Цунами (гет)

— Очнитесь.

Гермиона открыла глаза и закашлялась, щурясь от света. Как ярко! Как же долго она не видела солнце, раз робкий огонёк свечи казался ей самым прекрасным зрелищем в мире? Пятна свечного воска отливали матовым блеском на плитах пола, словно капли белого шоколада «Whittard», который так любил Рон. Свет играл на круглых латунных пуговицах тёмного камзола, поверх которого была накинута дорожная мантия — мужчина склонился над Гермионой. Селвин? Он приходил два дня назад, стоял по ту сторону решётки и глазел на неё. Когда-нибудь негодяй перестанет просто таращиться. Она зажмурилась, не желая видеть его лицо, и замотала головой.

— Вы меня слышите? Вы ещё в своём уме, Грейнджер?

Чьи это руки? Чьи чёрные бездонные глаза? Чудище из мрака. Боже… Нет!

Северус Снейп взял её за подбородок и поднёс к губам что-то холодное и гладкое.

— Пейте, не упрямьтесь.

Горькая жижа заполнила рот, потекла в горло, вызывая новый приступ кашля. Гермиона собиралась плюнуть Снейпу в лицо, но он стиснул её щёки, вынуждая проглотить незнакомое варево. Стоило это сделать, как мысли разом прояснились, будто кто-то снял морок или окунул её головой в висящий на стене допотопный умывальник.

— Вижу, вы пришли в себя, — с ледяным спокойствием произнёс Снейп и убрал руки.

Гермиона отшатнулась, ударившись лопатками о влажную стену. Так вот она какая — расплата за безрассудство! Явилась в облике проклятого предателя и убийцы.

— Вы…

— У меня не так много времени, как хотелось бы, — Снейп похлопал по мешочкам, которые были подвешены к его поясу, снял один и вытряхнул на ладонь его содержимое. — Это кора рябинового дерева. Пожуйте. Станет легче.

— Зачем? — голосом, полным злобы, спросила Гермиона.

— Вам понадобятся силы, чтобы убраться отсюда как можно дальше. Укрепляющий раствор возьмёте с собой.

Гермиона хрипло рассмеялась, вытирая рот.

— Это шутка? Кто вас прислал? — она воинственно раздула ноздри, жадно вдыхая горький запах рябины. — Хотите выведать что-то ещё? О медальоне? О книге сказок? Неужели Гарри так и не рассказал, где мы взяли меч?

— Я и так знаю, — процедил Снейп. — Я лично поместил его в озеро в Королевском лесу Дин и проследил за тем, чтобы Поттер до него добрался.

— Я… я вам не верю, — просипела Гермиона уже не так уверенно. Лгать ему смысла не было, но и открывать душу виновному в смерти директора она не торопилась.

— Меньше всего меня сейчас волнует ваше расположение. Что у вас болит? Сможете идти? Есть переломы?

Она, как ей казалось, незаметно дотронулась до бедра. Кожа под джинсовой тканью пульсировала и горела. Мелочь. Что болит? Душа.

— Опять молчите, — Снейп вздохнул. — Вы хотите жить?

Хотела. Ей бы палочку, а там уж она разберётся, кому стоит задержаться на этом свете, а кому — нет.

— Хвост должен был дать вам заживляющую мазь…

— Идите к чёрту! — не выдержала Гермиона, припомнив папино любимое ругательство. — Ни в какой мази я не нуждаюсь! Ни в ней, ни в чём-либо ещё! — Она до сих пор стыдилась чувства голода, которое оказалось сильнее гордости, когда Петтигрю принёс ей миску с кашей и кувшин воды. В каше успел искупаться залётный белёсый мотылёк. Губы Гермионы высохли и растрескались, прежде чем она сдалась и впервые притронулась к ложке. Круглая плоская баночка, в которой угадывалась мазь доктора Летто, стояла нетронутая в углу камеры.

Снейп поднялся, с непроницаемым выражением лица сверля Гермиону взглядом. Она не знала, чего ждать. Внутренний голос издевательски шепнул: ты перебила учителя. Пять баллов с Гриффиндора!

Снейп вскинул палочку. Бояться больше нечего. Гермиона выпрямила спину. Она готова принять смерть.

— Экспекто патронум!

Ослепительный свет наполнил камеру до краёв, разогнал гнилые тени. Гермиона заслонила глаза рукой.

