Семь шаров для безумной рулетки (джен)

Взрослые — это просто дети

с истекшим сроком годности.

Доктор Сьюз

«Вставай cкорее!»

«Отстань!»

И с чего Гермесу понадобилось будить в такую рань?

«Вставай, дурак! Хватай вокзал — мешки уходят!»

«Да в чём дело-то?»

«Прислушайся. Небука в коридоре с главгадом... тьфу, с главврачом разговаривает»

«И чё?!»

«Да вслушайся же!»

Из коридора и в самом деле доносились голоса. Видимо доктор Костин и Леонид Ильич стояли почти у самого входа в палату, поэтому слова можно было легко разобрать. Тем более, что собеседники не сильно церемонились и говорили достаточно громко.

— Так что вот так, дорогой мой Константин Константинович, такие дела.. Освобождаю вас от этой невольной каторги на хлеба вольные. И даю дополнительный нужный срок без содержания, чтобы спокойно выполнить все ваши дела неотложные. Такие вот дела.

— Благодарю, — холодным голосом ответил доктор.

— И прошу не думайте плохо обо мне или администрации больницы. Мы все лишь исполняем свой долг перед больными. Гиппократ обязывает, сами понимаете.

— Мне можете не объяснять.

— Ну вот и славно. Ваш сменщик вот-вот появится. Так что вы уж дождитесь его, не убегайте сразу. И вот ещё что. Берите, берите. Мы наслышаны о вашей проблеме и собрали от всего коллектива! Такие дела.

— Ещё раз спасибо.

— А вот и он, да! Вы пока введите коллегу в курс дела, а я побегу!

«Что происходит?»

«Внеплановая смена докторов по ходу пьесы. Он у нас уже третий, с тех пор как ты тут лежишь.»

Когда доктора зашли в палату, Гермес не удержался от того, чтобы не выдать ремарку:

«Ты глянь — Айболит! Ну натурально- Айболит же! И где они только таких набирают?»

Второй доктор и в самом деле напоминал всем известного сказочного персонажа. В медицинском халате и шапочке с красным крестом. Со стетоскопом. Даже песочные усы присутствовали в наличии.

Заметив, что Илья уже не спит, доктор Костин хмуро представил спутника:

— Аристарх Петрович, проходите к больному. Смотреть теперь за тобой будет он.

— Здравствуйте, — поздоровался мальчик.

— Здравствуй, Илья. Как самочувствие? — голос у нового доктора оказался довольно приятным.

— Спасибо, нормально.

— Ну, я бы так не сказал, — пробормотал Константин Константинович. И уже обращаясь к новоявленному Айболиту, — все показания записаны в медкарте. Вчерашнее обострение мне не нравится. Рекомендую усиленное наблюдение.

— Ну разумеется. Ни о чём не беспокойтесь!

— Всё, мне пора.

Доктор Костин спешно покинул палату, а Илья принялся рассматривать нового доктора, пытаясь понять, что от него ожидать. На первый взгляд не опасен.

«Надеюсь, у них там ещё и Бармалей не завалялся...» — мысленно пробурчал мальчик.

«Лев Людвигович работает в подвальном отделении», — отшутился Гермес. — «Но нам с ним встречаться незачем!»

— Это очень странно! — Айболит закончил читать и повернулся к больному. — Ну-ка приподнимись!

— Что странно?

— Ничего. Сейчас я ещё раз тебя осмотрю.

Доктор щупал затылок мальчика. Вертел показаниями приборов. Сравнивал вчерашние записи. Зачем-то снова смотрел в горло.

— Ничего не понимаю!

— Да что случилось-то?!

На выражение лица доктора стоило посмотреть. Он никак не мог поверить тому, что видел собственными глазами.

— Не сходятся у меня записи с показаниями. Полежи пока, голубчик. А мне нужно кое с чем разобраться.

Айболит вышел из палаты, оставив мальчика в одиночестве. Куда это он, интересно?

«К доктору Костину. Сто пудов!»

«Зачем?»

«Ну ты тупой, что ли? В больничной карте записано, что пациент чуть ли не при смерти, а он выглядит прямо как огурчик. Сидит на кровати и Чуковского читирует!»

«Ничего я не читирую. И вообще — ты первый начал, читер несчастный!»

«Слушай, пока нет никого — скользни внутрь. Покумекать надо.»

«А завтракать когда?»

«Успеешь ещё пожрать, троглодит! Залезай, давай!»

