Черный Принц. Наперекор судьбе (джен)

Дни проходили за днями. Ноябрь сменился декабрем, не за горами были и веселые рождественские праздники, а с ними и день рождения моей девочки. Я наивно предполагал, что это будет самым значимым событием декабря, как и все предыдущие годы. Конечно, та страшная ночь Йоля не была самым счастливым воспоминанием в моей жизни, да что там — она частенько посещала меня в кошмарных снах, особенно первое время. Но все же это она подарила мне Азарику. Так что все равно — этот день был праздником. Для всех в Принц-мэноре. Вот только этот декабрь мы должны были впервые встретить без лорда Эварда...

Честно говоря, все предыдущие именины организовывал именно он. И для меня, не в меньшей степени, чем для Азарики, было волшебным сюрпризом и неожиданное застолье на острове в Индийском океане, под теплым солнышком среди пышной тропической растительности, и веселые ледяные горки в Альпах. Он, казалось, получал не меньшее удовольствие от моего ошарашенного вида и восторженных визгов Азарики, чем мы от неожиданного сюрприза. И вот теперь в роли организатора должен был выступить я. И был совсем не готов к такому повороту событий, да и сомневался, что у меня хватит фантазии придумать что-либо достойное. Но выбора все равно не было. Впрочем, судьба иногда решала все без нашего непосредственного участия, ставя с ног на голову все планы. Во всяком случае, в моей жизни было достаточно крутых виражей, так что особо удивляться не приходилось.

Но обо всем по порядку. После Попечительского совета страсти бушевали еще где-то неделю. Дамблдор мужественно сопротивлялся и отвечал на множество вопиллеров от разгневанных родителей, Макгонагалл шипела, а я с удовольствием назначал отработки ее подопечным. Через неделю все поутихло, и количество хулиганских выходок на моих уроках пошло на убыль. До юных львов дошло, что единственными, кто пострадает от их праведного гнева, будут они сами. Но и мои змеи принесли мне пару неприятных сюрпризов. Они вовсе не были ангелами, на что я, впрочем, никогда и не рассчитывал. Так, на одном из ночных дежурств я с трудом успел предотвратить нападение трех гаденышей на первокурсника с Гриффиндора. К счастью, малыш даже не понял, что, собственно, ему грозило: я успел незаметно уничтожить довольно серьезную ловушку и скрутил хулиганов по рукам и ногам. Дело кончилось недельной отработкой в моих кладовых и длинным эссе по перечислению статей закона о Темном колдовстве, которые они нарушили. По совокупности их милая шалость тянула на пару месяцев отсидки в Азкабане и на весьма солидный штраф, что я не преминул донести до них при разборе полетов у себя в кабинете. В конце концов до них дошло, что это все вовсе не шутки и в этой школе никто, кроме меня, их проделки покрывать не будет, а я далеко не всесилен. Пригрозив под конец основательно перепуганным мальчишкам при повторении чего-либо подобного немедленно сообщить родителям и директору, я отпустил их восвояси.

Надо сказать, далеко не все родственники слизеринцев были в восторге от моего деканства. Бо́льшая часть осторожно присматривалась ко мне, но были и такие, в чьих глазах я однозначно был просто предателем, ставленником директора. А это никак не добавляло мне популярности. К счастью, фанатично преданных Волдеморту бывших Пожирателей, не оставивших надежд на возвращение Повелителя, было не так много. И они, за редким исключением, предпочитали не одобрять меня молча, привлекать к себе внимание было не в их интересах. Что, в принципе, меня вполне устраивало. Вот только дети под влиянием старшего поколения в любой момент могли натворить глупостей. Так что расслабляться мне было явно слишком рано. Оставалось балансировать и держать все под контролем. По мере сил.