Лань. Сияющая серебристая лань стояла посреди помещения. В её больших глазах, опушённых жемчужно-белыми ресницами, отражалась вселенская печаль, но на сердце Гермионы вдруг стало так легко, словно с души сняли камень. Она читала, что тёмным волшебникам не под силу вызвать даже свет патронуса, гнусным убийцам, некромантам и клятвопреступникам…

— Неужели Гарри ошибся? Он уверял, что вы убили директора Дамблдора, — прошептала Гермиона, зачарованная игрой света на влажных камнях стены.

— Оставьте! — презрительно сказал Снейп, резко опустив руку. Лань с укором посмотрела на создателя, в долю секунды сжалась до размера горошины и исчезла. — Да, я убил его, но это не значит, что я этого хотел.

Жгучий стыд проснулся в Гермионе. Она размякла, расчувствовалась. Увидела блестящую диковинку и сразу забыла, с кем имеет дело.

— Ах, не хотели? Смертельное заклинание невозможно наколдовать без желания причинить смерть, без ненависти. Например, у меня бы сейчас получилось.

Снейп дёрнул уголком губ и наконец-то взглянул на неё с интересом, а не с жалостью.

— Ваш ядовитый язык хорошо бы подошёл для зелья от облысения взамен языка гремучника. Всегда стремитесь докопаться до сути. Не рассчитывайте, что сможете прочитать чужие помыслы, словно параграфы в учебнике. В ту ночь на Астрономической башне я сделал то, что должно. Да, я искренне желал ему смерти. Всей душой, — Снейп сардонически хмыкнул. — Остальное вас не касается. Альбус попросил меня об одолжении, которое не каждый решится взять на себя. Вы знали, что его дни были сочтены из-за проклятия, поразившего руку? Он получил его во время своих загадочных путешествий.

Гермиона прижала ладонь к губам и пытливо воззрилась на Снейпа. Сколько злобы...

— На чьей вы стороне?

— Хотел бы сказать, что на вашей, мисс Грейнджер, но, боюсь, что кроме вас там вскоре никого не останется.

Гермиона вцепилась пальцами в выпирающий из стены камень — свою единственную опору. Её давно не называли «мисс». Луна несколько часов выкликала её по имени, пока не надоело. Хвост обращался к ней исключительно «Эй, ты!», заглянувший однажды в коридоры подземелья Фенрир Грейбек всех пленников величал «свежим мясом», а Селвин молчал, пожирая её глазами.

— Сколько я здесь? — тихо спросила она. — В этом месте теряешь счёт времени.

— Достаточно, — ушёл от прямого ответа Снейп. — Тёмный Лорд забыл о вашем существовании. Сейчас его занимают другие… вещи и обстоятельства.

— Что с Гарри? Он… он жив? — она попыталась поймать чужой взгляд, но выражение неправдоподобно чёрных глаз Снейпа оставалось загадкой. — Ответьте! — потребовала Гермиона, схватив его за рукав.

Надежда, встрепенувшаяся в её сердце, разбилась вдребезги, когда Снейп поджал губы точно так же, как в учебном классе, проходя мимо котла Невилла перед тем, как отпустить уничижительный комментарий. Она бы зарыдала, но слёзы кончились, только часто-часто заморгала. Всё выплакала ещё дней пять назад. Всего несколько секунд, а собственная неизбежная кончина перестала ей казаться чем-то ужасным. Так вот чем был занят Волдеморт…

— Вскоре Тёмный Лорд предъявит тело вашего друга общественности. Орден Феникса ждёт раскол, можете не сомневаться. Разумеется, самые принципиальные останутся верны заветам Дамблдора, но другие… Их удерживала в Ордене только вера в сверхъестественную везучесть и устойчивость Поттера к Авадам.

Гермиона безжизненно опустила руки.

— Значит, всё кончено.

Снейп крепко схватил её за плечо и достал из-за пазухи какой-то свёрток.

— Не говорите глупостей, Грейнджер! Вы ещё живы.

Гермиона вскинула глаза на бывшего учителя.

Снейп был серьёзен.

— В тот день, когда Тёмный Лорд явился в Годрикову Впадину и убил Поттеров, между ним и вашим другом возникла особая связь. Частичка души Тёмного Лорда нашла укрытие в ребёнке…

— Нет! — Гермиона замотала головой. — Не желаю это слышать!

— Ваш друг был крестражем Тёмного Лорда.

«Был» — какое страшное слово!

— Хотите сказать, что за столько лет профессор Дамблдор не распознал под своим носом крестраж? — её голос сорвался.

— Директор знал об этом.

Гермиона обескураженно молчала. Если слова правдивы, это означало, что Гарри был наживкой, заводным солдатиком, пешкой в большой игре. Снейп поморщился.

