Гарри Поттер и Рубиновый Королек-2: кошмар возвращается!  (гет)

Когда Гарри вернулся, волоча за собой полную провизии сумку, оказалось, что рядом с дверью дома Сириуса уже выросла целая кучка крысиных трупиков, к которым уже активно принюхивались местные коты. Но возле сей кучки грозным стражем сидела Графиня, которую, похоже, выпустили из клетки, и огрызалась на все попытки нахалов полакомиться свежей крысятиной, демонстрируя двухсантиметровые клыки. Юноша не без внутренней дрожи прошел мимо этой зверюги, но она посмотрела в его сторону без интереса и даже вполне благосклонно, лишь коротко махнув хвостом: мол, проходи, не задерживайся.

В глубине дома слышались веселые крики – кажется, очистка дома шла полным ходом. Время от времени с той стороны пулей вылетала очередная крыса и шмякалась уже за порогом. Гарри пошел на смех Сириуса, так похожий на собачий лай.

– Вот еще одна! Лови ее, Элис!

– Сейчас… «Вингардиум Левиоса!»… Куда полезла?!

– А вот я ее так…

– Фу… По-моему, она сегодня ела на завтрак сардины…

– Ты мне можешь объяснить, где она их нашла?!

– Ну… Может, эта крыса «крышует» несколько домов?

– Ты сейчас сама-то поняла, что сказала?

– Нет… А фто?

Глазам Гарри предстала следующая картина: Элис с зажатой в зубах палочкой пытается выцарапать из-под дивана крысу, а Сириус стоит над ней и тихо угорает. В последнее время, как заметил парень, Сириус вообще часто смеялся, чем его очень радовал.

– АЙ! Эта маленькая мерзость цапнула меня за палец! Графине скормлю! – пригрозила Алиса грызуну укушенным пальцем. Тот на глазах распухал. Крыса торжествующе заверещала.

– Ты чего?! – Гарри подскочил к подруге. – Нужно сейчас же обработать ранку!

– Гарри, прекрати меня нянчить! – Алиса сунула палец в рот. – Нисефо фтрафнофо!

Но вид у нее был самый сумрачный. Коротким заклинанием отправив крысу к ее предшественникам, когда Сириус отодвинул диван, она решительно засунула палочку за пояс.

– Все! На сегодня хватит! Гарри, что ты нам принес? Я голодная, как волк!

Поев на кухне, где тоже было подозрительно тихо, они принялись обследовать дом. На втором этаже они обнаружили, что картины с достопочтимой семьей Блэков никуда не делись… Похоже, нарисованные предки Сириуса решили устроить пьяный дебош на огромной картине, изображающей когда-то богатый, а теперь почти разоренный стол. Миссис Блэк была тут как тут, в обнимку с Финеасом Найджелусом исполняя народную английскую песню «Вереск у моря».

– Мама?! – Сириус не верил своим глазам. – Ну, наконец-то ты показала себя в вашем истинном свете…

– Заткнитесь, молодой человек! – миссис Блэк беспечно махнула в его сторону рукой и, не глядя в его сторону, потянулась за новым бокалом вина. – Вот уже год мы превеликолепнейше празднуем на этой картине и, заметьте, пока никаких жалоб не было! Мой сын, последний из рода Блэков умер, слава богам!

Совершенно игнорируя окаменевшего сына, она влила в себя вино и неожиданно залилась горючими слезами. Финеас осторожно посторонился, опасаясь, как бы она не закапала ему масляный камзол.

– Си… Си… Сириус… Он ведь последним у меня был, понимаете?! – она подняла покрасневшие глаза на гостей.

– Боюсь, маман, вы несколько отстали от жизни… Слухи о моей смерти сильно преувеличены…

Тут, наконец, взор миссис Блэк прояснился, и она во все глаза уставилась на пришельцев.

– Чур меня, чур! – испуганно завопил портрет. – Из мертвых воскрес, ублюдочное отродье…

Далее в ход пошли такие слова и выражопывания, что даже у Алисы, с интересом выглядывавшей из-за спины Сириуса, что-то зачесалось в ушах.

