы директора впились в Гарри с такой силой, что мальчик понял — его больше не считают учеником, и все действия старика представляют потенциальную угрозу.

Скрепя сердце, Гарри решил смириться со своей участью.

Пока что.

Однако он готов был воспользоваться малейшим шансом, едва тот подвернётся. Как жаль, что он засунул палочку в задний карман джинсов! Говорил же Грюм не делать так! А Гарри ещё вместе с Тонкс подшучивал над старым аврором! Идиот! Если бы он держал палочку в рукаве, как это делал Снейп-Принц…

Они остановились перед горгульей, и Дамблдор убрал руку. С его стороны это было ошибкой, и Гарри не стал дожидаться, пока старый волшебник это поймёт.

Мысленно поблагодарив Дадли за постоянные тренировки в беге, которыми кузен заставлял заниматься на протяжении всего их детства, мальчик рванул в другой конец коридора, к лестнице на верхние этажи.

Он уже поставил ногу на первую ступеньку, когда директор оправился от удивления.

Казалось, время остановилось.

У Гарри не было ощущения падения или потери равновесия, несмотря на то, что он касался пола только одной ногой: как он ни старался опустить правую ногу и подняться по этой чёртовой лестнице — ничего не получалось, он был обездвижен и не мог даже скривиться от досады.

Прозвенел колокол, возвещавший об окончании уроков, и, как будто это всегда было его намерением, Гарри повернулся и молча вернулся к горгулье. Повинуясь воле старого волшебника, он размеренными шагами направился в кабинет, подошёл к креслу у письменного стола и по знаку Дамблдора сел.

В глубине сознания Гарри кричал и боролся, но ничего не мог сделать — тело больше не подчинялось ему. Неприятного ощущения от империуса он не чувствовал, и в любом случае с империо он мог справиться. Какое же заклинание применил Дамблдор? Никаких шансов вырваться из-под него, Гарри не мог даже говорить, челюсти свело намертво.

А тем временем Дамблдор не спешил и занимался своими делами.

Вынужденный наблюдать, как директор гладит Фоукса, усаживается в своё большое кресло, рассеянно перебирает письма на столе и дружелюбно беседует с портретами, Гарри чувствовал, что с каждой секундой закипает всё сильнее.

Усилием воли он пытался разорвать странные чары, наложенные на него этим человеком, но безуспешно.

Наконец, по прошествии, казалось бы, бесконечного времени, Дамблдор поднял голову и почти с удивлением посмотрел на Гарри: дескать, ты ещё здесь? Этот фарс ничуть не помог мальчику справиться с разочарованием.

— Поговорим, мистер Принц? — спросил директор без тени доброжелательности, к которой Гарри успел привыкнуть. Вопрос даже не был риторическим, а просто констатировал очевидное превосходство старого волшебника. Гарри надеялся, что ему удалось передать взглядом всё то презрение, которое он сейчас испытывал к Дамблдору.

Директор небрежно взмахнул своей палочкой. Ледяная волна прокатилась по телу от макушки до пяток. Гарри незаметно пошевелил мизинцем и порадовался, что тот снова его слушается, но с неудовольствием подумал, что не может позволить себе высказать в лицо старому волшебнику всё, что думает о его методах.

Вместо того, чтобы поддаться гриффиндорской части себя, которая требовала устроить скандал, достаточно грандиозный, чтобы директор помнил о нём десятилетия спустя, Гарри решил прислушаться к более тонкой стороне своей личности, которую он никоим образом не ассоциировал с какой-либо принадлежностью к факультету Слизерина. Нет, это не слизеринец в нём заговорил, это интуиция подсказывала ему выждать и действовать соответственно, а не злиться и выбалтывать информацию, которой Дамблдор ещё не знает.

— Я был бы признателен, если бы ты смотрел на меня во время нашего разговора, Гарри, — приветливо сказал директор, как будто не было никаких проблем. Мальчик рискнул искоса взглянуть на него, но тут же снова уставился на край стола, хотя сам Дамблдор рассматривал какой-то пергамент. — Чаю?

Что происходит?

Секунду назад Дамблдор выглядел так, словно готов пытать его, чтобы узнать все секреты, а теперь предлагает ему чай. «Разве что чай непростой», — прозвучал в голове тихий голос. Голос, похожий на голос Снейпа-Принца. Паранойя становилась заразной. Но сейчас это, возможно, и к лучшему.