— Удивлены? Альбус Дамблдор всё понял гораздо раньше, чем вы осмелитесь предположить. Будь мы в моём кабинете в замке, я бы продемонстрировал воспоминания, но у меня нет времени. Дамблдор дал мне чёткие указания. Мальчик должен умереть. Да, так он и сказал. Эта история с самого начала должна была закончиться для Гарри Поттера смертью. Вам пора повзрослеть.

В его голосе было что-то… странное. Сочувствие?

— То, что вы говорите… — Гермиона с трудом сглотнула, — …нелепо.

— Нелепо то, что девиз Великобритании придуман на французском языке⁽¹⁾. Мы с вами сможем обсудить превратности судьбы несколько позже, время светских бесед окончено. Возьмите, — он отдал ей свёрток. — Здесь мантия-невидимка, деньги и кое-какие зелья. Я повторю свой вопрос: вы сможете идти?

Она пыталась переварить услышанное. Разве она не догадывалась, что с Гарри что-то не так? Он мог говорить со змеями, проникать в разум Волдеморта… Гермионе было легче смириться с тем, что в Гарри жила частичка тёмного волшебника, чем в то, что Альбус Дамблдор шестнадцать лет хранил эту тайну и готовил для её лучшего друга такой бесславный финал.

— Вы клянётесь, что всё время выполняли поручения директора? — вымолвила Гермиона вместо ответа. — Клянётесь?!

Снейп кивнул.

Гермиона погладила кончиками пальцев переливчатую ткань мантии Гарри. Ради него она обязана справиться! Смерть Рона тоже не напрасна.

— Крестражи… Я не знаю, где их искать.

— Что вы думаете о змее?

— Нагини, — согласилась Гермиона, поражаясь собственному спокойствию. — Что ещё?

— Ещё? — и без того длинное лицо Снейпа вытянулось. — Дамблдор не спешил делиться своими догадками, но он тоже упоминал о змее, говорил, что настанет время, когда Тёмный Лорд озаботится её сохранностью. С чего вы взяли, что есть другие крестражи?

— Директор сообщил Гарри, что их должно быть шесть, а седьмой кусочек души остался в самом Риддле.

Снейп был поражён услышанным.

— Шесть, но, какая неожиданность, ваш друг оказался седьмым, — прошептал он. — Сколько вообще осталось?

— Три: змея, чаша Хельги Хаффлпафф и тот, о котором ничего неизвестно.

— Это всё меняет, — выдохнул он, и что-то в его глазах неуловимо изменилось.

— Неужели?

— А теперь, если вы собрали вещи… — не удержался от ответной шпильки Снейп, — …следуйте за мной. Накиньте мантию.

Он толкнул дверь с небольшим решётчатым окном и открыл путь к свободе, затем обернулся и прижал палец к губам — в коридоре его оглушающие чары уже не действовали.

Гермиона старалась не хромать и не смотреть по сторонам. Снейп зажёг Люмос на кончике волшебной палочки, его свет выхватил из темноты между пустыми держателями для факелов пятна разросшейся на стенах похожей на лёд селитры. Единственный факел, оставшийся гореть, маячил далеко впереди — там располагалась лестница наверх. Мантия Снейпа сливалась со мраком туннеля, шаги звучали громко, их эхо, отдающееся под потолком, позволяло прихрамывающей Гермионе, не выдавая себя, следовать за ним. Несколько поворотов спустя они оказались у тяжёлой дубовой двери на блестящих медных петлях. Засова не было, но Снейп не торопился её открывать. Он постучал. С обратной стороны двери раздалось копошение, потом появился проём, а в нём показалась парящая в полутьме крысиная физиономия Питера Петтигрю.

Гермиона крепче перехватила мантию под горлом. Из-за резкого движения склянки в котомке жалобно звякнули, но Петтигрю и глазом не моргнул. Его взгляд был затуманен. Здесь не обошлось без Империуса.

— Я ухожу, — бесстрастно произнёс Снейп. — Проводи меня.

Хвост часто закивал, всё ещё таращась в никуда. Он отступил из прохода и зашагал вперёд, безошибочно ориентируясь в темноте. Снейп двинулся за ним, и Гермионе ничего не оставалось, кроме как идти следом.

Это был винный погреб. На полу при каждом шаге хрустел гравий, препятствующий образованию конденсата. Глиняные стеллажи тянулись во все стороны, напоминая укрепления катакомб. Бутылок всех мастей на полках было видимо-невидимо, они терялись под сводами, едва отражая лучи Люмоса мутными пыльными боками.

