Трилогия «Соперница» (гет)

Ко снам Эмили появился специально написанный саундтрек — ищите в группе фанфика :)

Этим же вечером после ужина Эмили сидела в библиотеке в компании слизеринцев и писала эссе по первой войне гоблинов. Она тревожно поглядывала на настенные часы библиотеки, покусывая нижнюю губу. Когда часовая стрелка достигла отметки «восемь», Поттер огляделась на однокурсников, о чём-то спорящих шёпотом, и начала складывать свои вещи. Пергамент она оставила несвёрнутым, давая чернилам время высохнуть.

— Ты всё? — удивился Драко, первым заметивший её сборы. — Мы же только пришли. Я тебе ещё чары огня не показал. Ты ведь просила потренировать их, забыла?

— М-м-м, — замялась рейвенкловка. — Я должна быть в башне до отбоя. Сам понимаешь, после Хэллоуина-

— До отбоя ещё больше часа, — возразил Малфой, умоляюще глядя на девочку. — Что ты в башне будешь делать всё это время?

— Дальше эссе писать, возьму сейчас книгу и вместе с Сью и Падмой-

— Фу, ты всё-таки общаешься с этой магглокровкой? — воскликнула Пэнси, вскинув голову на Эмили.

Поттер, сглотнув, оглядела слизеринцев. Драко выжидательно смотрел на неё, его вечная свита в лице Грега и Винсента переглянулась и тоже ждала ответа девочки. Дафна с Трейси лишь вздохнули и, как и Блейз с Теодором, уткнулись в свои учебники. А Миллисента, которую Эмили мысленно окрестила «подпевала Пэнси», облизнув полные губы, оставила свои дела и стала наблюдать за происходящим. Поттер сощурила глаза и медленно потянулась к чернильнице, чтобы сложить её в сумку.

Она прекрасно поняла, что Паркинсон говорила о Сью. Разговор со слизеринцами о её дружбе с другими ребятами заходил ещё в сентябре, но Эмили тогда отмахнулась и молча сократила общение с лицами, которые Малфою показались нежелательными в её окружении. Но покуда она училась вместе со Сью и сидела рядом с ней в Большом Зале, она узнала её лучше и прониклась к рейвенкловке симпатией.

— Она полукровка, — коротко ответила Эмили, оглядывая стол будто бы в поисках оставшихся вещей, лишь бы не смотреть в глаза Драко. — Я не вижу в этом ничего плохого. Она прекрасно ориентируется в этом мире. Её родители — маги-

— Они грязнокровки, — прошипел Малфой.

Поттер наконец перевела на него яростный взгляд.

— А их дочь полукровка. И когда она вырастет, выйдет замуж за такого же полукровку, если не чистовкровку. И кровь их детей будет ещё чище в твоём понимании. В чём проблема?

Эмили проговорила это быстро, а когда закончила, поджала губы и, удостоверившись, что чернила на пергаменте высохли, свернула свиток и сунула его в сумку.

— Я не собираюсь добираться до башни одна, как раньше, пока того маньяка не нашли, ясно? Ты как слизеринец должен понимать необходимость таких предосторожностей, — продолжала горячиться девочка, закидывая сумку на плечо.

Но Поттер лукавила: одна в коридорах она бы не была. Весь вчерашний и сегодняшний день Эмили замечала подозрительную активность портретов и привидений возле себя. Куда бы ни шла, она чувствовала, что за ней наблюдали, и это было отнюдь не то ощущение, когда за тобой наблюдает убийца. И всё же ей нужен был кто-то более телесный, чтобы он смог не только среагировать и послать за помощью, но и защитить непосредственно на месте. А больше всего Поттер хотела научиться защищаться сама. «Что мне магия, если я не могу как следует зарядить всяким уродам?» — размышляла она на днях.

— Я понимаю, — ответил Драко тихо. — Но ты завтра сюда придёшь?

— Да, я буду заниматься здесь до ужина, — уже гораздо спокойнее произнесла Эмили и, попрощавшись со всеми, двинулась в свою башню.

Следующие дни, хоть и поменяли распорядок, всё равно были похожими друг на друга. Утро со Сью и Падмой на парах, если только это были не Трансфигурация и Травология, день со слизеринцами в библиотеке за отрабатыванием чар и выполнением домашних заданий, а вечер после ужина — вновь с рейвенкловцами. Поттер приноровилась делать все уроки до ужина, чтобы проводить время в гостиной за играми в волшебные шахматы и карты, которым учила её Падма. Она говорила, что это хорошо развивало мозги, а Эмили надеялась, что это развитие поможет ей хоть как-то разнообразить жизнь в Хогвартсе.