— Нет, спасибо, — холодно отказался Гарри.

Хотелось верить, что это прозвучало похоже на ироничный тон учителя по зельям и защите, и директор явно позабавился, хотя лёгкая улыбка на его губах никак не вязалась с ледяным блеском стальных глаз.

— Прискорбно, — вздохнул старый волшебник. — Надеюсь, ты не будешь возражать, если я налью себе чашечку.

На столе появился поднос с чайником, чашками, блюдцами, сахаром, сливками и тарелкой шоколадного печенья.

Гарри настороженно наблюдал, как Дамблдор неторопливо заваривает чай, и тревога внутри постепенно превращалась в холодную ярость, гораздо более опасную, чем вызванный беспомощностью гнев. Он чувствовал, как что-то пробуждается в нём, шевелится… но не понимал, что это такое, и даже сомневался в нормальности этого.

Только сухо отказавшись от печенья, предложенного директором, Гарри понял, что испытывает не столько ярость, сколько… ненависть.

Это осознание подавило гнев, и Гарри почувствовал, как… тварь втягивает свои ядовитые щупальца. Он не мог объяснить себе жестокий смешок, который вырвался у него, и встряхнул головой, снова впадая в панику. И на это были, по крайней мере, две причины.

Во-первых, Гарри не ненавидел Дамблдора. Это Волдеморт ненавидел, а не он. Почему же тогда он испытывал такие эмоции по отношению к человеку, которого всегда уважал, которым восхищался и даже любил? Может быть, видения имели запоздалый эффект… возможно…

Чёрт! Как же выпутаться из этой ситуации? Как скрыть ещё одно видение, если до этого дойдёт? Гарри лихорадочно пытался придумать выход.

— Ты, несомненно, понимаешь, что я не обязан был принимать вас с Северусом на территории Хогвартса… — начал Дамблдор небрежно, словно комментировал погоду. — С моей стороны это было равносильно проявлению доверия.

Гарри стиснул зубы и промолчал.

— Вы оправдали это доверие, мистер Снейп? — резко спросил старый волшебник.

Это имя заставило Гарри вскинуть голову, на долю секунды он встретился взглядом с директором и тут же уставился на портрет, висевший над его плечом, надеясь, что среагировал достаточно быстро и старик не успел ничего увидеть.

— Ложь… — тихо продолжал Дамблдор. — Сплошное нагромождение лжи…

Гарри с трудом сглотнул, без особого успеха пытаясь справиться с подступавшей паникой. «Дамблдор ничего не знает, — повторял он себе. — Он просто ищет информацию. Он ничего не знает».

Держать себя в руках — лучший способ выйти из этого положения с минимальным ущербом.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, профессор, — ровно, даже скучающе сказал Гарри.

Он старался убедить себя, что Распределяющая шляпа не случайно отправила его в Слизерин и что он способен сохранять стоическое спокойствие перед самым могущественным волшебником века.

Вот только во многих отношениях это было хуже, чем встреча с Волдемортом.

— И всё же ты по-прежнему отказываешься смотреть на меня, — заметил Дамблдор.

Гарри сжал челюсти.

— Мне не нравится, когда при малейшей возможности мне лезут в голову, — прошипел он, на мгновение забыв о намерении держать себя в руках.

— При нашей первой встрече ты сказал, что ты гриффиндорец, — усмехнулся директор. — Как по мне, для гриффиндорца ты несколько труслив.

Это было худшее оскорбление, какое только можно нанести мальчишке с львиного факультета, и Гарри пришлось перебороть себя, чтобы не поддаться желанию обжечь Дамблдора гневным взглядом. Держаться! Не поддаваться на провокации!

Он будет умнее. Он должен быть умнее!

— А мне кажется, вы слишком много вмешиваетесь в то, что вас не касается, — огрызнулся он. — Никто не идеален.

Судя по весёлому смеху Дамблдора, его выпад не возымел желаемого эффекта.

— Полагаю, чем старше становится человек, тем больше он склонен к неосмотрительности, — заметил директор. — Но дело не в этом, как ты прекрасно понимаешь.

Гарри не стал продолжать разговор, и в комнате воцарилась неловкая тишина. По крайней мере, для мальчика она была неловкой. Дамблдор же, напротив, не выглядел слишком обеспокоенным.

