Волчица (гет)

* * *

Покидая рано утром Вал Руайо, они встретили главу мятежных магов — Фиону. Вивьен неприязненно скривилась, увидев её, но промолчала.

В ходе беседы с чародейкой выяснилось, что Фиона может предложить свою помощь в закрытии Бреши и приглашает их в Редклиф для дальнейших переговоров. У магов был свой интерес в этом деле: они хотели обеспечить себе безопасность, найти способ выйти из глубокого минуса, в котором оказались в ходе этой войны: их репутация была на дне, многие люди боялись волшебников, а храмовники винили в появлении Бреши. Союз с Инквизицией был для них шансом всё исправить.

Селена пообещала Фионе обдумать её предложение.

В Убежище компания Сэл вернулась ближе к обеду. Их встречали Каллен, Лелиана и Жозефина. Последняя удивилась, увидев среди спутников леди Вестницы мадам де Фер, однако тут же проявила дружелюбие и предложила женщине помощь в поиске подходящих покоев. Варрик, махнув рукой, направился собирать новости у торговцев, Блэкволл ушёл в таверну, а Солас к себе. Селена вместе с Кассандрой направилась в церковь, чтобы обсудить результаты поездки в Вал Руайо в ставке командования.

Они подождали Жозефину, выпили чай, слушая мнение Кассандры по поводу Лорда-Искателя. Каллен поддержал её надежды на то, что в ордене не все пойдут за Люциусом, и был готов налаживать контакты в случае необходимости.

Когда Жозефина присоединилась к ним, закончив дела с мадам де Фер, Сэл кратко пересказала основные моменты поездки — особенно диалог с Вивьен, подробности которого разведчики Лелианы не знали.

— В целом, мы неплохо проявили себя, — Селена удобно закинула ногу на ногу и откинулась на спинку кресла. — У нас появились новые шпионы от Сэры, поддержка магов круга от Вивьен. Мы ослабили давление церкви на нас, породили сомнения в умах людей, которые боялись Инквизицию. Теперь нужно решить, что делать с магами и храмовниками.

— Вы серьёзно рассматриваете вариант союза с мятежными магами? — спросил Каллен. — Это может быть ловушкой. Есть вероятность, что это они причастны к взрыву на Конклаве.

— Как и храмовники, — Сэл красноречиво приподняла брови. — С этим взрывом вообще многое непонятно: все тыкают друг в друга пальцем, бросаясь обвинениями. Из-за шума, который поднялся вокруг войны магов и храмовников, многие винят в возникших бедах кого-то из них. Но мне кажется, что тут всё не так просто, и у вас* всё это время может быть другой враг: кто-то, на кого никогда бы не подумали. Вы помните обрывки воспоминаний из Тени у Бреши? Верховную жрицу пытала какая-то хрень, которая не похожа ни на мага, ни на храмовника. Что это за существо? Кто-нибудь пытался найти таких, как он? Покопаться в летописях в конце концов, вдруг мы имеем дело с чем-то древним, что пробудилось после сна в несколько веков? Пробовали посмотреть на государства, далёкие от трений Орлея и Ферелдена? Может, это их козни?

— Боюсь, к другим государствам подступиться сложно, — вздохнула Лелиана. — Наше влияние ещё не настолько сильно, чтобы позволить себе такое расследование. Я рассматривала разные варианты, мыслила в том же направлении, что и ты, пробовала поискать информацию, но в нынешнем хаосе трудно это сделать. При этом мы не можем исключать вину магов или храмовников, но, как ты верно отметила, не должны зацикливаться только на них. Впрочем, сейчас нам важнее решить, с кем из них заключить союз.

Сэл усмехнулась:

— Полагаю, мою позицию вы все уже знаете.

Кассандра вздохнула:

— Ты сильно привязана к магам, но в этом деле не стоит опираться только на личные чувства.

— Я опираюсь не только на них, — возразила Селена. — Маги сейчас находятся в отчаянном положении. Если мы дадим им защиту и гарантию того, что они смогут получить своё место в мире после завершения всего этого бардака, они последуют за нами и будут хранить верность. Храмовники имеют более устойчивую почву под ногами, что бы там ни творил этот Люциус. Они всегда были близки к церкви, к сильным мира сего, пользовались уважением и немалыми привилегиями. Сейчас они активно участвуют в гонениях на магов, но не ловят за это серьёзного осуждения. Мы можем заключить с ними союз, но я не вижу гарантий, что они не захотят повыпендриваться, своими заскоками мешая нашему делу.

