"Октябрь" в Гардарике (джен)

Кате впервые предстояло побывать на празднике Летнего Солнцестояния в «Чаровати». Она закончила первый подготовительный курс, с отличием сдав все экзамены, и была в предвкушении ночных гуляний.

На закате у Академ-реки начали вспыхивать первые костры.

— Господин Конкордин, как самый великий из магов Огня, удостоен чести сделать первый залп! — кричал кто-то из старшекурсников.

— Алекс! Алекс! — скандировала толпа.

К высокой пирамиде хвороста, в центре которой был установлен шест с бочкой на вершине, вышел светловолосый парень с яркими зелеными глазами. Он, подняв руки вверх, весело подзадоривал толпу, что-то выкрикивая, а затем грациозным движением кисти направил на ветви огненный поток. Толпа взревела в восторге, заиграла музыка, кто-то добавил еще больше огня.

Катя смотрела на веселье и улыбалась. Она чувствовала, что впервые за год может позволить себе расслабиться, отдохнуть, на ночь забывая, кто она такая.

У другого костра парень с голубыми волосами управлял растениями, они вились вокруг огня, сгорали и разносили сладкие ароматы. Его друг играл с лучами света, давая свое красочное представление. Студенты пели песни, пили и водили хороводы.

— Катя!

Из толпы выскочила Ребека. Она схватила ее за руку и потащила за собой. Рядом шел Айварс. Он единственный из фэйри, кто никогда ничего не говорил Кате из-за ее вида, словно это его действительно не волновало. От гарпий ей доставалось больше, чем от фэйри — было в этом что-то ироничное. Но думать сейчас на эту тему не хотелось.

— Что такое? — удивилась Катя, не понимая, к чему такая спешка.

— Ты староста и должна произнести речь, — заявила Ребека.

Возле их костра уже собрался весь курс. Оказывается, они ждали ее. Сердце Кати забилось быстрее: она не была готова к этому. С другой стороны, Саммоник всегда ей говорил, что она должна учиться выступать на публике, особенно, если это застанет ее врасплох. Зная ректора, Катя не удивилась бы, если он это устроил или, как минимум, подал идею.

Кто-то сунул Кате в руку стакан.

— Удиви нас, недогарпия! — насмешливо воскликнул кто-то, за что тут же получил недовольное шиканье.

Катя сглотнула.

— И пусть вода да огонь очистят нас от бед и проблем, а земля да воздух укажут путь! И руки не отпустят над пламенем, цветы уплывут, а жертва первых плодов вознесется к богам и будет принята. Веселитесь, пляшите, пойте и не думайте ни о чем!

Катя подняла стакан, а затем сделала глоток. Она кое-как сдержала кашель, почувствовав, как алкоголь обжег горло. Сокурсники повторили за ней, принимая ее речь. Огненные маги подожгли хворост.

— Поэтично получилось, — хмыкнула Ребека.

— Это что? — спросила Катя, указывая на стакан.

— Иван притащил. Знаешь же, что он все может достать.

Катя посмотрела на Айварса, тот кивнул. Оба знали, что произойдет с Ребекой, если она потеряет над собой контроль.

— А охрана? Если у нас найдут алкоголь, в следующем году несовершеннолетних могут сюда не пустить, — обеспокоенно сказала Катя, оглядываясь.

Сокурсники уже начали веселье. Аша и Денис, взявшись за руки, перепрыгнули через костер поменьше. Кажется, юбка Дениса немного подпалилась. Кто-то, не дожидаясь полуночи, полез к реке пускать венки. Слышалась гитара.

— Расслабься, — отмахнулась Ребека. — Все будет в порядке.

Она улыбнулась и увела Айварса, чтобы втянуть его в хоровод.

Катя увидела в стороне Ивана, пытавшегося с кем-то флиртовать, но неудачно — в ответ он получил лишь раздражение, а спустя миг — еще и звонкую пощечину прямо по довольному лицу. Иван дотронулся покрасневшей кожи и, заметив Катю, отсалютовал ей стаканом. «Вечно он…», — с досадой подумала Катя и отвернулась, надеясь, что Иван пил не коктейль из крови гарпий и фэйри, который смог протащить мимо охраны.

— Проблемы, сестренка? — спросил, подошедший Давлет. — Лицо у тебя какое-то обеспокоенное.

Катя приветливо обняла троюродного брата.

— Все в порядке, — сказала она и посмотрела на стакан.

— Да как же, — не поверил он. — Гарпии достают — все в порядке. Проблемы с учебой — все в порядке. Осознание тяжести собственной судьбы — все туда же. И не хочешь пить — не пей. Остальные пускай сами о себе думают, — Давлет забрал стакан и насыпал Кате в ладонь горсть красных ягод. — Давай, во имя Хорса.