— Я много наблюдал за тобой, Гарри, — наконец сказал старый волшебник.

— Сюрприз-сюрприз, — сквозь зубы процедил Гарри.

Директор сделал вид, что не услышал.

— Ты очень похож на свою мать, — заметил он. У Гарри внутри всё сжалось. — Насколько я понял, у тебя не было возможности узнать её.

Гарри изо всех сил вцепился руками в подлокотники.

— Я знаю Лили Эванс, она честный и порядочный человек, — задумчиво продолжал Дамблдор. — Не могу поверить, что она поощрила бы своего сына скрывать от меня информацию, которая может спасти человеческие жизни. Не могу поверить, что её сын скрывал бы от меня информацию, которая может помочь мне остановить Лорда Волдеморта, помешать ему пытать и убивать невинных людей…

Гарри резко поднялся из кресла, не в силах больше это слышать. Знать судьбу Лили Эванс и без того было ужасно, не хватало ему ещё и этого груза на своих плечах.

Он устремился к двери кабинета, не обращая внимания на мелодичные крики феникса и довольный взгляд Дамблдора. Старик ничего не узнает. Ничего.

Гарри потянул за ручку, повернул её, подёргал… Дверь не открывалась.

— А ещё я знаю Северуса Снейпа, — бесстрастно добавил Дамблдор.

Гарри замер, оставив в покое дверную ручку. Убедившись, что директор по-прежнему сидит на своём месте, он огляделся в поисках выхода.

— Северус — неплохой человек, — заметил директор, — но легко поддаётся влиянию. Он слаб.

Гарри захлестнула волна гнева, смешанного с возмущением, и он повернулся, крепко сжимая свою палочку.

— Он не слабый! — крикнул мальчик, чувствуя всепоглощающую потребность защитить и друга, и профессора.

Лицо Дамблдора ничего не выражало, но Гарри догадался, что именно этого он и добивался.

— У него есть тревожная склонность прибегать к насилию для решения своих проблем, — добавил директор.

— Неправда! — возразил Гарри, но уже не так уверенно. Потому что Дамблдор был прав. Он не врал. Он сказал сущую правду.

— Я понимаю, ты чувствуешь себя обязанным слушаться своего отца, Гарри, — смягчился Дамблдор. — Я понимаю, что ты хранишь его секреты… тем более если его легко рассердить. Сыну трудно противостоять гневу отца.

— Вы о чём? — процедил Гарри, чувствуя, как внутри снова закипает ненависть. Чужая. Не его. Он не хотел ненавидеть.

— Я могу защитить тебя, — без обиняков заявил Дамблдор. — От него и его секретов.

От Гарри не ускользнули намёки старого мага: он обвинял Снейпа-Принца в жестокости. Он обвинял Снейпа-Принца в том, что… С кончика палочки Гарри с треском посыпались красные и зелёные искры — эмоции выходили из-под контроля.

После того, что ему рассказал Северус, он не собирался мириться с подобными голословными обвинениями. Тем более, что он не просто знал, он был абсолютно уверен — Снейп-Принц никогда не поднимет руку на ребёнка. Никогда. Тем более на ребёнка, находящегося на его попечении.

Гарри не сомневался, что, будучи Пожирателем, Снейп-Принц убивал людей, возможно, даже пытал их, и мальчику это, конечно, не нравилось. Но мог ли Снейп-Принц физически расправиться с ребёнком после того, что сделал с ним собственный отец? Нет.

— Мне не нужна защита от него, — заявил Гарри. — Мне нужна защита от вас.

Во взгляде директора на мгновение мелькнул торжествующий огонёк.

— Так вот что он тебе сказал? Тебе нечего бояться меня, Гарри, — негромко заверил Дамбдлдор.

Безмятежность во всём облике старика почти побуждала Гарри поверить ему. В каждом его слове сквозила искренность, и не было причин не доверять старому магу.

Глубоко встревоженный, Гарри встряхнул головой, чтобы собраться с мыслями.

— Тебе нечего бояться меня, — осторожно повторил Дамблдор. — Особенно если, как я подозреваю, ты и есть тот секрет, который скрывает Северус.

Мальчик несколько раз моргнул, зрение внезапно затуманилось, рука, державшая палочку, тяжело опустилась, напряжённые плечи постепенно расслабились, разум затягивала какая-то пелена.

