Гермиона Джин Грейнджер и Астральный принцип техники безопасности (джен)

В школе стало намного труднее. Во-первых, после инцидента к ней прочно прицепилась кличка «Укротительница дементоров», её теперь даже по фамилии почти не называли. А Фред и Джордж начали относиться к ней с большим уважением, зачастую слишком превознося её «подвиг».

Во-вторых, она, конечно, отказалась от двух предметов, но для посещения остальных всё равно приходилось пользоваться Маховиком времени. Это жутко выматывало. К счастью, Август вскорости подсказал про Выручай-комнату (которую скорее следовало называть «Комната всех возможностей»), в которой Герми практически поселилась, а найденный среди груд хлама спальник переместился в её безразмерную сумочку. Остальные вещи, коих было слишком много, она пока не решалась разбирать. Август порекомендовал ей переложить это дело на тех, кто останется в Хогвартсе организовывать тыловую борьбу, так как хлам копился многие столетия, а растрачивать силы самого важного агента в Хогвартсе было в сложившейся ситуации неэффективно.

Она досыпала дополнительные часы в удобной кровати без шума и соседок, делала уроки за древними столами и набрасывала планы по интеграции магической культуры в маггловскую. Было сразу несколько концепций — серия книг (очень долго и неясно, про кого и для кого писать, чтобы никого не обидеть и не забыть), сериал (по аналогии с «Звёздными войнами» или «Звёздным путём, но про магию) или мультсериал (тут были дополнительные сложности со стилем анимации, озвучкой и, опять же, с героями и целевой аудиторией).

В-третьих, тем не менее, Малфою удавалось отравлять её жизнь так, что к октябрю она готова была идти и убивать Драко голыми руками. Что характерно, в основном его издевательства сводились к тому, что грязнокровки горазды действовать только физической силой, а магию применять не умеют. Следовательно, им в Хоге не место, пусть тренируют кулаки друг на друге. Да, это было очень глупо. Да, не стоило на это вестись. Но Гермиону это задевало сильнее, чем можно было позволить.

Осаживать его иногда получалось у Луны, которая словно обладала настоящим даром предвидения или была очень по-Слизерински проницательной. Лавгуд вообще была хорошей девочкой, хотя и с ворохом странностей. Главным её достоинством в глазах Грейнджер было то, что она могла успокоить кого угодно парой слов.

Однокурсники её не любили. С самых первых дней у неё стали пропадать вещи, а кличка «Лунатик» к ней словно приклеилась. Лавгуд не показывала обиды, но намного больше времени проводила в гостиной Гриффиндора, где она была под защитой Джинни и близнецов, которым её шутки и странный внешний вид нравились. Впрочем, серёжки с редисками хоть и были дурацкими, на ней смотрелись вполне неплохо. Несмотря на всю противоречивость и нелогичность, Луна была замечательным человеком и Гермиона даже могла назвать её своей приятельницей. Возможно, потому что она, переводя разговор на какую-нибудь глупость из журнала своего отца, могла разрядить напряжённую обстановку.

* * *

«Малфои всегда были слишком заносчивы. Если Люциус сам занимался воспитанием сына, то это вполне может быть данная установка. Просто пока никто не смог доказать всем, что Гарри достоин дружить только с ним.»

«В таком случае он настолько напыщенный идиот, что мне его даже не будет жалко.»

«Хотя, как подсказывает мне Антонин, ты можешь нравиться ему, и это такая специфическая форма проявления симпатии. В вашем возрасте все выражают свои чувства по-разному. А ты, ко всему прочему, магглорождённая.

Не забывай про бегство из Хогвартса. Лучше всего подходит 16 октября, ближе к вечеру. Думаю, затеряться где-нибудь у Визжащей Хижины будет не так сложно.»

Это было написано 1 октября 1993 года. Гермиона ещё не успела сообщить обо всём Гарри — его почти невозможно было вывести на контакт.

На следующий день, который удачно пришёлся на субботу, Гермионе удалось ненадолго увести Гарри от Рона, чтобы поговорить с ним наедине.

— Это будет очень странный разговор, — вздохнула она, присаживаясь на поваленное дерево. — Он касается тебя и твоей связи с Тем-кого-нелья-называть. Видишь ли, со мной после инцидента связался один очень талантливый маг. Он сказал, что знает, почему ты смог выжить тогда. Так как мы с ним обменялись многими воспоминаниями, я ему поверила. Он хочет тебя увидеть.