Гермес сидел в невесть откуда взявшемся бархатном кресле с бордовой обивкой. Ещё и костюмчик себе оформил под старину — фрак с зелёным отливом, манишка и цилиндр. Ну прямо лорд какой-то!

Рука новоявленного джентльмена зависла над шахматной доской. Он явно намеревался передвинуть фигуру.

— Ну, чего хотел? В шахматы поиграть не с кем?

— Да не… Тут это, надо всё, что случилось, обмозговать. Сам понимаешь — это «ж-ж-ж» в последние дни неспроста.

— Ну да. А шахматы зачем? В одиночку играть собрался?

— А это и не шахматы вовсе. Так — демонстрационный материал.

Гермес смахнул недоигранную партию рукавом с доски на тонкую поверхность маленького шахматного стола с выгнутыми резными ножками. Затем достал из кучи одну фигурку и поставил в центре стола.

— И? — Илья уставился неа доску, пытаясь понять, что это такое. По размеру вроде и белая пешка, а по фактуре — черт знает что. Большое, округлое. Ну её и раздуло!

— Вопрос первый, мой дорогой доктор Ватсон! Что за чертовщина тут происходила в предыдущие дни с яйцами? Мы знаем, что существовал футляр с кольцом в виде яйца. И некто хотел этим фальшивым яйцом завладеть.

Гермес поставил рядом вторую фигуру, слегка напоминающую ладью. Но присмотревшись, Илья обнаружил, что она облачена в нечто, похожее на медицинский халат. Но цвет у неё отчего-то был серым, а не чёрным.

— Ну так Бука/Небука и хотел его стащить. Вроде это мы и так выяснили.

— Хотеть-то хотел. Но не для себя ведь? И мотивы его нам неизвестны...

— Да просто он вор! Я вообще не понимаю, как он доктором стал с такими замашками!

На доске за ладьёй оказалась другая фигура. На этот раз чёрный конь. Или не конь? Нечто изогнутое, больше напоминающее мрачный знак вопроса. Причём с короной. Или это уши такие?

— Все правильно вроде. Украл он не для себя, а для другой персоны. Мы знаем, что персона эта весьма могущественна и ничего просто так не делает. Но не смотря на это, кто он такой нам нам неизвестно. Может быть даже лучше и не пытаться узнавать. Согласен?

Илья кивнул.

— Отсюда вопрос без ответа: нафига ему сдалось ему это несчастное кольцо?

— Сделать гадость?

— Не так всё просто, дорогой мой детектив. Крупные фигуры мелкими кражами не занимаются — пусть даже и чужими руками. Да ещё и при столь невероятных обстоятельствах, которые требуют личного присутствия.

— Ага. Странно это как-то. Нелепо.

— Вот-вот. Но идём дальше. Скрытые планы его отчего-то неожиданно терпят крах. Цепь событий складывается роковым и запутанным образом так, что в дело оказывается замешана совершенно посторонняя фигура.

На доске рядом с яйцом появилась фигура белого короля. Ну или что-то напоминающее её.

— Это мы с тобой. Вопрос в том — случайно ли мы оказались в нужное время и в нужном месте?

Лёгким движением Гермес поставил рядом с королём и яйцом ещё одно подобие вопросительного коня. На этот раз совершенно белого цвета.

— Мы не знаем, кто такая Пелагея Петровна и чего она хочет. Понятно, что она не так проста, как кажется на первый взгляд. Суметь предугадать и обезвредить планы столь опасной личности, как Кош — дорогого стоит.

— Хочешь сказать, что она тоже — из «этих»?

— Вполне вероятно. Вспомни, с каким почтением деды о ней отзывались. И судя по всему, именно она подменила фальшивое яйцо на настоящее.

Белое яйцо переместилась за спину белого коня, а вместо неё на доске оказалась аналогичная фигура, но серого цвета.

— Начинаются шуточки в стиле «яйцо в утке, утка в зайце». И случайно яйцо разбивается в кармане у вора.

Движением пальца серое яйцо оказалось раздавлено о шахматную доску.

— Эй, ты что делаешь?!

— Не волнуйся — ничего не останется. Таким образом, благодаря жертве реального яйца, фальшивое яйцо с кольцом было спасено и возвращено законному владельцу.

Фигура белого яйца была унесена с доски.

— Погоди! А кто тогда мне подбросил варёные яйца на тумбочку? Тоже Пелагея Петровна?

Гермес накрыл подбородок рукой, словно задумавшись.