— Доверься мне, мой мальчик, — доброжелательно подбодрил Дамблдор. — Скажи, кто ты.

А почему бы и нет, в конце концов? Гарри всегда доверял директору. Дамблдор всегда был рядом, всегда утешал после стычек с Волдемортом, он же почти как член семьи, верно?

Если он расскажет старику всю правду, всё закончится… вся эта бессмысленная ложь… Снейп — параноик, ему везде мерещится зло… А Дамблдор никогда не причинит Гарри вреда… никогда…

— Скажи мне, кто ты…

С трудом переставляя отяжелевшие, подгибающиеся под весом тела ноги, Гарри вернулся в мягкое кресло и снова оказался перед письменным столом Дамблдора, под внимательным взглядом директора. Только на этот раз мальчику уже не было страшно.

— Это случайность? — выдохнул Дамблдор. — Или тебя создали для какой-то цели?

Вопросы тревожили, Гарри не совсем понимал их, но открыл рот, чтобы ответить.

Он больше не видел смысла что-либо скрывать от директора и готов был слепо доверить ему свою жизнь.

— Волдеморт… — начал он, собираясь объяснить, что его цель — исполнить пророчество. Однако договорить не успел.

Прогремел взрыв, от которого слегка задрожали стены и поднялось тонкое облачко пыли, и это вывело Гарри из транса.

К тому времени, когда на винтовой лестнице раздались шаги и новый взрыв сорвал с петель дверь кабинета, Гарри уже достаточно пришёл в себя, чтобы понять, что пытался сделать Дамблдор.

Он хотел вскочить с кресла, но не смог оторваться от него — он будто приклеился к сиденью.

— Пустите меня! — завопил Гарри, выкручиваясь из пут и пытаясь оглянуться, чтобы увидеть своего спасителя.

И с облегчением обнаружил в дверном проёме (или в том, что от него осталось) Снейпа-Принца.

— Что вы творите? — прошипел профессор.

Гарри уже собирался ответить, что в кои-то веки он ни в чём не виноват, но вдруг понял, что вопрос адресован не ему.

— Неужели это было необходимо, Саевус? — устало упрекнул Дамблдор и встал, тяжело опираясь на стол и поддерживая тем самым обманчивый образ немощного старика. — Репаро.

За мгновение до того, как восстановленная дверь захлопнулась, в кабинет проскользнул Слагхорн.

— Альбус, — с вялым удивлением спросил профессор зелий, — могу я узнать, что происходит?

— Боюсь, что нет, Гораций, — вздохнув, честно ответил Дамблдор.

Снейп-Принц, который несколько секунд стоял с закрытыми глазами, внезапно уставился на старого волшебника.

— Песня сирены! — взбешённо прошипел он. — На ребёнке? Как вы посмели?

— Песня сирены? — Слагхорн растерянно переводил взгляд с Дамблдора на Гарри, потом на Снейпа-Принца. — Но, Саевус, это заклинание запрещено с тех пор, как…

— Ты что-то хотел, Гораций? — резко спросил Дамблдор, не утруждая себя вежливостью.

Слагхорн слегка нахмурился, но Гарри больше не смотрел на него, пытаясь встать с кресла. Снейп-Принц даже не сдвинулся с места, чтобы помочь ему, и вообще выглядел так, словно вот-вот взорвётся.

— Ну… — замялся Слагхорн. — Мне сообщили, что одному из моих учеников стало плохо и что ты увёл его, но до лазарета мистер Принц так и не добрался… Юный Северус Снейп только что сообщил об этом Саевусу, но о том, что случилось, он знал не больше, чем я… Поэтому мы решили спросить у тебя. Почему горгулья отказалась нас пропускать?

— Видимо, какой-то сбой, — пожал плечами Дамблдор. — Гораций, ты не мог бы сходить и успокоить мистера Снейпа и мисс Эванс по поводу судьбы их друга?

Но выдворить Слагхорна из кабинета оказалось не так-то просто.

— Этот молодой человек — мой слизеринец, Дамблдор, — недовольно возразил он. — Если у него проблемы…

— У моего сына нет никаких проблем, Дамблдор просто суёт свой нос не в своё дело! — рявкнул Снейп-Принц, не обращая внимания на возмущённый взгляд директора. — Я признателен вам за помощь, Гораций, но я в состоянии сам уладить этот вопрос. Фините!

