Семь шаров для безумной рулетки (джен)

«Язык у человека мал,

а сколько жизней он сломал»

Омар Хайям

Когда отвыкаешь вставать рано и по будильнику, возвращаться к прежнему режиму очень тяжело. Звонок гудит, разрывается, а ты думаешь «ну ещё капельку». Но вставать всё равно приходится. Ходишь, собираешься в школу и завтракаешь практически на автомате, ещё не проснувшись. Как говорит мама Софа «поднять подняли, а разбудить забыли».

Однако постепенно просыпаешься, выходишь на улицу и лицо обдаёт благодатной утренней прохладой. Сонливость уходит, сменяясь настроенностью на повседневные дела.

Вот и Илья, позавтракав, схватив сумку и выскочив на улицу, вдохнул ещё морозный воздух и двинулся по направлению к школе.

Ясное небо расстилалось над головой с россыпью медленно гаснущих звёзд. Стареющая Луна медленно катилась к горизонту, а на смену ей, со стороны алеющего восхода поднималась яркая белая звезда. Гермес, правда, засомневался в природе объекта, но мальчик не стал с ним по этому поводу спорить. Не всё ли равно?

Покрытая сумерками дорога постепенно меняла свои очертания, всё больше раскрывая детали окружающего ландшафта вместе с рассветом, направляя путника к конечной цели путешествия.

Наконец Илья добрался и до старого, ещё советской постройки, здания школы. Несмотря на солидный возраст, оно выглядело достаточно крепко и обещало прослужить ещё не один десяток лет. Если, конечно, школьники однажды не разнесут его по кирпичику.

Пока школа стояла целая. Даже стёкла не разбиты. Ученики по одному проходили к дорожке, ведущей к дверям, огибая чёрную машину, неуместно вставшую посередине. Директорская, что ли? Чего ради он её вообще тут поставил в такую рань?

Обсуждать директора и его транспорт, стоявший где попало, не было ни сил, ни желания. Мальчик был слишком увлечён внутренним диалогом. Обогнув препятствие, как и другие дети до него, он направился по знакомой дорожке ко входу в школу.

«Нет, ну не можем же мы дать объявление в газете: ищем царя, царицу и далее по списку!» — ответил Илья на заявление Гермеса, что где-то нужно искать всю эту компанию.

«Можем. Но это если хотим загреметь в психушку. Но мы же этого не хотим?!»

Илья влетел в освещённое фойе школы и сделал несколько шагов к лестнице на второй этаж.

«Именно!»

Неожиданное препятствие помешало ему двигаться дальше. В лицо бросилась куча отвратительных свисающих обрывков. Даже не понятно, что это — то ли верёвки, то ли нити. То ли вообще чья-то бесплотная паутина. Остановившись чисто на рефлексах, пришлось махать руками, избавляясь от препятствия.

Откуда здесь вся эта гадость посреди дороги?

Кто-то противно хихикнул неподалёку. Мальчик повернулся на звук, но никого не увидел. А никаких нитей или паутин перед глазами не было и в помине. Свободный коридор и ничего более.

— Показалось, что ли? — пробормотал он, сделав несколько шагов.

«А может быть и нет. Двигайся, а то внимание зря привлекаешь.»

— О, Илья! — раздалось позади. — А я думал, ты ещё в больнице!

Сзади стоял его одноклассник Серёга Цибуля. Тот самый, с которым Илья и оказался на той злосчастной заброшке.

— Привет, Цыпа! Чего один, без Жэки?

— А фиг его знает. Может позже будет. Ему вчера от родаков знатно попало.

— Снова на заброшки ходили?

— Не-е-е… Мы после того случая там не бывали. А ты сам как?

— Да уж, спасибо, — пробурчал Илья. — Бросили меня, а сами смотались!

— Да ничего мы не смотались! — обиделся Цыпа. — Мы в скорую позвонили.

— И слиняли, чтобы не попало?

