Цунами (гет)

Она пробралась в поместье с восточной стороны сада, где защитные чары всегда держались из рук вон плохо из-за растущего там ельника⁽¹⁾. Ощущая лунный свет на затылке, Регулус прошёлся вдоль живой изгороди, обнаружив сломанные ветки. В этом месте Гермиона Грейнджер буквально проложила себе дорогу в сад. Упорная девчонка.

«Итак, что мы имеем… — размышлял Регулус, оглянувшись на дом. На фоне ночного неба особняк Арктуруса Блэка казался плоским, словно картонка. — Она знала, что пройти сможет только здесь. Неужели Андромеда настолько ненавидит семью, что выбалтывает секреты всем подряд? Грейнджер казалась искренней в своей ненависти к Риддлу и вере в Гриндевальда. Её друг погиб от рук Тёмного Лорда. Кто-то из них наверняка состоял в Ордене Феникса. Ей известно о крестражах. Более того, ей известно, что Дамблдору известно о крестражах…»

Регулус был взбудоражен. Оставшись в саду один, он нервно перекатывал в ладони горстку переливающихся стеклянных шариков для игры в плюй-камни. Они сталкивались друг с дружкой, издавая короткие щелчки и загораясь изнутри. Красный шарик игроки называли «саламандрой», серый — «камышовым котом», жёлтый — «фонарником»…

Регулус увлекался плюй-камнями с детства. Сколько он играл, столько же терпел едкие шуточки брата на этот счёт. Конечно, Регулусу было далеко до профессиональных плевателей, но у него неплохо получалось рассчитывать траекторию удара, чтобы обходить коварные лунки, и пробивать оборонительный ряд противника. А главное, всё это куда интереснее квиддича, где ему, ловцу команды, приходилось большую часть времени бестолково слоняться в небе.

«Камышовый кот» выскользнул из ладони и шлёпнулся на землю, засияв. Удар вышел слабым — почва мягкая, однако этого хватило, чтобы шарики, оставшиеся в руке, засветились следом. Они были связаны. Они все части целого.

Регулус сжал их в кулаке и воскликнул:

— Кричер!

Домовик не заставил себя ждать: появился возле изгороди и низко поклонился, протирая глаза.

Регулус сразу же почувствовал угрызения совести. Старый слуга наверняка только что крепко спал.

— Я разбудил тебя. Извини.

Голос эльфа хрипел уходящей дремотой.

— Мастер Регулус так переживает за Кричера. Кричер недостоин его заботы. Кричер рад служить молодому хозяину в любое время дня и ночи.

Регулус подобрал «камышового кота» и протянул Кричеру. Тот с непониманием взял кругляш и по-совиному моргнул.

— Чувствуешь что-нибудь? — спросил Регулус.

Эльф поднёс шарик к носу, глубоко вдохнул, покрутил в узловатых пальцах… Внутри плюй-камня вздрагивали всполохи серебристого огня.

— Волшебством пахнет.

— Да! Верно! Этот набор игровых камней особенный. Каждый камень связан с другим Протеевыми чарами, которые я изучал. Имея один из них под рукой, я всегда отыщу остальные.

«Так и Тёмный Лорд при желании сможет найти любого из нас. Вот только проверять это не хочется».

— Мастер Регулус знает такие сложные заклинания.

— Несколько минут назад я положил такой же камешек из набора в карман одной девушки. Сможешь найти её?

Домовик ещё раз понюхал шарик, улыбнулся и беззвучно кивнул.

— Отлично! Разыщи её и проследи за ней, — приказал Регулус. — Я должен знать, где она и с кем, чем занимается. Если увидишь рядом с ней авроров, мою кузину Беллу или Тёмного Лорда, ты должен немедленно меня предупредить. Ты понял меня? Это важно. На кону моя жизнь. Если тебе покажется что-то странным, явись ко мне и доложи. Смотри в оба! Я полагаюсь на тебя.

— Будет сделано, хозяин!

В какой-то момент Регулус понял, что перегнул палку. Кричер сделался сам не свой от возложенной на него ответственности. У него затряслись руки. Да он же костьми ляжет, чтобы всё вызнать до мелочей. Регулус вспомнил о сегодняшнем приобретении, перекинутом через локоть.

— Эта мантия сделает тебя невидимым, но я не знаю точно, как долго продлится эффект. Мантии-невидимки ненадёжны…

Эльф отшатнулся от протянутой вещи.

— О Мерлин! — Регулус рассердился. — Я не собираюсь давать тебе свободу! Это моя мантия! Моя! Она не станет твоей, если ты её возьмёшь в руки. Не волнуйся, ты по-прежнему наш слуга, бесправный и безвольный. Воспользуйся ей для дела. Тебя не должны увидеть. Ты должен вернуться. Не рискуй попусту. Я… я буду несчастлив, если ты пострадаешь.