Гарри наконец-то вырвался из мягкой ловушки кресла, не теряя ни секунды, подхватил палочку, которую выронил, даже не заметив этого, и бросился к Снейпу-Принцу.

Нет, он не прятался за Пожирателем Смерти. Это был просто тактический выбор: профессор — гораздо более подходящий человек, чем он, чтобы противостоять Дамблдору, если потребуется.

— Если вы уверены… — протянул явно заинтригованный Слагхорн. — Мистер Принц?

Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что Слагхорн обращается именно к нему. Слегка успокоенный тем, что Снейп-Принц рядом и служит живым щитом от легилименции и других маленьких хитростей Дамблдора, мальчик кивнул.

— Всё хорошо, профессор, спасибо, — заверил он, хотя и задумался, не совершает ли ошибку. Может быть, присутствие в кабинете потенциального свидетеля помешает им всем поубивать друг друга?

Все молчали, пока Слагхорн не вышел.

Но едва за ним закрылась дверь…

— Как вы посмели… — зашипел Снейп-Принц севшим от ярости голосом.

— Я не нуждаюсь в ваших нотациях, Северус, — холодно перебил Дамблдор. — Я жду от вас объяснений, а не обвинений.

Поймав взгляд голубых глаз, Гарри вздрогнул. И хотя Дамблдор тут же отвернулся, у мальчика возникло ощущение, что директор читает его как открытую книгу.

Неприятное чувство исчезло, когда Снейп-Принц шагнул в сторону и закрыл Гарри от взгляда Дамблдора.

— Немедленно прекратите свои атаки, — потребовал профессор. — Я полагал, мы заключили соглашение.

Соглашение? Какое соглашение?

— Я дал клятву, — продолжал Снейп-Принц. — Вам нечего бояться меня.

От Гарри не ускользнуло, что Снейп-Принц сказал те же слова, что Дамблдор говорил мальчику.

— Соглашение расторгнуто, — заявил директор. — Вы солгали насчёт мальчика.

Мастер зелий словно окаменел, и Гарри догадывался, о чём подумал Снейп-Принц — что тайна раскрыта. Но он же ничего не сказал… и не смотрел директору в лицо… Дамблдор блефовал! Вот только Снейп-Принц никак не мог этого знать.

Если бы Гарри рассуждал как гриффиндорец, то громко и ясно заявил бы, что Дамблдор ничего не знает. Но сейчас бравурные выходки были неуместны. Пришло время действовать исподтишка, как змея.

Высунувшись из-за спины профессора, Гарри схватил его за запястье.

— Папа, — выдохнул он, хотя это слово оставило во рту горький привкус.

Было что-то очень неприятное в том, чтобы назвать папой того, кто не был отцом, кто не заслужил называться папой. Но какой ребёнок, учитывая обстоятельства, стал бы соблюдать приличия и называть отца как-то иначе? Нужно было подыграть, развеять подозрения Дамблдора…

Снейп-Принц повернул к нему голову, на его лице не было ни капли удивления, вообще ничего — профессор открыто включил режим окклюменции, не заботясь о благоразумии. У них больше не было такой роскоши, как благоразумие.

Тем не менее Снейп-Принц, видимо, понял, чего хочет Гарри, потому что через мгновение мальчик почувствовал знакомую тяжесть чужого разума, вторгшегося в его собственный. Профессору не потребовалось много времени, чтобы узнать всё, что нужно: Гарри не проболтался, а к его мыслям директор не успел пробиться, однако стал свидетелем двух видений, содержание которых, впрочем, осталось для него неизвестным.

Снейп-Принц вышел из сознания Гарри и уставился на Дамблдора, тот не отвёл глаз. Они долго молча смотрели друг на друга. Наконец Дамблдор жестом указал на кресла, а сам сел за стол.

Гарри не сдвинулся бы с места, если бы Снейп-Принц не пригласил его тычком в спину.

Недоверчиво поглядывая на директора, Гарри в который уже раз опустился в мягкое кресло перед его столом. Когда ничего неожиданного не произошло, он немного расслабился. Снейп-Принц, однако, не сел, он остался стоять за спиной Гарри, и мальчик не мог понять, успокаивало его это или заставляло нервничать ещё больше.

— Песня сирены — запрещённое заклинание, — голос Снейпа-Принца звучал холодно и едва заметно подрагивал от сдерживаемого гнева.