— Знаешь, пусть это тоже останется вопросом без ответа. Оно вообще ни к чему не цепляется. Заниматься этим никому из известных нам лиц нафиг не упало. И ни к чему не привело в итоге. Я вообще думаю, что это могло оказаться случайностью.

— А ну да, ну да. Что там дальше-то?

— Дальше возникает вопрос, почему Небука самолично взялся следить за твоим здоровьем? Если он вор, как ты говоришь, редиска, то ему незачем этим заниматься. Ну разве что из мести? Ты заметил, чтобы он тебе начал мстить?

— Нет.

— И я — нет. Парадокс — он принялся честно исполнять свой врачебный долг. И по отношению к кому? К тому, кто сломал его планы?!

— Это и в самом деле странно.

— Вот-вот. Ладно, отбросим пока этот вопрос, как несущественный. У нас остаётся две важнейших проблемы. Одна из них — это Кош. Пусть мы и справились с его зверушкой на данном этапе, но просто так он от нас не отстанет. Так что лучшие гадости ещё впереди!

— Ага, обрадовал, блин. А вторая проблема?

— Я думал, Илья, ты сам сообразишь. Чувствовать параллельное присутствие другой реальности и иметь перспективу навечно увязнуть в ней — та ещё радость.

Белая фигура короля на доске начала ритмично менять свою плотность и цвет.

— Как думаешь, это вообще случайность, или всё было спланировано? — спросил Гермес, дотронувшись пальцем до короля, останавливая его мерцание.

— Ты о чем сейчас?

— Меня смущает, что твоё падение оказалось очень удачно встроено в цепь нескольких связанных роковых событий. И если в этом замешан не Кош (в чём я лично сомневаюсь), то некая другая личность.

— Ты хочешь сказать...?

— Угу. Может Пелагея Петровна сейчас и на нашей стороне. Но выходит, что для решения каких-то своих важных задач она тоже способна пожертвовать здоровьем других людей.

— Да не.. не может быть. Она добрая вроде.

— Пока логика говорит о другом. А доброту и подделать можно.

Илья задумался. По всему выходило, что Гермес прав. Но верить в это не хотелось.

— Одно обстоятельство несколько облегчает задачу: решение проблемы Коша и твоего состояния заключается в решении загадки двух дедов. Это лучше, чем каждую проблему решать по отдельности.

— Это да. Но я плохо понимаю, о чём идёт речь. Но кое-что всё-таки сообразил. Не ты один умеешь ставить вопросы и искать на них ответы!

Илья достал из кучи фигуру короля зелёного цвета и поставил её на доску рядом со своей.

— Если я прав, то скоморох — это ты!

— Ну допустим, — Гермес сложил руки на груди. — И что?

— Тогда ты должен знать где найти остальных.

— Каких остальных?

— Опять придуриваешься? — раздражённо воскликнул мальчик. — Где мне искать царя, царицу, воина и кого там ещё?!

— Понятия не имею...

— Тьфу на тебя. С тобой бесполезно разговаривать.

— Сам ты тьфу. Задаёшь вопросы, на которые я не могу ответить.

— Не можешь? Или не хочешь? И вообще, кто ты на самом деле? Только не надо мне тут байку про божество заливать. Может у тебя тоже свои корыстные интересы имеются?

— У любого дурака есть свои корыстные интересы. Так что мой ответ — да!

— Что «да»?

— Да, я божество!

— Тьфу ты!

— Сам тьфу второй раз!

— Оборзел, что ли?! Сейчас как дам в лоб!

— Эй-хей-гоп! Сейчас мы снова повеселимся! — неожиданно воскликнул Гермес и, сунув в руки Илье мухобойку, отскочил на расстояние.

Резким движением, словно фокусник, он сорвал с себя строгий костюм, оказавшись в клетчатой рубашке и штанах с подтяжками. Отставив зад, он принялся им противно дразнить мальчика. Пропеллер на спине противно зажужжал в ритме «же-же же же-же-же, же-же же же-же!»

— Давай, догоняй!

Нет, это не божество, это скотина какая-то! Но сколь ни было велико желание догнать и вдарить по этому клоуну, Илья помнил, чем это обернулось в прошлый раз. Тем более, что тот именно этого и добивался.

Психанув, мальчик кинул мухобойку в кривляющегося Гермеса и покинул «внутреннее пространство».

«Да ну, ты чего?! Обиделся что ли?»

