"Октябрь" в Гардарике (джен)

Фида прижимала к груди спящего под сонными чарами Шуру и, прислонившись спиной к дереву, пыталась отдышаться. Она прислушивалась к окружающим звукам, надеясь, что Кюбат отстал или передумал преследовать их. И только она хотела выглянуть, где-то позади захрустели ветки, запищали потревоженные птицы.

Фида оттолкнулась от дерева и побежала по ночному лесу. Она была в домашних тапочках и халате, а сын завернут в полотенце — единственное, что она успела сделать перед побегом.

— Я найду тебя! Я чувствую твой запах! — слышался разъяренный голос Кюбата.

Фида пыталась стирать за собой следы, но на бегу с маленьким ребенком на руках это получалось через раз. Ноги уже болели, руки затекали, а воздуха не хватало, но она продолжала бежать, понимая, что если Кюбат догонит их, то убьет.

Защитные заклинания долго не держались, нужно было вновь остановиться, чтобы перевести дух и попытаться спрятаться. Но Фида больше не могла себе позволить этого и все сильнее углублялась в чащу. Страх гнал вперед, а лесные духи и нежить не казались такими опасными, как преследующий муж.

Шура зашевелился.

— Тише, — прошептала Фида, надеясь, что сонное заклинание продолжает действовать.

Кюбат больше не кричал. Фида опасалась, что он обратился в волка, тогда у нее нет шансов. Она же не могла сейчас изменить облик.

Лес становился гуще. Ветви хлестали по лицу и ногам. И становилось пугающе тише, только звук бьющегося сердца отдавался в голове. Фида затормозила, увидев впереди большой камень. И тогда из-за куста выпрыгнул огромный черный волк. Фида закричала, отбивая его заклинанием. Волк отлетел к дереву и ударился спиной о ствол.

Защита, невидимость, еще защита… заклинания выматывали и быстро гасли. Фида бежала, не разбирая дороги. Она давно потеряла обувь, но не обратила на это внимание.

Споткнулась и покатилась в овраг, разбивая локти и раздирая спину. Шура проснулся, зарыдал. Фида прижимала его к себе, пытаясь закрыть. Голова кружилась. Все было в грязи и крови.

Вой волка. Протяжный, злой.

Фида вскочила на ноги. Хромала. Волк приближался. В голове билась одна мысль, что она должна спасти сына любой целой. Сердце колотилось в груди, сознание плыло, а перед глазами стоял туман. Стопы кололо, они кровоточили, истерзанные камнями и корнями. Скрывать собственный запах уже не получалось.

И вдруг Фида увидела огромную заросшую фигуру, покрытую мхом, ветвями и шкурами животных. Он зарычал и махнул длинной рукой, зазывая за собой. «Не ходите, дети, в лес за лешим. Заведет, одурачит и съест», — так говорила бабушка. Но сейчас стоял выбор, а лесное чудовище казалось менее опасным. Назад пути не было.

Он вел Фиду по тропам, которые она не заметила бы. Вокруг веяло потусторонним, чужим и неправильным. Но это успокаивало. Давало возможность обновить заклинания и отдышаться. Деревья сильнее смыкались над головами. По бокам виднелись огни, кто-то шуршал в траве. Послышался рев медведя.

Когда Фида осознала, что сделала, леший остановился и развернулся к ней. Она отступила, не отрываясь глядя на чудовище. Она переложила Шуру с правого плеча на левое и хотела поменять местами обувь, но поняла, что давно босая.

Леший шагнул к Фиде, она отступила.

— Отпусти нас. Пожалуйста, — прошептала она.

Леший молчал. Он поднял руку. Фида сжалась и неотрывно смотрела на него.

На землю упало небольшое зеркальце. Фида быстро присела, кое-как зажгла огонь, закрыла голову Шуры куском полотенца и скрылась в Зазеркалье, сбросив с себя все заклинания. Но перед тем, как ей открылись бескрайние поля, она успела заметить волка, мчавшегося в их сторону.

Медлить было нельзя. Но с каждым шагом шансы на спасение возрастали. А когда Фида вышла из Зазеркалья, она и Шура оказались там, где Кюбат не сможет их найти. По крайней мере ей хотелось в это верить.

— Спасибо, — запоздало проговорила Фида, опускаясь на колени и теряя сознание от усталости.

Помощь была уже на подходе.