Больше всего неприятностей доставлял Бернаби Ли. Его мать, по-моему, просто обезумела от горя после гибели супруга и не скрывала своего отношения к правящему режиму. Мальчишка целиком находился под ее влиянием, для него она была непререкаемым авторитетом. Обладая довольно обширными для своего возраста знаниями в Темной магии, он становился по-настоящему опасен для окружающих. Боюсь, мой блестящий опыт с пьянчужкой, столь восхитивший лорда Розье, в этом случае привел бы к смерти магла: мальчишка без колебаний мог перерезать горло, так что рисковать в любом случае не стоило. Ни уговоры, ни наказания на него не действовали. Он держался с вызовом и смотрел на меня как на главного врага. Я никак не мог найти к нему подход и уже почти потерял надежду пробить брешь в этой броне ненависти. Ребенка было откровенно жаль: семимильными шагами он шел по направлению к пропасти, где уже сгинули его отец и дядя, а мать настоятельно подталкивала его, не оставляя даже мизерного шанса на спасение. Увы, мне оставалось лишь не спускать с него глаз и быть готовым в любой момент нейтрализовать. Как будто и без него у меня было мало проблем. Единственным человеком, который вызывал в этом волчонке хоть какое-то теплое чувство, была Лиана. При виде его бледной улыбки, изредка появлявшейся, когда он занимался с нашей единственной первокурсницей, у меня появлялась хоть какая-то надежда, что и этого ребенка еще можно спасти.

Итак, дни шли за днями, я возился с детьми, играл с Азарикой, проверял горы самостоятельных работ и все время с нетерпением ждал рождественских каникул, надеясь, что моим союзникам удастся найти хоть что-то конкретное об Арке Смерти. Известий от лорда Розье не приходило, и мне оставалось только запастись терпением и ждать.

Однажды, ближе к середине декабря, меня разбудил знакомый голос, раздавшийся прямо под ухом.

— Северус! Ты мне очень нужен, мне не к кому больше обратиться!

Рывком сев в постели, я огляделся. Было глубоко за полночь, за окном стояла непроглядная тьма, впрочем, лед уже сковал поверхность Черного озера, и солнечные лучи редко проникали к окнам подземелий даже в полдень. Но все же, по моим ощущениям, до рассвета было еще далеко. Прямо передо мной завис призрачно-белый волк и проговорил голосом Люпина:

— Северус, пожалуйста! Я жду тебя в Запретном лесу, на опушке! — и растаял в воздухе.

Мерлиновы подштанники, ведь знал же, что моя доброта ни до чего хорошего не доведет! Теперь получи и распишись: поднимай свой зад и лети в Запретный лес. Ночью. На свидание с оборотнем! Потому что, видите ли, Люпину нужна помощь, а я, оказывается, теперь его единственный друг! Вот только я никак не мог припомнить, когда именно я им стал? Эти мысли занимали меня, пока я одевался и петлял по коридорам подземелья к тайному выходу из замка. Тому самому, который так ловко вскрыли Розье и Трэверс на Хэллоуин.

Я примерно догадывался, о какой опушке идет речь, это было памятное место еще со школьной поры, так что с определением местонахождения моего непоседливого одноклассника проблем не было. Вот только до нее пришлось бы брести по сугробам добрых полчаса, а морозить яйца не входило в мои намерения. Поэтому, оглядевшись, я взмыл над землей и полетел по лесу, старательно петляя между деревьями. Через пять минут я оказался на знакомой поляне и, опустившись на вытоптанную каким-то зверьем тропинку, огляделся. Почти сразу от дерева отделилась тень, и на мне буквально повис причитающий что-то невразумительное оборотень. Но это полбеды, от его тощего тельца я быстро избавился, слегка тряхнув его за шиворот, и тут же замер, не веря своим глазам. Ремус был не один: возле дуба, росшего с краю опушки, сидел огромный черный пес и внимательно рассматривал меня. Все. Занавес.

— Ремус, скажи мне, ради всех святых, что ты просто решил завести собаку! — почти прошептал я и еще раз тряхнул совершенно по-идиотски улыбающегося Люпина.

— Это Сириус, Сев. Я помог ему бежать! — развеял мои последние надежды этот недоволк. И, чуть подумав, добавил: — Случайно.