Впрочем, все ученики ждали самого грандиозного развлечения школы — матча по квиддичу между Слизерином и Гриффиндором, который должен был состояться в грядущую субботу. Все вокруг обсуждали будущую игру, и Поттер, окружённая фанатами этого вида спорта, не могла не вникнуть в его азы. Несмотря на то, что Маркус рассказывал ей правила, Эмили всё равно плохо разбиралась в квиддиче, и всё, что она хотела увидеть, — это игру Флинта.

Уже несколько дней рейвенкловка невольно избегала встреч с ним, торопясь свернуть с бешено колотящимся сердцем в груди, едва завидев его в конце коридора. Она сама не могла объяснить, зачем так поступала. Поттер просто чувствовала, что не хотела сейчас с ним говорить, да и не о чем было. Когда Эмили осознала ту пропасть, которая лежала между ней, первокурсницей, и уже совершеннолетним парнем, она почувствовала себя ужасно глупой. Прошло всего три месяца, а темы для общения уже были исчерпаны. Пока не произошло то покушение, Поттер считала, что они могли говорить абсолютно обо всём. Но когда она находилась в Больничном Крыле, девочка много размышляла на тему их взаимоотношений и увидела, насколько они далеки друг от друга.

Ей нечего было ему сказать и больше нечего спросить. И в то же время Поттер ужасно хотелось придумать повод для общения, найти что-то общее. Маркус не выходил из головы, и Эмили казалось, что одно его присутствие вносило смысл в бесконечную череду школьной жизни. Именно поэтому она всё же жаждала субботней игры, желая, чтобы после этого у них ещё на пару встреч хватило бы тем для разговора.

Так прошла очередная одна учебная неделя. Наступила пятница, а с ней и урок Защиты от Тёмных Искусств. Едва войдя в класс, Поттер почувствовала, как тревожно кольнуло в груди. До произошедшего тридцать первого октября рейвенкловка перестала обращать внимание на такие вещи в присутствии профессора Квиррелла, списывая свои ощущения на странный запах, который источали он и его аудитория. Но только сейчас она с ужасом распознала тот же толчок внутри, что ощутила на башне, когда человек в плаще медленно приближался к ней, доставая палочку. Тогда реакция была столь мощной, что она и не подумала связать её с подобным ощущением от профессора.

«Не может быть... Неужели на меня напал этот нервный заика? Так не похоже на его манеру держаться», — пораженно подумала она, чувствуя, как холодеет от страха. Проходя в класс вместе с остальными рейвенкловцами, Эмили старалась не показать никому, что чем-то обеспокоена, потому что налилась тяжестью от взгляда профессора, который, как обычно, стоял возле своего стола, переминаясь с ноги на ногу. Не подняв головы, Поттер, превозмогая дрожь в коленях, засеменила вслед за Падмой. Теперь, когда она стала теснее общаться с однокурсницами, ей не приходилось сидеть одной на первых партах. Это несколько облегчало груз присутствия вблизи Квиррелла, и всё же Эмили весь урок не могла расслабиться и напряжённо следила краем глаза за передвижениями профессора.

Наконец прозвенел звонок, и рейвенкловка, оказавшись в коридоре, почувствовала, что воздух словно перестал давить на плечи. Вздохнув несколько раз, прижимая руку к груди, она мотнула головой, чтобы отогнать остатки наваждения, и, взяв Сью под руку, двинулась в сторону Большого Зала. По крайней мере, теперь был подозреваемый, от которого нужно было держаться подальше.

После обеда Эмили покинула рейвенкловок и оставшееся время до урока полётов провела в библиотеке в обществе Дафны и Трейси, которые в последний день недели решили корпеть не над учебниками, а над подшивкой различных ведьминских журналов.

— Смотри, какая мантия! — восхищённо прошептала Дафна, указывая в разворот бюллетеня от магазина Мадам Малкин.

— Прошлый век, — сморщила носик Трейси. — Это же было издано в восемьдесят первом.

— Тогда уж прошлое десятилетие, — усмехнулась Эмили, заглядывая в бюллетень с другой стороны от Дафны. — Но мне тоже не нравится. Слишком много лишних деталей. Вон, смотри, оборки разные.

— Ой, девочки, вы ничего не понимаете, — отмахнулась Дафна, переворачивая страницу.

Эмили отстранилась и придвинула себе «Ведьмин досуг». Развернув его на странице содержания, она принялась вчитываться в названия статей.

— Здорово, тут так много всего, — улыбнулась Поттер, которая всё ещё стеснялась обратиться к Аманде Салливан, шестикурснице с Рейвенкло, с вопросами о том, как девушки этого мира используют магию в косметических целях.

— А то! — обернулась к ней Дафна. — Если хочешь выписывать, там на последней странице адрес есть.