— Ну и слиняли… — потупился одноклассник. — Что мы, лохи, оставаться? Ещё влетит лишний раз.

— Могли бы и навестить в больнице. Лишний раз, — передразнил Илья. — По вашей вине туда попал!

— Ну извини… забыли. А ты чего тут стоишь?

— Да так... дело одно есть.

— Ладно, пойду я! В классе встретимся!

Цыпа развернулся в сторону лестницы. Как всегда нелепый, в потрёпанной одежде. Ну да, семья у них небогатая. Все, кто чего-то добился, давно уехали. Остались такие, кому ехать некуда и не на что. Носят старое, пока не придёт в полную негодность, да так, что и не починить уже.

«Смотри! А там на спине у него, не краска, случайно?» — поделился Гермес неожиданным наблюдением.

Илья присмотрелся. На полинявшей и видавшей виды джинсовой куртке Цыпы можно было разглядеть остатки алого пятна. Его явно пытались стереть, но след всё равно остался. А по цвету, точь в точь, как и надпись на заборе.

Гнев плеснул мальчику в лицо, затуманив разум.

«Остановись, дурак!»

— Эй! А ну стой! — крикнул Илья, хватая Цыпу за рукав. — Это ты, козёл, у меня на заборе надписи рисуешь?!

— Отпусти! Ничего я не рисовал!

— А это по твоему что? — он ткнул пальцем в следы от краски.

— Тебе какая разница?! С пацанами в депо ходили, вагоны расписывали! Васька Дрон постарался. Мне и Отсеву — подошёл сзади и как пшикнет. Знаешь как потом от мамки влетело?! Весь вечер куртку оттирал!

— Врёшь, зараза!

— Вот те крест, не вру!

— Ну, допустим, — Илья отпустил рукав чужой куртки.

— Точно псих! Налетел почём зря. Не зря говорят, что тебя чуть в психушку не упекли! — обиженно пробурчал одноклассник заранее отходя подальше.

— Что ты сказал?! — кинулся было на обидчика Илья. Но тот рванул так, что его и след простыл. Да и смысла догонять не было.

— Погоди, в классе ещё встретимся, Цыпа несчастная! — крикнул он вслед.

«Говорил я тебе — не спеши! Вряд ли это он.»

«Почему это? У него на куртке краска точно такая же!»

«А как бы по-твоему, он себе на одежду баллончиком пшикнул, когда надпись выводил? Да ещё и на спину. Э-э! Думать надо!»

Неподалёку снова послышался чей-то неприятный смешок, полный злорадного удовлетворения. И обращён он было явно в его сторону.

Илья ещё раз осмотрелся, но не заметил никого, кому этот смешок мог бы принадлежать. Явно не школьникам. И даже не учителям. Он вообще не был уверен, что это смех человеческий.

«Не привлекай внимания!»

— Что?

— Привет! Ты чего головой вертишь? Потерялся что-ли? — пробежал мимо Борька Шмель.

— Да не, это я так… Показалось.

— Когда кажется, креститься надо! — заметил Борька и убежал вперёд.

«Будешь мух ртом ловить, на урок опоздаешь! Сделай умное лицо, словно ничего не случилось, и ступай в класс.»

Вот так всегда. Дома учат. В школе учат. Ещё и Гермес тут учить взялся. Надоели!

«Бе-бе-бе!» — донеслась дразнилка в ответ.

«Сам такой!»

Как только Илья вошёл в класс, тут же стихло какое-то бурное шушуканье. Группа одноклассников резко замолкла и разошлась по своим местам. Цыпа демонстративно прошёл мимо, и, ничего не сказав, сел за свою парту, раскрыв учебник.

Первый день последней четверти начался.

Вопреки опасениям Гермеса, учителя не то чтобы особо налегали. Так, уточняли знание пройденных тем и отмечали что-то у себя в журнале. Первые три урока прошли нормально, если не считать урок Бегемотихи. Та, как обычно, недовольная шумом в классе, сорвалась и накричала на всех. Когда установилась тишина, она принялась с грозным видом объяснять новую тему.

