Недоверие (джен)

Устроившись с максимальными удобствами среди ветвей, я постарался не думать об оборотне, что рыщет поблизости, вместо этого сосредоточившись на прочитанном вчера вампирском ритуале силы. Как и большинство заклинаний в магии вампиров, ритуал не был сложным, но описывался настолько архаичным языком, что требовалось время для перевода на современный английский.

Страшно мне не было — оборотень не сможет залезть на дерево, — и я так глубоко погрузился в мысли, что не заметил появления новых действующих лиц. Сначала я услышал визг и грозный клёкот, затем рычание… И только после этого посмотрел вниз.

— Профессор Люпин!!! — надрывалась Грейнджер, прячась за спиной героически пятящегося Поттера. — Нет, профессор! Вы можете бороться!!!

Оборотень не обращал ни малейшего внимания на крики, наступая, и, не атакуй его непонятно откуда взявшийся гиппогриф, от гриффиндорцев осталось бы кровавое месиво.

Глядя сверху, с безопасного расстояния, я не в полной мере осознавал происходящее. У меня даже мелькнула мысль, что всё это сон. Давно смолкли крики, звук удаляющихся шагов растворился в привычных звуках ночного леса, и тогда я наконец понял, что произошло на моих глазах…

Люпин — оборотень! Вот почему мы не могли спокойно находиться в одном помещении! Вот почему я бесился в его присутствии, а он едва сдерживал себя, чтобы не рычать… Но как он оказался в школе?! Почему профессора не догадались…

«Учителя знали», — внезапно осенило меня. А Снейп даже пытался нам намекнуть, когда замещал Люпина… Но чем думал Дамблдор, нанимая в Хогвартс чудовище?

Да рассвета я успел так себя накрутить, что, едва первые солнечные лучи позолотили верхушки деревьев, понёсся к декану. Не думая о том, как буду оправдываться за прогулки по Запретному лесу, я барабанил в дверь личных комнат Снейпа.

— Мистер Шэпард?

— Люпин — оборотень!!!

Декан изменился в лице и, не говоря ни слова, затащил меня в комнату.

— Успокойтесь и расскажите, что произошло.

И я рассказал. Как расстроился из-за оценки, как не заметил течения времени, как ночевал на дереве…

— Вам повезло, что рядом оказалось достаточно высокое дерево, мистер Шэпард, — после паузы произнёс Снейп.

Высказав возмущение, я почти успокоился, по крайней мере, смог взять себя в руки и не кричать.

— Вы знали, профессор? — с горечью спросил я. — Вы позволили оборотню целый год находиться рядом с нами и ничего не сказали.

— Наём преподавателей находится вне моей компетенции, мистер Шэпард, — нахмурился Снейп, отведя взгляд. — Ступайте в гостиную.

— А вы?

— А я отправлюсь к директору, — сообщил он, и выражение его лица не обещало ничего хорошего ни Дамблдору, ни любому, встретившемуся по дороге.

* * *

Стоило мне переступить порог спальни, как на меня накинулись Драко и Теодор. Начали они с обвинений, что своим отсутствием я заставил их волноваться, но по мере рассказа их лица вытягивались и недовольство сменялось возмущением.

Завтрак мы пропустили — друзья просто не выпустили меня из комнаты, требуя подробностей, но ко времени обеда, когда я уже раз двадцать рассказал, как визжала Грейнджер, какой испуг был на лице Поттера и как рычал Люпин, их любопытство было удовлетворено.

Гомон в Большом зале дал понять, что студенты искренне удивлены увольнением профессора ЗОТИ в конце года, но об истинных причинах не подозревают. Поймав взгляд декана, я хотел дать понять, что не буду молчать и готов отстаивать право говорить то, что сочту нужным, однако Снейп выглядел таким злым, что я со всей возможной поспешностью отвернулся и до конца обеда не поднимал глаза от тарелки.

Оборотень уже уволен, так зачем привлекать к себе внимание? Я возмущался, что кровожадное чудовище впустили в школу, но положа руку на сердце — разве я сам не такой? Да, я могу контролировать Голод, но ведь и Люпин не нападает при ущербной Луне; я могу питаться животными, но и он целый год успешно скрывал свою сущность…

Драко не терпелось посвятить весь Хогвартс в тайну, но, удивив этим самого себя, я запретил упоминать моё имя в рассказе.