Последняя фраза точно стала перебором. Подбородок эльфа задрожал, глаза увлажнились. Приняв мантию, домовик исчез, всколыхнув ближайшие ветки.

Регулус ещё раз оглядел поломанный кустарник и зашагал к дому. Его путь лежал в библиотеку.

Удивительно, как волшебники любят описывать гоблинские войны, кровавую смену их царьков и вождей, восстания великанов и битвы троллей… Однако маги крайне скупы на слова, когда дело доходит до войн между собой. Имя Гриндевальда прогремело на весь мир, но английские учебники ограничились двумя абзацами. Герр Гриндевальд был бы оскорблён до глубины души, узнав о вопиющей несправедливости. Да, сегодня мало кто вспоминает о «славных» экспедициях магов во главе с Локсием, закончившихся полным исчезновением шаманов на севере Африки. Почему-то никто не говорит о нескончаемых столкновениях колдунов в далёкой Азии. Волшебники всё время убивали друг друга. Во всех уголках света. Тёмные Лорды существовали всегда, просто до Волдеморта они все были смертными.

Регулусу стоило немалого труда отыскать портрет «европейского чудовища». Геллерт Гриндевальд обладал правильными чертами лица, золотые волосы, а глаза… Они лучились.

Волдеморт обладал удивительным пронизывающим взглядом, но при этом вызывал желание отвернуться, уткнуться в пол и не поднимать голову, признавая его превосходство.

Гриндевальд даже на странице книги выглядел насмешливо, словно говорил: «Смотрите все, сейчас будет шоу! Не отводите глаз, иначе всё пропустите и пожалеете, глубоко пожалеете».

Просидев над книгами и по крупицам собирая сведения об этом странном человеке, Регулус опомнился, когда солнце заглянуло во все окна разом. Снаружи доносился звон посуды. Эльфы суетились внизу. Значит, Мелания Блэк уже вышла на воздух, села в любимое плетёное кресло и пила воду с лимоном.

Регулус подхватил книгу, на которой остановился, и спустился вниз.

— Когда тебе было шесть, — сказала бабушка, едва он сделал шаг на веранду, — у нас был уговор: никаких вымышленных друзей за столом. В семь ты стал приносить книги и отправлялся в вымышленные миры уже сам.

— Боюсь, меня не исправить, — с улыбкой отозвался Регулус.

— Уважь пожилую подслеповатую даму с радикулитом: развлеки меня беседой.

Зажав книгу под мышкой, Регулус подложил под спину Мелании запасную подушку.

Пинки тем временем выставил на стол блюдо со свежей пастилой и навесил отгоняющие ос чары.

— Что это? — бабушка скользнула взглядом по обложке и поёрзала в кресле, приноравливаясь.

— «Великие волшебники прошлого и настоящего», — ответил Регулус, присев на стул рядом. — Обещаю, что не прочту за столом ни строчки. Всё моё внимание ваше.

— Ты всегда был моим любимым лисёнком, — промурлыкала Мелания. Бабушка выглядела расслабленной, будто старая кошка-мышеловка, нежащаяся на солнышке на заслуженной пенсии, и не надо бежать за мышью, это теперь не её забота. — Что ты хочешь спросить, дорогой? Ты же для этого здесь? Я по лицу вижу, когда тебе не терпится что-то разузнать.

— Для подслеповатой пожилой дамы вы очень внимательны. Что вы можете рассказать о Геллерте Гриндевальде?

— О Гриндевальде? — удивилась бабушка. — Я ему благодарна, что ещё тут скажешь…

У Регулуса глаза на лоб полезли.

— Благодарны?!

— Разумеется. Если бы не он, Арктурус мог жениться на французской профурсетке из семьи Розье. Тогда я бы никогда не вошла в дом Блэков, не сидела бы в этом чудесном саду в удобном кресле… — Мелания ласково провела старческой ладонью по щеке Регулуса, — …рядом с моим любопытным внуком.

— Я прекрасно это понимаю, но из-за Гриндевальда дедушка лишился ноги.

Мелания безмятежно кивнула, сделав глоток воды.

— К счастью, важные органы не задело.

Регулус склонил голову набок, новым взглядом оценивая сидящую в кресле женщину. Он часто слышал от Беллы, что Макмилланы мягкотелые, что именно их кровь, потомственных гриффиндорцев, дурно отразилась на Сириусе. Однако бабушка, в девичестве Мелания Макмиллан, большую часть жизни провела среди Блэков, и их скверная натура, по-видимому, оказалась заразна.

— Гриндевальд действительно так хорош в колдовстве?

Мелания хмыкнула с совершенно невозмутимым выражением лица.

— Говорят, он был лучшим чародеем, мастером трансфигурации и знатоком тёмных искусств. Но дуэлянт из него весьма посредственный. Из твоего дедушки, впрочем, ещё хуже.