Слушая монотонный голос училки, мальчик вдруг понял, что у его организма появились собственные планы. Как не вовремя!

Едва дотерпев до окончания урока, Илья выскочил из класса и бросился по направлению к туалету. Чуть не сбил бегущую навстречу стайку девчонок классом поменьше, весело над чем-то смеющихся. Лезет тут малышня под ноги!

Подбегая к двери нужного заведения, он обнаружил, что та почему-то закрыта.

И не просто закрыта, а заперта. На швабру. Ручка вставлена так, что изнутри не откроешь.

А из самого мужского туалета кто-то колотился, стараясь выбраться наружу.

Стоило Илье убрать препятствие, как дверь распахнулась, чуть не ударив его по лбу. Красная как рак, вся в слезах, взлохмаченная, наружу выскочила Машка Сибур. Не сказав ни слова, она лишь мельком взглянула на своего спасителя и рванула прочь.

— А где моё «спасибо»? — лишь пробурчал Илья. Что она вообще там делала?

«По-моему, её кто-то запер.»

«Сам уже понял.»

Очередной смешок проскочил где-то над ухом. И опять никого. Только цокающие звуки по потолку.

Не желая отвлекаться на всякие мелочи и придирки, он бросился выполнять то, зачем собственно, и пришёл. Хотят смеяться — пусть смеются. Но без него. Есть дела поважнее, не терпящие отлагательств!

Вернувшись в класс, он заметил странные переглядывания. Ширинку не застегнул, что ли?

«Ты глянь!»

«Куда?»

«Да на доску же!»

На доске крупными буквами была выведена оскорбительная надпись:

«Стариков дурак!»

— Ну и какой урод это сделал? — громко спросил он.

Ответом ему стала тишина. Он смотрел на лица одноклассников, пытаясь понять виновника. Что-то Цыпа подозрительно рожу прячет. Ржёт, что ли?

Не желая затевать драку, Илья схватил тряпку и принялся стирать надпись с доски.

— Узнаю кто, руки повыдергаю! — грозно произнёс он, когда всё было закончено, и направился к парте.

Стоп, а где его телефон? Он точно выскакивал в туалет без него. А если мама звонила?

«Да вот же он — на парте лежит!»

Ага, лежит. Вот только когда он убегал, телефон в сумке валялся.

Терзаемый подозрениями, он схватил аппарат и взглянул на экран. Так и есть — кто-то явно смотрел историю его поисков. Детективы недоделанные!

Раздался едва сдерживаемый смешок. На этот раз вполне реальный.

Ах ты ж Цыпа недоделанная!

«Стой, дурак!»

Илья оставил телефон и подскочил к коварному однокласснику, хватая его за одежду.

— Ты какого хрена мои вещи трогаешь, а?!

«Да остановись же ты!»

— Стариков! Цыбуля! Что это такое?! — раздался голос Бегемотихи. — Немедленно прекратить! Давно у директора не были?! Ну-ка по местам!

— Арина Назаровна, он первый начал! — тут же отозвался Цыпа.

Илья нехотя отпустил одноклассника и вернулся к своей парте.

— Мне неважно, кто первый начал! Ещё раз такое повторится, родителей обоих в школу вызову! — грозно ответила учительница, пытаясь заполнить своим громадным телом пространство между стулом и учительским столом.

— С него надо справку взять, что он не психический! — поддакнул Васька Супрунов. — Он на людей кидается ни за что, ни про что!

— Ага! Я сама видела! — раздалось с третьего ряда. Олька Хромова. Вот ведь язва!

— И я! Я тоже видела!

Илья чуть не вскочил, сжимая кулаки. Хорошо хоть Гермес ему нашёптывал успокаивающие слова, позволяющие сдерживаться.

— Тихо! Психический или нет — не вам решать. На это другие органы есть.

Прозвенел звонок, возвещающий начало очередного урока.

