Усы? Лапы? И, главное... Хвост?! (джен)

Ну, за верность!

Друзья

Вернувшись к дому Грейнджеров, Гарри не стал сразу заходить внутрь и показываться на глаза его обитателям, а в особенности одной маленькой девочке, которая чем дальше, тем больше начинала впадать в панику, так как поиски котёнка до сей поры не увенчались успехом. Сейчас его больше всего волновало, каким образом он, будучи котёнком, может повлиять на Гермиону. Про расспросить же он даже в мыслях и не заикался, реально оценивая свои шансы на очередное чудо. Хотя если такое вдруг произойдёт и Гермиона узнает, что они могут говорить друг с другом, то это будет больше похоже на проклятие, так как он точно сойдёт с ума — наглядные примеры пулемётных расспросов девочкой родителей и общей осады крепости взрослого родительского опыта в целом так и вставали у него перед глазами.

На этом моменте лежащий под кустами в саду котёнок непроизвольно передёрнулся, но практически сразу замер, напряжённо прислушиваясь к шагам девочки, выбравшейся в сад в процессе своих поисков. Убедившись, что шум шагов направился в другую сторону, котёнок расслабился и практически по-человечески облегчённо выдохнул, возвращаясь к основному вопросу.

Из пришедших ему в голову вариантов он смог выбрать только три более-менее реальных. Во-первых, он может смело забраться к девочке на колени, когда она читает книжку, и читать вместе с ней. А потом, когда она станет переворачивать страницу, остановить её руку лапкой, прося дать ему дочитать. Далее точно последует тыканье лапкой в буквы или мяуканье на её вопросы. Вроде бы ничего, но вот слишком умный кот, купленный в исследовательской лаборатории, которому вроде как не делали, а может, и делали какие-нибудь уколы… Или облучали секретным излучением… Или ещё что там с ним могли делать, из-за чего он вдруг стал таким умным…

В общем, вариантов в комиксах было много, но время, которое пройдёт между проявлением его таланта и захлопнувшейся дверкой его клетки в очередной лаборатории, на взгляд Гарри, было слишком маленьким. Да и мистер Грейнджер до сих пор на него с подозрением поглядывает. Не вариант.

Вторым было попытаться показать, что он понимает только разговорный английский. Но тут, скорее всего, будет тоже самое.

И, наконец, третий вариант, самый оптимистичный, на его взгляд, когда его сможет слышать только Гермиона. Родители на её слова только лишь покивают, но всерьёз не воспримут, особенно когда при них он будет вести себя как полагается благовоспитанному котёнку.

«Воспитанному котёнку», — повторил про себя Гарри, отгоняя образ тапок мистера Грейнджера.

Но как добиться такого, он себе не представлял. Его странная способность имела только два проявления: превратила его в котёнка и переносила к Гермионе в случае смертельной опасности. Причём в первый раз было перемещение с превращением. Значит ли это, что он не может превратиться в человека из-за наличия какой-то смертельной опасности для него?

От подобной мысли Гарри просто-напросто превратился в статую, настолько она его потрясла.

— Черныш! Кити-кити-кити… — донёсся до него голос Гермионы из дальнего края участка.

Гарри отмер и грустно вздохнул… Похоже, пора было ему показываться, так как в голосе девочки уже откровенно проглядывали нотки истерики и угрожающие признаки грядущего слёзоразлива. Но всё равно выбегать он побаивался — ещё раздавят в объятиях.

Так что он решил пробраться на кухню и сделать вид гордый и независимый. Он знает, коты так часто делают. Это даже по телевизору показывали.

Поведя ушами из стороны в сторону, котёнок уточнил для себя местоположение девочки, так… на всякий случай, и, убедившись, что её нет на пути к проторенному маршруту, полез на дерево и затем в комнату Гермионы.

Однако то, что случилось далее, стало для него полной неожиданностью. Настолько, что тут в полной мере можно сказать, что у него от испуга чуть сердце не остановилось.

— ЧЕРНЫШ!!! — раздалось у него над головой, и одновременно с криком его схватили за шкирку, подняли в воздух и начали сдавливать с силой многотонного гидравлического пресса. Ну, последнее будет небольшим преувеличением, не могут девочки так сдавливать в объятиях своих домашних любимцев. Хотя тут Гарри бы точно поспорил. — Ты где был?! Я тебя уже обыскалась!..

Гарри же в этот момент пытался вдохнуть, совершенно не вслушиваясь в её причитания и мысленно кляня себя на все лады за проявленную самоуверенность — надо же было так опростоволоситься и не заметить сидящую в засаде девочку. Как же! Решил, что она не могла так быстро вернуться в комнату… Оказалось, что могла.

— Мя!!!

— Ой, прости. Я это от радости, — ойкнула Гермиона, ослабляя объятия. — Я подумала, что ты меня бросил…

Гарри на это только вздохнул. И откуда у неё сразу такие выводы? Да ему реальнее под колёса угодить или на собак нарваться. Одно слово — девчонки. И, в конце концов, что он ей должен на эти вопросы ответить, если разговаривать по-человечески ему немножечко затруднительно, а по-кошачьему уже она не понимает?

— Мяу… — протянул он и потёрся головой о её щёку.

Девочка после такого ответа просто рухнула на пол.

— Не убегай, пожалуйста, — осторожно посадив котёнка перед собой, попросила его Гермиона. — Если так хочешь, я буду брать тебя в школу. И сухой корм выкину.

У котёнка прямо по-человечески начала приподниматься в удивлении бровь.