— Пять кнатов за доставку, — прочла Поттер на обороте журнала. — Это дёшево? — спросила она, вспомнив, что кнаты — самые маленькие монетки.

— Дороговато, — Трейси показалась из-за спины Гринграсс. — Впрочем, думаю, таким, как мы, без разницы.

Эмили приподняла уголок рта, а сама принялась высчитывать, во сколько обойдётся подписка журнала, если она планирует получать его весь год. Но тут же вспомнила, что ей придётся ездить домой на каникулы, а появления сов на Привит-драйв были недопустимы. Поттер сникла и, отложив номер «Досуга», махнула рукой.

— Ладно. Здесь же появляются свежие номера?

— Да. Но, как говорила Джемма, их неделями невозможно будет прочитать — целая очередь выстраивается.

Эмили было известно, кто такая Джемма. Поттер давным-давно выучила главных лиц школы: всех профессоров, всех старост факультетов и школы. Теперь, после случившегося неделю назад, она вылавливала взглядом специальные значки на одежде студентов и разноцветные мантии преподавателей — в присутствии хоть кого-то из них в коридоре рейвенкловка чувствовала себя защищённой.

— Привет, девчонки. Опять рассматриваете свои девчоночьи газетёнки? — раздался над ухом мальчишеский голос.

Все трое обернулись и увидели ухмыляющегося Теодора Нотта.

— Именно, — отрезала Дафна, строго посмотрев на однокурсника.

Эмили, улыбнувшись, оперлась на руку, которую облокотила на стол, и посмотрела на слизеринцев. Именно эта компания нравилась ей большего всего. Здесь не было ни вечно надменного Малфоя, через слово так или иначе вспоминавшего о знатности своей семьи, ни Пэнси с Миллисентой, которые любили обсуждать каждую девочку, проходившую мимо, и шипеть о том, как они терпеть не могут магглорожденных, ни Забини, напрягавшего Эмили своей молчаливостью и угрюмостью. Пожалуй, Винсент и Грегори тоже были бы приятными собеседниками, если бы не стеснялись открыть рот то ли из-за её присутствия, то ли из-за того, что боялись лишать Драко внимания Девочки-Которая-Выжила.

— Эмили, — обратился к ней Нотт, — ты на квиддич завтра идёшь? За наших, надеюсь, болеть будешь?

— Разумеется, — продолжила улыбаться Поттер. — А на трибунах обязательно со своим факультетом сидеть, не знаете?

— Нет, что ты! На трибуне всего-то двадцать мест или около того. Но главное — площадку удачную выбрать, а то ничего не видно будет. Мне папа говорил, что лучший обзор у средних трибун — кольца обеих команд видны.

— Не против, если мы со Сью и Падмой к вам присоединимся?

Слизеринцы мельком переглянулись. Девочки склонили головы к журналам, а Тед произнёс:

— Мы-то не против. Но, думаю... им не понравится находиться в присутствии Малфоя и Паркинсон.

— Ах, им не понравится? — иронично усмехнулась Поттер, восхищаясь аккуратной формулировкой Нотта.

Эту черту слизеринцев она любила — искусство сказать так, чтобы избежать острых углов. Поттер сама владела им едва ли не в совершенстве. Иного и нельзя было ожидать от человека, всю сознательную жизнь следившего за своими словами и действиями при общении с дядей и тётей, а особенно — с тётушкой Мардж.

— Ну, ты сама понимаешь. Драко тебя, конечно, послушается, но нам всем придётся терпеть гневное бормотание Паркинсон весь матч, — Тед многозначительно поднял брови.

— Я подумаю. Может, они и сами не захотят.

— Действительно.

— Ой-ой, я на полёты опаздываю, — спохватилась Эмили, глянув на настенные часы, и вскочила со скамьи. Уже выйдя из-за стола, она вспомнила о журналах: — Унесёте? — попросила она девочек.

— Да, беги. Сегодня уже не увидимся? — Эмили покачала головой в ответ. — Тогда до завтра, догоняй нас по пути к полю.

И Поттер, попрощавшись со слизеринцами, умчалась на урок.

* * *

— Да! Я наконец-то её победила, — воскликнула ворвавшаяся в спальню Сью.

Эмили, изнурённая виражами, которые сегодня пришлось отрабатывать, поднялась в общежитие раньше них с Падмой, и уже укладывалась спать.

— Кого? — обернулась на голос Ли Лайза, которая расплетала свои косы, сидя на постели в позе «по-турецки».

— Нашу мисс гроссмейстер, — Сью кивнула в сторону вошедшей следом за ней Патил.