— Раскрыли учебники на странице двести восемьдесят три и переписываем задание в тетрадь! Сорокина! Я кому сказала?! Быстро убрала журнал из-под парты! У нас русский язык, а не дом мод! Хотите итоговый экзамен завалить?! Стариков, убрал телефон!

Урок пошёл своим ходом, заставляя всех сосредоточиться на объяснениях учителя и выполнении задания. Гнев на коварных одноклассников постепенно сходил на нет. Осталась только досада. Друзья называются!

«А разве они когда-то были тебе друзьями?»

Поразмыслив, Илья понял, что Гермес прав. Никогда особыми друзьями они и не были. Так, скорее приятели. Одноклассники и не более.

А теперь, возможно, что ещё и враги.

«Не усугубляй. Сам подумай — ну какой с него враг? Так, мелкий пакостник. Чертёнок номер тринадцать.»

«А может всё-таки это он имеет отношение к обеим надписям?» — высказал предположение мальчик, старательно выводя слова в тетради.

«Ты ничего не сможешь доказать.»

«А краска? Вдруг он просто соврал? Сами надписи — прямо один в один!»

«Похожие, да. Почти одинаковые. Но меня в них смущает какая-то мелочь. Чем-то, едва уловимо, но они всё-таки различаются.»

«И чем же?»

«Не знаю пока.»

— Стариков! Прекрати витать в облаках и выполняй задание! — раздался противный голос Бегемотихи под едва различимый смешок одноклассников.

— Цыбуля, а ты чего ржёшь? Сейчас двойку вкачу…

В классе снова воцарилась тишина, прерываемая лишь звуками ручек, выводящих в тетрадях очередные слова и предложения из учебника.

Совершенно неприличный звук заставил Илью прервать задание. Это что, Цыпа издевается? Да ещё и на уроке Бегемотихи? Совсем страх потерял!

Илья тайком посмотрев направо. Да нет, тишина. Все ведут себя так, словно ничего и не случилось.

Снова показалось?

Мелькнула длинная мохноногая тень и звук повторился. Практически у него под ухом.

И снова никто и никак не отреагировал. Ни смешка, ни какого-либо движения. Словно и не было ничего.

Так не бывает! По любому кто-то отреагировал бы.

Или же…

«Да, они это не видят и не слышат. Так что продолжаем писать, изображая трёх обезьян в одном лице.»

«Ты кого это обезьяной назвал?! А-а-а... всё, понял!»

Звуки повторялись ещё несколько раз. И в разных местах. Что это было и для чего неизвестному посетителю все это нужно — Илья не знал и знать не хотел. Но казалось, что невидимая и незримая тварь методично опорожнялась, передвигаясь от ученика к ученику. Фу-у-у!

Противно находиться в классе, когда знаешь, что рядом происходит такое. Пришлось терпеть. Хорошо хотя бы не воняло, что позволяло спокойно досидеть до конца урока.

Наконец, прозвенел звонок. В расписании оставалась только физкультура, после которой можно было идти домой. Там хотя бы двигаться можно, а не сиднем за партой сидеть. Если Обормот Обормотович не загоняет всех в первый день до смерти.

«Почему это у него такая кличка?» — поинтересовался Гермес. — «Вроде он не выглядит ни щуплым, ни противным. Вполне накачанная фигура.»

«А у него фамилия Борматухин,» — с весельем в мыслях ответил Илья. — «Геннадий Борманович Борматухин. Вот и прижилось. Ты разве не знал?»

«Ну я же не всевидящее божество. Мне простительно!»

Физрук построил класс, отметил отсутствующих и начал урок. Сперва они сделали пробежку по спортзалу. Затем зарядку. Потом снова встали в строй.

— Сегодня мы поднимаемся по канату! Сперва вверх. Потом вниз! Первый пошёл!

Одноклассники по очереди поднимались и опускались.

— Стариков, пошёл!

