Времена не выбирают (джен)

Витрувий Трэверс должен был явиться на встречу в полдень. Встреча должна была состояться на нейтральной территории — в кофейне Джозайи Фортескью, который как раз решил пополнить ассортимент своего заведения мороженым... И, конечно же, ради рекламы поспешил поднести его гостям бесплатно.

Мороженое Фортескью в начале девятнадцатого столетия было ничуть не хуже, чем в конце двадцатого. Гарри, пришедший заранее, успел съесть одну порцию, заказал вторую и заметил:

— Мистер Фортескью, ваше мороженое просто потрясающе. Не забрасывайте его ни в коем случае!

— Не заброшу и детям завещаю, — кивнул Фортескью. — Но, думаю, всё это мы сможем обсудить и позже — мистер Трэверс уже у порога.

Гарри молча кивнул и запустил ложку в мороженое.

— Я не вижу Саймона Поттера, — сходу заявил Трэверс, — и не знаю тебя.

— Витрувий Трэверс, я полагаю? — оставлять мороженое Гарри не собирался в любом случае, но Трэверс напрашивался на трёпку. — Генри Поттер, к вашим услугам.

— Значит, Саймон не посмел явиться? — Трэверс уселся напротив. — И прислал вместо себя какого-то мальчишку?

— Полагаю, мы можем закрыть вопрос о земле раз и навсегда, — заметил Гарри, не отрываясь от мороженого.

— Верно, можем. Ты сейчас...

Гарри аккуратно подхватил вазочку с недоеденным мороженым и запустил её в оплывшее лицо, так похожее на мерзкую рожу Вернона Дурсля.

— Да как ты посмел!.. — заорал Трэверс. — Ты, мерзкий наглый грязнокровный ублюдок, посмел поднять руку на меня?!

— Mea culpa, — вздохнул Гарри, — не рассчитал. Надо было заткнуть твою вонючую пасть покрепче...

Нет, изначально он надеялся решить дело миром — но Витрувий Трэверс оказался даже хуже, чем его описывал Саймон. Впрочем, этого стоило ожидать — в будущем по части глупости Трэверс занимал среди Пожирателей второе место, уступая лишь Крэббу с Гойлом. Оставалась только дуэль... И Гарри требовалось, чтобы вызов исходил от врага.

Брось вызов Гарри — и Трэверс мог что-то заподозрить, струсить и либо попытаться затянуть дело, либо просто собрать подельников и навалиться толпой... А так самоуверенность и невежество «древнейшего и благороднейшего» не позволят ему задуматься — и утащат в могилу.

По плану, именно в этот момент должен был зайти «неожиданно задержавшийся» Саймон... И он вошёл, но это было единственным, что пошло по плану.

Неизвестно, что вдруг перемкнуло в голове у Трэверса, но он вскочил, выхватил палочку и выкрикнул:

— Авада К-х...

— Секо! — заклинание Саймона разрубило руку вместе с палочкой, но опоздало — копьё Гарри пробило Трэверсу шею и вышло из затылка.

— Мистер Фортескью... — Гарри сжал кулаки — руки отчётливо дрожали. — Я приношу свои извинения за эту безобразную сцену. Клянусь, я не планировал и не ожидал ничего подобного...

— Ну и зря, — покачал головой Фортескью. — Вы-то, может, и не слыхали про эту семейку, но гнуснее них в старой доброй старой Англии, пожалуй, только Гонты... Вот, выпейте, сейчас авроры подтянутся.

На улице раздались хлопки аппарации, дверь распахнулась, пропуская пятёрку авроров, и их предводитель, держа палочку наготове, произнёс:

— Джентльмены, попрошу вас не прикасаться к палочкам. Что здесь произошло?

— Самооборона, сэр, в чистом виде! — воскликнул Фортескью. — Не знаю уж, что случилось, но нападение было, и Поттеры только защищались.

— Гм... — осмотрев зал, аврор кивнул на соседний столик. — Джентльмены, мне бы хотелось услышать, что здесь произошло... А для начала позвольте представиться: старший аврор Гиппарх Блэк.

— Генри Поттер, — представился Гарри. — Спрашивайте, сэр.

— Итак, что, собственно, произошло?

— На меня напали, я защищался, — пожал плечами Гарри. — Ну а если подробно... Мы с супругой пару дней назад приехали в Англию, остановившись у моих родственников. Саймон поведал мне о проблеме с Трэверсами, пытающимися захватить земли, я предложил свою помощь... И Саймон попросил меня подменить его на сегодняшней встрече, поскольку у него возникли некоторые дела.