— Но тогда мне просто не поверят! — раздражённо воскликнул Малфой, прекрасно понимая, насколько дико без свидетельств очевидца будут звучать обвинения из его уст.

— Зато меня не отчислят, — парировал я.

Теодор вздохнул и согласно кивнул:

— Крис прав, Драко, мы же не только Люпина подставим, но и его. Расскажи об оборотне?..

Я взвыл и, как только представилась возможность, улизнул: снова повторять эту историю я уже не мог.

Не желая никого видеть, около часа я бездумно бродил по пыльным пустынным коридорам, пока не наткнулся на Поттера и Грейнджер. Поспешно отступив за угол, откуда они не смогли бы меня увидеть, я прислушался к их беседе.

Сначала было непонятно, о чём они говорят, и у меня уже мелькнула мысль, что я занимаюсь ерундой, когда прозвучало имя Блэка.

— Ты согласишься на предложение Сириуса?

— Я бы хотел… — Поттер грустно вздохнул, — но Дамблдор не разрешил. Ты же слышала.

— Гарри, пока Сириуса не оправдают, ты и не должен переезжать к нему! — менторским тоном сказала Грейнджер. — Я не имела в виду, что ты должен делать это сейчас. Конечно, хорошо, что ты теперь знаешь правду о Сириусе, но, как бы он ни любил тебя, его всё ещё ищут и…

— Я понял, Гермиона, — перебил Поттер, незаметно поморщившись. — Сириус обещал, что мы увидимся летом. Как думаешь, профессор Дамблдор разрешит?

— Это может быть опасно!

Они принялись спорить, но я этого уже не слышал. Значит, Блэк любит постороннего, в сущности, мальчишку, предлагает ему жить вместе, а я… Хруст костей привёл меня в чувство. Тряся повреждённой от соприкосновения с каменной стеной рукой, я витиевато выругался и направился обратно в гостиную.

Плевать! Пусть Блэк трясётся над сыном своих мёртвых друзей, мне он не нужен! Бабушка не променяет меня на Поттера. Я Блэк по крови! Я…

— Крис, что с твоей рукой?! Ты с кем-то подрался?

Взволнованный голос Пэнси вернул способность здраво мыслить.

— Нет, разве что со стеной, — смущение мне не пришлось имитировать, я на самом деле его испытывал из-за того, что так остро отреагировал на подслушанный диалог. Ничего нового я не узнал, чего психовать-то?

— Тебе нужно в Больничное крыло!

Я помотал головой.

— Ты же знаешь нужное заклинание?

— Я… Да, знаю… Но…

— Давай, Пэнси, у тебя получится.

* * *

Последние дни в Хогвартсе были наполнены грустью. Для Джеммы и Маркуса это был последний год, и хотя мы общались реже, чем раньше, но я знал, что мне будет их недоставать.

Обменявшись обещаниями не пропадать, мы простились в Хогсмиде — семикурсники оставались на выпускной бал.

— Не представляю квиддич без Флинта, — приникнув к окну, Драко провожал взглядом машущих вслед поезду друзей.

— Не представляю вечера в гостиной без Фарли, — поддержал его Теодор.

Я лишь грустно улыбнулся, не представляя, как буду жить в Хогвартсе без «родителей».

Маггловский Лондон встретил меня проливным дождём, так что, добравшись до дома Мейсонов, я промок до нитки. Быстро поздоровавшись, я поднялся в свою комнату, спеша переодеться в сухое, и так и остался стоять перед шкафом.

На прошлой неделе пришло письмо от миссис Малфой. Вальбурга наконец сообщила Сириусу обо мне, на что он небрежно отмахнулся, заявив, что у него есть только один сын — крестник. Нарцисса, как могла, пыталась утешить меня в письме, но не преуспела. Я ничего не сказал Драко, не желая его сочувствия, но выбросить злые слова из головы так и не смог.

Сейчас, когда никто не мог меня видеть, не было нужды изображать равнодушие. Поведение Блэка, не желающего знаться с родным сыном, больно ударило по самолюбию. Всю неделю я делал вид, что мне плевать, но внутри бесновался зверь, требующий наказать Блэка, а заодно и Поттера.

Ещё никогда желание навредить не было настолько сильно.