Гарри сел рядом с ней и грустно опустил голову. Грустно и очень глубоко вздохнул.

— Гермиона, я не хотел никому об этом говорить, но если так пошло… Я знаю, почему я выжил, — его взгляд был направлен в пустоту.

— Хоркрукс? — тихо спросила она. Гарри очень изумлённо посмотрел на неё.

— Да. Откуда он это знает? Хоркрукс, кстати, считает, что ты что-то не договариваешь. И, да, он почти никогда не затыкается, потому поддерживать беседу с другими людьми для меня трудно. Возможно, это слишком бросается в глаза, но я боюсь начать перепалку с ним вслух. Он на самом деле очень умный, просто много лет спал. Теперь никак наговориться не может, комментатор хренов.

Пришла очередь Гермионы вздыхать и собираться с мыслями. Говорить всё сразу было нельзя — это могло отпугнуть Гарри. Но он был им нужен как символ и, какая-никакая, но боевая единица.

— Видишь ли, он… Ладно, скажу всё. Только, Гарри, прошу, дослушай меня до конца. Этот маг — бывший невыразимец. И, да, он работал на Тёмного Лорда и был Пожирателем, но не по своей воле. Это был проект Отдела Тайн. И он хочет осмотреть тебя. Вне Хогвартса и без ведома Дамблдора, это только его личный проект.

— Этот хоркрукс в моей голове почти никогда не затыкается. Он считает, что ты хочешь сделать что-то большее. И да, я доверяю Гермионе больше, чем самому себе! Скажи всё как есть. Я чёртов Избранный, меня уже после нечаянно вышедшего раскаявшегося хоркрукса, страдающего непрекращающимся словесным поносом больше месяца без отдыха, мало чем можно удивить.

Гермиона как следует набрала воздуха в грудь и выдала скороговоркой:

— Гарри, мы хотим изменить магический мир. Возможно, слишком кардинально. Мы не хотим войны, но понимаем, что дальше так продолжаться не может. Маги либо подстроятся под магглов, либо погибнут в войне или изоляции. Мы хотим это предотвратить.

— Короче, как Пожиратели, только в другую сторону? — мрачно отозвался после паузы Гарри.

— Нет. Мы не хотим боевых действий и не собираемся никого запугивать или уничтожать. Нам и магическому сообществу нужна своя Славная культурная революция⁽¹⁾. А магглам и магглорождённым нужно узнавать о магах больше, чем только народные сказки. Ведь даже твои тётя и дядя — они боятся от того, что не понимают магию. А маги презирают магглов, хотя мы можем уничтожить всех их силами одной небольшой современной армии. Их мир отчасти наш мир, и если в наших силах изменить его в лучшую сторону, то мы должны это сделать.

Гарри молчал, смотря в пространство. Видимо, ему тоже надо было многое сказать. Она надеялась, что хоркрукс сможет хоть немного расширить их знания.

— Маги ненавидят не только магглов. Фактически, они презирают всех, кто не они. Если даже брать тех же Пожирателей. Том говорит, что точно так же маги не любят магических существ вроде оборотней и полукровок. Особенно последних. Что, кстати, иронично, сам Том — полукровка, — Гарри рассмеялся, но это скорее выглядело смехом сквозь слёзы. — Я понял. Я нужен только в качестве символа?

— Нет. Нас пока всего трое — там ещё есть его друг, который владеет боевой магией — и я хочу, чтобы ребята в Хогвартсе тоже занимались изменением магического общества. Мы планируем убедить ещё нескольких магов помочь нам. — Это не было ложью, это была лишь сухая констатация факта.

— Когда мы уходим? — неожиданно спокойно спросил он, вставая с дерева.

— Ты так просто соглашаешься? — это прозвучало странно с его стороны. Учитывая, что в его голове сидел самый настоящий Тёмный Лорд, это выглядело немного подозрительным.

— Том согласен с тем, что магическое общество нужно менять. Мы расходимся в том, как нужно его менять и в какую сторону. И я действительно тебе доверяю. Ты одна из сильнейших и умнейших ведьм во всём Хогвартсе, если не самая сильная и умная. И ты мой друг. Я готов пойти за тобой.

— Спасибо тебе, Гарри, — вскочив с дерева, она крепко обняла Поттера. — Уходим примерно через две недели, зависит от того, как быстро мне передадут порт-ключ до дома этого мага. Желательно уйти до шестнадцатого, и с вещами.