— В Англии осталось много сочувствующих ему волшебников?

— Нет, не думаю. Но сюда бежали уцелевшие. Кто-то осел в Лютном… Их не трогали, если они не совершали преступлений против Магической Британии. Среди книг в нашем поместье ты едва ли найдёшь то, что ищешь. Можно спросить у Арктуруса, однако он не любит говорить о Гриндевальде и его сторонниках. И он уже неделю не сквернословил. Мне бы не хотелось прерывать его рекорд.

— Не переживайте, дедушка прервал рекорд ещё вчера вечером. Вините меня. Я его немного… ошарашил.

Бабушка со слабой улыбкой покачала головой.

— Я не стану его тревожить вопросами о Гриндевальде.

Регулус и так пожалел о том, что завёл с ним речь о Волдеморте.

Мелания кивнула и прикрыла глаза, спокойная и умиротворённая.

— Защиту поместья нужно усилить, — серьёзно сказал Регулус. — Особенно с восточной стороны сада.

— Ты так считаешь?

— Да.

— Арктурус уверен, что его охранные чары великолепны.

— Поэтому я говорю о необходимости их улучшения вам, а не ему.

Регулус откусил кусочек пастилы. Кислая. Выплюнуть бы, да неподалёку опять замаячил Пинки. Любая демонстрация неудовольствия парализует работу кухни до самой ночи.

Только это был и не Пинки вовсе. Кричер вернулся.

Регулус, удостоверившись, что бабушка пригрелась на солнце и, кажется, дремала, поспешил к своему слуге.

— Реджи…

Нет, всё-таки не спала.

— На днях Нарцисса приглашала меня в Малфой-мэнор, — проговорила Мелания.

— Да, она мне тоже написала. В прошлом месяце у неё родился сын.

— Мои больные колени не позволят мне проведать нашу Цисси. Хорошо бы тебе навестить её и заодно встретиться с новоявленным родственником. Не забудь о подарке. У нас где-то есть прекрасный гримуар с колыбельными. У Малфоев большая библиотека, но я сомневаюсь, что в их коллекции есть что-то, кроме книг о тёмной магии и практиковавших её волшебниках.

Регулус не смог сдержать улыбки. Его бабушка просто нечто. Только что она изящно подсказала ему план действий, будто подбросила полудохлую мышь неопытному котёнку.

— Я с радостью воспользуюсь вашим советом. Мне даже не придётся долго искать этот гримуар.

Регулус видел, что Кричер был взволнован: он нервно перебирал край наволочки, служившей ему одежонкой, а его нос почему-то пересекали царапины.

Регулус отвёл эльфа в сторону.

— Что случилось? Кто располосовал тебе лицо?

— Чудовище! — доложил эльф, потерев рыльце. — Кричер сделал всё, как было велено! Кричер проследил, как хозяин просил. Кричер нашёл девчонку с вороньим гнездом на голове. Нашёл в маггловском пригороде. Там у каждого дома почтовый ящик, и совы не летают. Волшебниками и не пахнет, нет. Девчонка вошла в дом, ну, и Кричер пробрался на участок следом за ней. Смотрел в оба глаза, как приказывали. Она-то колдовать умеет. Кричер не стал заходить в дом, очень уж он мал — два этажа да чердак. Халупа халупой, хозяин. В такой не развернёшься. Кричер заглянул во все окна и залез на вишню, чтобы следить за девчонкой, отправившейся на чердак. Хорошая вишня, много ягод. Кричер нарвал хозяину, пока сидел в засаде. Сладкие. Глядите…

Наконец эльф закончил тараторить и развязал носовой платок. В узелке было полно тёмно-бордовых ягод.

— Но ты видел что-то необычное?! — напирал Регулус. — И кто тебя ранил?

— Чудовище. Шерстяная бестия! — Эльф с обидой вздохнул, огорчившись, что его подношение оставило хозяина равнодушным. — Она заметила Кричера на вишне и подняла истошный вой, взбежала по стволу и вцепилась когтями… Вот так! Вот тут. И лапой, лапой! Кричер пытался отбиться, но магия эльфов бестию не взяла. Это с виду она была слабой и изнеженной, мурчала на подоконнике, вводила в заблуждение.

— Так ты сбежал из-за того, что тебя поцарапала кошка?

Эльф подобрался, оскорблённо заклокотав.

— Никакая это не кошка! У коварной твари кровь книззлов, хозяин. Очень-очень много крови книззлов! Кричер не сбежал. Кричер перебрался в безопасное место и наблюдал издалека. Девчонка, интересующая хозяина, пробыла в доме всю ночь, а утром вышла на крыльцо и аппарировала. Кричер больше не чувствовал при ней зачарованный камень. Кричер решил вернуться к мастеру Регулусу и обо всём доложить!