— В ордене много достойных людей, — возразил Каллен. — Они привыкли следовать чётким указаниям, дисциплинированы, умны и ответственны. Такой союзник намного надёжнее тех, кто поднял мятеж и порушил мир, приведя всё в состояние бардака.

— А вы не задумывались, почему маги вообще подняли этот мятеж? — прищурилась Сэл. Лелиана и Жозефина молча наблюдали за их спором, пока не вмешиваясь. — Если жизнь в кругах была настолько сладкой, как это преподносит церковь и храмовники, то у них бы не было повода затевать этот бунт. Полагаю, дело в том, что там не всё так радужно, как казалось со стороны. Жизнь в неволе сама по себе в тягость многим, а если на тебя ещё и постоянно давит контроль, то ситуация только усугубляется. Магов в детстве отрывают от семей, контролируют их личную жизнь, ограничивают в использовании врождённой силы, проводят над ними этот ритуал — Истязание, бросая в Тень знакомиться с демонами. Если прошёл — то ладно, если нет — ну, одним мажонком меньше, не велика потеря. Я уже не говорю про усмирение, — Сэл неприязненно скривилась. — И никто не переживает из-за всего этого, не пытается поискать к магии другие подходы, найти способ оградить этих людей от риска одержимости, не прибегая к таким варварским методам. Удивлена, что волшебники не разнесли весь Тедас ещё раньше и терпели так долго…

— Вы смотрите с точки зрения отступницы, — тихо заметила Жозефина. — Вам было бы тяжело принять жизнь внутри кругов будучи уже взрослым человеком, а не ребёнком. Однако их создали не просто так: маги нуждались в контроле, их сила несёт в себе слишком большую опасность. Тевинтер это наглядно показал.

— Тевинтер — это тоже крайность, — ответила Селена. — Почему здесь все воспринимают мир чёрно-белым? — с досадой стукнула ладонями по подлокотникам кресла. — Либо ты живёшь в круге под надзором, либо идёшь в разнос, как маги Тевинтера. Золотую середину не пробовали найти? — с сарказмом произнесла она. — Сделать магов полноправными членами общества, но перед этим тщательно обучить их и придумать для них защиту от демонов. В конце концов, с помощью нашей силы можно принести много прекрасного в мир. Облегчить жизнь людей, развивать технологии, медицину, — девушка перевела дыхание, чтобы сдержать эмоции. — В общем, да. Моя позиция не изменится: я хочу встретиться именно с магами, посмотреть на них, услышать их.

— Этот выбор останется за тобой, — произнесла Лелиана. — Мы можем дать совет, найти связи с представителями этих фракций, но говорить и заключать союз они будут только с вестницей Андрасте.

— Я отправлюсь в Редклиф, — Сэл встала, посмотрев на покачавшего головой Каллена, поджавшую губы Кассандру.

— У нас ещё есть время в запасе, — сказала Жозефина, рассматривая волшебницу изучающим взглядом, видя в ней что-то новое, любопытное, чуждое всему тому, что она ранее встречала. Селена своими размышлениями, мнениями, поведением сильно выделялась среди других отступников. — Пара дней, чтобы собрать все сведения, ответить на письма. Вы можете ещё раз хорошенько обдумать своё решение, ведь от того, кого именно вы выберете в союзники, будет зависеть и репутация Инквизиции. Люди, которые боятся магов, некоторые представители церкви, храмовники увидят в нас поборников восстания. Однако вы правы: маги действительно достойная сила, с ними мы сможем справиться с Брешью.

— Хорошо, — кивнула Сэл. — Я пойду побеседую с тем человеком, который хотел встретиться со мной, а после пойду к себе. Мне нужно отдохнуть после поездки.

— Отдыхай, Селена, — вздохнула Лелиана. — Мы ещё обговорим детали позже.

* * *

Человеком, пожелавшим говорить с Селеной, оказался молодой парень с женскими нотками в голове. Представившись как Крэм, он сообщил, что в союзе с Инквизицией заинтересована элитная группа наёмников во главе с неким Железным Быком. Если леди Вестница желает, она может встретить его на Штормовом береге и побеседовать. Сэл пообещала рассмотреть это предложение, пометив для себя передать Лелиане поиск информации по этим наёмникам, и отправилась к себе, чтобы переодеться, умыться и отдохнуть.

Отлёживаясь в горячей ванне, девушка думала о том, как сильно её цепляет несправедливость, которой подвержены маги этого мира. В такой реакции было мало удивительного: она росла в закрытом магическом сообществе, с детства слышала то, что магия — это исключительная сила, которая делает её особенной. Видеть то, как за эту силу людей попирают и унижают, было неприятно. Она словно увидела альтернативный путь развития своего мира, в котором церковь победила магов прежде, чем они спрятались от неё.