Дамблдор слегка улыбнулся.

— Как и путешествие во времени, — парировал он и жёстко добавил: — Правда, Северус Снейп! Правда взамен на мою защиту.

— Похоже, ваша защита никогда не бывает безусловной, — с горечью заметил Снейп-Принц.

Быстро взглянув на него, Гарри убедился, что выражение лица профессора оставалось бесстрастным. Как и у Дамблдора.

Мальчик внезапно почувствовал себя ничтожной букашкой рядом с этими двумя волшебниками, которые так легко могли стереть со своих лиц любые признаки человечности. Он не мог участвовать в феноменальном столкновении воли, которое разыгрывалось у него над головой — ему такой уровень был недоступен. Он мог только довериться одному из них и надеяться, что поступил правильно, выбрав Снейпа-Принца.

— Там… — Дамблдор неопределённо махнул рукой, — идёт война. Война, которую я должен выиграть.

Гарри слегка сдвинулся, чтобы незаметно наблюдать за реакцией профессора.

— Ваша война нас не касается, — заявил Снейп-Принц.

— В самом деле? — Дамблдор откинулся на спинку своего кресла и пристально посмотрел на собеседника.

Гарри понял, что вопрос риторический. Старик знал, что Снейп-Принц был Пожирателем Смерти. Сам профессор резко напрягся, но когда заговорил, его голос не дрогнул. В нём не было ничего, кроме спокойствия, которого, по мнению мальчика, Мастер зелий отнюдь не ощущал.

— Я шпионил для вас, думаю, мы это уже выяснили, — процедил Снейп-Принц.

— О, мне нет дела до вашей метки, Северус. Вы не представляете особой угрозы. — Дамблдор посмотрел на левое предплечье Снейпа-Принца и перевёл жёсткий взгляд на Гарри. — А вот ваш сын…

— Мой сын не имеет никакого отношения к твоей войне, старый дурак, — холодно, почти зло отрезал Снейп-Принц. Гарри больше удивило, что он сжал мальчику плечо, словно готов был при малейшей провокации вышвырнуть его из этой комнаты. — Не вздумай впутывать его в это!

Директор никак не отреагировал на оскорбление, похоже, его совсем не впечатлили слова Снейпа-Принца. Он просто положил локти на стол, соединил обе ладони и молча смотрел на Гарри и профессора. И смотрел так долго, что Гарри заёрзал в своём кресле, нервничая от такого пристального внимания.

Рука, по-прежнему лежавшая на его плече, на мгновение усилила хватку, отдавая чёткий приказ не двигаться. Словно перед опасным животным, не мог не отметить Гарри.

Минут через десять напряжённого молчания, показавшихся вечностью, Гарри понял, что если никто не нарушит тишину, то он окончательно рехнётся, и кашлянул.

Голубые глаза уставились на него, а он, поддавшись идиотскому рефлексу, сделал то же самое.

— Прекратите! — рявкнул Снейп-Принц.

Гарри вздрогнул и отвернулся.

— Вы сказали, что это обычный ребёнок, — заговорил Дамблдор, перестав сверлить Гарри взглядом. — Что он просто имел несчастье оказаться не в том месте и не в то время…

— Так и есть, — отрезал Снейп-Принц.

— Тогда объясните, почему я увидел Лорда Волдеморта в сознании этого молодого человека сразу после того, как мне сообщили о нападении на дом миссис Галкинс! — Голос Дамблдора зазвенел на грани крика.

Несмотря на явный гнев директора, Гарри остался в кресле, повинуясь нажиму ладони на плече, а сам Снейп-Принц выдержал бурю совершенно бесстрастно, лишь слегка вздрогнул, когда прозвучало страшное имя.

— Сейчас неспокойные времена… — безразлично ответил профессор. — Гарри не может не думать об убийце своей матери…

Если Мастер зелий и хотел сыграть на сентиментальности, ему это не удалось.

— Он думал не о Волдеморте, Северус, — холодно отрезал Дамблдор. — Он думал как Волдеморт. Полагаю, ты сам видишь разницу.

Гарри с трудом сглотнул. Во рту пересохло, и он пожалел, что отказался от чая.

Они всё же пришли к тому, чего Снейп-Принц всеми силами старался не допустить. Директор начинал понимать, кто он такой, кем ему суждено стать и… и, если опасения профессора верны, он захочет использовать Гарри в качестве оружия.