Гарри почесал в затылке.

— А это не будет подозрительно, если мы уйдём в Хогсмид с вещами и не вернёмся. Да и как мне незаметно вынести вещи, в частности метлу?

— Августус говорил, что у него дома есть безразмерные сумки. Думаю, ему не составит труда одолжить тебе одну. Я передам её тебе, как можно быстрее, — она выпустила Гарри из объятий.

* * *

«Гарри согласился помогать нам, но ему нужна безразмерная сумка для вещей.

У меня есть несколько кандидатов на роль организаторов: Рон Уизли (однокурсник, хорошо знакомы, стратег, но из семьи Предателя Крови), Джинни Уизли (на год младше, хорошо знакомы, обладает авторитетом по крайней мере среди сокурсников, благодаря братьям-испытателям может повлиять на более старшие курсы), Ханна Аббот (тоже третий курс, Хаффлпафф, слабо знакома с Джинни, но это поправимо), Сьюзан Боунс (однокурсница, с ней я неплохо знакома, и она племянница Амелии Боунс), Чжоу Чанг (плохо знакомы, на год старше, Рэйвенкло, ловец в квиддиче).

Если обставлять всё как наше не совсем добровольное исчезновение, то мне стоит дать кому-то из них ценные указания и копии учебников?»

Августус молчал несколько минут. В спальне никого не было, и Гермиона отвлеклась на перебор вещей. Кое-что сразу убиралось в сумку — в основном это была зимняя и летняя одежда, для которой пока было слишком тепло или слишком холодно.

«Сумка найдётся. Ты не смогла найти никого со Слизерина?

Да, указания оставить стоит. Как минимум — добавь в этот список тех, кому ты доверяешь и кого хотела бы видеть не только в качестве руководителей (но их лучше чем-нибудь выдели или напиши отдельным подсписком). Лучше всего будет отдать копии книг кому-нибудь одному, вместе с краткой инструкцией. Вас, конечно, будут искать, так что лучше сделай несколько копий книг, чтобы авроры не смогли забрать всё. Инструкцию лучше сверь со мной и отдай заранее. Я скажу тебе, как зачаровать некоторые записи, чтобы они проявились только при определённых условиях. Можешь сослаться на обмен памятью.

Советую сделать ставку на Рона и Джинни, остальных просто упомяни в инструкции, как тех, с кем ты бы хотела близко сотрудничать.»

«Со Слизерина — не знаю. Мы мало общаемся, и они в основном настроены враждебно к другим факультетам вне зависимости от чистокровности. Возможно, Гринграссы, но я с ними почти не знакома. У Забини плохая репутация, и он скорее заинтересован в собственном благополучии.»

«Лучше Гринграссы. Они держали нейтралитет в Первую Магическую Войну, скорее пассивно поддерживая Дамблдора, нежели Лорда. У них не было ни влияния, ни сил, чтобы заинтересовать его. Как будет в этот раз — предсказать сложно, но хранить нейтралитет будет сложнее.»

* * *

Первой частью плана было сделать «сенсационное предсказание» на Прорицаниях.

— Вглядитесь повнимательнее в рисунок чаинок на дне. Кто-нибудь что-нибудь видит? — Профессор подошла к столику, за которым сидели Гарри, Рон и Гермиона.

— Рон, что у меня в чашке? У тебя я вижу что-то, похожее на переплетение веток. Видимо, на Уходе тебе предстоит за кем-то погоняться. Впрочем, давай я сама посмотрю. — Рон удивлённо взглянул на Гермиону, и они молча обменялись чашками.

Чаинки образовали рисунок, похожий на оптическую иллюзию со спиралью. Судя по добытой информации, при перемещениях с помощью порт-ключей окружающий мир воспринимался примерно так же. В принципе, учитывая, что Гермиона этого и добивалась, специально взбалтывая чашку по кругу и выпив почти всю жидкость, чтобы хоть как-то попасть в образ.

— У меня рисунок похож на эффект, который даёт применение портала. Ну, или так оно обычно описывается. Так, подобное не описано… — такого рисунка она на самом деле не нашла в учебнике. — Профессор Трелони! У меня получилось что-то, чего нет в учебнике.

Преподавательница подошла к столику и взяла чашку Гермионы.

— Больше всего это похоже на порт-ключ, — робко высказала предположение девочка.