Катя благодарно улыбнулась ему. Хоть они были не самыми близкими родственниками, а познакомились только год назад, он всегда ее поддерживал.

У костра уже сжигали ягоды, приговаривая и напевая купальские песни. Катя посмотрела на горстку в своей руке и про себя загадала, чтобы в следующем учебном году она смогла определиться с тем, кем хочет быть. Пламя поглотило ягоды, унося желание к небесам.

Гуляющие компании стали объединяться, перемешиваться. Весь берег Академ-реки был освещен кострами. Ароматы сводили с ума. Обрядная пища и напитки с общих столов не кончались. В воздухе, возвышаясь над всеми, парень в белом длинном плаще играл на скрипке. Лицо его было скрыто, а музыка завораживала. Русалки соревновались, отыскивая зачарованные венки среди всех, которые уже пустили по воде. Оборотни прыгали через кусты рябины и обращались налету. Гарпии и фэйри пытались превзойти друг друга в прыжках над кострами, так же меняя свою форму в полете.

— Недогарпия, давай к нам! — крикнул неизвестный парень, подзывая жестом. — Покажи «класс».

— Эль, не приставай к ней, — другой махнул рукой.

Катя догадывалась, что они пьяны, и не стала отвечать. Она шла к реке, чтобы вместе с Ребекой пустить по воде венки. Она спустилась ниже, где еще никого не было.

— Эй! Я с тобой говорю!

Катя сама не поняла, когда Эль оказался рядом. Он схватил ее за руку и развернул к себе.

— Отпусти, — сурово сказала Катя. — Раз ты в курсе, кто я, то знаешь, что с тобой будет, если не отстанешь.

Эль хмыкнул, и потянул ее за собой.

— Вот и докажи, что ты достойна…

Он не успел договорить, так как его сбили с ног. Катя дернулась вслед, но появившаяся Ребека поймала ее, не позволяя упасть. Голова закружилась, перед глазами все поплыло. На фоне музыки и песен слышались чьи-то крики и звуки ударов.

Когда зрение восстановилось, Катя увидела, что вокруг собралась небольшая толпа любопытных. Похоже, их забавляло происходящее. Тот, кто в начале пытался отговорить Эля от его затеи, сейчас оттаскивал его от Ивана. У того текла кровь из носа, а лицо было искажено гримасой отвращения.

— Нарывин, совсем страх потерял? — Эль хотел броситься на него, но товарищ ему не позволил. — Нашел с кем тягаться, вампирский недомерок.

— Да пошел ты, — Иван сплюнул кровь, приподнимаясь.

Катя хотела велеть всем расходиться пока охрана ничего не заметила, но почувствовала резкую головную боль. Она посмотрела на стоящую рядом Ребеку, которая держалась ладонями за виски.

— Айварс! — крикнула Катя, оглядываясь.

Любопытные стали отступать. Все чувствовали выходящую из-под контроля ментальную магию Ребеки. Эль скрылся со своей компанией. Иван вновь опустился на землю и еще раз сплюнул кровь. Кажется, ему выбили зуб.

Айварс обнял Ребеку, зашептал ей успокаивающие слова. На начальных стадиях это помогало. Катя пыталась закрыть свой разум, но голова болела все сильнее и сильнее. Нужное заклинание вспомнить не получалось, но и сбежать она не могла.

— Малышня, что происходит? — спросил появившийся Алекс.

Он морщился, но держался лучше остальных.

— Ее нужно к Василисе, — сказала Катя. — Она же ваша сестра? Отведите.

— Да, — Алекс закивал.

Он наложил защитное поле, чтобы никто по дороге не пострадал, и увел Айварса и Ребеку.

Праздник перестал быть безмятежным. Катя уже жалела, что позволила себе расслабиться. Она посмотрела на смятый на земле венок, затем на Ивана.

— И делать тебе нечего, — сказала она, протягивая платок. — Ничего бы мне не сделали.

— Да ладно тебе, красавица, ты же знаешь, что мне только и нужен повод, чтобы подраться. А его рожа так и просила поцелуя с моими кулаками. Врезать я ему успел, — Иван довольно хмыкнул.

Он не первый раз за нее заступался, хотя она просила его так не делать, уверяя, что сама справится со своими проблемами. Иван отмахивался и делал то, что считал с его точки зрения правильным.