Вопрос лишь в том, будет ли это действительно зло?

— Ну что, Северус? — почти насмешливо произнёс старый волшебник. — Как насчёт ваших прекрасных рассуждений о несправедливости и законности сейчас?

Хватка на плече Гарри стала болезненно крепкой, но мальчик только прикусил губу. Ситуация складывалась критическая, и сейчас было не время отвлекать союзника, от которого зависела его судьба.

— Это мелочь, — невыразительно сказал Снейп-Принц.

Директор одержал верх, и он это знал.

— Мелочь? — повторил Дамблдор. — Мне интересно знать, как такая мелочь вообще появилась. Это было преднамеренно, Северус? Это была воля вашего хозяина? Неудачный эксперимент? Как это произошло?

Профессор, нахмурившись, переглянулся с таким же озадаченным Гарри. Похоже, они оба не понимали, о чём говорит старый волшебник.

— А Лили была против? — не унимался Дамблдор. — И именно её убийство запечатало эту мерзость?

Снейп-Принц словно онемел, упоминание об убийстве Лили произвело эффект пощёчины.

Гарри решил, что ему совершенно не нравится, когда его называют мерзостью.

— Волдеморт хотел убить моих родителей, — жёстко сказал он.

— Гарри! — предостерегающе одёрнул Снейп-Принц.

— Что? — Мальчик повернулся к нему, раскрасневшись от гнева. — Он хочет объяснений, и он их получит. Скрывать больше нет смысла.

Он снова посмотрел на Дамблдора и на этот раз не отводил глаз, проецируя на передний план своего разума всё, что помнил о зелёном свете и женском крике, однако готов был тут же разорвать зрительный контакт, едва старик попытается прорваться глубже. Но директор удовлетворился и тем, что Гарри показал ему.

— Волдеморт хотел убить моих родителей, — повторил Гарри, не пытаясь сдержать ярость и боль, вызванные этим воспоминанием. — Моя мама отказалась отойти от меня, и он убил её. Когда он попытался сделать то же самое со мной, заклинание отскочило, и он исчез. У меня остался шрам, и иногда, если он очень радуется или сильно злится, я могу заглянуть в его сознание. Теперь вы довольны?

Пока он не знает о пророчестве…

— Доволен — это не то, что я сейчас испытываю, — заметил Дамблдор. — Но это многое объясняет.

Снейп-Принц тоже не выглядел особенно довольным.

— Это связано только с Тёмным Лордом нашего времени! — огрызнулся он. — Даже не думайте делать из мальчишки шпиона.

— Мне бы и в голову не пришло, Северус, — проворчал директор, внезапно вновь обретя прежнее добродушие. Но Гарри не понравилось, как Дамблдор смотрел на него: оценивающе и в то же время… Мальчик не мог определить, какие ещё эмоции испытывал Дамблдор.

— Ну разумеется, — иронично фыркнул Снейп-Принц и одним рывком поднял Гарри на ноги. — Если вы не возражаете…

— Почему Волдеморт пощадил вас в ту ночь? — внезапно спросил Дамблдор.

Гарри предоставил право ответа Снейпу-Принцу. В конце концов, он ведь не отрицал прямо их отношения, хотя сейчас эта ложь казалась довольно бессмысленной.

— Он этого не делал, — поморщился профессор. — Он убил Лили.

Гарри шагнул к двери, чувствуя, что Снейп-Принц оторвёт ему руку, если это позволит быстрее выставить его из кабинета.

— Обряд жертвы… — задумчиво пробормотал директор. — В таком случае мальчик был бы в большей безопасности в семье своей матери…

— Я в состоянии защитить его! — отрезал Снейп-Принц. В его голосе прозвучала опасная нотка, заставившая Гарри вздрогнуть. Он угрожал! — Запомните это, Альбус.

Не дав старому волшебнику времени ответить, профессор без промедления увлёк Гарри к двери.

— Очень сомневаюсь, — пробормотал себе под нос Дамблдор. — Возможно, ты даже станешь его погибелью…

Гарри показалось, что профессор этого не расслышал — он был слишком занят, подавляя гнев. Но Гарри услышал и оглянулся — директор улыбался, понимающе и печально.

У Гарри возникло отчётливое ощущение, что он упустил что-то очень важное…