— Действительно. Причём на порт-ключ искажённый, словно вы не добровольно его использовали, — мрачно добавила профессор. — Ах, мисс Грейнджер, Вам угрожает большая опасность!

Гермиона в притворном ужасе ахнула. Профессор и девочки вроде как повелись, хотя ложь была совершенно неуклюжей. Видимо, дело было в особой атмосфере в классе Прорицаний.

— Профессор, этой ночью мне снился кошмар. В нём я просто… Исчезала. Некая непонятная сила забирала меня куда-то. Эта сила была всемогущей, ничто меня не могло защитить от неё. Это было так реально, что я даже знаю, какая эта сила на ощупь.

— Ах, девочка моя! Эта ночь являлась датой, когда обычно прорицателей посещают вещие сны, — профессор стиснула Гермиону в объятьях, и украшения впились ей в кожу. — Мисс Грейнджер, Ваша беда неотвратима. Боюсь, ничто не сможет Вас спасти!

Спектакль удался. По крайней мере, все присутствовавшие искренне прониклись.

Гермиона использовала для создания «инструкции» обычную маггловскую тетрадку. Приходилось писать на истории магии (революция, увы, важнее истории, которая читается точно по тексту хорошего учебника).

— Гермиона, что с тобой? — взволнованно спросил её Рон, когда Гермиона слишком ушла в свои мысли, сидя над тетрадкой. — Ты в последнее время какая-то странная.

— Рон, я точно знаю, что куда-то исчезну. До того момента, как я увидела этот сон, я не верила в предсказания, но это изменило меня. Дело в том, что я очень много думала над многим в волшебном мире. Я хотела бы сделать очень многое, но если я не смогу вернуться, то я хотела бы, чтобы кто-то воплотил мои идеи в жизнь. Пусть не полностью, но хоть что-то.

— Ты можешь доверять мне и Гарри.

— Раньше всё это, — она ткнула ручкой в записи, — было только в моей голове, но я хочу, чтобы меня правильно поняли. Рон, я хочу оставить копии некоторых книг и эти инструкции тебе. Тут в начале, — она отрыла первую страницу и указала на внутреннюю сторону обложки, — есть список тех, с кем бы я хотела работать для воплощения этих планов в жизнь. Рон, пообещай мне, что будешь работать с этими людьми.

— Хорошо, Гермиона. Я обещаю, что буду работать именно с теми, с кем бы хотела работать ты, — он похлопал её по плечу.

Гермиона не только старалась выглядеть подавленной, но и специально перестала замазывать круги под глазами корректором, чтобы выглядеть сломленной. Это дало новый повод для шуток со стороны слизеринцев. С другой стороны, соседки по спальне Гриффиндора стали относиться к Гермионе намного более дружелюбно. Лаванда теперь смотрела на неё с сочувствием и даже приглашала её на общее чаепитие, что невозможно было представить раньше.

* * *

В четверг Август прислал сообщение, что дементор будет ждать её у кустов рядом с Гремучей Ивой с сумкой и порталом вечером. Улизнуть удалось благодаря мантии Гарри. Из-за этого получился небольшой казус — так как и дементор, и Грейнджер были под маскировочными мантиями, Гермиона совершенно случайно на него наступила.

Этот дементор был гораздо приятнее встреченного в поезде. Он не пытался высвободить жуткие воспоминания и с огромным интересом рассматривал её и её палочку. Конечно, он всё так же жутко выглядел, но злости или отвращения он не вызывал. Пожалуй, таких дементоров она бы сама обучала магии.

«Мы умеем блокировать свои способности, — признался он, — а тот скорее был очень молодой дементор. Им ещё сложно управлять своими способностями, а старшие обычно не обучают младших.»

Это было грустно. Если дементоры столь разумны, то почему они не обучают подобных себе? И почему из-за молодости одних вынуждены страдать другие? Но все эти вопросы остались без ответа, а желание Гермионы поменять магический мир стало лишь сильнее.

Порт-ключ был сделан из женского браслета, составленного из явно зачарованных бусин, нанизанных на серебристую нить. Он отлично прятался просто под рукавом рубашки. Скорее всего, на нём было много чар, потому что он очень хорошо облегал руку и не был заметен со стороны (это было проверено на Гарри). Паролем было две строчки из народной баллады «Ярмарка в Скарборо» — «Parsley, sage, rosemary and thyme, remember me to one who lives there». Пароль был длинноват, но это компенсировалось тем, что активировать его случайно было невозможно.