Регулус не ожидал подобного отчёта. Хотя он и сам не знал, что планировал услышать. Гермиона Грейнджер не солгала. Похоже, она и правда жила среди магглов и после встречи с ним всего лишь вернулась к себе. По крайней мере, хотелось в это верить, ведь Регулус понятия не имел, что в ином случае ему делать. Он не мог её убить. Не хотел.

— Ладно. Закончим на этом.

— Кричер должен вернуть мастеру Регулусу его чудесную накидку, — нараспев произнёс эльф, достав из-за пазухи волшебную мантию.

— Она ещё работает?

— Конечно! Хорошая вещь, хорошо пахнет!

Регулус не ожидал, что эффект невидимости продержится так долго. Всё, что он слышал о подобных мантиях, не внушало особого оптимизма. Мало того, что их можно было купить только на чёрном рынке, так они ещё славились недолговечностью.

После слов Кричера Регулус машинально поднёс ткань к лицу. Разумеется, домовик, говоря о хорошем запахе, имел в виду сильную магию, пропитавшую ткань. Однако та действительно хранила в себе ненавязчивый аромат женских духов. Эти же духи вместе с цепочкой смутно различимых следов помогли Регулусу обнаружить незваную гостью. Нет, пахло действительно хорошо.

— Ты не спал всю ночь и прекрасно поработал, Кричер. Если тебя ранил книззл, рана может оказаться неприятной. Попроси Фету выдать тебе заживляющую мазь. И ещё кое-что… Сегодня я собираюсь навестить кузину в Малфой-мэноре. Она сказала, что маленький Драко — копия отца. Всегда мечтал увидеть зарёванного Люциуса. Ты можешь пойти со мной.

Кричер выпрямился, выпятив грудь колесом. Уши встали торчком, в глазах заблестели слёзы.

— Кричер увидит ребёночка мисс Цисси?

Какое воодушевление! Как мало некоторым нужно для счастья.

— Верно, — Регулус усмехнулся. — Увидит и, возможно, подержит на руках.

Конечно, дедушка будет рассержен тем, что Регулус покинул поместье, не обсудив их грандиозные виды на крестраж Тёмного Лорда. С другой стороны, Арктурус Блэк всегда находил поводы для недовольства.

* * *

Нарциссе шло материнство. Она продемонстрировала лежащего в пышно украшенной колыбели младенца с такой гордостью, словно была единственной в мире женщиной, родившей сына.

Драко показался Регулусу страшненьким и обиженным сразу на всех на свете. Кисляк кисляком, мальчишка смотрел на мир с презрительно оттопыренной верхней губой — действительно похож на Люциуса.

Кричер держался в сторонке, высокомерно посматривая на нянечку-эльфийку с эмблемой семьи Малфоев на её наволочке. Отвечали ему тем же. Домовики брали пример с хозяев.

Так уж повелось, что Блэки и Малфои друг друга недолюбливали аж с одиннадцатого века, когда Арманд Малфой прибыл в Великобританию вместе с Вильгельмом Завоевателем, опорочив весь свой род службой венценосному магглу и призывая остальных волшебников последовать его примеру. Некоторые выступили против; в семье Регулуса до сих пор вспоминали ответ Проциона Блэка: «Зачем нам маггловский король, если быть Блэком — то же самое, что быть королевской крови!»

Позже, после принятия Статута, Малфои как могли открещивались от этого позора и многим заткнули глотки, запихав в них серебро. Блэки же могли себе позволить роскошь иметь хорошую память. Настолько хорошую, что до Люциуса и Нарциссы их семьи умудрились ни разу не породниться.

Когда «Колдовские колыбельные» перекочевали в руки Нарциссы, в её глазах зажглось облегчение.

— Бриллианты от Люциуса, конечно, хороши, но они как-то плохо сочетаются с моими синяками под глазами. Реджи, твой подарок бесценен!

— Подожди, услышит твой муж…

— Его здесь нет, — сказала Нарцисса, поглаживая обложку книги, — как и Абраксаса.

Она покосилась на эльфийку, будто та умела читать мысли.

— Пойдём, найдём для твоего подарка достойное место.

Узнав, что Люциуса и его отца нет в мэноре, Регулус обрадовался. А уж когда Нарцисса под нелепым предлогом привела его в библиотеку, только убедился, что сегодня ему чертовски везёт.

— О, Реджи, — жалобно протянула Нарцисса, оставшись с ним наедине. — В этом доме я чувствую себя такой одинокой. Здешние эльфы смотрят на меня так, словно я явилась сюда украсть столовое серебро. Они все шпионы Абраксаса, только и делают, что доносят старой сволочи о каждом моём шаге.

