Друзья моря. Книга первая. Эарнил (джен)

Жизнь снова пошла своим чередом. Эарнил вернулся к своим обязанностям в Цитадели и в свободное время вновь много читал. Приближался Большой Совет Воссоединенного Королевства, который проводился раз в несколько лет. Начали съезжаться лорды. В один из вечеров Эарнил проверял Караул гвардейцев Третьего Отряда в Фонтанном Дворе, когда туда вошли мужчина и юная девушка. Мужчина оказался лордом Минастаном, сыном Минохтара, королевским Наместником в Пеларгире, а девушка — его единственной дочерью Эрендис. Они остановились, чтобы почтить Белое Дерево. Эарнил, как и прочие гвардейцы, замер в восхищении. Юная леди была на редкость хороша собой. Среднего роста, тонкая и изящная, с нежным, словно светящимся изнутри лицом, чудесными фиалковыми глазами и роскошными волнистыми волосами, она показалась юноше прекраснейшим существом на свете. Девушка заметила взгляд красивого гвардейского офицера и улыбнулась ему. Вскоре они ушли во Дворец, а Эарнил долго смотрел им вслед. Он вернулся в дом Третьего отряда, закончил дела и отправился домой.

— Что с тобой? — услышал он голос Альмариан. — Тебе опять нездоровится?

— Нет… все хорошо, — негромко ответил он и ушел к себе.

Он пробовал читать, но мысли его упрямо возвращались к красавице из Пеларгира. Ему хотелось увидеть ее вновь. На следующий день выяснилось, что один из гвардейцев внезапно заболел, и Эарнил решил сам заменить его, так как тот должен был нести стражу во Дворце. Юноша не ошибся: ему снова удалось увидеть Эрендис, пришедшую засвидетельствовать свое почтение Королеве. Девушка узнала его. Или ему это лишь показалось?... «О Небо, нельзя так терять голову», — ругал он себя после дежурства, но ничего не мог с собой поделать.

Начался Совет. Эарнил все время с утра до ночи проводил в Цитадели, но не из рвения по службе, как мог кто-нибудь подумать. На третий день его мечта, в которой он и сам себе не смел признаться, сбылась. Она вышла в Фонтанный Двор, он заметил ее, спустился вниз и спросил, не угодно ли ей чего-нибудь.

— Да, — ответила она, — мне нужно во Врачебные Дома.

— Если вам нужен лекарь, миледи, я позову его. Вам незачем куда-либо идти, — произнес Эарнил, стараясь не выдать волнения.

— Мне не нужен лекарь. Я слышала, что там единственный в Городе большой сад, и мне бы хотелось прогуляться в нем.

— Да, этот сад, пожалуй, самое уютное место в Минас-Тирит, — согласился Эарнил, чувствуя, что лицо его начинает предательски краснеть.

— Проводите меня туда, если вы не заняты, — попросила девушка и улыбнулась.

— Разумеется, миледи.

Через несколько минут они были у Врачебных Домов и прошли за ограду.

— Сад и вправду славный, — задумчиво произнесла она, — но в Пеларгире сад у Врачебных Домов лучше…

— Конечно, лучше, — согласился Эарнил. — Я был там. Сад великолепный и разбит прямо над морем.

— Вы не из Пеларгира родом? — поинтересовалась она.

— К сожалению, нет. Мне довелось выздоравливать там… В вашем Городе замечательные целители, — улыбнулся он.

— Это правда. Вам нравится Пеларгир? — Она подняла на него большие выразительные глаза.

— Да, миледи. Я очень люблю море.

— Я тоже люблю море. Мне кажется, я не смогла бы жить вдали от него.

Некоторое время девушка молча бродила по тенистым дорожкам сада. Эарнил почтительно держался в нескольких шагах позади нее.

— Говорят, у принца Фарамира великолепный сад в Эмин-Арнен, — произнесла она, обернувшись к нему.

— У него сказочный сад... с чудесными белыми розами… Такого тонкого и нежного аромата я больше нигде не встречал. Говорят, что устраивать его помогали эльфы.