— Перестань, мне до этого звания далеко. Поверь, есть люди, которые играют лучше меня. Рон Уизли, например. Это тот рыжий, который с Гриффиндора. Мне сестра рассказывала, что он их третьекурсника обыграл!

— Здорово! — Сью, переодевшись в пижаму, принялась рыться в тумбочке в поисках принадлежностей для умывания. — А ты не хотела бы с ним сразиться как-нибудь?

— Не знаю, я даже не думала об этом, — смущённо произнесла Падма, чей голос отдавался приглушённо, пока она также копалась в недрах своей тумбы.

— Ты рейвенкловка, у тебя преимущество, — спокойным тоном произнесла Эмили, которая полусидела на своей кровати. — Да и как круто будет, если девчонка побьёт мальчишку в соревновании, пусть и интеллектуальном.

— Всё равно мне ещё тренироваться и тренироваться до его уровня, — покачала головой Падма и вместе со Сью вышла из комнаты, чтобы спуститься к умывальникам.

— Ну ладно, всем спокойной ночи, — произнесла Поттер и поднялась с кровати, задвигая полог.

— Спокойной, — в разнобой раздались полусонные голоса остальных однокурсниц.

Эмили закуталась в одеяло, словно в кокон, и повернулась набок, ощущая щекой приятную прохладу подушки. Она засыпала, стараясь отодвинуть на задворки сознания глухое чувство тревоги и боли в душе, которое после Защиты от Тёмных Искусств душила в себе весь день.

Она была близко, очень близко, а глупцы в доме даже не подумали поставить сигнализацию. Даже не предполагали, что Заклятие Доверия могло быть разбито. Наконец-то образы оформились чётче, и Она смогла разглядеть черноволосого мужчину в очках, игравшего с маленьким ребёнком, в незашторенных окнах гостиной. Он пускал дым из палочки, а малышка, та самая соперница, предречённая уничтожить Её, заливалась хохотом. Недолго ей осталось смеяться.

Черноволосый мужчина в очках...

Сквозь сон Эмили пыталась разглядеть этого мужчину, с ужасом распознавая в нём Джеймса Поттера, фотографию с которым она запомнила наизусть. Внезапно торжество, переполнявшее сон, сдулось, как воздушный шарик, а на его место пришёл сковывающий страх. Если это то, о чём она подумала, ей больше не хотелось знать продолжение, но сон длился дальше, несмотря на отчаянное желание девочки проснуться.

В следующее мгновение в комнату вошла девушка с тёмно-рыжими волосами. Она не слышала, о чём та говорила Джеймсу, но парень со счастливой улыбкой передал ребёнка в руки жене, а сам, бросив палочку на диван, откинулся на его спинку.

«Мама... Это мои родители... И я... Я иду убивать себя?» — паника Эмили возрастала, хотя она всё ещё не понимала, зачем ей снился подобный «сериал», — как она про себя называла этот планомерно развивающийся сон.

Глупец! Пожалуй, это будет легче, чем Она ожидала. Она выхватила палочку из-под плаща и направила её на дверь. Та бесшумно отворилась, и вот Она уже входила в тесную прихожую. В ту же секунду Джеймс Поттер выскочил из гостиной. Как всё просто, слишком просто — он не успел захватить палочку.

— Лили! — крикнул он. — Хватай Лию и беги! Скорее беги, я задержу его!

«Его? — мысль о неправильном местоимении прошлась по касательной, и была забыта в ту же секунду, потому что сердце даже сквозь сон забилось с бешеной силой. — Папа, беги. Я не хочу тебя убивать, пожалуйста... пожалуйста, убегай. Ну же, убегай!»

Эмили хотела крикнуть это, но почувствовала, что у неё нет рта, словно её самой там нет, и она могла лишь смотреть глазами того чудовища, что сейчас поднимало палочку, наставляя её в грудь Джеймса Поттера.

А Она хохотала над его нелепым выкриком. Остановить Её без палочки?

— Авада Кедавра!

Она физически чувствовала, как Смерть концентрировалась в Её руке и зелёным лучом вылетала в сердце мужчины. Она со странным извращённым удовольствием наблюдала, как изумрудные блики искрами освещали перила лестницы и детскую коляску в дальнем углу и как падал мёртвый Джеймс Поттер, подкошенный, будто марионетка. Он опускался так медленно, что Она видела, как стекленели его глаза с навсегда замершим в них ужасом и страхом за семью.

А в это время Эмили мысленно кричала: «Папа! Я не хотела... Папа, прости! Папа... папочка...» Жар разлился по всему телу, и, прежде чем она переступила тело мужчины во сне, её выкинуло в реальность, с адской болью оборвав что-то внутри.