Регулус быстро смекнул, что кузина прекрасно побеседует и с его затылком, поэтому принялся за книжные полки. Удача с первой попытки! Вот и Гриндевальд (уже знакомый снимок), его приспешники, его жуткий замок в горах… Он собственными руками построил себе тюрьму.

Гриндевальд с умом выбирал сторонников и проверял их верность с помощью волшебного огня. Если сомневаешься, сгоришь в нём заживо.

«Слава Мерлину, Повелитель настолько увлечён собой, что не читает биографии прежних тёмных лордов. Не хотелось бы стать горсткой пепла».

Пока одни называли Гриндевальда монстром, самым злобным колдуном на белом свете, дементором в человеческом теле, воплощением Мордреда, Экриздиса и Абрамелина сразу, автор книги восторгался его мастерством.

— Люциус всё время чем-то занят, — меж тем делилась Нарцисса — Он подолгу отсутствует, даже ночью…

— Ты же знаешь, он не может игнорировать приказы Тёмного Лорда, — мрачно отозвался Регулус, оглянувшись.

— Знаю, — согласилась кузина, и лицо её стало неприятным, злым и осунувшимся. — У моего мужа есть хозяин.

Хозяин.

Регулусу не нравилось это слово. В устах Кричера оно звучало иначе, мягче и приветливее, но Нарцисса его испортила, у него появился противный привкус — как от бодроперцового зелья, которое ему приходилось пить в детстве из-за частых простуд, а потом трястись и чихать ещё сильнее. Позже выяснилось, что у Регулуса на него аллергия. Может, и на Тёмного Лорда тоже?

Хозяин.

Слово хлестнуло невидимой плёткой. Регулусу захотелось уйти. Вдруг кузина решит поделиться своими страхами, разрыдается или скажет нечто такое, что он наделает ещё больше глупостей, например, отправится в маггловский пригород прямиком к жутко деятельной Грейнджер.

— Я считаю, что бывшие однокурсники Люциуса отнимают у него слишком много времени, — сказала Нарцисса, сменив тему, найдя других виновников. — Всем нужны его связи в Министерстве, а он и рад стараться. Говорит, иметь должников полезно. Можно подумать, он когда-нибудь спросит долг с Крэбба, которого знает с двух лет. Вчера он проторчал у нас несколько часов, — Нарцисса хмыкнула, поправив серьги. — Просил посодействовать ему в очередном сомнительном дельце. Видишь ли, крупная партия котлов, вышедших из его мастерской, не соответствует стандартам — стенки слишком тонкие, риск протечки. Проверка выявит нарушение после первых же замеров, если, конечно, не уладить всё заранее. Да, у Люциуса много должников, такие найдутся и в отделе стандартизации и классификации магической утвари. Разумеется, он добьётся для Крэбба послаблений. Золото творит чудеса не хуже волшебной палочки. А ещё был Трэверс. Не знаю, о чём он просил. Меня мягко выпроводили. Его прабабка приходилась Люциусу троюродной тётушкой… Это так неудобно, Реджи, — иметь много родственников… Нужна крепкая шея, чтобы выдержать, когда на неё присядут.

Когда они возвращались в детскую, Нарцисса придержала Регулуса за рукав и остановилась на пороге, с умилением наблюдая за развернувшейся в комнате сценой.

Кричер стоял у кроватки и, расправляя только ему видимые складки на покрывале, вполголоса что-то ворковал.

Регулус прислушался и с беспокойством взглянул на кузину. Кажется, она не была знакома с фольклором эльфийского народца.

— Жил-был домовой эльф, — бормотал Кричер. — Эльфа звали Тоффи, потому что он хорошо делал ириски. Тоффи был хорошим эльфом. Он много работал по дому, стирал, гладил и мыл окна так, что не оставалось разводов. Тоффи лучше всех готовил тоффи для своей любимой маленькой хозяйки. Когда хозяйка Тоффи выросла и вышла замуж за достойного волшебника, она забрала Тоффи с собой в большой новый дом. Тоффи повезло, ведь он стал работать ещё больше! Теперь он стирал, готовил и гладил не только для хозяйки, но и для детей хозяйки.

Нарцисса улыбалась. Регулус открыл было рот, но она шикнула на него, мол, не мешай.

— …потом Тоффи состарился и стал пропускать разводы на окнах. — Кричер горько вздохнул. — У него не было сил отжимать бельё. Он плохо видел, поэтому портил еду. Но раньше Тоффи был хорошим эльфом, это нельзя забывать. Поэтому добрая хозяйка отрубила Тоффи голову большим острым топором и украсила ею стену на кухне.

— Э-э… это всё? — дрожащим голосом уточнила Нарцисса, покрывшись мурашками с головы до пят.

Кричер оглянулся на неё и торжественно мотнул головой, он выглядел растроганным, даже промокнул глаза краем простыни.

