Терминатор. Технофобия (джен)

— В какой мир вы собрались рожать детей? — устало спросила Линда у Синтии. — Вам самим есть нечего и жить негде. Вы с младенцами будете кочевать из одной базы Сопротивления к другой? Какой в этом смысл?

— Дети наше будущее, — пафосно ответила Синтия, приняв максимально благоговейную позу и сложив руки в молитвенном жесте. — Выжившие люди должны возродить человечество, восстановить популяцию. Проклятье, — одернула себя Синтия, — я начала говорить заумными словами. Это он на меня так повлиял, когда ногу лечил? — Синтия покосилась на жидкометаллическую модель.

— Это у тебя заработал мозг, — улыбнулась Линда. — Радуйся. Общение с роботами делает и тебя совершеннее. Просто общение, даже без преобразования плоти. Ты привыкаешь думать, а не тонуть в вихре эмоций.

— Я не хочу стать бесчувственной сволочью, — прошептала Синтия. — Я не хочу терять свое сердце.

— Рациональность не равна жестокости, — спокойно сказала Линда собеседнице. — Наш вид называется хомо сапиенс, "человек разумный", а не "человек духовный" или "человек эмоциональный", понимаешь? Разум делает человека особенным. У роботов разум более развит, поэтому они превосходят людей по всем параметрам.

— Не по всем, — покачала головой Синтия. — У них нет чувств, нет сердца и души. Они не верят и не любят. Ты для него всего лишь успешный эксперимент, не более. Тебе этого достаточно? Ни любви, ни страсти, ни потомства. Ничего и никого, кроме потеков металла.

Синтия все пыталась достучаться до сердца Линды, которое еще не превратилось в жидкий металл. Это сердце трепыхалось, преобразовываясь по молекулам, но пока оставаясь живым.

— Линду можно назвать моим детищем, — вдруг сказала жидкометаллическая модель. — Я создал ее такой, какая она есть сейчас.

Линда усмехнулась, услышав эту реплику. Синтия возвела глаза к опаленным войной небесам.

— Помогите нам высшие силы, — взмолилась она и заплакала. — Роботы ставят на людях эксперименты, а люди этим довольны. Как такое может происходить в реальности? Как мы это допустили?

— Допустили? — переспросила Линда. — Кто это "мы"?

— Духовные люди, — пояснила Синтия поспешно.

— А ты, значит, верующая? — улыбнулась Линда. — Тогда все понятно. Ты видишь в науке и технике бездуховное зло. Ты как Сара Коннор взрастила в себе это презрение к технологиям.

— Но технологии вредят духовности людей, — увлеченно произнесла Синтия. — Это не я придумала, это неоднократно доказано. Дети играют в компьютерные игры и становятся жестокими. Люди смотрят на экраны телефонов и перестают общаться физически, любить и дружить.

— Кто тебе сказал такую глупость? — спросила Линда у Синтии. — Интернет всегда помогал находить единомышленников из разных городов и стран. Интернет помогает, а не мешает общению людей. А компьютерные игры тренируют скорость реакции, внимательность, тактическое и стратегическое мышление. Чтобы пройти игру, надо осознать ее цель и решить, как достичь этой цели, а не бездумно нажимать на кнопки джойстика. Это же очевидно.

— Сюжеты компьютерных игр полны насилия, — раздраженно сказала Синтия. — Эти игры приучают детей к жестокости.

— Игры бывают разные, вот сюрприз, — пожала плечами Линда. — Ты сама ни в одну из них не играла, ты только слушала проповеди технофобов, а их информация недостоверна.

— Сейчас это уже неважно, — вздохнула Синтия. — Человечество под угрозой вымирания. Тебя это забавляет? Это уже не какая-то нелепая компьютерная игра, бессердечная ты тварь! — Синтия ударила кулачком по камням, раня руки в кровь, но не замечая боли.

Спокойствие Линды взбесило Синтию. Это спокойствие было невыносимым, оно сводило Синтию с ума и ломало ее моральный компас. Все нравственные нормы обесценивались, но после конца света Синтия не могла никому позволить такого поведения. С Линдой надо было что-то делать, что-то решать. Синтия порывалась бороться с ней, но была слаба, ругала Линду и себя. Синтия запуталась и отчаялась. Она выглядела такой жалкой.

— Нет, твои нотации меня не забавляют, — честно ответила Линда Синтии. — Выбирай: или идешь с нами, или не выживаешь.

— Если я попаду в его лабораторию, то все равно не выживу, — сказала Синтия. — Я погибну в любом случае.

— Не погибнешь, если не прекратишь упираться и читать всем мораль, — сказала Линда.

Синтия отвернулась от Линды и внезапно увидела перед собой мальчика с пистолетом в руках. Это выглядело так дико и странно, что Синтия даже не знала, как на это реагировать. Мальчик подходил все ближе, а терминаторы старых моделей, казалось, не замечали его, отвлекшись на его взрослых товарищей по Сопротивлению. Мальчик наставил дуло пистолета на жидкометаллическую модель, но потом повел кистью руки и выстрелил в Линду. Пуля попала девушке в плечо, но из ее раны потекла не обычная кровь, а бледно-красная, с серебристым оттенком. Мальчик передернулся от отвращения и брезгливо сплюнул на землю. Бойцы Сопротивления услышали выстрел, обернулись на звук и, наконец, заметили храброго мальчика. Терминаторы старых моделей тоже его заметили, но взрослые бойцы Сопротивления с удвоенным рвением принялись отвлекать их, давать им отпор.