— Как можно случайно освободить узника Азкабана?! — поинтересовался я и на всякий случай направил палочку на все еще наблюдающего за нами анимага. Блэк и в человеческом обличье не отличался рассудительностью, что говорить про его животную натуру?

Люпин пожал плечами.

— Все так быстро произошло. Я пришел к нему на свидание, мы поговорили где-то полчаса. Кстати, Сириус выглядел гораздо лучше с нашей прошлой встречи. Я передал ему, что Фенрир по моей просьбе хлопочет над его досрочным освобождением, но это долгий процесс, в лучшем случае пересмотр его дела мог состояться не раньше весны.

— Это понятно, что было дальше? — прервал я его разглагольствования.

О том, как нелегко будет освободить Шавку по закону, я имел представление. Тем более что глава Визенгамота был точно настроен против. У Дамблдора были свои планы на Блэка. Знать бы еще какие.

— Мы попрощались. Я спустился к пирсу и стал ждать лодку. Сам знаешь, аппарировать оттуда невозможно, а портключа у меня не было. Я простоял где-то минут двадцать, как вдруг увидел черную собаку, метнувшуюся ко мне из прохода. Я сразу узнал Сириуса и тотчас набросил на него маскирующие чары. К счастью, лодка подошла через пару минут, и перевозчик не заметил, что взял на борт не одного, а двух пассажиров. Ну а потом мы подождали ночи в каких-то заброшенных доках и аппарировали сюда. Сириус, кстати, так ни разу и не обернулся из своей анимагической формы, не знаю, то ли в целях конспирации, то ли он в шоке. Вот, в общем, и все. Я не знаю, что теперь делать.

Да уж, чтобы вот так просто бежали из самой страшной тюрьмы магического мира, мне слышать не приходилось. Правда, дементоры, насколько мне известно, практически не воспринимали животных и попросту могли не заметить выскочившую из камеры собаку. Вот куда смотрели охранники-маги, непонятно. Должно быть, совсем расслабились, полагаясь на бдительность своих жутких коллег.

Все это прекрасно, вот только бегство Блэка наверняка уже обнаружено, а значит, очень скоро на его след выйдут, в этом нет сомнений. Поиск по крови очень легко поможет определить его местонахождение. А то, что накануне бегства у заключенного было свидание, подскажет Дамблдору, кто увяз в этом деле по самые мохнатые уши. Люпину не позавидуешь.

— Ты с Фенриром уже связывался? Что он думает по этому поводу?

Люпин с ужасом покачал головой.

— Нет, что ты, он мне приказал не соваться в это дело! Да он мне голову открутит, когда узнает! И потом, чем он может помочь? Если я приведу в селение Сириуса, его моментально учуют, а я не уверен, что оборотни будут терпеть чужака на своей территории. Может кончиться потасовкой. И Фенриру придется не только прятать преступника, но еще и наводить порядок среди оборотней. Нет, я не могу так подставлять своего альфу.

— Да, дела... — Ремус был прав, стая — не место для беглого преступника, будь он хоть трижды анимагом.

— Ты же поможешь нам? — Люпин с надеждой смотрел мне в глаза, а я был готов завыть от безвыходности этой ситуации. Вот мало мне своих проблем! Мало!

— Помогу, — буквально простонал я сквозь сжатые зубы, которые, кстати, как по команде заныли. Видеть пару Мародеров в доме отца мне хотелось меньше всего, но другого выбора, похоже, не было. Не оставлять же этих двоих в заснеженном лесу.

— Хватай своего блохастого за загривок и дай мне руку.

Люпин немедленно выполнил мой приказ, как будто опасался, что я передумаю, — правильно, между прочим, делал, — и мы аппарировали в Принц-мэнор.

Очутившись на лужайке перед верандой, я невольно посмотрел на окно кабинета лорда Эварда. Конечно, оно было темным, как и все окна особняка. Выпустив руку озирающегося Люпина, я кивком пригласил его идти за мной и поднялся по ступенькам крыльца.