— Я пытался тебя предупредить, — тихо произнёс Регулус, помогая Нарциссе сесть.

— Кричер знает другие сказки, и у всех счастливый конец, — похвастал эльф.

— О Мерлин! — выдохнула кузина.

Однако Драко, похоже, сказка пришлась по душе. Он смеялся.

— Впервые вижу его таким довольным, — призналась Нарцисса. — А где же его няня, та противная эльфийка, приставленная Абраксасом?

— Кричер сказал, что у неё на наволочке засохшие слюни мастера Драко. Она плохой эльф! Она расплакалась и убежала.

— А это ещё зачем? — с улыбкой поинтересовался Регулус, указав на огромный жёлтый подсолнух, который Кричер прицепил себе на голову между ушами.

— Кричер не хочет пугать маленького мастера Драко. Кричер страшен, как банши. Пусть лучше мастер Драко смотрит на красивый цветок, чем на уродливого старого Кричера.

— Ох, — Цисси окончательно растрогалась, и вот они с эльфом зашмыгали носами синхронно.

— Ты говоришь, что тебе тут одиноко. Почему бы Кричеру не навещать вас с Драко пару раз в неделю, помогать тебе с делами, — предложил Регулус.

«А я смогу с его помощью доставать любые книги из коллекции Абраксаса».

— И пугать меня жуткими сказками об эльфах? — со смешком отозвалась кузина.

— Не все они такие жуткие, — возразил Регулус, подойдя к кроватке. — Я знаю как минимум одну хорошую.

— И там нет ни одного безголового домовика?

— Ни единого. Когда-то давно эльфы ещё не прислуживали людям, они были свободными. Однажды в их поселении случился большой пожар. Спасаясь от дыма и огня, семейство эльфов укрылось в роще. Они искали место для ночлега, но прекрасные цветы отказались укрыть их, потому что боялись повредить лепестки. И только неприметный суховатый кустарник позволил эльфам переночевать в листве. Утром эльфы решили наградить спасителя за доброту. С восходом солнца на ветках кустарника распустились цветы, затмившие по красоте соседей. Так впервые расцвела азалия⁽²⁾.

Регулус отошёл от колыбели.

— Эту историю мне когда-то рассказал отец.

— Сложно представить, что дядя Орион…

— …читал детям сказки?

Цисси кивнула.

— Это было давно. С тех пор он наверняка разучился, — пробормотал Регулус. — Значит, решено! — воскликнул он чересчур бодро. — Кричер будет помогать тебе!

Домовик с радостью закивал, так усердно, что подсолнух слетел с макушки на пол.

— Это весьма кстати, — сказала Нарцисса. — Мне не помешает иметь при себе доверенное… лицо. Кроме того, на следующей неделе у нас будет много хлопот из-за приглашённого Люциусом художника.

Регулус напрягся.

— Художника?

— Торн МакКиннон. Он мастер портретной живописи. Люциус заказал большое полотно, — Цисси подняла подсолнух и рассеянно затеребила лепестки. — Драко тоже будет позировать.

— Откажись, — посоветовал Регулус.

Кузина изумлённо уставилась на него.

— С чего бы мне это делать? Его работы есть у многих наших знакомых. Даже в Хогвартсе…

— Я знаю, — перебил Регулус. Он не мог объяснить ей то, что и сам до конца не понимал. — Знаю, но лучше откажись от его услуг.

— Но…

— Он рисует магглов.

— У гениев свои причуды. Я как-нибудь переживу этот недостаток.

— Он что-то скрывает, и мне это не нравится.

— Хорошо, — Нарцисса громко вздохнула. — Если тебя это успокоит, мистер Надоеда.

— Как ты объяснишь это Люциусу? Ты придумала причину для отказа?

Нарцисса хмыкнула и покрутила подсолнух над сыном. Драко радостно засучил ножками.

— Я женщина, мне не нужны причины.

* * *

Регулус и не прочь бы забыть о Торне МакКинноне, своих подозрениях и странной реакции Марлин при их последней встрече, но напоминание всё время оставалось на виду. Портрет Вальбурги висел в прихожей, и каждый вошедший в дом Блэков на площади Гриммо первым делом упирался взглядом в изображение хозяйки.

— Я хочу, чтобы она висела здесь! — заявила мама, получив свой заказ на руки. — Хочу видеть всех, кто переступает порог моего дома её глазами!

И отец уступил.

Регулус смотрел на портрет, стоя в прихожей собственного дома. Кто это злобное существо? Разве его мать такая? Кто эта сгорбленная женщина на холсте? Кто эта заламывающая руки сварливая ведьма?

Он не мог винить художника. МакКиннон честно предупредил, что портрет не готов. Регулус забрал его раньше срока и теперь, глядя на него изо дня в день, не мог избавиться от мысли, что упустил нечто важное.