— Вы были там? — спросила Эрендис.

— Да, мне посчастливилось несколько лет прожить у Принца в доме.

— Вы из Итилиена?

— Нет, миледи, из Ламедона… — признался он.

Эарнилу показалось, что она слегка удивилась.

— Что ж, проводите меня назад в Цитадель, отец или Гильмит могут потерять меня.

В Фонтанном дворе девушка поблагодарила его, он поклонился, и они расстались.

На следующий день он снова больше смотрел в окно, чем в учетную книгу, надеясь, что она появится вновь. И она, действительно, появилась. Эарнил вскочил и хотел было отправиться вниз, но понял, что второй день подряд подобная встреча вряд ли покажется естественной. К тому же девушку сопровождала пожилая женщина, и он сомневался, что она позволит молодому и симпатичному офицеру говорить со своей госпожой. Он отодвинулся от окна и начал подсчеты. «Как жаль, что я еще не капитан… Как капитан я мог бы присутствовал на Совете и на трапезах, и на торжествах… И мог бы видеть ее». Он слышал, что на следующий день во Дворце будут петь лесные эльфы.

Эарнил очень любил музыку, хотя сам не умел играть ни на одном музыкальном инструменте, а петь никогда не пробовал, если не считать боевых песен в походах. Последний раз он слышал хороших музыкантов девять лет назад, когда еще жил у Принца. Тот часто приглашал к себе менестрелей и устраивал вечера с музыкой. Но сейчас юношу больше волновало то, что там будет Эрендис. Эарнил задумался. Он знал, что на входе во Дворец должен будет стоять караул из Третьего отряда. Значит, гвардейцы без вопросов пропустят его внутрь. А так как народу в зале будет много, на него не обратят внимания, если он будет держаться в тени.

На следующий день он взял на службу свой лучший камзол, незадолго до назначенного часа переоделся и отправился во Дворец. Там он прошел в музыкальный зал и встал в тени между колоннами. Зал заполнялся высокородными гостями. Он увидел лорда Элендура Ламедонского, приехавшего на Совет вместо пожилого отца и его супругу Морвэн, дочь Блюстителя. Лорда Альфроса Дол-Амротского с леди Аэрин. Ее брата лорда Эрадана Пиннат-Гэлинского, а также лордов Мортонда, долины Рингло, Лоссарнаха… В этом году на Совет приехало и немало арнорцев, которых Эарнил почти не знал.

«Эрендис здесь!» — услышал он чье-то восклицание. И действительно, в зале появились лорд Минастан с Эрендис. Естественно, оказалось, что не только Эарнил был восхищен ее красотой. Он с грустью наблюдал, как знатные лорды один за другим свидетельствовали свое почтение Наместнику Пеларгира и его прекрасной дочери. «Счастлив тот, кого она выберет своим избранником, — подумал он. — И, конечно, подобная красавица, имея столько высокородных почитателей, не остановит свой выбор на безродном офицере…» Он почти не видел девушку из-за окруживших ее молодых мужчин. Двери еще раз распахнулись, и в зал вошли Король, королева Арвэн со старшей дочерью и, чуть позади, Блюститель. Собравшиеся поклонились Королевской чете, все заняли свои места.

Появились эльфы в длинных одеяниях с венками цветов на головах. Король и королева любезно приветствовали их. Зазвучали, переливаясь, серебряные струны арф, запели скрипки и флейты. К ним присоединились чистые, мелодичные, не знающие фальши голоса. Но для Эарнила существовала только Эрендис. Ее кресло оказалось не так далеко от его убежища, и он мог беспрепятственно смотреть на нее. Длинные, густые волосы девушки были причудливо, но красиво уложены вокруг головы, открывая изящную шею. Платье из серебристого шелка подчеркивало точеный стан. Он смотрел на ее тонкий профиль, на прекрасные белые руки, не знавшие никакой работы… Под звуки чудесной музыки она казалась юноше волшебным видением.

