Времена не выбирают (джен)

Две недели спустя Гарри по-прежнему считал, что это — лучшая часть их приключений. Маги начала девятнадцатого века ещё не превратились в обывателей с палочками, не интересующихся ничем, кроме крохотного кусочка мещанского болота… По крайней мере, не все. Были и кретины наподобие Трэверса… но пока что — в меньшинстве. Да и министерские чиновники, конечно, были осторожны — но не более, чем того требовалось по должности, а не судорожно запрещали всё, чего не могли осилить…

Таким был Филеас Фогг, преподаватель географии в Хогвартсе. Закончив школу, он отправился в кругосветное путешествие, пять лет странствовал, изучая не только магию, но и обычный мир. Его принимали и в Беловодье, и в общинах дервишей, в суфийских мечетях, в синтоистских храмах и даже в тибетском городе Шамба-Лха, столице магов Востока...

При этом Филеас не был особо сильным магом, да к тому же маглорождённым — но даже у самых оголтелых ревнителей чистоты крови не поворачивался язык назвать его «грязнокровкой» — не в последнюю очередь потому, что шпагой и пистолетом он владел ничуть не хуже, чем палочкой.

И вот таким современники видели хорошего преподавателя Хогвартса, настоящего Учителя и волшебника. Конечно, далеко не все были такими, но большинство хотя бы старались... Что было тысячекратно больше, чем то, что Гарри видел в двадцатом веке.

Но всему рано или поздно приходит конец — и настало время уходить.

Сигнал сработал утром — в тот момент, когда Поттеры обсуждали, куда им отправиться сегодня и стоит ли вообще куда-то отправляться, или лучше заняться делами поместья. Пронзительный вой заставил Саймона на секунду напрячься, однако Гермиона, выхватив планшет, отключила звук и с недоумением рассматривала мигающие цифры на экране — до сих пор устройство ничего подобного не показывало.

— Это и есть тот сигнал? — спросил Саймон.

— Да, — кивнул Гарри. — Если верить этой штуке, у нас меньше часа… Как чуял — не стал сегодня с местной одеждой заводится…

— Может, и чуял, — хмыкнул Саймон, — пророков у нас в роду не было, а вот интуиция всегда была отменной. Кстати говоря, нельзя ли мне отправиться с вами к этой... Аномалии? Всё же хочется самому увидеть столь невероятное творение природы...

— Почему бы и нет? — Гермиона поправила рюкзак и протянула Саймону руку. — Только поклянитесь, что не сунетесь в саму аномалию...

Застыв в благоговении, Саймон разглядывал аномалию.

— Боже... — выдохнул он. — Невероятно, непредставимо — но реально! И кто знает, какие ещё чудеса сокрыты в природе, ожидая того, кто сумеет их постичь?!

— Вселенная безгранична, — отозвалась Гермиона, — но пройдёт несколько десятилетий — и маги перестанут интересоваться достижениями маглов, а затем застынут в бесконечной самовлюблённой вере в своё превосходство...

— Нам пора, — произнёс Гарри, протянув руку Саймону. — Спасибо за всё...

— Помочь родичу — даже не долг, это столь же естественно, как дышать, — Саймон пожал руку, — Прощайте.

Шаг вперёд, привычные мурашки по коже…

Они оказались в храме, заполненном людьми в странной одежде, показавшейся Гарри смутно знакомой. Толпа замерла и миг спустя в едином порыве рухнула на колени, словно один человек выдохнув: «Апалиуна!»

— Похоже, мы попали... — шепнула Гермиона.

К счастью для всех, возглавлявший храм жрец оказался достаточно сообразительным и хладнокровным, чтобы утихомирить и разогнать паству. Медальон справлялся с трудом, понял Гарри далеко не всё, но жрецу был искренне благодарен... Хотя по-прежнему ничего не понимал. Да и Гермиона была в растерянности, явно не понимая, куда их занесло на этот раз... Хотя заметить это мог лишь сам Гарри.

Впрочем, жрец тоже изрядно ошалел от таких гостей и теперь спешно пытался решить, что же делать...

Впрочем, внимательно изучать окружающее Гарри всё это не мешало — и постепенно начал кое-что понимать.