Кричер отправился на кухню, сам не свой от радости. Он любил детей. Пожалуй, с Драко у него будет куда меньше хлопот, чем с собственной хозяйкой.

Регулус задумчиво прикоснулся к мантии, которую принёс с собой. Удивительная вещь. Странное ощущение, словно ткань под пальцами есть, и одновременно её нет. У Гермионы Грейнджер много секретов. Возможно, с ней и впрямь стоит встретиться. Тем более, у Регулуса есть то, что ей нужно. Ещё в прошлом году Арктурус Блэк открыл ему доступ к сейфу с семейными реликвиями, среди которых был и свиток с заклинанием, которое Грейнджер так жаждала получить. На месте Регулуса должен был быть Сириус, но дедушка скорее отсечёт вторую ногу, чем передаст свои сокровища в руки человека Дамблдора.

А кем был Торн МакКиннон? А его дерзкая дочурка?

Регулус накинул мантию на плечи и посмотрел в высокое зеркало, отражавшее противоположную стену, подставку для зонтов в виде ноги тролля да полку для ключей.

— Превосходно! — с восторгом констатировал Регулус.

В кои-то веки, они сошлись во мнении с женщиной, изображённой на портрете. Она одобрительно хмыкнула и тоже исчезла, оставив свою раму, — решила прогуляться.

Всё верно. Этот вечер как нельзя лучше подходил для прогулок.

Регулус аппарировал в Брайтон. Здесь ничего не изменилось с его прошлого визита, разве что занавески — раньше они были белые, теперь отдавали синевой. Или всё дело в сгустившихся сумерках — царица ночи тоже взялась за краски.

Окно в гостиной было открыто. Горел слабый свет. Пресловутая банка с льняным маслом протанцевала по подоконнику, на котором стояла, подчиняясь обычным манящим чарам, и замерла на краю, словно готовилась к прыжку веры. Ещё немного…

Звон стекла нарушил тишину вечера.

Знакомая светлая макушка высунулась из окна. Марлин выругалась, глядя на осколки. Через минуту она вышла во двор, осматриваясь по сторонам и кляня садовых гномов.

Всё складывалось именно так, как Регулус этого ожидал. Он проник в дом, не боясь быть замеченным. Здесь нет эльфов, нет книззлов, нет сторожевых псов. Будь он наглее, то занял бы диван для посетителей. Марлин вернулась в гостиную и принялась рисовать. Она высунула язык от усердия, поглощённая занятием.

Время словно остановилось. Регулус ждал. Он до сих пор не видел её отца.

Наконец Марлин отложила наброски, над которыми корпела, и двинулась в сторону мастерской. Она постучала и приоткрыла дверь, ведущую в святая святых этого дома.

— Я иду спать, папа.

— Я ещё немного посижу, — ответили ей изнутри.

Прижав палочку к груди, Регулус задержал дыхание, когда девушка, сонно зевая, прошла мимо. Она закрыла окно и, вот нелепость, проверила маггловские замки на входной двери. Свет погас. Шаги наверху. Регулус не двигался, держась у стены. Он видел часть мастерской, видел этюдник, мольберт, кусочки угля на полу… Он слышал скрип ножек стула по полу, шуршание бумаги…

— Добрый вечер, мистер Джагсон, — голос МакКиннона прозвучал столь неожиданно, что Регулус дёрнулся.

«Джагсон? Оуэн Джагсон? Какого чёрта он забыл в доме художника-магглолюба?»

— И вам того же, — отвечающий сипел, будто старец. — Вы велели прийти, если я узнаю что-то о передвижении общины оборотней в Шервудском лесу. Вы были правы. Они передвинутся на север. Тот-Кого-Нельзя-Называть планирует переговорить с их лидерами. Стая разобщена, не думаю, что…

— Это ненадолго, — сказал кто-то третий в комнате. Женщина.

— Почему вы так считаете? — спросил МакКиннон.

Молчание затянулось, и художник повторил вопрос, но уже требовательнее.

— Зелье, — произнесла та же женщина. — Они получили рецепт аконитовой настойки. У них есть толковый молодой зельевар. Многие оборотни сделают что угодно за порцию зелья.

— Рецепт зелья Белби строго охраняется в Отделе тайн, — обеспокоенно произнёс МакКиннон. — Неужели у Того-Кого-Нельзя-Называть есть там свои люди? О Мерлин!

— Откуда мне знать! — возмутилась его собеседница. — Я и так сказала лишнее! Мой сын не простит, если узнает.

— Я должен срочно сообщить об этом Дамблдору.

— Бородатый мерзавец! — воскликнул новый голос.

«Мерлин! Сколько же там людей?»

— Ему самое место в Слизерине! Подлый змей! Это безобразие, форменное безобразие! — негодовали за стенкой. — Я буду жаловаться на вас, Торн! Я сообщу в Магическую Академию Художеств!