Наконец эльфы закончили. В Зале воцарилась тишина; восхищенные слушатели молчали. Король поднялся, тепло поблагодарил прекрасных музыкантов, после чего пригласил их к себе. Элессар и Арвэн милостиво простились с подданными и, в сопровождении эльфов, торжественно удалились. Оставшиеся знатные гости стоя проводили венценосцев, а затем начали не спеша покидать свои места. Они любезно раскланивались друг с другом и постепенно выходили из зала.

Вокруг Эрендис снова собралась толпа. Эарнил понял, что сегодня ее больше не увидит, вышел из своего «убежища» и направился к дверям, надеясь, что гондорская аристократия примет его за арнорца, а те, в свою очередь, за гондорца. В самом деле, казалось, никто не обратил внимания на лишнего человека в зале. Однако, когда он вышел, его узнал лорд-Блюститель и знаком велел подойти. Эарнилу пришлось подчиниться. Несколько минут юноша ждал, пока тот закончит разговаривать с неизвестным ему арнорским лордом.

— Идем, — приказал ему Принц, когда они договорили и попрощались.

Эарнил повиновался. «Неужели он так недоволен тем, что я пришел без приглашения? Конечно, меня не должно было быть здесь… Наверное, он счел это дерзостью...»

Они вошли в покои Блюстителя.

— Ты спросил позволения посетить Вечер? — поинтересовался Принц.

— Нет, — честно ответил Эарнил.

— Ты не должен был на нем присутствовать, так как твоего нынешнего положения недостаточно для посещения королевских вечеров. Нужно было спросить разрешения у Короля или хотя бы у меня. Не думаю, что Король отказал бы.

— Мне не хотелось беспокоить Короля из-за подобного пустяка, да и вас тоже, — признался Эарнил.

— Как ты прошел во Дворец, не будучи при исполнении?

— На входе во Дворец были гвардейцы из Третьего Отряда... — смущенно ответил юноша.

— ...И они, конечно, не остановили своего офицера. Это нехорошо, Эарнил, — пользоваться служебным положением в личных целях. Я думал, ты знаешь это.

— Простите, милорд, больше подобного не повторится.

— Я позвал тебя не только из-за этого, — произнес Принц. — Мне рассказали, что ты привез из Харада девушку и жил с ней в одном шатре. — Он внимательно посмотрел на Эарнила.

— Да, я привез ее, но между нами ничего не было. — Юноша посмотрел Фарамиру в глаза. — Она помогла мне выбраться из горящего города. Ее родители погибли, и о ней некому было позаботиться. Я не мог бросить ее…

— Я верю тебе, Эарнил. Верю потому, что знаю тебя с детства и потому, что могу отличить правду от лжи. Но мне неприятно слышать грязные слухи о тебе, — сказал Блюститель.

— Я не сделал ничего дурного, милорд, и мне кажется, что оставить беспомощную девушку на верную гибель ради того, чтобы избежать сплетен, было бы действительно недостойно. А слухи и сплетни, как и люди, которые их распространяют, — разве они заслуживают внимания?

— Не заслуживают. Но ты должен понимать, что репутация создается годами, а погибает за один миг. Нужно беречь свое доброе имя и честь. Единожды потеряв их, человек, как правило, теряет их навсегда. Ты ни в чем не виноват, но на твою честь брошена тень. Когда-нибудь ты захочешь жениться. Представь себе, что об этой истории узнает твоя невеста или ее родители...

Юноша молчал.

— Можешь идти, — наконец произнес Блюститель.

Эарнил поклонился и поспешил домой.