— Где мы, Северус? — едва войдя в холл, шепотом спросил Ремус.

— Принц-мэнор, особняк моего дяди. Это ненаходимые земли, так что здесь Блэк в безопасности. На твоем месте я, кстати, тоже не высовывался бы пока отсюда. Чувствую — очень скоро тебя вызовут на допрос по поводу бегства преступника, ведь ты был последним, кто видел его. Так что необходимо укрепить твои ментальные щиты. А на это мне понадобится время.

— Да, конечно. Я не знаю, как тебя благодарить! — пылко воскликнул Люпин и, чуть поколебавшись, переспросил: — А лорд Эвард не будет против нашего присутствия?

— Лорд Принц в отъезде, — сухо ответил я. — Я ему все объясню, как только он появится. А сейчас я должен вернуться в Хогвартс, а вы отдыхайте. Винзор! — я хлопнул в ладоши, и заспанный дворецкий тотчас возник посреди холла.

— Эти господа поживут у нас. Покажи им гостевые комнаты в восточном крыле и проследи, чтобы у них было все необходимое. Я вернусь к вечеру.

Не тратя время на дальнейшие разговоры, я направился к камину. По моим расчетам, можно было поспать еще хотя бы пару часов. Следующий день обещал быть весьма насыщенным.

* * *

Мои предчувствия оправдались уже во время завтрака. Вместе с утренней корреспонденцией совы принесли свежий выпуск "Пророка", где на первой же странице красовался Сириус Блэк собственной персоной. В тюремной робе и с самым зверским выражением лица.

— Ужас! — впечатлительная Помона вытерла платочком глаза и прижала руку к груди. — А ведь какой красивый был мальчик! Как с ним такое могло случиться?

Минерва предпочла не комментировать бегство своего бывшего ученика и всеобщего любимца. Сославшись на подготовку к урокам, она поспешила покинуть Большой зал. А вот Дамблдор, напротив, остался дольше обычного. Он долго изучал статью, а затем, когда мы остались за учительским столом одни, повернувшись ко мне, произнес:

— Мне придется уехать на несколько дней, Северус. Необходимо усилить охрану Гарри. Мальчик может пострадать, мне говорили, Блэк почти обезумел в заключении; кто знает, что придет ему в голову.

— Вам помочь, профессор? Возможно, я мог бы быть вам полезным, у меня есть опыт в использовании охранных чар. К тому же я бы хотел увидеть ребенка, в Чевиот Хиллс я мог наблюдать за ним только издалека, — вытирая губы салфеткой, предложил я и получил ожидаемый мягкий отказ.

— Нет, мой мальчик. Оставайся здесь, я вполне справлюсь. Спасибо, что предложил. Кстати, ты мне напомнил, — уже поднявшись с места, обратился ко мне директор, — Люпин... Ты давно его не видел? Вот он как раз вполне может мне пригодиться, он же не обременен целым факультетом и вполне мог бы мне помочь. К тому же чутье оборотня было бы совсем не лишним в поисках следов Блэка.

— Люпина? — я сделал вид, что задумался, и покачал головой. — В последний раз еще в августе, случайно столкнулись в Хогсмиде.

— Жаль. Что ж, попробую его отыскать, — кивнул мне Дамблдор и удалился.

День тянулся как резиновый. Утром я успел посетить лондонскую квартиру и позвонить Петунии, предупредив о возможном визите директора. Не думаю, что он появится в открытую, но на всякий случай она должна быть готова к нежданным гостям. Подробно проинструктировав ее, как снять чары с зеркала — для этого надо было просто убрать с верхнего угла едва заметную паутинку, — я вернулся в Хогвартс. До занятий оставалось минут двадцать. Честно говоря, мне до смерти хотелось проверить, как устроились мои гости, все-таки знание, что они находятся на моей территории, слегка нервировало, но у меня совершенно не было времени. Как назло, я вспомнил, что не наложил запирающих чар на лабораторию и кабинет отца. Обычно в этом не было необходимости, я же никак не рассчитывал на подобный наплыв старых друзей. Но исправить эту оплошность до вечера уже не мог. Оставалось только надеяться, что домовики догадаются сделать это без моего прямого приказа, а у гостей хватит тактичности не ходить по всему мэнору. В последнее, вспоминая повадки Бродяги, верилось с трудом. Так что, едва прозвенел колокол, возвещающий об окончании уроков, я бросился к камину.