К субботе она завершила написание инструкций. Рон играл с Джинни в гостиной в магические шахматы.

— Рональд Биллиус Уизли, — Гермиона протянула ему стопку книг, перевязанную бечёвкой. — Если я не смогу вернуться, тут всё, над чем я работала и что хотела сделать.

— Обещаю сделать всё так, как ты описала.

* * *

За остаток недели слизеринцы успели довести Гермиону так, как не доводили на первом курсе, когда она ещё привыкала к отношению чистокровных к магглорождённым. Особенно в этом старалась Панси, пугая Гермиону «страшной неведомой силой». И нет, ладно бы она занималась этим только на переменах — эта мопсоподобная корова подговорила студентов остальных факультетов издеваться над ней постоянно. Однако, она даже как-то не злила — её обвинения звучали слишком наивно, а сама идея явно принадлежала Драко, который не прекращал нападок на неё.

Несмотря на то, что за Гермиону вступались Гарри, Рон и девочки с Гриффиндора, чистокровные дураки за неделю довели её до ручки. Августус призывал её ещё немного потерпеть. Она честно старалась не обращать внимания на многочисленные подколы, испорченные на зельеварении зелья, но выдерживать такое было смертельно трудно.

Последняя капля в чаше терпения оказалась 10 октября во время обеда в Большом Зале.

— Эй, Грейнджер! Страшная сила тебя больше не пыталась съесть? — спросил на весь Большой зал Малфой.

— Терпи, Гермиона, вождём магглорождённых станешь, — еле слышно прошептала она по-русски, успокаивая себя.

— А дементор больше не нападал? А то вдруг с подушкой ночью нападёт? Чем тогда будешь отбиваться, грязнокровка?

— Мистер Малфой! Двадцать баллов со Слизерина! — рявкнула МакГонагалл. — И неделя отработок у Филча! — от её властного стука по преподавательскому столу в воздух подпрыгнуло всё, что на нём стояло, и некоторые преподаватели, видимо, слегка задремавшие.

Дольше терпеть это было невозможно. Гермиона вскочила на скамейку и выхватила палочку.

— Малфой, в присутствии студентов всех курсов всех факультетов в роли свидетелей, заявляю: ты меня достал! И это, тварь синекровая, было твоё последнее оскорбление магглорождённых и меня лично! Ты ничего не знаешь о том, что я тогда увидела! — Гарри вскочил рядом и безуспешно попытался её удержать. — ['Ko 'ʃu za'ɣu 'taxfu 'ʒelʃa]⁽²⁾!

Все учащиеся и преподаватели в ужасе замолчали. Гермиона воспринимала всё происходящее словно в замедленной съёмке. Вот розовый луч заклинания отбросил Драко к стене, после чего, отразившись от мантии, ушёл в потолок. Потом одновременно вспыхнула, словно смоченная в бензине, вся одежда на Малфое (слизеринец истошно заорал от боли, начав кататься по полу в бесплодных попытках потушить одежду), и потолок Большого зала превратился из ясного неба в пылающую каменную кладку и начал падать на учеников, на ходу разваливаясь на куски с разной скоростью падения. Все, включая некоторых профессоров и саму Гермиону, хором заорали от ужаса.

— ['Mi 'bandu 'mi 'lo 'ro 'ʃkape]⁽³⁾! — выкрикнула Гермиона на автомате, делая круговое движение палочкой.

Потом Гарри уронил её на пол от преподавательских заклинаний (хотя на самом деле этого не требовалось), закрыв своим телом, и они быстро покатились в сторону выхода. Гермиона начала скороговоркой произносить пароль, обхватив Гарри за шею правой рукой и вцепившись пальцами второй в несчастный браслет.

— Parsley, sage, rosemary and thyme, — на них упала Луна (по крайней мере, она не знала никого другого, кто бы носил серёжки-редиски, которые больно впивались в щёки при перекатах с бока на бок), прикрывшая спину Гермионы и обнявшая её за талию, — remember me to one who lives there!

Мир закружился вокруг них немного смазано — как она и видела это в чёртовой чашке — после чего они дружно упали на пол. К счастью, на бок, иначе Луну бы точно раздавило.

Организм явственно желал расстаться с только что съеденным. Тело после физических упражнений на голом каменном полу болело. В голове вертелись исключительно матерные эпитеты. В основном, это касалось поведения Гермионы и того заклинания, которое она в сердцах сочинила и движениями Экспелиармуса послала в несчастного (теперь уже действительно несчастного — горящая одежда вызывала самые тяжёлые ожоги, а у него горела она вся) Малфоя.