Гарри неопределённо махнул рукой, намекая, что дела сугубо внутрисемейные, и продолжил:

— Итак, сегодня я пришёл, заказал порцию мороженого и стал ждать. Отмечу, что этот человек опоздал на встречу и с ходу начал оскорблять меня и моих родичей, и вот тут, признаю, я не выдержал и бросил ему в лицо мороженое — перчаток у меня под рукой не оказалось, я вообще предпочитаю их не носить. Но «Аваду» вместо вызова на дуэль я как-то не ожидал...

— А копьё?

— Копьё я сделал довольно давно, — кивнул Гарри, — и держал его в расширенном пространстве кармана плаща. Но на этот раз мне просто повезло — честно говоря, сам не ожидал подобного от себя... Ну и, по правде сказать, я ожидал какой-нибудь подлости — я достаточно дурного слышал о Трэверсах.

— И немалая часть этого была правдой, — вздохнул Блэк. — Джентльмены, я обязан спросить и вас: что здесь произошло?

Рассказ Саймона получился коротким — вошёл, увидел, ударил. Секо — потому что его в бою использовал чаще всего, вот и привык. Фортескью добавил подробностей, однако ничего нового не сказал, только предположил, что Трэверс был пьян.

— Джентльмены, я должен попросить вас принести клятву в том, что вы сказали правду, — закончил допрос Блэк. — Закон в этом случае не позволяет положиться на слово джентльмена...

— Никаких проблем, мистер Блэк, — ответил Гарри. — Требуется какая-то определённая формулировка?

— Нет, ничего такого, в произвольной форме, как любит говорить наш писарь.

После такого Гарри мог бы вывернуть клятву как угодно — но делать этого, разумеется, не стал. Не было ни малейшей нужды лукавить и играть словами...

— Что же, с этим покончено, — приняв клятвы, Блэк вздохнул. — Мистер Фортескью, не могли бы вы зарезервировать столик на четверых?

— Как всё прошло? — Гермиона заложила книгу полоской разноцветного шёлка.

— Не очень, — вздохнул Гарри, развалившись в кресле. — Трэверса пришлось убить.

— Полагаю, у тебя были веские основания, — хмыкнула Гермиона, отложив книгу. — Что он сделал?

— Попытался шарахнуть «Авадой», да ещё и при свидетелях. Надо будет, пожалуй, перед Крэббом с Гойлом извиниться — не они самые тупые идиоты за всю историю. Авроры, естественно, признали самооборону... А у тебя как дела?

— Пока что моя гипотеза подтверждается, — Гермиона постучала пальцем по книге. — Тут описано использование маховиков времени и даже — чудо из чудес — попытка аналитики. Так вот, в пределах нескольких часов можно скорректировать события — но по мелочи, и для стороннего наблюдателя не меняется ничего. Некоторые люди смогли внести относительно серьёзные изменения, но... Всё, что они сделали, почти не оказало влияния на историю. Ну а глобальные изменения... Не знаю, но одна деталь не даёт мне покоя — вот слушай: «Невозможно однозначно утверждать, что эти случаи имеют отношение к рассматриваемой теме, однако невозможно это и опровергнуть, а потому мы всё же приведем их, воздерживаясь от любых комментариев. Самым известным, несомненно, является недавний случай с маглом, капитаном Уильямсом летом тысяча восемьсот второго года. Упомянутый, увидев в стороне от дороги необычное свечение, направился к нему, однако нашёл лишь тяжело раненого британского солдата, коему было совершенно невозможно там оказаться даже с помощью магии. Увидев капитана, этот солдат произнёс: «Слава богу, сэр! Молю, передайте генералу Текумсе, что ирокезы послали восемь батарей конной артиллерии в тыл сиу и французам, и ему нужно продержаться лишь два или три дня». Затем его речь стала бессвязной, он упомянул некий Салемский полк, по-видимому, полностью уничтоженный, смерть генерала Вашингтона, после чего воскликнул: «Господи, помилуй меня!» и с этими словами испустил дух». Этот самый Уильямс отвёз мертвеца в город, чтобы похоронить, а всю историю рассказал местному эрудиту по имени — оцени момент — Уинстон Поттер. Он вместе с местным врачом труп изучил, записал рассказ и вместе с собственными наблюдениями отправил приятелю, который вот эту книжку и написал... А приятеля этого зовут Август Лонгботтом, он сейчас в Англии, и мы вполне можем с ним побеседовать.