Эмили мгновенно открыла глаза, которые наливались слезами. Сон чётко врезался в память, и она чувствовала, что не забудет его, как ни старайся. Она не забывала ни один из подобных снов до этого. Подобных воспоминаний. Поттер резко села на кровати, сдерживая подступающие рыдания. Она зажмурила глаза, и горячие слёзы градом покатились по щекам. Девочка закусила руку, сжатую в кулак, чтобы заглушить душевную боль, и издала еле сдерживаемое протяжное мычание. Судорожно вздохнув, она всхлипнула и тут же сжала вторую руку в кулак, чтобы остановить плач и не разбудить соседок.

Осознание того, о чём были все эти сны, обрушилось на рейвенкловку всей своей тяжестью. Она видела убийство собственного отца. Она убивала своего отца. Зачем ей это снилось? Но самое страшное было в том, что Эмили казалось, будто это воспоминания определённого события; они постепенно всплывали в её сознании и складывались в общую картину. Весь сон она боялась признаться себе, что это та ночь, когда Волдеморт пришёл за ней. «Но почему я вижу происходящее его глазами? Каким образом я могу вспоминать, как он убивал моих родителей?» — Эмили всё ещё содрогалась от тихих рыданий, а прижав руку ко лбу, не удивилась, когда почувствовала горящий шрам.

— 'Мили, ты чё? — из-за ширмы неразборчиво прозвучал сонный голос Сью.

Эмили тут же принялась спешно вытирать мокрое от слёз лицо.

— Нормально. Всё нормально. Просто сон плохой приснился. Спи, — ответила она, стараясь сделать свой голос как можно более беззаботным, но он получился подозрительно высоким.

К счастью, Сью приняла этот ответ и засопела вновь. А Поттер ещё несколько минут приходила в себя после того, что пережила во сне, после того, что вспомнила. «Да нет же... не могла я видеть, как он пришёл к нам. Наверняка это просто моё воображение. Это просто впечатления от всего произошедшего», — Эмили пыталась уговорить себя, успокоить, потому что, если то, что она увидела, было на самом деле, она бы не смогла смириться с тем, что её папа умер такой нелепой смертью. И если то, что она увидела, было реальным воспоминанием Волдеморта, Поттер было страшно думать о том, каким образом она могла смотреть на события его глазами. И больше всего было отвратительно думать о том, что она помнила чувства торжества, силы и триумфа, а также знакомого удовлетворения, переполнявшие её в момент, когда она пускала Смертельное заклятие.

Девочка заплакала совсем тихо и медленно вернулась в горизонтальное положение, подкладывая под подушку руку. Она хотела перестать думать об этом, но безжизненные карие глаза отца, бессильно падающего на пол, были словно высечены в её сознании и не желали стираться. В душе болезненно ныло, и Эмили не могла представить, что ещё несколько часов назад ложилась спать с радостной мыслью о Маркусе, на которого она могла бы безбоязненно пялиться всю игру.

«Хватай Лию и беги!» — вспомнила она голос отца. Он был ещё совсем юн, чуть старше Флинта по виду, а тот и так выглядел взрослее, чем среднестатистический шестикурсник.

«Лия... Вот как они меня звали. Как красиво, похоже на имя миссис Поттер», — Эмили закусывала губу, содрогаясь от безмолвного плача, вспоминая так похожую на неё рыжеволосую девушку, которую, в отличие от Джеймса, она ещё не могла признать настоящим родителем. Никто и никогда не называл её по-другому, нежели Эмили или, что несло неприятный оттенок, Эмилия. Мысль о том, что теперь она знала нечто, что напрямую связывало её с родным отцом, с щемящим чувством разливалась внутри.

Рейвенкловке самой, сколько они ни пыталась придумать альтернативу «Эми», никогда в голову не приходило взять в качестве уменьшительно-ласкательного имени окончание своего полного. Но то, что она услышала такой личный момент семейной жизни Поттеров, подсказывало ей, что сон не плод её воображения, а отображение реально происходивших событий.

Поттер последний раз вздохнула и, утерев свободной рукой слёзы, положила ладонь под щёку. Нужно было попытаться уснуть; обычно сон не продолжался в ту же ночь.

* * *

Эмили проснулась совершенно разбитая. Осадок после сна ещё давал о себе знать. Девочка всё утро была немногословна, ссылаясь на недосып. Завтракая, она сидела, не поднимая головы на рейвенкловцев, обсуждавших грядущий матч. Лишь только доев свою кашу, Эмили глянула на слизеринский стол. Сердце пропустило удар, когда взгляд наткнулся на Флинта, облачённого в спортивную форму в цветах своего факультета. Поттер мысленно пожелала ему удачи и, отвернувшись, украдкой посматривала, как он поднимал свою команду и выходил из Большого Зала. Следом за ними потихоньку стали подтягиваться ученики всех факультетов.