Эрендис вернулась к себе. Ей так хотелось снова увидеть красивого юношу-гвардейца, который так учтиво проводил ее в сад... Но она не встретила его и была немного расстроена. А вместо этого вокруг нее опять толпились хорошо известные и порядком надоевшие молодые люди. Как и почти любой девушке, ей нравилось всеобщее внимание и восхищение. Но теперь, когда ее сердце впервые в жизни было задето, поклонники начали даже раздражать ее. Ради незнакомца она постаралась быть такой красивой — и что же?.. Почему его не было?.. Она не могла ошибиться: гвардеец был явно восхищен ей, хотя и старался не показывать этого. Кто он? Понятно, что дети правящих лордов не служат в гвардии, чего, впрочем, не скажешь о их племянниках и младших внуках. Но почему она никогда прежде не встречала его? Как может он быть из Ламедона? По его лицу и манерам можно было решить, что перед ней принц.

Ее размышления были прерваны вошедшей няней Гильмит.

— Ну, как тебе вечер? — спросила пожилая женщина.

— Понравился, нянюшка, — невесело ответила девушка, теребя веер.

— Почему же ты тогда такая грустная? — встревоженно спросила Гильмит. — Разве ты не была там краше всех? Разве не старались самые знатные молодые лорды угодить тебе?

Эрендис вздохнула. Няня приложила немало усилий, сооружая ей прическу и наряжая так, чтобы ее юная госпожа блистала на вечере словно яркая звезда.

Гильмит обняла девушку и нежно погладила по голове.

— Что тебя тревожит, милая?

— Нянюшка,— вдруг сказала Эрендис. — Я бы хотела кое-что узнать об одном человеке.

— О каком еще человеке? — насторожилась пожилая женщина.

— Об одном офицере из Гвардии Цитадели, — призналась Эрендис.

— Зачем это тебе? — спросила Гильмит.

— Я хочу узнать, кто он, нянюшка.

— Милая моя девочка, ты — леди, и офицер из гвардии тебе не пара, — осторожно произнесла женщина. — Лучше тебе не думать о нем.

— Пожалуйста, Гильмит, узнай! Он выглядит, как принц. И нравится мне куда больше всех этих молодых лордов, вечно не дающих мне прохода.

— Нет, Эрендис! Был бы он принцем — не служил бы в Цитадели.

Девушка опустилась на кровать и отвернулась. Няня вздохнула.

— Ладно, как его зовут? — сдалась она.

— Я не знаю…

— Как же я тогда смогу расспросить о нем?.. Офицеров в гвардии много. Что же, я буду узнавать о каждом из них?

— Конечно нет. Он совсем молодой и очень красивый.

Женщина покачала головой.

— Все они там молодые и симпатичные, — проворчала Гильмит. — И мне наводить про всех справки? Покажи мне его, что ли…

— А как? Я так надеялась, что он будет сегодня… Слушай. Он не похож на остальных: у него глаза темные!

— И теперь я должна идти и все, что только можно, разузнать про темноглазого офицера из Гвардии? — вздохнула пожилая женщина.

— Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, нянюшка, — сказала Эрендис, обнимая ее, — ну, узнай!

— Ох, шалунья…

Эрендис расцвела. Она знала, что Гильмит обожает ее и сделает для своей юной госпожи все, что та ни пожелает.

Эарнил шел домой и размышлял о словах Блюстителя. Когда он все же взял с собой Зельтин, он думал лишь о том, чтобы не прогневать командиров и не лишиться звания. Теперь он понял, что его поступок может иметь куда более печальные последствия. Действительно, мало было ему его сомнительного происхождения… Теперь к этому добавились слухи о его связи с южанкой… Даже Принц слышал об этом. Какой отец захочет теперь выдать за него свою дочь? Ведь даже Гвиндор — Гвиндор, который знает его столько лет! — сначала поверил в эту грязь… А он еще смеет засматриваться на знатную леди... «Хотя, — вздохнул юноша, — даже, будь мое происхождение и репутация безукоризненны, как у того же Гвиндора, все равно мне никогда не отдали бы ее в жены...» Но это не слишком утешило его.

Он подошел к дому и попробовал неслышно открыть дверь. Но Матушка была начеку:

— Ты почему так поздно? И зачем нарядился?

Юноша ничего не ответил и крепко обнял Альмариан.