— А ему нельзя! — крикнул Борька Шмель. — Он только после больницы! С сотрясением нельзя!

— А ты откуда знаешь? Самый умный, да? — вспылил Илья.

— Тихо, тихо! — успокоил его физрук. — Справка есть?

Чёрт… А ведь нету справки. И медотвода. Должна же была вроде быть?

«Или кто-то справку забыл выдать. Или кто-то справку забыл взять. Или и то и другое.»

Илья развёл руками.

— Забыл!

— Ладно. В другой раз принесёшь. Не будем пока рисковать. Посиди на лавке. Так, следующий... Цыбуля!

Цыпа схватился за канат и повис на нём как сосиска. Притворно болтая ногами, он делал вид, что не может подняться.

А Илья глядел на канат, пытаясь понять, что такое болтается по сторонам от его одноклассника. То ли тряпки, то ли верёвки, то ли лианы. То ли вообще паутина. И где он такое уже видел?

— Сергей, не юродствуй! Поднимайся как положено!

«Что там за фигня болтается? Тоже оттуда?»

«Ага. Слушай, присмотрись внимательнее. Попробуй сосредоточиться на том, что видишь!»

Мальчик последовал совету. Очертания менялись, то становясь чётче, то расплываясь. И на какой-то миг картина сложилась вся полностью. Целиком.

От увиденного аж передёрнуло.

На самом верху каната сидело отвратительное существо, отдалённо напоминающее гигантского майского жука. Но до чего же уродливого, словно природа поиздевалась над собственным созданием! Множество чёрных суставчатых лап, частью которых насекомое держалось за крюк, а частью призывно болтало в воздухе, словно подманивая добычу. А нити, которые первыми бросились в поле зрения, оказались густой бахромой живой и самостоятельно движущейся растительности, свисающей с мохнатой спины до самого пола. И в довершение образа чёрное тело венчала крупная голова с массивными челюстями, как у жука-носорога, качающаяся из стороны в сторону.

И Цыпа, поднимающийся на самый верх, сейчас как раз лез своей тупой башкой в самую пасть этого чудовища.

Челюсти этой противной твари явно собирались сомкнуться на шее у мальчика.

Три события произошли практически одновременно.

Первое — насекомое захлопнуло пасть, дёрнув головой вверх.

Второе — Цыпа резко потерял концентрацию, промахнулся свободной рукой мимо каната и начал соскальзывать вниз, обжигая вторую ладонь.

Третье — Илья закричал, не соображая, что делает:

— Осторожно!

Сергей Цыбуля упал на маты. Физрук быстро подскочил к нему, а вслед за ним потянулись ученики. Посмотреть. Не каждый же день ученики с канатов падают!

— Жив? Где болит?

— Рука… Кажется сломал.

— Где? Покажи?!

Геннадий Борманович пощупал кисть, за которую держался мальчик.

— Нет, не перелом. Всего лишь вывих, или растяжение. Так! Где-то аптечка есть на такой случай. Пошли. А вы тихо тут!

Физрук увёл хныкающего Цыпу, который больше притворялся, чем реально страдал. А оставшиеся одноклассники уставились на Илью, которого начало бить мелкой дрожью.

«Пипец. Кажется мы где-то облажались,» — прокомментировал Гермес.

— Это ты так сделал, да? — широко раскрытыми глазами глядела на него Нинка Сорокина, в которых читался ужас.

— Не, ну ты видел? — прошептал Борьке Славка Харитонов. — Цыпа ещё сорваться не успел, а он уже заорал!

— Он вообще так на Цыпу смотрел. Пристально так, а глаза так и дёргаются, так и дёргаются! — подтвердила Нинка. — Я сама видела! Жутко так!

— Ребята, вы чего? — Илья слегка попятился от такого напора. То, как на него смотрели одноклассники, нагоняло страх. А после увиденного руки дрожали так, что скрыть это было невозможно. Краем глаза он посматривал на канат — вдруг та тварь решит спуститься?