— Идёмте, — позвала Эмили Падму и Сью.

Прежде чем выйти из-за стола, девочки, как обычно, разложили по карманам булочки и фрукты, а затем стали неспешно пробираться сквозь поток остальных рейвенкловцев, по пути накидывая тёплые мантии, которые они заблаговременно захватили с собой. Несколько минут спустя они уже шли по направлению к квиддичному полю в окружении галдящих студентов.

— Эмили, ты как? Всё сон вспоминаешь? — дотронулась до плеча Поттер Сью.

— Какой сон? — спросила Падма, посматривая на подруг.

Эмили вздрогнула. Ей не хотелось рассказывать такие вещи однокурсницам, равно как не хотелось вообще возвращаться к этим воспоминаниям. Девочка прилагала все усилия, чтобы выкинуть переживания из головы.

— Да всё в порядке, Сью. Просто кошмар, с кем не бывает. Давайте лучше решим, куда сядем. Нужно успеть занять хорошие места.

— Тогда нам надо поспешить, смотрите, впереди толпа какая, — проговорила Сью, ставя руку козырьком и вглядываясь вдаль.

— Я договорилась с Дафной и Трейси, они обещали нам место занять, если вы не против сидеть со слизеринцами, — рискнула предложить Поттер, надеясь, что хоть они не будут иметь ничего против, а уж с Паркинсон они как-нибудь разберутся.

— Точно? Они сами сказали, что нам можно к ним присоединиться? — с сомнением уточнила Падма.

— Они — да, — твёрдо уверила её Эмили, вспоминая вчерашние слова Теодора.

Сью впервые за всё время замолчала, не выражая своего мнения.

— Сью? — протянула Поттер. — Ты как, с нами к слизеринцам?

Ли поморщилась, потупив взгляд.

— Гринграсс с Трэверс, может, и согласны, но там ещё около семи человек, которые не будут рады моему присутствию. У меня ведь родители магглорождённые.

— Тед не против, Драко потерпит, если я попрошу, Винс и Грег слушаются Малфоя, Забини вообще плевал на всех с высокой башни. А от Пэнси с Милли мы отсядем подальше. Идёт? — ободряюще улыбнулась ей Эмили. — На нас места хватит, а болеть всё равно за слизеринцев будем, так ведь?

— Ладно, ладно, — примирительно подняла руки Сью. — Но если она хоть слово о моих родителях скажет, я ей всё выскажу.

— О, я не сомневаюсь, — поднимая брови, произнесла Поттер, зная, какой острой на язык бывала её однокурсница.

Полчаса спустя они поднимались на одну из трибун, расположенную на равноудалённом расстоянии от ворот команд. Падма посмотрела в предусмотрительно взятый с собой бинокль и увидела слизеринцев с земли.

— Всем привет, — чуть громче обычного произнесла Эмили, с большой неохотой взяв на себя обязанность ввести рейвенкловок в среду змеек. Поттер репетировала свои слова, пока они поднимались по лестнице.

— Я рад, что ты присоединилась к нам, — важно подтянулся Малфой, вставая, чтобы поприветствовать Поттер. — О, ты не одна... ну, что ж. Думаю, вам здесь хватит места. Эмили сядешь рядом со мной?

Он указал на единственное место рядом. На первой из трёх лавочек, рассчитанных каждая на шесть человек, уже сидели Миллисента, Пэнси, Винсент и Грегори, а в центре расположился Драко. На второй — компания из Дафны, Трейси и Теодора; Блейз, как обычно, сидел отдельно от всех на самой верхней скамье. Быстро оценив обстановку, Эмили мысленно порадовалась, что так хорошо всё складывалось.

— Боюсь, нам всем там не уместиться. Пожалуй, мы сядем прямо за вами, — Эмили взяла Сью за руку и потянула за собой, присаживаясь с левой стороны от Дафны, которая улыбнулась ей в ответ.

Пэнси, смерив Ли презрительным взглядом, отодвинулась на несколько дюймов вперёд, на самый конец скамьи, будто боялась, что испачкается, если Сью случайно коснётся её, когда будет садиться. Но так как Паркинсон промолчала, рейвенкловка тоже ничего не сказала в ответ, лишь возвела глаза к небу. Малфой расстроенно сел обратно, но тут же развернулся и, перекинув ноги через лавку, оказался лицом к лицу с Эмили, которая сидела прямо за ним.

— Наши должны победить. Флинт так гонял всех в последнее время!

— Неудивительно, — только и могла ответить Эмили.

Краем уха она слушала, как Малфой расписывает качества каждого из игроков, понося при этом всю гриффиндорскую команду, а сама чувствовала, что нахождение в компании людей помогало ей отвлечься от случившегося ночью.