Вопрос Илья оставил без ответа. Надоел своими выходками! Может и Гермес тоже… со своими корыстными интересами и ему совершенно плевать на чувства других? Можно ли вообще кому-то доверять в этом мире?

И куда же это он вообще вляпался? Наверное, нужно иметь особый талант, чтобы влипать в такие вот переделки. Как всё-таки раньше было проще: ну схватишь двойку, Бегемотиха наедет, да мама Софа за косяки по шее надаёт. Эх, благословенное время было, все просто и понятно.

А теперь — одни загадки да неизвестность. И фиг знает, где ответы искать.

«Всё познаётся в сравнении!»

Последующие несколько дней на удивление выдались относительно тихими. Ни тебе каких-то странностей, ни угроз со стороны Коша, ни новых загадок. Можно сказать, что больничная жизнь стала рутинной до скуки. Но Илья был рад хотя бы этому временному спокойствию.

Со стороны «параллельной реальности» его никто не тревожил. Не, звуки от деятельности всяких сторонних существ иногда слышались — то на стенах, то на потолке. То за окном. Но никаких последствий от них не наблюдалось и поэтому ненормальный шум можно было со спокойным сердцем игнорировать.

В больнице тоже ничего существенного не происходило. Айболит первое время долго удивлялся, пытаясь найти объяснение выявленной несуразице, а потом просто махнул рукой. Пациент поправляется, рецидивов нет — вот и ладно. Сам ходит, сам говорит. Можно подумать мало в больнице других больных.

С Гермесом отношения быстро восстановились. Впрочем, с ним и невозможно было долго ссориться. Они даже умудрились сыграть вместе в теннис. Правда, самоявленное божество безбожно жулило и игру пришлось вскоре свернуть, чуть снова не превратив её в очередные догонялки.

Пытались они вместе искать и ответы на загадки. Но так ни к чему и не пришли.

Доктор Костин все эти дни не появлялся. Словно в воду канул.

Пока однажды после обеда, когда Илья отдыхал один в палате, в коридоре не раздались знакомые шаги, заставившие Гермеса удивлённо хмыкнуть.

— Здравствуйте, Константин Константинович!

— Рад приветствовать! Зашёл узнать как твоё самочувствие. Аристарх Петрович утверждает, что всё отлично. Но я хочу убедиться сам.

— Да, всё хорошо. Вы тоже неплохо выглядите.

«Это точно. Хоть и осунулся, мешки под глазами, а сам словно заново родился.»

Действительно, похоже, что с доктором произошли какие-то изменения. Словами не опишешь, но словно подтянулся, окреп. Не физически, конечно. Физически он постарел и осунулся.

— Спасибо, — доктор присел на стул. — Никто не обижал?

— Нее! Всё хорошо!

— Хорошо!

Странный он какой-то. Подозрительно добренький стал.

«Ага. Заботливый, мама не горюй!»

— Знаешь, в жизни бывает всякое, — продолжил вдруг доктор Костин после паузы. — Люди не идеальны. Не держи на них зла.

Угу. Пойти что ли с Кошем обняться? Поплакать на брудершафт… Только завещание сначала написать.

— Не понимаю, о чём вы вообще.

— Однажды я не сдержался и нагрубил. Никогда так не делал. Но увы… Прости, пожалуйста!

Илья с удивлением посмотрел в лицо доктора. Издевается? Или искренне прощения просит? Да не — не может быть. Когда это взрослые сами перед детьми извинялись?!

— Вы? Просите прощения? Но почему?!

— Много случилось… разного. Пришлось кое-что переосмыслить.

— А почему вы только передо мной извиняетесь?

Константин Константинович хмыкнул. Тень раздражения промелькнула на его лице и исчезла.

— И перед кем мне нужно ещё извиниться?

— Ну, например, перед Иван Васильевичем.

«Ты того-й, осторожнее! Не надо информацию с плеча рубить.»

«Замолкни! С чего он такой добренький? Бесит даже...»

— Та-а-к. Любопытно, — доктор подпёр ладонью подбородок. — И почему?

Несдерживаемый гнев,обида за прошлое, сами собой выплеснулись наружу. Прямо в лицо этому ненавистному вору и хаму.

— Я ведь знаю, что это вы украли кольцо! — воскликнул Илья

Воцарилось неловкое молчание. Доктор Костин спрятал лицо в ладони, словно водой умылся. Затем тихо произнёс:

— Теперь это неважно. Не знаю, как догадался, но теперь это неважно.