Галдёж оставшихся без присмотра учеников не унимался, только набирая обороты.

— Это ведь ты сделал! Да? Ну нифига себе!

— Да ничего я не делал такого!

— Ага, щас! — Димка Самсонов сделал шаг к Илье. Драться с лидером класса, да ещё из-за такой глупости не хотелось. Но тот напирал. — Ты сам ему сказал, что руки выдернешь. Все слышали! А потом специально на него смотрел и это случилось!

— Ещё и что-то губами что-то шептал! — добавила Ольга Хромова. — Заклинания, наверное.

У-у-у, язык без костей! Ещё с начальной школы было известно, если ей что-то в уши попало, то скоро об этом будет знать вся школа. Включая учителей, дворников и даже местного сантехника, которого и видели-то раза два за год. Может потому и сдружилась со Славкой Харитоновым. Тот тоже по праву имел славу первого сплетника в классе.

«Ябеда и вредина!» — поддакнул Гермес, характеризуя Ольгу.

— Ой, мамочки! Он что, так порчу навёл? — чуть не взвизгнула Нинка. — Никогда бы так не поверила, если бы своими глазами так не увидела!

— Да ну вас всех! С дубу все рухнули, что ли?! Из какой-то случайности целый ужастик построили, — психанул Илья, вырываясь из кольца обступивших его ребят.

— Ага, ври больше! Мы все слышали, как ты его сперва проклял. А потом порчу навёл!

— Шептал и глаза так выпучивал! Так страшно!

— Да вы все идиоты какие-то!

Не в силах выдержать гвалт и напор дурных обвинений в свой адрес, мальчик развернулся в сторону раздевалки. Всё равно урок уже скоро закончится. А объясняться с придурками не было никакого смысла. Хоть рассказывай им правду, хоть нет — не поверят.

«А расскажешь, только хуже будет»

«Точно!»

Вот только слухов и сплетен теперь не меньше недели по всей школе будет. Если не по всему их городку.

Переодевшись, Илья отправился в класс, забрать оставшиеся вещи. Настроение после случившегося оставляло желать лучшего. Пережитый ужас после увиденного и злость на ребят до сих пор давали о себе знать. Нестерпимо хотелось воды. Пришлось зайти в туалет, попить из-под крана. Ну и умыться. Только дрожь в руках не проходила.

Если такие твари в школе живут, как вообще кто-то живой остался?

Ещё и одноклассники эти тупые! Мало того, что попытался помочь, так его же во вредительстве и обвинили. Обидно!

Вид из окна, мимо которого он проходил, расстроил ещё больше. На улице явно лил дождь, а зонтик, само собой, оставался дома. Кто ж мог знать, что сегодня вообще может начаться ливень?

«Не расстраивайся. Если утешит, имею что сказать по поводу некоторых вопросов.»

«И что именно?»

«Давай сперва на улицу выйдем из этого душного здания.»

Илья покинул школу, намереваясь перебежками добежать до дома. Но его ожидал ещё один сюрприз. На этот раз не такой неприятный.

Дождя не было. От слова совсем.

И даже не то, чтобы он совсем закончился. Впереди расстилался совершенно сухой асфальт, с небольшими кучками снега по краям. Полное ощущение, что никаких осадков вообще и не было никогда.

— Оффигеть! — только и осталось прокомментировать происходящее. Очередные шуточки восприятия потустороннего мира? Стресс от произошедшего понемногу проходил. Тело потихоньку ещё трясло, но уже гораздо меньше.

«Ну вот. Есть и что-то хорошее в этой жизни.»

«Так и свихнуться недолго. Такие ужасы и во сне не приснятся! До сих пор руки не унимаются.»

«Не переживай. Хочешь я тебя порадую?»

«Чем?»

«Пока тут в школе с тобой черт знаешь что происходило, созрела у меня одна мысль.»

«По поводу?»

«Кажется, я знаю, где недостающих членов нужной тебе шайки поискать можно.»