Картина, представшая передо мной, стоило мне переступить решетку, превосходила все ожидания. Посреди гостиной сидела наша Принцесса и невозмутимо вылизывала правую переднюю лапу. Вокруг нее с оглушительным лаем носился лорд Сириус Блэк, в обличье собаки, разумеется, и пытался ухватить кошку за блестящую черную шкурку. У стены в полуобморочном состоянии сидел дворецкий и с ужасом смотрел на нападение на священное животное. Направить свою магию на гостя хозяина он не мог, так что несчастному эльфу оставалось только заламывать тонкие руки и причитать. Люпин между тем с самым бестолковым видом бегал за лучшим другом и пытался его урезонить.

— Намордник на него надень! — вдоволь налюбовавшись комичной беготней оборотня, порекомендовал я.

За здоровье кошки я почему-то совершенно не волновался: судя по ее безмятежному виду, мохнатый монстр, бегающий вокруг нее, волновал ее высочество не больше, чем сквозняк в коридоре.

— Он никак не превращается, Северус, это ненормально, — наконец заметив мое присутствие, тут же пожаловался Люпин.

— А когда твой приятель был нормальным? — пожал плечами я. — В виде собаки он меня даже больше устраивает.

В этот самый момент пес все-таки перешел к более решительным действиям и клацнул зубами буквально в миллиметре от уха Принцессы. Такое хамство она проигнорировать уже не могла и, молниеносно развернувшись, ударила когтистой лапой прямо в нос зарвавшемуся пришельцу. Пес с визгом отскочил и, поскользнувшись на паркете, проехал пару метров и шмякнулся об стену. Раздался громкий хлопок, и через секунду мы имели удовольствие лицезреть заросшую черной щетиной физиономию Бродяги, облаченного в ту же тюремную робу, в которой он красовался на колдофото в "Пророке", правда, теперь она еще больше напоминала лохмотья. Он обвел ошарашенным взглядом гостиную и, издав непонятное бульканье, потерял сознание.

— Сириус! — Люпин подскочил к нему, приподнял голову приятеля и выхватил волшебную палочку. — Он в обмороке, наверное, от истощения, — сообщил он мне, наведя на Блэка диагностирующие чары.

— Кто бы сомневался, Азкабан не курорт, — фыркнул я, подхватывая на руки взъерошенную кошку. — Левитируй его в спальню. А лучше — сразу в ванну. Помыться ему точно не помешает.

Люпин кивнул и поднял в воздух безжизненное тело Блэка. Предоставив ему возможность самому возиться с лучшим другом, я сел в кресло. Принцесса с урчанием свернулась клубком у меня на коленях. Я стал неспешно поглаживать ее шелковистую шкурку, обдумывая про себя, что сделать в первую очередь: запереть лабораторию или наведаться сначала в кабинет отца. Лаборатория вполне могла понадобиться в ближайшее время, так что основательно ее запечатывать не имело смысла. Нужно было сварить антидот к Веритасеруму. У директора вполне могло хватить совести напоить им Люпина, а этого ни в коем случае нельзя было допустить. А в Хогвартской лаборатории точно недоставало компонентов этого сложного зелья. Обдумывая, какие ингредиенты мне понадобятся для антидота, я продолжал поглаживать разомлевшую на моих коленях Принцессу, как вдруг с изумлением заметил длинный черный локон, закрепленный за серебряный ошейник кошки. Он был в тон ее шерсти, поэтому я не мог его сразу рассмотреть. Не веря своим глазам, я извлек его из-под ошейника и поднес ближе к лицу, вдыхая едва уловимый запах. Я не мог ошибиться — это были волосы лорда Эварда.