Они оказались в бронзовом веке — что, впрочем, само по себе мало что давало. И вряд ли это была Греция — по крайней мере, на картинку из учебника всё это не походило... Во всяком случае, Гарри никогда не читал, чтобы древние греки носили что-то вроде турецких сапог или балахоны с короткими рукавами... А вот брошенный перед статуей бога доспех из широких полос Гарри определённо где-то видел, хотя где — никак не мог вспомнить.

Жрец привёл их в небольшую и довольно скромно обставленную комнату, проводил подозрительным взглядом рабыню, которая принесла кувшин, три кубка и деревянное блюдо с сыром и лепёшками.

— Кто бы вы ни были, я приветствую вас, странники, — произнёс он, разливая вино. — Я — Лаконтас, служитель Апалиуны, и я прошу вас пока остаться здесь — я вижу, что вы не боги, но ваше появление взбудоражило людей, и нужно дать им время успокоиться.

— Меня зовут Гарри, а мою жену — Гермиона, — ответил Гарри, — и мы действительно странствуем не по своей воле. Слепая игра стихии ведёт нас, или воля бессмертных богов — нам неведомо, но раз уж мы здесь, то с благодарностью принимаем гостеприимство этой страны.

— В Вилусе всегда рады гостям, что приносят товары и вести, — произнёс жрец, отпив вина. — Однако видится мне, что уста ваши сомкнул завет, и немного сможете вы рассказать... И всё же Бог Врат привёл вас сюда, а значит, судьбы наши связаны.

— Полагаю, ты прав, — отозвался Гарри, пригубив вино и потихоньку рассматривая собеседника.

На вид жрецу было лет пятьдесят, он носил длинные волосы и бороду, начавшие седеть, и одет был так же, как и все остальные — только его одежда была чисто белой. На поясе — ножны с бронзовым ножом... Который заменял волшебную палочку — столько магии в нём ощущалось.

— Я не знаю, для чего мы оказались здесь и сейчас, — продолжил Гарри, — быть может, это всего лишь недолгая остановка на нашем пути... Но те врата, что ты видел в храме, лишили нас дома, и теперь мы скитаемся в поисках обратной дороги.

— Здесь и сейчас? — насторожился Лаконтас.

— Да, — откликнулась Гермиона, аккуратно заворачивая в лепёшку сыр, — здесь и сейчас, ибо наш дом остался в будущем, столь далёком, что и сами боги, которых ты знаешь, давно умерли.

Жрец, услышав такое, замер — и пришёл в себя только от требовательного стука в дверь.

— Наставник! — дверь распахнулась. На пороге стояла молодая женщина в белом платье и с белым же покрывалом на голове, скрывавшем лицо до губ.

— Наставник! — повторила гостья. — Отец хочет видеть пришельцев, и тебя вместе с ними.

— И он послал тебя?..

— Не раба же? Люди взбудоражены, наставник, они хотят увидеть посланников бога и скоро станут спрашивать, отчего ни они не пришли к правителю, ни правитель к ним.

— Нехорошо... — Лаконтас побарабанил пальцами по столу. — Скажи вот что: посланцы Апалиуны говорят со мной о тайнах неба и земли, и когда поведают всё, что сочтут нужным, придут благословить правителя и его дом. Отцу скажи, что мы будем так скоро, как только сможем всё устроить, и пусть Иллуянка откусит мне срам, если я знаю, как всё устроить хотя бы до вечера!

Гарри искренне сочувствовал жрецу — благо, опыт имелся — но чем помочь, не представлял. Хотя... Идея, может, и была глупой, но она была. И Гарри спросил:

— Скажи, а не найдётся ли у вас пары больших щитов?..

Процессия получилась впечатляющей... Самыми первыми шли два воина, древками копий разгонявшие толпу. За ними — музыканты с флейтами и лирами, за которыми следовал сам Лаконтас в высокой шапке и с жезлом в руках. Следом четверо рослых воинов несли на плечах большой медный щит, на котором восседал в позе лотоса Гарри, сурово глядя на толпу и время от времени взмахивая палочкой, осыпая людей белыми искрами. Следом вторая четвёрка несла такой же щит, на котором сидела Гермиона, ласково улыбалась и окропляла толпу елеем из палочки, за ней шествовала жрица в вуали, а замыкали процессию опять же музыканты. Выглядело это весьма впечатляюще... И толпе понравилось. Толпа восторженно гомонила, люди падали на колени и молились, Гарри и Гермиона благословляли их, жрецы молились и жгли благовония...