— Пробуешь закрыть мне рот? — сердито сказала Матушка, чье лицо оказалось в его камзоле.

Он поцеловал мать в макушку и опять ушел к себе.

На следующий день Гильмит выполнила пожелание своей госпожи.

— Узнала? — поспешила к ней Эрендис.

— Узнала, — проворчала пожилая женщина. — Ничего хорошего.

— ???

— Он незаконнорожденный, его нашли у дороги в Ламедоне.

— Это все, что ты узнала? — обиженно спросила девушка.

— По-моему, этого должно быть достаточно, — строго сказала Гильмит.

— Нет! — воскликнула Эрендис. — Но это уже может кое-что объяснить… Интересно, кто его родители? Я не удивилась бы, если бы он оказался даже королевского рода…

— Глупости какие! Наш Король никогда бы не стал изменять своей прекрасной супруге! — возразила няня.

— Ах, Гильмит… — девушка махнула на нее рукой. — Если знаешь что-нибудь еще — говори!

— Его зовут Эарнил. Имя его отца, как я уже сказала, неизвестно. Несколько лет он был пажом принца Фарамира в Итилиене, где получил хорошее образование и воспитание. Потом Принц отправил его в Гвардию Цитадели, где, благодаря его покровительству, юноша достаточно быстро получил звание младшего капитана. Этого тебе хватит? — вздохнула она.

— Это все, что тебе удалось узнать?...

— Тебе мало?

— Если знаешь еще что-нибудь, что бы это ни было, — говори! — приказала Эрендис.

— Еще про него ходят слухи, что он внебрачный сын Блюстителя, — сказала Гильмит.

Девушка задумалась.

— Вот как... — наконец произнесла она. — Это может все объяснить…

— Забудь про него, — настаивала няня, — он — бастард, а твоей руки добиваются такие знатные и достойные юноши!

— И в чем достоинства этих юношей? В том, что они знают своих родителей? — фыркнула Эрендис.

— Еще про него говорят, что с войны он привез себе харадскую женщину! — сказала няня. — И жил с ней.

Эрендис снова ненадолго задумалась.

— Это говорит еще и о том, что он был на войне! Значит, он настоящий воин... Что же касается этой женщины… Он и сейчас живет с ней?..

— Вот уж не хочу про это знать! — возмутилась Гильмит.

— Не хочешь — не знай, — ответила Эрендис. — Я в это не верю.

— Забудь о нем — или я все расскажу твоему отцу, — пригрозила няня.

— Только попробуй! — сказала девушка. — Если ты это сделаешь, я отошлю тебя!

Гильмит заплакала.

— Эрендис, милая моя, любимая девочка, я же хочу тебе добра!

Девушка обняла няню. На самом деле, она очень любила ее.

— Я обещаю тебе, что не буду делать глупостей, а ты перестань плакать. И еще: я хочу есть!

Няня ахнула и заторопилась на кухню.

Когда няня вышла, взволнованная Эрендис машинально взяла было книгу, но тут же отложила ее и задумалась: «Значит, он, скорее всего, сын принца Фарамира… и уже успел побывать на войне… Надо будет попробовать еще раз с ним встретиться — только как?..»

Через несколько дней, когда Эарнил спустился в Фонтанный двор, к нему подбежала пожилая женщина. Он с удивлением узнал даму, обычно сопровождавшую Эрендис на прогулках. «Господин капитан, моей госпоже плохо!» Он бросился за Гильмит. Девушка полулежала на скамье.

— Я позову лекаря! — воскликнул юноша.

— Пока он придет!.. — возразила женщина.

— Я могу отнести ее во Врачебные Дома… Если вы позволите, конечно — предложил он.