Хвост остановился возле стеллажа, стоящего впритык к стене погреба, и коснулся палочкой причудливой бутылки с замызганной этикеткой. Раздался гул. Большая панель стеллажа отъехала в сторону, а кирпичи в стене запрыгали друг на дружку в два ряда, открывая лаз.

— Иди первым, — велел Снейп.

Хвост, не возражая, шагнул в образовавшийся ход.

— Почему не через главные ворота? — на всякий случай шёпотом поинтересовалась Гермиона, надеясь, что Снейп расслышит.

— Главные ворота охраняются не только людьми, но и заклинаниями, через которые не пройти без приглашения. Подземелье Малфой-мэнора тянется дальше верхних границ. Верно, Хвост?

— Так и есть, — неправдоподобно высоким голоском ответил Петтигрю. От него пахло жареными оливками и свалявшейся шерстью. Может, чем-то ещё — чем-то горьким, как полынь.

— Кому как не крысам знать все пути отступления.

Извилистый коридор вёл на свободу, но Гермиона пока плохо представляла, что делать дальше. Как распорядиться свободой? Гарри мёртв. До сих пор она не приняла эту жуткую новую реальность. Стоит лишь остановиться и задуматься, что она никогда больше не услышит его смех, не увидит растрёпанную чёлку, не поспорит с ним из-за ерунды, — и все силы покинут её безвозвратно. Она прикрыла нос и рот рукавом, кашляя от щекотавшей связки сырости, затем опустила взгляд вниз. Показалось, что возле ног кто-то прошмыгнул: щупальце тумана лизнуло щиколотку и развеялось. Воздух стал свежее. Неужели выход?

— Почти пришли, — сказал Хвост, подтверждая её догадку.

У Гермионы закружилась голова от ошеломляющей утренней свежести. Чёрные точки заплясали перед отвыкшими от дневного света глазами.

Капли дождя наполняли округу, шлёпались на листья кустарника, который спрятал зев ведущего из мэнора туннеля.

Хвост вышел из него первым, затем Снейп. Гермиона выбралась третьей и выставила под струи льющейся с небес воды руку. Она поймала несколько капель и зажмурилась. Дождь умывал её лицо.

— На этом всё, — сказал Снейп, обратившись к их провожатому. — Вернись тем же путём назад и убедись, что вход в этот туннель надёжно заперт и скрыт. Если будут вопросы о подруге Поттера, отвечай, что отдал её егерям вместе с другими пленниками.

Петтигрю развернулся на пятках и скрылся под сводами тайного хода.

— Как давно он под вашим контролем?

— Хвост? Периодически мне приходится иметь с ним дело, — туманно ответил Снейп, придержав поскользнувшуюся на траве Гермиону за локоть, словно видел её даже под мантией. Ей бы выдернуть руку, но без поддержки она попросту свалится, споткнувшись о ближайший корень. Не время пестовать свою гордость. — Я вынужден копаться в его мозгах. Хвала Мерлину, он слишком ничтожен, чтобы кому-то было до него дело.

— Кто будет спрашивать обо мне?

— А вы не догадываетесь?

«Селвин».

— Вас никто не тронул, потому что Поттер был нужен Повелителю, а вы — Поттеру. Теперь ваш защитник мёртв.

Они отошли на несколько ярдов, но, обернувшись, Гермиона уже не видела ни тёмной пасти туннеля, ни кустарника. Она очутилась посреди леса, тонущего в тумане. Под ногами хлюпало. Высокие стволы деревьев напоминали корабельные мачты или мрачные колонны церкви Нотр-Дам в Дижоне, Гермиона посещала её с родителями пять лет назад. Вернуться бы в те дни, когда Рон и Гарри были живы, пусть далеко, пусть не с ней, но она знала, что они где-то там — на другом берегу Английского канала.

— Ваша палочка, — Снейп протянул рукояткой вперёд самое дорогое, что приобрела Гермиона в волшебном мире. — В Британии небезопасно. Что бы я ни говорил ранее, не желаю лишать вас выбора, Грейнджер. Разумеется, вы можете остаться здесь. Уверен, Орден ещё соберётся с силами и нанесёт парочку ударов по Министерству магии. Однако это ничего не меняет. Два крестража вне досягаемости. Неизвестно ни их местонахождение, ни точная форма. Я полагал, что мы в одном шаге от успеха. С одним крестражем, с Нагини, всё было ясно и просто. Добраться до неё вполне реально, как и уничтожить, но теперь… Есть ли смысл привлекать внимание Тёмного Лорда, пока другие вместилища его души целы? Он их попросту перепрячет, если сочтёт тайники недостаточно надёжными.