— Что? Я серьёзно, — вытирая рукой слёзы, подтвердила она. — Я… Я просто не понимаю, что я делаю не так. Почему все меня бросают?!

Гарри с неверием во взгляде посмотрел на неё. То есть она хочет сказать, что она цепляется за него так из-за того, что у неё вообще друзей нет? Да как так-то?

И тут Гермиону прорвало. Не в смысле, что слёзы полились в три ручья, а словами. Хотя слёзы тоже присутствовали. Она начала вываливать на него не только жалобы на ту троицу, но и как с ней переставали дружить, хотя она хотела, как лучше. Слушая девочку, Гарри не понимал одного — как можно быть такой… такой… правильной? Неужели у неё самой не возникала хоть раз мысль не рассказать родителям о плохой оценке или ещё о чём-нибудь таком? И как можно не понимать то, что хорошо в её поведении учителям, не всегда хорошо для неё и отношений с остальными вокруг?

От дальнейших раздумий его отвлекло кое-что странное, начавшееся происходить вокруг них. Гермиона впала в какое-то непонятное состояние, продолжая рассказывать свои обиды и сетования о том, что её не понимают, но при этом уже не реагировала на него, смотря в одну точку, а вокруг неё начал закручиваться воздух. Да и в целом в комнате стало сильно темнее.

Вздрогнув от звука завалившейся на столе карандашницы, упавшей от всё продолжавшего усиливаться ветра, Гарри поспешил запрыгнуть на колени девочки, вокруг которой ветра почти не было.

Темнело всё сильнее, вокруг мелкие предметы стали подниматься в воздух, из-за чего происходящее вокруг всё больше походило на то, как воронка торнадо захватывает и поглощает всё на своём пути. Только тут торнадо был комнатный, и его центр приходился на Гермиону.

С опаской смотря на творящуюся вакханалию, Гарри не придумал ничего лучше, как начать выводить её из этого непонятного состояния. Мяуканье в лицо не помогло, как и вылизывание тех мест, куда он смог дотянуться. Он даже когти вонзил ей в ноги! Когда и это не помогло, он решился на отчаянный шаг. А точнее, укус. За нос.

То, что это была глупая мысль, он понял, когда вместе со вкусом крови во рту ощутил, как через него проходит разряд, словно по нему шандарахнуло молнией. Что было дальше, он уже не видел.

Пришёл он в себя от громкого разговора незнакомых ему людей прямо над ним. Самочувствие было откровенно паршивым: в глазах всё расплывалось, его тошнило, любой звук в голове отдавался болезненными ударами, а сил встать на лапы совсем не было. Но как бы то ни было, он быстро приходил в себя и уже вскоре смог сосредоточиться на происходящем вокруг. А происходящее было довольно… странным.

Рядом с ним стояли двое мужчин, одетых в странную одежду, и один из них рассказывал о том, что тут произошло.

— …разрушения коснулись только обстановки в комнате, а также было разбито окно. Уже восстановлено. Состояние девочки после выброса в норме — ей дали умиротворяющий бальзам и общеукрепляющее. Уилкинс поработал с соседями и родителями девочки — воспоминания о произошедшем подтёрты. Осталось восстановить обстановку комнаты, и можно сворачиваться. Причину выброса установили?

— Да, Акли. Вот она лежит, — кивнул один их собеседников на кота рядом с ними. — Заставил её перенервничать, а потом вообще за нос укусил.

Названный Акли с интересом посмотрел на причину и заодно жертву произошедшего магического выброса, имевшую вид бледный и растрёпанный.

— Она его что, молнией приложила?

— Ага, почти. Из воспоминаний девочки выброс был стихийного характера с проявлением в виде природных явлений. Так что, когда он её от испуга укусил, та его и приголубила слегка разрядом. Чудо, что вообще жив остался. Ладно, девочке память стирать можно или отправим в Мунго?

— Зачем? Тебе так хочется лишние бумажки заполнять? Репаро на комнату, наложи ей заплатку, как обычно, и хватит. Да кота причеши.

Гарри, слушая этот диалог, с трудом понимал, о чём речь, но самое главное смог для себя уяснить — со всеми всё хорошо. А над остальным можно подумать и позже, так как сейчас ему шевелиться откровенно не хотелось. На этой мысли Гарри расслабился и провалился в сон, уже не услышав хлопков, которыми сопровождалось исчезновение незнакомцев.

Следующее утро началось для него с очередных жарких объятий девочки, в который раз машинально выполняемых ею во сне. С трудом вздохнув, он в очередной раз начал из них выкручиваться.

«Да чтоб тебя, Гермиона. Почему тебе так надо меня хватать каждый раз?! — возмущённо проговорил про себя Гарри. — Да отпусти ты меня!»

— Ой, Черныш, извини… — сонно проговорила девочка и, так и не открывая глаз, перевернулась на другой бок.

«И вот что она привязалась к этому Чернышу? — уже скорее философски, чем возмущённо, спросил себя Гарри. — В конце концов, шерсть у меня ещё и белого цвета есть».

Вслух же котёнок просто забавно фыркнул.

— Да потому что ты почти весь чёрный… — прокомментировала свою мысль девочка, по-прежнему находясь на той тонкой грани между сном и явью, когда всё кажется реальным и не вызывает удивления. Но потом вдруг проскальзывает мысль, что тут что-то не так, и…

— Ты разговариваешь?! — с криком подскочила на кровати Гермиона, из-за чего котёнок, и так сидящий на краю, сверзился на пол.

— Ты меня понимаешь?! — показалась над краем матраса удивлённая усатая мордочка котёнка.