"Октябрь" в Гардарике (джен)

Валерия выпала из Зазеркалья и приземлилась на твердую землю посреди луга с лекарственными травами рядом с карманным зеркалом, которое, похоже, кто-то здесь потерял. Сломанная рука вспыхнула новой порцией боли. В глазах потемнело, а в ушах звенело после последнего проклятья. Валерия хватала ртом воздух, но не могла глубоко вдохнуть из-за сломанных ребер. Кислорода не хватало, и приходилось справляться с нарастающей паникой. Получалось с переменным успехом, а сердце быстро билось в груди, с каждым ударом отдаваясь во всем теле. Валерию лихорадило, тошнило, и она пыталась не думать о рогах, которых больше не было, и о порезанном лице.

Но боль почти не беспокоила. Ее было так много, что она становилась чем-то привычным. Валерия сплюнула сгусток крови и попыталась подняться. Она понимала, что сейчас лучше всего отключиться и позволить спасти себя, ведь она успела активировать маяк, поэтому ее скоро должны найти. Но ей необходимо было как можно скорее добраться до полицейского участка и сообщить Ковач, о том, что удалось узнать об очередных сектантах и их планах.

Подняться не получалось. Валерия упала, сильнее травмируя руку. Шипя от досады, она вновь сплюнула кровь и перевернулась на спину, чтобы попытаться сплести заживляющие чары. Ветер усиливался. Валерия надеялась, что полдень давно прошел.

Время тянулось бесконечно долго, никто так и не появился, боль продолжала нарастать, возвращалась паника. И хоть кровотечение удалось остановить, а ноги не были сломаны, подняться не получилось. Сознание уплывало, магия не справлялась с травмами.

Валерия тяжело дышала, глядя на голубое небо и пытаясь не заснуть. Нельзя. Нужно было перевернуться на бок, но сил не оставалось.

Нельзя засыпать.

Держаться. Дождаться…

Веки почти сомкнулись, когда вдруг послышалось высокое «серебряное» пение. Оно звучало все громче и наполняло своей магией истощенные резервы Валерии. И казалось, что боль куда-то исчезала, а силы вновь возвращались.

Валерия широко открыла глаза, медленно приподнялась на локте здоровой руки и увидела стерха, парящего над головой. И то ли проклятия и травмы повредили мозг, то ли она все-таки умирала, но поющая птица словно светилась и оставляла за собой сияющий след.

Валерия протянула руку вверх, но тут же уронила ее. Боль никуда не делась, но силы возрастали. Стерх продолжал кружить, забирая панику и отрезвляя.

— Маяк… — прохрипела Валерия, понимая, что так и не активировала его.

Это было там, в Зазеркалье, когда она, не соображая, спаслась от преследователей. Сама не знала, как смогла сначала войти, а затем выйти. Но мысли все равно путались, искажались неправильным переходом.

Валерия дотронулась до мочки уха и потянула, а затем вновь рухнула на землю.

Пение продолжалось, хотя стерх уже скрылся. Лихорадка вернулась, как и тошнота, а любое движение вызывало боль. Валерия заставляла себя не засыпать и смотрела на небо.

— Майор Корнева! Лера! Да что ж ты…

И небо закрыло строгое обеспокоенно лицо Ковач. Пение потихоньку затихало, а Валерия заговорила, в полусознании докладывая начальнице самую важную информацию. Нужно было торопиться, а она сделала все, что могла.

Белая величественная птица приходила к ней во сне. Смотрела и словно сообщала, что все будет хорошо.