— Ах, это вы, Кантанкерус. Вам удалось разузнать о незаконных ставках?

«Кантанкерус?! Кантанкерус Нотт?! Это невозможно! — содрогнулся Регулус. — Этот господин полвека лежит в гробу».

— Миссис Роули! — позвал МакКиннон, игнорируя проклятья Нотта. — Миссис Роули!

— Зачем так орать? Я прекрасно вас слышу, вы же дали мне слуховую трубку.

— В прошлый раз вы упоминали о готовящейся перевозке партии русалочьего жемчуга. Что-то прояснилось?

— Я не хочу говорить.

— Простите, но у вас нет выбора.

— Хорошо! Хорошо! Только не приближайтесь ко мне с этой штукой! — взвизгнула та, что МакКиннон назвал «миссис Роули». — Я всё расскажу!

Вдруг совершенно обескураженный Регулус услышал родной голос:

— Откуда у Роули средства на русалочий жемчуг? Эти доходяги сроду не держали его в руках!

Вальбурга!

Регулус больше не мог стоять в стороне, он открыл дверь во всю ширь, будто налетевший сквозняк. Бумаги на столе разметало ветром.

Она была там. Его мать. Женщина в оливкового цвета накидке. Она больше не горбилась, точно ощущала себя королевой среди мелкой знати — её соседей на других полотнах. Куда уж там сморщенной тётушке Роули, прапрадеду Джагсона, красной от ярости миссис Мальсибер…

Всюду были портреты. Нарисованные люди. Они являлись сюда по зову человека, приведшего их в этот мир, усаживались в кресла, пили чай, поглаживали питомцев. Какой знакомый фон: Регулус видел эту штору на картине в доме Снайдов, он запомнил птичью клетку с полотна в особняке Мальсиберов. Здесь были копии картин, украшающих дома состоятельных заказчиков. МакКиннон говорил с ними. Он спрашивал, ему отвечали, его слушались.

Он внедрил шпиона в каждый дом, шпиона, на которого не подумаешь. Разве кто-то заподозрит свою покойную бабушку в шпионаже на Орден Феникса?

Регулус выскочил от МакКиннонов и, сам не помня как, добрался до площади Гриммо. Он был в ужасе.

Нужно срочно сообщить Тёмному Лорду и тогда… Тогда…

Изумрудно-зелёная метка среди облаков разлилась перед мысленным взором Регулуса с отвратительной ясностью. МакКинноны без пяти минут покойники. Тёмный Лорд убьёт их, не задумываясь. Возможно, не сам. Он пошлёт к ним Лестрейнджей, Эвана. Может быть, Люциуса… Вот он Бомбардой срывает дверь. Маггловские замки разлетаются в крошево. Летят заклинания. Фениксовцы не заставят себя долго ждать. Сириус в первых рядах ломится в дом. В Уилтшире маленький Драко плачет в кроватке.

Регулус прислонился к стене в коридоре родного дома. Взгляд упал на головы эльфов на барельефе. Интересно, они умерли счастливыми? Как в сказке Кричера? Сириус тоже умрёт с улыбкой на губах, когда в него прилетит Авада Малфоя? А у Люциуса будет та же презрительная мина, какую Регулус видел сегодня у Драко? Или всё наоборот?

Ледяной ужас, охвативший Регулуса, понемногу отступал. Ладони были сухими, пальцы не дрожали. Страх отколупывался от него, как старая краска. Краем глаза он уловил движение в полутьме. Одинокая лампа осветила женскую фигуру.

— Матушка, вы здесь, — произнёс Регулус на удивление спокойно.

— Где мне ещё быть? — мрачно отозвалась Вальбурга, присаживаясь в нарисованное мягкое кресло с великолепно детализированным ворсом. — Почему ты не спишь? Снова шлялся по ночам со своими мерзкими друзьями, Сириус?! Неблагодарный щенок! Этому пора положить конец!

Она не признала его. Сумасшедшая женщина.

— Вы так считаете?

Она рассмеялась громко, хрипло, реалистично до дурноты.

— Конечно, я так считаю! Ты связался с плохой компанией! Наши предки смотрят на тебя и негодуют. Позор семьи! Позор рода Блэк!

— Вероятно, вы правы, мадам.

Вальбурга затихла.

— Снаружи так много плохих людей, мама, — тихо произнёс Регулус, достав палочку. — Вы постоянно об этом говорите. Я не хочу, чтобы вы покидали наш дом. Вы больше не выйдете за границы рамы. Теперь вы в безопасности.

1) Существует поверье, что ель поглощает энергию, поэтому плохо поддаётся воздействию магии, даже волшебные палочки из неё делают крайне редко.

Вернуться к тексту

2) В основу легла существующая легенда об азалии.

Вернуться к тексту