Пройдя по городу, процессия скрылась во дворце, Гарри спрыгнул на пол, помог спуститься Гермионе и спросил:

— Доволен ли ты, почтенный Лаконтас?

— Довольны люди, доволен, надеюсь, и Апалиуна, так чем же быть недовольным мне? — жрец огладил бороду. — Думается мне, что такого рода шествия следует устраивать всякий раз по праздникам... Ну да ладно, нас ждут.

Правитель Вилусы ждал в зале, сидя на троне у стены, а перед ним в большой каменной чаше горел очаг, над которым дымилась курильница. Рядом с троном справа стоял высокий юноша в бронзовой кирасе и шлеме из полированных клыков, опиравшийся на копьё, а слева — моложавый мужчина с гладко выбритым лицом и сбритыми надо лбом волосами, сзади спускавшимися до плеч.

Был правитель Вилусы стар, сед и хмур — видно было, что дела у него идут не слишком хорошо — и не в семье, а в стране... Хотя и в семье, возможно, тоже.

— Добро пожаловать в Вилусу, странники, — произнёс правитель. — Я — Алаксанду, правитель Вилусы, со мной рядом мой сын Хеттору и мой друг Хастияра, посланник лабарны Муваталли, брата и господина моего. Ваши же имена мне уже ведомы, а потому прошу вас — садитесь. Сейчас принесут еду, и за трапезой поведайте, что привело вас сюда и какова воля Бога Врат...

— О царь! — ответил Гарри. — Прости, но Бог Врат не открыл нам свою волю. Он послал нас сюда, но мы не ведаем, для чего он послал нас и не знаем даже, его ли воля бросила нас в странствие... Однако мы здесь, и, несомненно, у этого есть некая цель, которая в должный час станет известна. Что же до того, откуда мы — имя нашей страны не скажет тебе ничего, как молчаливо для нас имя твоей страны, ибо столь великая бездна времён разделяет нас, что и сами боги ваши уже мертвы.

Тут Гарри всё же немного лукавил: у него были подозрения, куда они попали на сей раз. Правда, довольно смутные — но медальон транслировал перевод прямо в мозг, а уши слышали слова... И одно из них зацепило Гарри. Конечно, это может быть и случайным совпадением — но вместе со всем остальным уже вряд ли. И если он прав...

— Что ж... — начал было правитель, но в этом момент жрица с хриплым стоном выпрямилась, застыв статуей, и мёртвым, неестественным голосом произнесла:

— Щупальца спрут вновь протянет, и горе, коль гости уходят без зова... — и потеряла сознание.

— Боги родимой земли!.. — вздохнул Алаксанду. — Апалиуна, Бог Врат, сколь же тяжек твой дар! Воистину Горевестница имя тебе, дочь моя...

— Быть может, мы сможем помочь?

— Вряд ли, — правитель покачал головой. — К вечеру она очнётся сама, но до того мы не можем сделать ничего.

— И всё же, позволь мне попробовать, о царь, — Гермиона подошла к жрице и взмахнула палочкой. — Эннервейт!

Горевестница вскрикнула, резко села и схватилась за голову.

— Что случилось?! Я...

— Ты опять произнесла пророчество, дочь, — ответил Алаксанду. — Правда, наши гости почти сразу привели тебя в чувство волшебством... Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем обычно, — жрица покрутила головой и встала, опираясь на руку рабыни. — Что я говорила?

— Щупальца спрут вновь протянет, и горе, коль гости уходят без зова, — повторил Лаконтас. — Вторая часть, мне кажется, относится к нашим гостям — бог желает, чтобы они оставались в Вилусе, а вот первая...

— Аххиява, — произнёс до сих пор молчавший Хастияра. — Они не успокоятся, пока не подомнут всю Великую Зелень или не свернут себе шею, и уж точно они не оставят в покое вас. Не после той трёпки, которую вы им задали два года назад... Тем более, что возможность у них есть, а желание и не пропадало.