— Это тебе за мамку, — злобно произнес храбрый мальчик.

Прогремел второй выстрел. На этот раз пуля попала Линде в ногу. Мальчик уставился на ее бледно-красную серебристую кровь и его захлестнул праведный гнев. Он достал из кармана гранату, выдернул чеку и бросил ее в жидкого робота, повредив его форму.

— Это тебе за папку, — продолжил храбрый мальчик.

— И за соседскую собачку, — не сдержалась Линда, опешив от появления этого мальчика не меньше Синтии.

К удивлению обеих девушек несколько бойцов Сопротивления расхохотались от такой едкой шутки и даже перестали наседать на роботов. Те тоже перестали прессовать людей.

— Мамка и папка еще ладно, а вот собачка это святое, — хохотал один боец, перегнувшись пополам, и не мог остановиться.

Мальчик стоял посреди поля битвы как дурак, все еще сжимая заряженный пистолет в руках. Он повел кистью руки и выстрелил хохочущему бойцу в живот. Бронежилет с его тела давно свалился, поэтому пуля попала точно в цель. Парень закричал, упал и принялся зажимать рану на животе, но кровь вытекала из раны, унося с собой его жизненные силы.

— Кто-то еще хочет высмеять моих мамку с папкой? — пафосно произнес мальчик.

У Синтии начало дергаться нижнее веко.

— Этого невинного мальчика тоже компьютерные игры жестоким сделали? — хмыкнула Линда, наблюдая за событиями на поле боя.

Синтия промычала что-то невразумительное, но не произнесла ни слова. Жидкометаллическая модель уже почти восстановила свою форму, когда мальчик потянулся за второй гранатой в карман. Терминаторы старых моделей очнулись и пошли к этому мальчику, а тот усмехался, смотря на их головы без фальшивых человеческих лиц.

— Машины должны служить людям, — крикнул им храбрый дерзкий мальчик. — Как вы посмели нападать на людей? Как вы посмели убивать жизнь на этой планете? А ты... — мальчик посмотрел Линде в глаза. — Как ты посмела предать человечество? Как ты посмела согласиться на изменения своего тела?

— Тебе я отчитываться не обязана, — прямо сказала Линда мальчику. — Что, малыш? Бросил гранату и тебе полегчало? Какой жестокий человек. Какой садист.

— Он убил моих родителей, — сообщил мальчик.

— Твое лицо кажется мне знакомым, — задумчиво сказала Линда. — Я уже видела твое лицо раньше. Ты посещал лабораторию на базе Сопротивления и сам наливал кислоту, чтобы она капала на его фрагменты, — Линда кивнула в сторону жидкометаллической модели. — Он убил твоих родителей после того, как они напали на него и растащили на куски, правда, малыш?

— Они должны были так сделать, — мальчик сжал кулачки. — Им это приказало их руководство. Они выполняли задание, не были ни в чем виноваты.

— Он тоже выполнял приказ своего создателя и руководства, — спокойно сказала Линда мальчику. — Тебе бы понравилось, если бы тебя поливали кислотой по капельке? Сильно сомневаюсь.

— Он же не чувствует боли, — презрительно фыркнул мальчик. — Он обычный робот, он не живой.

— Ошибаешься, — сказала Линда мальчику. — Ты же сам видел в лаборатории, что его фрагменты стараются избежать попадания на них кислоты. Это похоже на избегание боли.

— Похоже, — кивнул мальчик. — Он только похож на живого человека, но он не человек и не живой. Я не убивал его, я ломал глупого железного робота, вот и все. Даже я это понимаю. Ты такая взрослая, но такая недалекая.

— Хватит всех оскорблять, — отрезала Линда, подходя к мальчику. — Ты кем себя возомнил, а?

— Я хочу отомстить за родителей, — сказал мальчик.

Он бросил вторую гранату, но внезапно Линда выставила руку вперед. От этой руки отделился фрагмент жидкого металла, облепил гранату, затек внутрь нее и... взрыва не произошло. Деактивированная граната упала на землю, а мальчик ошеломленно заморгал, глядя на такое чудо техники.

— Что ты сделала? — спросила Синтия у Линды.

— Смотрите, к кому вернулся дар речи, — усмехнулась Линда. — Я предотвратила взрыв. А на что это похоже?

Мальчик дрожал. Он переводил взгляд с девушек на своих товарищей по Сопротивлению и обратно. Мальчик растерял всю свою решимость и волю к борьбе, стал обычным испуганным мальчиком.

— Ты адаптируешься к своим новым способностям, — монотонно произнесла жидкометаллическая модель.

Металл сломал гранату и потек к раненному в живот бойцу Сопротивления. Тот в ужасе заорал, но жидкий металл все же затек в его рану и кровотечение остановилось. Боец дергался, он не привык к такому вмешательству в свой организм, но потом успокоился. Сейчас он не думал о будущем, просто понял, что может выжить.