— Почему это вдруг?!

— Потому что человек, ради которого это делалось, на днях умер. Он болел. Долго болел, — казалось, мужчина с трудом подбирает слова. — Странная болезнь даже с медицинской точки зрения. Нужны были деньги. Большие. Много! А где их взять в нашем захолустье? И тут со мной связался очень влиятельный человек...

— Кош?!

— Тс-с! — доктор прикрыл рот рукой. — Не произноси этого имени вслух. Да. Именно он. Не знаю, откуда ему это стало известно. Но он предложил решение. Странное. Алогичное. Непонятное. Всего-то забрать чужое кольцо и передать ему на хранение, как он выразился. Мне бы задуматься, зачем такому богатому и влиятельному человеку организовывать мелкую кражу, когда он может свободно купить что-то в сто раз более дорогое. Но тогда я был совершенно измотан и не придал значения подобным мелочам — главное вот оно! Решение! Вот вспоминаю и кажется, что всё было как в тумане. Словно я сделку с дьяволом заключал. Жуткая история, если вдуматься. Представляешь моё состояние, когда уже взятое кольцо вдруг неожиданно исчезло? А договор жёсткий: нет кольца — нет денег. Нет лекарств, нет лечения. Ещё раз извини, что накричал на тебя тогда.

Илье стало неловко.

— А кто это был? Ну, кто умер?

Доктор Костин отчего-то замолчал, мысленно унесясь куда-то в воспоминаниях.

— Это была моя мать... — произнёс он, спустя полминуты.

Стыд яркой краской плеснул в лицо мальчику. Так вот ради чего старался доктор! Это объясняло все его нервные звонки в последнее время, злость на пациентов и многое многое другое. Хотя вряд ли оправдывает воровство чужих вещей. Но хотя бы не из мелких корыстных побуждений.

Как же все сложно...

— Простите. Я не знал.

— Потом всё пошло-поехало. Кош прибыл сам. На работе бардак. Мать помирает, а я практически заперт как в клетке, в одной палате с тобой. Надоело всё это — самодурство главврача, отсутствие финансирования, полный график и никакой компенсации. Даже моральной. Увольняюсь отсюда, брат. Всё! Баста!

— А ваша мама… Что с ней было?

— Последние годы она провела в клинике для душевнобольных. В истории болезни есть упоминания о невидимых собеседниках, пугающих видениях и ещё много чего. Но я начинаю сомневаться, что её болезнь была чисто медицинским диагнозом.

— Почему?

— Разбирая бумаги, оставшиеся после её смерти, я натолкнулся на упоминание известного тебе имени. И не как имя из газеты, а как реального собеседника. Судя по записям, происходило это задолго до её фактической болезни. Но она точно не могла его знать и тем более общаться. Надеюсь, догадываешься о ком идёт речь? Повторять не надо?

— Догадываюсь...

Воцарилось неловкое молчание. Затем доктор посмотрел на окно в конце комнаты, за которым виднелся заснеженный пейзаж.

— Знаешь какой сегодня день?

— Нет. Какой?

— День весеннего равноденствия. Когда-то его праздновали как начало нового года, пробуждение новой жизни. Возможно, не такая уж и метафора.

— О чем вы?

— Всегда думал, что кроме матери, у меня никого нет. И не будет. И что с её смертью я остался совершенно один. А оказалось, что где-то существует родная сестра, о которой я ничего не знал. Очередная странная история. Многовато их, ты не находишь?

Илья промолчал, не зная что ответить.

— Так что потеряв мать, я обрёл новую цель в жизни. Буду искать пропавшую сестру.

— Простите меня. Я никому не скажу про кольцо.

— Забудь. Это уже неважно. Впереди новая жизнь. Новые цели. Новые планы.

«И новые загадки!»

— И новые загадки...

— И новые загадки, — согласился доктор. — Но иные загадки опасны. Так что мой тебе совет: встретишься с чем-то необычным, пользуйся правилом трёх обезьян. Ничего не вижу. Ничего не слышу. Ничего никому не скажу! Держи язык за зубами.

— Хорошо. Я постараюсь.

— Постарайся. И вот что. Впереди ждёт важное медицинское собеседование. Провалишь — будет много неприятностей. Помни про обезьян!

— Спасибо!

— Это тебе… спасибо!

Доктор протянул руку на прощание. Илья пожал её в ответ.

«Хорошо, когда люди расстаются хотя бы не врагами»

«Согласен!»