— Драко, Драко, начинается! — воскликнул Винсент, похлопав мальчика по руке тыльной стороной ладони.

Тот поморщился и с отвращением отмахнулся от ручищи Крэбба.

— Сколько раз говорить, не надо по мне стучать! Я тебе не дверь, — прошипел он, разворачиваясь к полю.

Эмили привстала, чтобы разглядеть, что творилось внизу. Вереницы из алых и зелёных точек выстроились друг напротив друга, а в центре стояла судья мадам Хуч. По сигналу её руки капитаны команд подошли к ней. Даже с такой высоты было видно, с какой силой Флинт сжимал костяшки Вуда. Поттер не смогла сдержать улыбки, любуясь слизеринцем, который уверенным шагом вернулся в строй и оседлал метлу. Длинный свисток — и пятнадцать мётел взмыло в воздух. Поттер с особым предвкушением в душе уселась на место. Игра началась.

— Всем-всем-всем огромный привет. В это холодное ноябрьское утро мы встречаем на поле две самые непримиримые команды: Гриффиндор и Слизерин, — слизеринцы при словах комментатора заулюлюкали. — И... да, я вижу, квоффл оказывается в руках замечательной охотницы Анджелины Джонсон. Эта прекрасная девушка-

— Джордан! — послышался возмущённый голос профессора МакГонагалл, который раздавался не так громко, как первый, будто был приглушён.

— Э-э-э, прошу прощения. Итак, Анджелина летит к кольцам Слизерина. Делает пас Алисии Спиннет. О, нет! Квоффл перехватывает Маркус Флинт.

Эмили впилась взглядом в летающих игроков, высматривая Маркуса.

— Можно бинокль? — быстро спросила она у Сью, протягивая руку.

Приблизившись к глазкам, она нашла слизеринца, прижавшегося к метле и стремительно летящего к воротам Гриффиндора. Поттер восхищённо смотрела, как мантия формы развевалась у него за спиной, а сильная мускулистая рука держала древко метлы. В другой он зажимал мяч и готовился к броску.

— Флинт приближается к кольцом, удар и... Да! Вратарь Вуд блокирует бросок, и квоффл вновь оказывает у гриффиндорцев.

Эмили с досадой закусила губу, в то время как все слизеринские трибуны издали разочарованный выдох.

— Этот Джордан за гриффиндорцев болеет, я смотрю, — сказала она, передавая бинокль обратно Сью.

— И не говори! — обернулся к ней Малфой. — Этот придурок и слова хорошего о наших не скажет.

— Ну, так у него загонщики в друзьях, — вставил Теодор. — Эй, посмотрите!

Кто-то из охотников гриффиндора открыл счёт под аплодисменты половины присутствующих и громкие стоны слизеринцев. Эмили переживала за команду Флинта, словно за свою собственную. Кажется, эта игра начинала ей нравиться.

— Мяч у Бэлл, пас Спиннет, Пьюси перехватывает... Что это? На поле появился снитч!

Взоры всех болельщиков приковались к ловцам. Хиггс и незнакомый Эмили парень из Гриффиндора бросились в одном направлении. Гриффиндорец оказался ближе, и Поттер в страхе и волнении подскочила со скамьи. Но Маркус, врезавшись в него снизу, отклонил метлу от курса, дав снитчу пропасть из виду. Со стороны гриффиндорских болельщиков раздались гневные возгласы, да и сам Джордан начал выражать своё возмущение грубыми словами, пока МакГонагалл не отобрала у него микрофон.

— Да! Маркус молодца, — удовлетворённо усмехнулся Гойл, и все остальные сидевшие поддержали его одобрительными возгласами.

— За грязное... всё-всё, я больше не буду! — Джордан едва не потерял свой микрофон во второй раз. — Слизерин получает штрафной. Спинет принимает пенальти. Без проблем пробивает, и мы вновь возвращаемся к игре. Гриффиндор ведёт.

Счёт был двадцать-ноль в пользу львов, и все напряжённо следили за тем, что происходило на поле.

— Слизеринцы как обычно, — прошептала Сью на ухо Эмили. — Ты видела, он мог его с метлы скинуть!

— Да ладно тебе, — так же шёпотом ответила Поттер. — Иначе бы они продули.

— Правила есть правила, — присоединилась к ним Падма. — Почему все честно играют, а слизеринцы придумывают свои правила?

— Может, потому что они хотят выиграть? — улыбнулась Эмили. — Смотри, им всего лишь назначили штраф, так? Даже если им не удалось защитить ворота, урон всё равно меньше, чем если бы гриффиндорцы поймали снитч.