Гильмит кивнула. Эарнил бережно взял Эрендис на руки и быстро, но аккуратно понес к выходу из Цитадели. Няня поспешила за ним. Сердце юноши бешено колотилось. Она лежала у него на руках!... Ее голова была у него на плече. «Нет, я не должен об этом думать, ей же плохо…» Он стремительно подошел к входу во Врачебные дома, Гильмит следовала за ним. Оказавшись внутри, он замер в нерешительности. К ним вышла женщина, выслушала краткий рассказ Гильмит и отвела их в одну из лучших комнат, после чего ушла за лекарем. Няня начала готовить постель. Эарнил все еще держал девушку на руках. Слегка наклонившись, он ощутил аромат ее волос. «Держи себя в руках!» — приказал он себе.

— Кладите ее, — повернулась к нему Гильмит.

Эарнил опустил девушку на постель.

— Благодарю вас, — с достоинством произнесла няня и внимательно посмотрела на Эарнила.

— Был рад помочь вам, госпожа. Надеюсь, леди Эрендис скоро поправится. — Он вежливо поклонился и оставил комнату.

— Ушел? — тихо спросила Эрендис.

— Ушел, маленькая разбойница, — ответила ей няня.

Девушка мечтательно улыбнулась.

— Ты лучше подумай о том, что к тебе сейчас придет лекарь… Что ты ему скажешь?..

— Пусть приходит… — В глазах девушки играли озорные искорки.

Расстроенная Гильмит еще раз убедилась, что Эрендис была хорошей актрисой. Стоило появиться лекарю, как ее госпожа стала слаба и печальна. Пожилой врач осмотрел ее и посоветовал девушке остаться у них и день-два провести в постели.

— Видишь, к чему привело твое баловство… — проворчала няня. — Вместо того, чтобы блистать во Дворце, тебе придется два дня сидеть здесь в одиночестве… — сказала Гильмит, снимая с Эрендис платье.

— Вот и хорошо. Мне они все надоели… Отдохну от них, — ответила Эрендис. — Здесь не так уж и плохо…

— Ну, если тебе не скучно здесь… — Няня начала аккуратно вынимать шпильки из ее головы, освобождая волосы.

— Мне не будет скучно. Завтра ты пойдешь к капитану Эарнилу и скажешь ему, что я хочу его поблагодарить, — улыбнулась Эрендис, укладываясь в постель.

— И не проси! — ответила Гильмит.

— Нянюшка?..

— Нет!

— Ну, нянюшка…

После окончания очередного заседания Совета лорду Минастану сообщили о недомогании дочери, и он немедленно отправился во Врачебные дома. Там, откинувшись на подушки, его ждала нежная и грустная Эрендис. Выслушав лекаря о том, что ей лучше пока остаться на попечении врачей, он заметно расстроился.

— Как жаль, что ты занемогла… — произнес он. — О тебе спрашивали даже Король с Королевой. Им будет не хватать тебя сегодня вечером…

Эрендис промолчала.

— Тебе нужно что-нибудь? — продолжил отец.

— Нет, батюшка, — ответила девушка, — лекари очень внимательны ко мне.

Наконец лорд Минастан поцеловал дочь и, пожелав ей скорейшего выздоровления, покинул ее. Когда он вышел, Гильмит громко вздохнула.

— Вот, и отца расстроила... — произнесла она, — и даже самого государя…

— Ой, нянюшка, слова Короля — это обычная вежливость, — отмахнулась Эрендис. — Принеси лучше мне что-нибудь почитать… Или давай поиграем во что-нибудь.

Вечером Эарнил опять долго не мог заснуть. Все его мысли занимала Эрендис. Он вспоминал ее головку у себя на плече, чудесный аромат ее волос… Что ему делать? Как совладать с собой?.. Дверь скрипнула, и в комнате показалась Альмариан.

— Что с тобой творится в последние дни? — встревоженно спросила она, присаживаясь на край постели.

Он ничего не ответил. Женщина погладила его голове.

— Ты почти не ешь, не разговариваешь… Плохо спишь.

— Я сам не рад этому, Матушка, — тихо ответил он.

На следующий день его разыскала Гильмит.

— Моя госпожа хотела бы лично поблагодарить вас за помощь, — произнесла женщина.

— Ваша госпожа очень великодушна, — ответил Эарнил. — Я сделал лишь то, что должен был сделать...