— Что вы хотите сказать? — нахмурилась Гермиона, сняв капюшон.

— Это экстренный порт-ключ, — Снейп достал часы на тонкой цепочке. — Тёмный Лорд собирался воспользоваться им до того, как вы оказались в поместье Малфоев…

Бежать, он предлагал ей бежать.

— …само собой, не отслеживается. Порт-ключ доставит вас в Альпы. Точнее не скажу. Я слышал лишь обрывок разговора.

— В Альпы? — изумилась Гермиона. — Зачем Сами-Знаете-Кому туда отправляться?

— И снова одни вопросы. У вас был шанс задать их на рандеву с Тёмным Лордом. Я собирался лично проверить, куда ведёт порт-ключ, но теперь он ваш. Все иные магические пути из страны отслеживаются. Маггловские станции и вокзалы набиты следилками, реагирующими на волшебство. Не вздумайте колдовать там! Слышите?

Гермиона взяла порт-ключ и сунула в карман.

— На этом предлагаю попрощаться. Когда действие зелья прекратится…

— Зелья?

Снейп наконец-то внимательно посмотрел ей в глаза.

— Я дал вам снадобье против истерики, чтобы вы могли выслушать меня без эмоций, не отвлекаясь на известия о кончине вашего друга.

— Гарри, — перебила Гермиона. — Его звали Гарри Поттер. Это имя пока можно называть.

Тревожное молчание, прерываемое стуком дождя по ветвям, повисло в мартовском воздухе, скованном сизым туманом.

— Что вы собираетесь делать, раз…

«Надежды нет».

Снейп слегка приподнял брови и отвернулся, по-видимому, собираясь аппарировать. Он понял, что осталось не озвученным.

— То же, что и раньше. По-хорошему, мне следует стереть вам память. Если вы попадётесь снова, то подвергнете опасности уже меня, но в кои-то веки мне плевать.

— Сами-Знаете-Кто не забудет обо мне! — окликнула Гермиона, заставив его обернуться. Снейп напомнил ей Эрла — неясыть семьи Уизли, которого попросили вылететь в непогоду. Дождь придал его волосам ещё более отталкивающий вид, чем обычно. — Мне известно о крестражах. Я опасна.

— Тёмный Лорд… — Снейп упрямо называл Волдеморта только так и никак иначе, — …самонадеян. Воспользуйтесь недостатками врага и надейтесь на то, что он будет занят более насущными вещами. Мелочи его никогда не волновали.

— К мелочам вы относите меня? — холодно произнесла Гермиона.

— Если вы не станете досаждать Тёмному Лорду, он забудет о маленькой магглорождённой ведьме. Думаете, он верит, что вам по плечу выбраться из лап егерей и отыскать крестражи? Не совершайте ошибку — трезво оценивайте свои силы. Решать вам.

Снейп развернулся и, на ходу вскинув руку с палочкой, аппарировал. Возможно, они больше не увидятся.

Нет.

Они точно больше не увидятся.

Необычная тишина окутала лес. Гермиона поёжилась от налетевшего ледяного зубастого ветра: тот будто только и ждал, когда жертва останется одна. Аппарировать в таком состоянии нечего и думать. Снейп не зря вручил ей укрепляющие отвары, и — кто бы мог подумать — во втором кармане лежала плитка шоколада. Какая забота. Может, территорию вокруг Малфой-мэнора стерегут дементоры?

Гермиона запнулась о мшистый вензель корня и, чтобы сохранить равновесие, схватилась за ствол ближайшей сосны. Под подушечками пальцев оказалась шершавая кора, покрытая душистой смолой. Иголка, растущая прямо из ствола, вонзилась в основание ладони. Гермиона шумно выдохнула и поднесла руку к губам, слизнула каплю крови. Люди со звериными душами утверждали, что её кровь грязная, отличная от той, что течёт в их венах. Какая чушь! И из-за этой чуши умирали? Из-за неё она должна бежать в другую страну? Этого не будет! Пожалуй, Снейп с самого начала знал, что она не отступится. Но куда же ей идти? Призраки уилтширской глуши дышали ей в затылок.

Ощущение невосполнимой потери накрыло её с головой, опустилось на плечи многотонным грузом. Гермиона сжала ладонь в кулак и что было мочи ударила по дереву. Один раз, второй, третий… Губы предательски задрожали. Было ли в этом мире место, где её ждали? Был ли человек, который её ждал?

1) «Dieu et mon droit» («Бог и моё право») — девиз Великобритании.

Вернуться к тексту