— И сам получил, — Катя покачала головой, глядя на Ивана. И все же она была благодарна. Как бы она ни пыталась себя убедить, что физически ей навредить никто не посмеет, знала, что однажды встретится с тем, кто наплюет на предупреждение. — Спасибо.

Иван широко улыбнулся, демонстрируя окровавленные зубы. Катя нахмурилась. Она знала о его даре, что он может сам себя излечивать, и не понимала, почему кровь продолжала течь. Платок почти весь пропитался.

— Ты же можешь регенерировать, — прошептала Катя. — Останови это.

Иван слабо улыбнулся. Его глаза закатились.

— Похоже, опять. Интересно, в этот раз помру? — блаженно сказал он.

Катя слышала про его приступы, когда его собственный дар оборачивается против него, запуская обильное кроветворение.

— Тебе нужно в медицинское крыло, — сказала она, пытаясь поднять Ивана.

— Да плевать…

Он был тяжелым. Рядом — никого, все продолжили веселье в стороне, а из-за музыки и песен Катю никто не слышал.

— Будь я полноценной гарпией, я бы обратилась и смогла бы тебя дотащить, — проговорила она, не оставляя попыток.

— Ты самая полноценная из всех. Это они недостойные и жалкие.

— Ты бредишь.

Катя огляделась по сторонам и увидела того музыканта в белом плаще, который спешил к ним.

— Я услышал, что вам нужна помощь…

* * *

Катя сидела на лавке в коридоре медицинского крыла и пыталась стереть кровь хотя бы с ладоней. Ее трясло, но она отказалась от успокоительного, которое предложил доктор Коренников.

Музыкант, который представился Томом, стоял рядом, прислонившись к стене, его белый плащ был так же в крови Ивана. Магией его не удалось очистить. Он не обязан был оставаться, но почему-то никуда не уходил. Катя не спрашивала причин.

— Это я во всем виновата, — пробормотала она, продолжая пытаться избавиться от крови, но не получалось сосредоточиться на нужных чарах.

Том опустился перед ней на колени и взял за руку. Он дотронулся пальцем до одной ладони, затем до другой, и они очистились. Катя хотела поблагодарить его, но не смогла, только всхлипнула.

— Вы не виноваты. Это магия.

— Я понимаю, но…

Катя не смогла продолжить. Приступ провоцирует кровотечение. И если бы не драка, он бы не начался. И Катю не волновало, что Иван всегда лез на рожон и постоянно нарывался на неприятности.

— Вот вы где, — сказал подошедший Алекс.

— Как Ребека? — спросила Катя.

— Нормально. Вася… Василиса быстро ее стабилизировала. Сейчас она спит. У вас как тут?

Катя пожала плечами. Доктор Коренников велел ей дождаться Саммоника, а сам занимался Иваном. Прошло уже полчаса, а он так и не появился. Ожидание тревожило.

— Ивана поместили в отдельную палату, пытаются откачивать лишнюю кровь, — сказал Том, прислушавшись. — Коренников хотел доложить его родителям. Саммоник сказал, что им плевать, поэтому не стоит их беспокоить.

— Вот дела, — протянул Алекс, почесав затылок. Он посмотрел на Катю, затем на Тома. — Это самое странное Летнее Солнцестояние из всех.

Но продолжить мысль он не успел, так как из кабинета вышел ректор Саммоник. Он посмотрел на каждого, а его лицо ничего не выражало.

— Студент Нарывин останется здесь. Прошу не распространяться о том, что с ним что-то случилось. Для него такое состояние не опасно, но репутации его семьи повредит. Одежду вы очистить не сможете, так что, соблюдая закон о крови вампиров, сожгите ее в ближайшее время, ничего не должно остаться. Если вам нужна компенсация, сообщите.

Алекс хотел задать вопрос, но красноречивый взгляд ректора заставил его промолчать.

— Аспирант Кайто, студент Конкордин, проводите студентку Охман до ее комнаты в общежитии. Ночь еще не закончилась, а ей не следует шататься одной.

Алекс и Том переглянулись и кивнули.

— Студентка Охман, зайдите ко мне в одиннадцать утра. А теперь расходитесь.

На этих словах Саммоник вернулся в кабинет.

— Однако, — протянул Алекс, а затем широко улыбнулся. — Охман, значит.

— Очередная… — невесело проговорила Катя. Она протерла лицо ладонями. — Вам не обязательно меня провожать. Я справлюсь сама.

— Нет, — сказал Том.

Из окон медицинского крыла виднелись костры у Академ-реки. Слышались музыка и пение. Студенты продолжали беззаботно веселиться. Идя по пустому коридору рядом с Алексом и Томом, Катя думала о том, что скорее всего следующий год окажется еще сложнее.