— Погоди-ка, а ведь у их ванакта, кажется, спрут на парусе корабля! — воскликнул Хеттору.

— Даже так? Что ж, похоже, скоро к нам явятся незваные гости, — тяжело вздохнул Алаксанду. — У нас ещё будет время побеседовать, но сейчас надо что-то сказать толпе...

— Это, о царь, предоставь нам, — сказал Гарри. — Нам и прежде случалось забалтывать людей...

План, пришедший в голову Гарри, он изложил Гермионе по дороге — и она с ним согласилась сразу, правда, добавив пару деталей. Впрочем, вариантов было немного...

Шаг вперёд. Коснуться палочкой горла...

— Люди Вилусы! Склонили слух боги к вашим молитвам! Волю Апалиуны несём мы вам и возвещаем: враг вновь идёт к вам! В силе великой грядёт он, и близится час испытания, ведь нет меж богами единства — должно ли сгинуть Вилусе, иль время ещё не пришло.

— Жертвой, молитвой и доблестью в битве, а в мирные дни — благородством вооружитесь, — подхватила Гермиона, — мы же незримо с вами останемся, чтобы все нужды и беды ваши богам донести и увидеть своими глазами, как чтите богов и законы людей исполняете вы!

Речь получилась впечатляющей — знакомство с Атри не прошло даром, и пафосные выступления получались сами собой. Ну а люди — всегда и везде люди, пронять их не так сложно. Даже магии не надо... Хотя магия тоже не помешает — несильное заклинание рассеяния внимания как раз и позволит «незримо оставаться» в городе.

Толпа вняла и впечатлилась. И даже начала разбредаться — всё-таки, дел у людей было немало, а посланники богов, а то и сами боги, явившиеся смертным — дело, в их картине мира не то, чтобы обыкновенное... Но нормальное и естественное. Поэтому город быстро вернулся к привычной жизни, а гостям осталось только договориться о жилье да наконец-то отобедать...

С жильём неожиданно помог Хастияра — он, как оказалось, владел несколькими домами в городе. Дома, как подозревал Гарри, были конспиративными квартирами или чем-то подобным... Но какая, собственно, разница? Тем более — для магов, способных без особых проблем обеспечить себе комфорт почти в любых условиях...

Дом оказался довольно большим и довольно сумбурно построенным. Впрочем, жаловаться было не на что — всё, потребное для жизни, притом вполне комфортной, в нём имелось. Комфортной, разумеется, по меркам своей эпохи... Но никто не мешал поставить палатку, если понадобится. Впрочем, пока что можно было обойтись и без неё.

— Что скажешь? — спросил Гарри, подойдя к окну.

— Ну... Могло быть и хуже, а так мы хотя бы не к динозаврам провалились. Собственно, мы где-то в Анатолии, во владениях хеттов — был такой древний народ. Царей по имени Муваталли у них было двое, и если я всё правильно поняла и ничего не путаю, то это второй, а значит, сейчас тринадцатый век до нашей эры. Думаю, мы сейчас недалеко от того места, где в наши дни Стамбул...

— А по-моему, ты ошибаешься, — улыбнулся Гарри. — Я всё же не совсем неуч, в библиотеке не только прятался от кузена, но и читал кое-что... Вот скажи, тебе имена этих ребят не кажутся знакомыми, ничего не напоминают? И ещё: ты обратила внимание, как они обращались к Алаксанду?

— Ничего, — покачала головой Гермиона. — Я только поняла, что у них очень серьёзные нелады с микенцами: ванакт или ванака — титул верховного правителя Микен, а такие люди в набеги не ходят...

Тут она осеклась, замерла, глядя куда-то в пустоту, и пробормотала:

— Верховный правитель Микен... Горевестница, дочь приама Алаксанду... Апалиуна, бог врат... Гарри, ты это хотел сказать?!

— Ага. Мне ещё имя жреца показалось смутно знакомым, а дальше всё одно к одному, Хеттору со своим шлемом, а ты сейчас окончательно добила, когда сказала про Микены. Так что...

— Да уж, на этот раз мы не то, что попали, а прямо вляпались...