Гарри потёр подбородок, обдумывая услышанное. Знатоком истории он не был, но конной артиллерии ирокезов как-то не припоминал. Да и Текумсе...

— Поправь меня, если я ошибаюсь, но Текумсе получил генеральское звание в двенадцатом году, и тогда же умер...

— Убили его в тринадцатом, но насчёт звания ты прав. И Вашингтон... Джордж Вашингтон умер в девяносто девятом, и лет ему было под семьдесят. И всё это значит, что тот бедолага — пришелец из параллельного мира. Да, звучит фантастически, но...

— Любовь моя, мы с тобой путешествуем по времени — что фантастического в параллельных мирах? Но ты говорила о глобальных изменениях...

— Да. У меня есть гипотеза, что такие воздействия создают новую ветку истории, мир, параллельный исходному. Мы сами по себе, они — сами по себе... А вот относительно малые изменения гасятся — теперь я в этом почти уверена.

— Значит, мы можем делать в прошлом всё, что нам будет необходимо?

— Только то, что действительно необходимо, — уточнила Гермиона. — Ну и чем дальше в прошлое, тем проще — за тысячу лет нас явно забудут...

Астория Поттер вернулась к обеду, с некоторым трудом протащив через камин солидных размеров корзину.

— Боже, — вздохнул Саймон. — Кто на сей раз?..

— Джон и Мэтью, — ответила Астория, отдав корзину домовушке. — Только сегодня утром вернулись из Канады... И кстати, навели там порядок и собрали все долги — и, заметь, не потребовав себе ни пенни. Но... — она развернулась к гостям.

— Генри Поттер и его супруга Гермиона, — объявил Саймон, — чьи приключения кажутся невероятными. Моя жена Астория, урождённая Гринграсс, незаменимый и бесценный помощник во всех моих делах.

— Рада знакомству, — Астория сделала реверанс, — но, однако, не припоминаю вас, дорогой Генри...

— Долгая история, которую лучше рассказывать за бокалом вина у камина, — ответил Гарри. — Да, Гермиона изучила те записки, и у нас появились вопросы к Уинстону Поттеру.

— Вы про тот случай с солдатом?

— Да, это может иметь отношение к нашим странствиям...

— Ну, вам повезло — он сейчас в Генте, но, как я слышал, переговоры идут весьма медленно, так что день-другой его отсутствия могут даже не заметить... А мы несколько выпали из светской жизни, — Саймон поправил очки. — Точно, организуем небольшой раут в ближайшие дни, напомним всем, что Поттеры по-прежнему сильны... Дорогая, ты же устроишь всё?

— Разумеется, дорогой, тебе ведь это доверить нельзя...

Привычную и явно любимую пикировку прервал младший Гарри, изучавший содержимое корзины. Вытянув бутылку с вязкой коричневой жидкостью, открыл, понюхал и спросил:

— Это что, мёд такой чудной?

— Во-первых, это кленовый сироп, а во-вторых, сколько можно говорить: не нюхай всё подряд?! — хором выдали Саймон и Астория.

Гарри только хмыкнул — нюхать незнакомые зелья Снейп отучал ещё на первом курсе, подсовывая какую-нибудь слабо ядовитую или просто неимоверно зловонную дрянь. Надёжно... Но вместе со всем остальным столь же надёжно прививало ученикам ненависть к зельям. А вот сейчас в Хогвартсе этим явно пренебрегали... Вообще, стоит подробнее расспросить про нынешний Хогвартс — он явно изрядно отличался от привычного. И, судя по взгляду Гермионы, в «Истории Хогвартса» было написано далеко не всё...

Хогвартс, как оказалось, действительно отличался от себя же образца тысяча девятьсот девяносто восьмого года. И не только тем, что в нём преподавали магловские предметы — география, английский и французский языки, латынь, древнегреческий, математика, ещё не слившаяся с нумерологией... Магловские предметы, впрочем, не были обязательными для всех — только для тех, кто не получил образования до Хогвартса. А таких среди маглорождённых хватало — среди нищих и бродяг наделённые магией рождались ничуть не реже, чем в богатых домах.

Набор магических дисциплин тоже был шире — имелась ритуальная магия, пусть и изрядно урезанная, защита от Тёмных искусств включала немалую часть тех самых искусств, а зельеварение после пятого курса сменялось алхимией.

Также в Хогвартсе был курс законов и обычаев магического мира — для маглорождённых, и основы натуральной философии — обзор магловских физики и химии — для всех желающих...

Физика Гермиону не особенно заинтересовала — ничего нового ей в этом времени рассказать не могли. А вот законы и обычаи...