– Ничего себе тетенька! У вас тут нет, случайно, картины с мягкими стенами?

Сириус отступил на шаг и страдальчески закатил глаза. Затем развернулся к Алисе и, театрально разведя руки в стороны, сказал.

– Ну что же, знакомьтесь, ужас во плоти… мама, перестань визжать! Ведешь себя как истеричка! – поморщился он.

Ужасно разочарованные Блэки начали расходиться по своим портретам.

Мамаша Сириуса вскоре успокоилась и удалилась на свое законное место в коридоре. Уже оттуда она на весь дом заявила, что если ее сын посмел вернуться в этот дом, умудрившись ради этого вернуться с того света, она собирается сделать все, чтобы он об этом сто раз пожалел. Все трое пожали плечами и с удвоенной энергией принялись за очистку дома.

К вечеру непосильная работа была закончена. Правда, непосильной она оказалась только для Графини, которая поставила себе твердую задачу съесть все излишки живности в доме, следуя принципу «ничего не отдам врагу!». Теперь обожравшаяся кошка пластом лежала у порога, гладя себя хвостом по животу и изредка помявкивая от переедания, но зато некоторые наглые усатые морды, ныне жалобно поглядывавшие на нее с крышки мусорного бака, остались ни с чем. Правда, лишь до тех пор, пока Алиса, краем глаза увидавшая творящийся беспредел, не заставила свою любимицу поделиться заначкой с «голодающими родственниками».

Дом практически сиял своей чистотой! По крайней мере, так показалось бы человеку, который имел несчастье лицезреть его первоначальное состояние. Вещи были разбросаны в безумном бардаке, зато паутины стало в пятьдесят раз меньше, да и вся живность куда-то попряталась, испугавшись решительных мер, предпринятых хозяином дома. Даже пыли стало меньше, хотя для того, чтобы стереть… смыть… соскоблить те килограммы пыли, что ровным слоем покрывала всю мебель, потребовалась бы не одна неделя…

Под активные комментарии Блэков, которые потихоньку втянулись в процесс «беседы» с новыми обитателями старого дома, последние удовлетворенно созерцали результаты трудов своих.

– Ну вот, жить можно! – Сириус оперся о метлу, которая в незапамятные времена служила для полетов, но с тех пор, как ее положили в чулан, годилась только на неблагородное дело подметания полов. На лице бывшего узника Азкабана появилась усталая улыбка.

– Можно. Но недолго.

– Угу. Элис, а почему ты не применяешь магию, как в прошлом году? Тогда ты классно убрала мою комнату!

– Да ну! Во-первых, я соскучилась по ручной работе, а во-вторых, решила до момента исполнения семнадцати лет вести себя как паинька, раз уж я перешла теперь под ведомство вашего Министерства Магии.

Гарри посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

– Соскучилась по ручному труду?! Ну-ну… И с каких таких пор ты слушаешься какого-то Министерства?

– Да, а что, мне это запрещено? – огрызнулась Алиса. – Между прочим, я обожаю подметать, а уж о том, чтобы популяться в крыс я вообще молчу! Самое милое дело! – бурно принялась развивать мыслю девушка.

Гарри пристально посмотрел на нее. Ой, что-то ему слишком хорошо знакомо выражение этого нагло-виноватого лица…

Алиса, чтобы скрыть бурю эмоций, как в зеркале отражавшуюся на ее физиомордии, убрала руки за спину и с нарочито-небрежным видом начала прогуливаться по коридору.

Увы, она была знакома с этим домом лишь один день. Поэтому вполне понятно, что она не заметила подставку для зонтиков, коварно притаившуюся в полумраке…

Ностальгически знакомый грохот разнесся по дому. Шторки, милосердно скрывавшие лик матери Сириуса, традиционно раздвинулись, и коридор наполнился истерическими воплями:

– Что?! Я чую, чую нечистую кровь… О! Да еще и не одну! Боги, мне кажется, что весь дом наполнен грязнокровками…

– Ну, не такими уж и грязнокровками… – Алиса смущенно потерла нос. – Между прочим, официально я принадлежу к одному из древнейших магических княжеских родов в России…

– КАК?! Эта девчонка еще и русская?!