А игра становилась всё жёстче. Бладжеры летали, как сумасшедшие, загонщики обеих команд едва успевали отбивать их от игроков своей команды.

— Мяч у Флинта, он обводит Бэлл, пас Монтегю, уходит от Спиннет, снова пас Флинту. О-о-о, бладжер ударил его прямо в лицо! Надеюсь, у него сломан нос... Просто шутка, профессор! Летит к воротам, забивает! О, нет...

— Да! — прокричали трибуны слизеринцев.

Эмили хлопала от радости, взволнованно ища взглядом Маркуса.

— Ты не видела, он в порядке? После бладжера, я имею в виду, — спросила она Дафну, которая тоже сидела побледневшая и вглядывалась в свой бинокль.

— Кровь из носа пошла. Но, видимо, он может продолжать играть, раз не берёт тайм-аут, — Гринграсс протянула ей бинокль.

Поттер прильнула к окулярам. Флинт летел вслед за одной из гриффиндорских охотниц. Выражение его лица было сосредоточенно, а к носу он прижимал рукав мантии. Эмили с неистово бьющимся сердцем следила за его полётом. Даже сейчас — особенно сейчас, в своей стихии — Маркус выглядел внушающе.

Через десять минут Слизерин сравнял счёт. Матч длился второй час, а болельщики начали подмерзать. Драко с Теодором наколдовали волшебный огонь и поместили его в круглый сосуд наподобие чаши, который они взяли с собой, — по их словам, их отцы всегда так согревались в зимние матчи. Самодельный костёр поставили посередине между первой и второй скамьёй.

— Эй, — Малфой крикнул Блейзу. — Забини! У меня место рядом есть.

Но смуглый мальчик лишь покачал головой.

— Да перестань ты, — обратился к нему Теодор. — Вижу ведь, что тебе холодно.

— Мне нормально, — просто ответил Забини.

В итоге однокурсники махнули на него рукой, решив, что сам подсядет, когда ему станет невмоготу. Громкий голос Джордана, к радости их трибуны, осветил новый счёт: сорок-тридцать в пользу Слизерина.

— А вверху разгорается гонка за снитч! Ловцы взмывают всё выше, теперь возле них ни одного паршивца, чтобы... то есть ни одного члена команды-противницы, чтобы сбить с метлы. Они летят почти вровень. Ах, чтоб вас! Загонщики Слизерина перехватывают инициативу по отбиванию бладжеров и направляют их в сторону ловцов. В это время Флинт летит к кольцам Гриффиндора. Вуд! Эх, Вуд, зачем ты засмотрелся на ловцов?! Счёт пятьдесят-тридцать, ведёт Слизерин.

Но болельщики больше не замечали сражения охотников. Эмили с замиранием сердца разглядывала маленькие точки в небе. Не было смысла смотреть даже в бинокль — ловцы улетели слишком высоко. Джордан продолжал комментировать действия остальных игроков, но голов больше не было — вратари, разогревшись, к концу матча стали лучше защищать свои ворота. А в следующий момент он воскликнул:

— Ловцы возвращаются. Судья, преследовавшая их, спускается следом. О, она дует в свисток! Кто-то поймал снитч. Это... это Хиггс, слизеринский ловец. Слизерин выиграл со счётом двести-тридцать, — убитым голосом закончил комментатор.

Трибуны, заполненные учениками в изумрудных шарфах, едва не охрипли от криков. Эмили в чувствах вскочила на ноги и захлопала под радостные вопли остальных слизеринцев. В этот момент она почувствовала себя одной из них и поняла, что находилась на своём месте среди учеников зелёного факультета. Поттер взглянула на поле: Маркус с чувством обнимал Теренса и хлопал того по спине. Вся слизеринская команда ударяла друг друга по рукам в знак победы.

Эмили продолжала смотреть вниз, подойдя к краю трибуны. Флинт, отстранившись от парней, закидывал голову вверх, останавливая кровь из носа. Затем он махнул рукой, и команда последовала за ним в раздевалку. Поттер, улыбаясь, следила сверху, как они уходили с поля, и думала, что теперь у неё был повод подойти к слизеринцу. Эмили решила, что квиддич будет отличной темой для общения с Маркусом, и уже подумывала, не попробовать ли ей себя в этом спорте в будущем году. Судя по её постепенно обретаемым полётным навыкам, это было вполне реализуемо. Также участие в играх внесло бы больший интерес в её школьную жизнь. Поттер грустно улыбнулась: а ещё она могла бы пойти по стопам отца.

— Эмили, мы уходим, — протянул Драко, увидев, что рейвенкловка загадочно смотрит в пространство, облокотившись на стену трибуны.

— Лия, — ответила она негромко, поворачиваясь к Малфою.

— Что?

— Можешь звать меня Лия.