— Полагаю, в вашей библиотеке этой книги нет, — протянула Гермиона.

— Ошибаетесь, — заявил Саймон, разливая по бокалам вино. — Я всегда держу несколько полных комплектов учебников — для тех учеников, которые не могут их купить. Они в библиотеке, в сундуке фламандской работы... Хотя он там всё равно один. А библиотека, как я уже говорил, в вашем полном распоряжении.

Учебник Гермиона взяла сразу после обеда, прихватив заодно и ещё несколько книг. После чего завалилась на кушетку, потребовала большую чашку чая и на пару часов оказалась потеряна для общества. А поскольку на Гермиону — а особенно на читающую Гермиону — Гарри мог смотреть бесконечно, он тоже оказался потерян для общества... Которое, впрочем, их прекрасно понимало и не беспокоило.

— М-да, познавательно... — Гермиона отложила книгу и потянулась. — Правда, тот же Малфой от такого взбесился бы. Вот послушай: «Следует обращаться к чистокровному волшебнику почтительно, но без подобострастия, но если собеседник твой много моложе, довольно лишь снисходительного уважения к юности. Если чистокровный волшебник обращается к маглорождённому грубо (если только грубость не проистекает из его природы и темперамента), оскорбительно, или же с недостойными требованиями, маглорождённому следует отвечать вежливо, но твёрдо, требуя извинений. Если извинения не принесены, маглорождённому следует провозгласить: «Господь свидетель, что не желал я этого!», после чего обыкновенным образом вызвать на дуэль, с тем условием, что время, место и оружие устанавливаются маглорождённым». Или вот: «Чистокровным волшебником следует называть такого волшебника, чьи отец и мать были волшебниками, хотя бы и полукровными, или же один из родителей является чистокровным, тогда как другой может быть и маглорождённым. Полукровным следует называть такого волшебника, чьи родители — маглорождённые, или же один из родителей — магл или сквиб». Так-то... А то, помнится, хорёк что-то тявкал про семь поколений...

— Да какой из него хорёк, — отмахнулся Гарри. — Хорьки, я читал, почти ничего не боятся, а этот — трус редкостный...

— Да ну его, — Гермиона снова потянулась, сбив Гарри с мысли. — А книжку надо будет сохранить... Полезная книжка... И не удивлюсь, если в наше время она вообще запрещена. Идиоты со списком двадцати восьми чистокровных семей просто не могут допустить существование подобного... Ну ладно, уже и спать пора — завтра день будет насыщенный.

День и правда выдался насыщенным — даже при том, что подготовкой раута занималась лично Астория и никого к этому делу не подпускала. Нагружать домочадцев разнообразными поручениями это ей ничуть не мешало...

Прежде всего, этикет далеко не всегда позволял отправить с приглашением домовика — некоторых полагалось звать лично. Вроде бы и невеликий труд, да и приглашали не больше дюжины... Но ведь нельзя просто взять и пригласить — нет, сперва полагалось побеседовать, причём отнюдь не о пустяках — а о Наполеоне, например. И только после этого переходить к делу... Благо, ради такого дела Саймон давно, ещё во время учёбы, сделал специальную скамейку, так что стоять на коленях перед камином не приходилось — но сильно легче от этого не становилось. Тем более, что в нынешних реалиях Гарри разбирался посредственно — и на удалённость Америки от европейских дел это списать было сложно — трансатлантическое сообщение было более-менее регулярным даже у маглов. Пришлось консультироваться с Саймоном... А заодно и вбросить немного инсайдов, благо, до этого можно было додуматься и без гостей из будущего.

Суета прекратилась только к ночи — но зато к завтрашнему рауту было готово почти всё. Оставалось только слегка подправить и подогнать одежду для Гарри и Гермионы — то, что у них имелось, моде как-то не соответствовало...

— Моя любимая эпоха в истории костюма, — хмыкнула Гермиона, стянув ботинки, — не считая нашей, конечно...

— Тебе хорошо, — отозвался Гарри, накладывая на дверь заклинания, — а мне с этим воротником и галстуком, чтоб им Мордред удавился...

— Я бы напомнила тебе про шоссы... — протянула Гермиона. — И про то, что у маглов нынче в моде лосины, а я бы не отказалась полюбоваться на тебя в лосинах... Но сейчас мне интересно другое.

— И что же?

Гермиона стянула водолазку, встряхнула головой и только тогда ответила:

— Вспоминая одно без дураков гениальное изречение Шеймаса... А действительно, можно ли расстегнуть ширинку «Алохоморой»?