Но сил отказаться пойти к Эрендис у него не было. Остаток дня для него прошел, как во сне. Закончив с делами, он немедленно отправился во Врачебные Дома. Гильмит пропустила его в комнату. Девушка в одной шелковой рубашке лежала в постели. Ее темные волосы были заплетены в две свободные косы, личико казалось бледным и задумчивым. Он подошел к ее кровати, поклонился, она протянула ему руку, и он поцеловал ее.

— Спасибо вам, господин капитан, — проникновенно произнесла Эрендис.

— Не за что, миледи. Я был рад помочь вам, — улыбнулся он. — Надеюсь, вам лучше и вы скоро поправитесь.

Она помолчала. Молчал и Эарнил.

— Я очень скучаю здесь… Отец мой все время на Совете… Расскажите мне что-нибудь, пожалуйста… Я слышала, что вы были на войне….

— Даже три раза, но мне не хотелось бы говорить об этом. Поверьте, миледи, там нет ничего увлекательного.

— Но если вы не любите войну, то почему отправлялись воевать? Вам приказывают?

— Нет, миледи. Но меня воспитали воином, и я, к сожалению, мало что умею, кроме военного ремесла.

— Вас воспитал Блюститель? — поинтересовалась она.

— Можно сказать и так…

Девушка внимательно смотрела на него. «А ведь он и вправду очень похож на принца Фарамира. Интересно, кто же его мать?»

— А вы не могли бы почитать мне? Гильмит уже слабовата глазами, — попросила она.

Няня открыла было рот, однако промолчала. Эарнил очень удивился, но не смог отказать. Он взял стул, поставил его ближе к кровати, взял у Гильмит книгу и начал читать. Эрендис лежала и с удовольствием слушала, отметив, какой приятный у него голос. Через полчаса в Цитадели пробил колокол, возвестивший окончание Совета. «Надо отослать его, — с сожалением подумала девушка. — Отцу не понравится, если он встретит его здесь».

— Благодарю вас, господин капитан, — сказала она. — Я и так отняла у вас много времени.

— Что вы миледи, я рад служить вам, — произнес он.

Эрендис села на постели и протянула ему руку. Покрывало скользнуло вниз, и под тонким шелком явно угадывалось ее прекрасное тело. Эарнил вспыхнул, опустил глаза, бережно взял ее руку и коснулся губами. После чего откланялся и стремительно вышел.

— Как можно столь бесстыдно себя вести? — сокрушалась Гильмит. — В одной нижней сорочке перед чужим мужчиной! Знала бы, что ты усядешься, шаль бы на тебя надела!

— Замолчи, нянюшка, — ответила девушка, вспоминая растекающийся по его щекам румянец.

«Не было у него никого прежде, — подумала она. — Придумают же… А вот то, что он сын Блюстителя, очень похоже на правду… У них не только облик, даже голоса похожи. Кто бы мог подумать, что такой сдержанный, умеющий властвовать собой человек, как принц Фарамир, может решиться на подобное… Хотя с такой холодной и высокомерной супругой это, наверное, не удивительно. Ну почему он не законный сын?.. — мысленно сокрушалась она. — Тогда батюшка точно бы не стал возражать… Почему законный сын Блюстителя — этот лошадник Эльборон?» Эрендис вспомнила, как недавно итилиенский наследник пытался увлечь ее беседой, расхваливая свою новую кобылу какой-то особой породы, подаренную его дядей — роханским королем. «На кобыле бы и женился!» — фыркнула про себя она.

Дверь в комнату распахнулась, и в комнату вошел озабоченный Минастан.

— Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, батюшка, намного лучше. Надеюсь, завтра утром я покину эти Дома, — ответила Эрендис.

— А мне кажется, наоборот, тебе стало хуже, — встревоженно сказал Минастан, — у тебя лицо пылает.

— Пустяки, просто в комнате жарко, — нашлась девушка и бросила выразительный взгляд на няню.

(C) 2020 — 2021 murzwin