– Так, я не пОняла, эт-то че за расовая дискриминация?! Если вы нарываетесь на то, чтобы я прошлась по вашим родителям – только вякните! – возмущению Элис не было предела.

– Успокойся, не воспринимай ее слова всерьез. Эта… женщина, если ее можно так назвать, явно при жизни была завсегдатаем больницы имени св. Мунго, – Гарри смотрел на портрет с отвращением. – Слава Мерлину, хотя бы Кикимер куда-то смылся…

– Кикимер? Это что, кикимора мужского пола?

– Грязные полукровки! – визжала миссис Блэк. – Как вы смеете находиться в моем доме?! Как вы посмели привести в благородный дом Блэков ЭТО чудовище?!

– Замолчи! – рявкнул Сириус. – Прекрати немедленно!

– Пусть орет! – Алиса, кипя от возмущения, встала напротив портрета. – Она все равно не может ничего сделать! Эта сбрендившая старуха что, всерьез считает, что может как-то повлиять на нас?

От такого тона старая грымза едва не задохнулась от возмущения, но, вспомнив, что она и так уже давно почила с миром, заорала с новой силой.

– Вы не смеете так говорить с хозяйкой фамильного поместья Блэков! Это бунт! Это…

– Считаю до трех, затем начинаю применять крайние меры… Кстати, два уже было! – сообщила разбуянившейся старухе Алиса, доставая из кармана джинсов черный маркер. Та с подозрением уставилась на него.

– Что ты собираешься сделать? – явно храбрясь, спросила она. – Неужели ты думаешь уничтожить меня с помощью какого-то маггловского карандаша?! Ха!

– Три… – спокойно произнесла Алиса и шагнула к портрету, заслонив собой мать Сириуса.

– Что ты делаешь?! – с испугом спросила она. – Что за… Ай! Мне щекотно! Прекрати немедленно, а не то…

Алиса отступила на шаг и с видом гениального художника, прищурясь, взглянула на свою работу. У Гарри и Сириуса полезли на лоб глаза: на картине бесилась миссис Блэк с огромными черными усами и фингалом под глазом. Она что есть сил терла лицо руками, но, увы, маркер – штука стойкая…

Прошло два дня. «Бабусе», как теперь любовно называла маман Сириуса Алиса, был предъявлен ультиматум: либо сидишь тихо, либо круглосуточно подвергаешься издевательствам как то: пластика лица, смена имиджа, пола и расовой национальности БЕЗ НАРКОЗА, прослушивание художественного исполнения народных песен ПОД КАРАОКЕ (причем исполняли все трое, Гарри и Сириус быстро вошли во вкус), и, как крайняя мера, – устройство жердочки для галки Галины прямо над ее неотлипающим портретом. Алиса с улыбкой продемонстрировала, как птичий помет проедает насквозь полировку на столике, чем, похоже, убедила миссис Блэк в несообразности дальнейших попыток привлечь к себе внимание.

Изредка приходили письма от Рона и Гермионы. Первый писал, что дома у них невообразимая скукотень и просил Гарри и Элис поскорее приехать, дабы разбудить этот сонный муравейник. Вторая с восторгом сообщала, что они со Снейпом поехали на какой-то остров, где в данный момент происходит постепенное привыкание их друг к другу. «Правда, – писала она, – не обходится без разногласий. Все-таки у него ужасный характер!». В ответ Гарри несколько раз предлагал залететь за ней и забрать домой, на что Гермиона отвечала с еще большим ужасом: «Ты что?! А как же я без НЕГО буду?!». Алиса пожимала плечами и тихо хмыкала, про себя довольно улыбаясь.