— [Lo maf'selsku ʃu 'mulno]⁽⁴⁾ — обессиленно простонала Гермиона.

— А мы точно так должны были сваливать? — громко спросил Гарри, переворачиваясь на здоровый бок. — Это повезло, что я хоть часть вещей захватил. Блин, Нимбус, жалко, оставил.

— Извини, не смогла сдержаться. Ты, и весь Хогвартс, свидетели, что он меня окончательно допёк, — скуля, произнесла Гермиона, заваливаясь на спину. — Это уже переходило все границы.

— Ну, Помеченному Чистокровностью сейчас точно хуже, чем нам, — оптимистично сказала Луна, как ни в чём не бывало садясь на колени.

— Луна, ты-то зачем кинулась меня защищать? — плечо вроде не было вывихнуто, только сильный ушиб.

— Я просто знала, что должна быть там. Ко мне в сон заглянул доксиподобный нёкки — они добрые, в отличие от водных — и сказал, что я обязательно должна быть на стороне Лунного царства.

В комнату забежали двое магов. Один из них — тощий, покрытый оспинами седой мужчина, сразу же кинулся к Гермионе. По фотографиям в новостях и на каждом столбе, это и был Августус Руквуд. В жизни он, впрочем, выглядел намного лучше: щёки уже не были такими впалыми, да и взгляд у него был намного более осмысленный.

— Что у вас произошло? Почему днём, а не вечером? И кто эта девочка? — он ткнул пальцем в Луну. — Так, вроде ничего сильно не ушибла, — прокомментировал он, проведя палочкой над Грейнджер. — Что вы натворили в Хогвартсе?

— Я кое в чём не сдержалась, — Гермиона стыдливо посмотрела Августу в глаза. — Знаю, что поступила очень глупо, но Драко Малфой довёл меня до ручки, — последнее выражение она сказала на корявом русском, вызвав смешок у Антонина, который помог встать Гарри, — чему свидетели даже Гарри и Луна. Я не сдержалась, пульнула в него на ходу сочинённым заклинанием на ложбане, поджигающим одежду. Заклинание частично отразилось, после чего на нас рухнул потолок Большого зала, — Август невербально наложил на её бок несколько заклятий, убрав боль, после чего с самым страдальческим видом взглянул ей в глаза. — Эта девочка — Луна Лавгуд, она на год младше и с Рэйвенкло. Она вообще случайно за нами увязалась.

— А я Вас знаю! — неожиданно выдала Лавгуд, потрогав Руквуда за плечо. — Вы раньше работали с моей мамой, и она много про Вас рассказывала. Правда, никогда не говорила, куда Вы уехали.

Он с искренним удивлением посмотрел на девочку. В принципе, кое на кого она была похожа…

— А твою маму зовут Пандора? — каким-то странным голосом спросил он, пристально глядя ей в глаза.

— Звали. Она погибла у меня на глазах два года назад. Что-то пошло не так с заклинанием, которое она изучала. Именно поэтому я вижу фестралов.

1) Славная революция — государственный переворот, в результате которого на трон Англии взошёл Вильгельм III Оранский. Произошёл в 1688 году и по большей части бескровно (католическая Ирландия не была сильно обрадована установлением протестантского правительства, и им это потом аукнулось). Политика Вильгельма Оранского принесла Англии больше пользы, потому отношение к этому историческому событию в обществе скорее положительное.

Вернуться к тексту

2) ko cu za'u taxfu jelca — «Ты (императив) есть (больше 1)-одежда-гореть» (jbo). По поводу странного символа ɣ: им обозначается звонкая г/х из южнорусских диалектов. Звука h в ложбане нет (есть обычный звук х, как в русском, обозначается буквой x), но, думаю, чисто теоретически допускается произношение этого непривычного звука как h (английская и русская Википедия, в отличие от учебников по ложбану, считают, что его нужно произносить именно так). Но, зная страсть Гермионы делать всё идеально, не думаю, что она даже под влиянием эмоций отказалась бы от правильного произношения.

Вернуться к тексту

3) Mi bandu mi lo ro ckape — «Я/мы защищаем меня/нас от всех опасностей» (jbo)

Вернуться к тексту

4) lo mafselsku cu mulno — «Магическое слово закончено» (jbo)

Вернуться к тексту