В голове крутились мысли о том, что она ведь может что-то сделать с этим. Благодаря Инквизиции у неё появился вес в этом мире, власть. Так почему бы не попробовать не только даровать магам свободу от церкви, но и действительно поискать способы, как их защитить от одержимости и демонов, при этом не перерезая канал в Тень. Какие-то методики из ментальной магии явно могут помочь. Также стоит посмотреть ритуалы из её мира или способы создания артефактов, защищающих разум.

Девушка вылезла из ванны, отжала волосы, накинула на себя мантию и решительно направилась к своей сумке, чтобы поискать информацию в бабушкиных книгах.

* * *

Солас навестил Селену ближе к вечеру. Застал он девушку за чтением. Она не глядя на него что-то промычала в качестве приветствия и перевернула страницу, дочитывая главу. Закончив, девушка внесла записи в небольшой блокнотик и только после этого обратила своё внимание на гостя, без предисловий выкладывая ему свои размышления:

— Мне кажется, некоторые магические методики из моего мира могут помочь здешним волшебникам в защите против демонов и одержимости.

Солас приподнял брови, немного удивившись такому спонтанному началу разговора. Подошёл ближе, отвечая:

— У меня были такие мысли, когда ты рассказывала про ментальную магию, — он сел на край кровати, на которой, скрестив под собой ноги, расположилась Сэл. — Демонов притягивают эмоции, чувства, а не магия как таковая. Она для них — лишь лёгкий мост в наш мир. Поэтому им неинтересны усмирённые: демоны этих волшебников просто не чувствуют, ничего не могут от них взять.

— Да, и если адаптировать под ваш мир наши способы защиты разума, сокрытия своих эмоций под щитами, либо делать это при помощи артефактов со схожими свойствами, то волшебники смогут колдовать, потому что связь с Тенью будет при них. И у них будут все их чувства и эмоции, возможность жить полноценно, при этом не опасаясь тварей из-за завесы. У нас ведь нечто похожее происходит: прежде, чем допустить волшебников к изучению тёмной магии, сначала обучают контролю разума.

— Ты не просто так решила взяться за такой проект, — заметил Солас, посмотрев на разложенные вокруг неё фолианты.

— Верно. Что бы там ни говорили Каллен и Кассандра, но я не считаю круги магов решением всех проблем, связанных с вашими волшебниками. У нас есть шанс найти другой способ помочь им. И возможность всё реализовать в перспективе.

Солас отметил огонёк решимости, мерцающий в её глазах.

— Если у тебя действительно получится, то орден храмовников станет не нужен. Вряд ли это их обрадует.

Девушка пожала плечами, откладывая в сторону книгу, на обложке которой красовалась витая надпись на неизвестном ему языке.

— В период серьёзных перемен всегда будет кто-то, кто обретёт новое. Будут и те, кто всё потеряют, — немного философски изрекла Сэл. — Выбирая между магами и храмовниками я выберу первых. Кстати, мы скоро поедем в Редклиф, чтобы переговорить с мятежниками и обсудить союз. Лелиана дала мне пару дней для раздумий, но я не откажусь от своего решения. Понимаю, что храмовники могут быть хорошим подспорьем для Инквизиции, но… — Селена качнула головой, выражая сомнение. — Я не могу, Солас. Просто не могу выбрать их и отвернуться от волшебников.

— Понимаю. Возможно, это и к лучшему. Мне иногда кажется, что тебя действительно мог послать нам Создатель: тебе особо остро бросаются в глаза несовершенства нашего мира. Это может помочь нам иначе посмотреть на многие вещи, изменить их к лучшему.

Девушка приподняла бровь:

— Создатель? Я думала, ты не веришь в ту религиозную чушь, что несёт церковь. И у вас эльфов же вроде какие-то свои боги есть?

Солас усмехнулся, в его тоне послушалась немного злая ирония:

— Уже нет.

Сэл индеферрентно хмыкнула, не акцентируя на этом внимание, и перевела тему:

— Мы хотели поучиться магии друг у друга. У меня с собой много учебников.

Она призвала из сумки пару зачарованных шкатулок, открыла их и показала уменьшенные книги. Вытащила одну из них, и та зависла в воздухе, принимая свой реальный размер.

— В Дурмстранге обучают на русском и немецком языках, поэтому мои учебники написаны именно на них. Ещё я нашла тут гору учебников своей бабушки со времён её молодости. Устаревшие издания, но в них тоже есть толк, — девушка достала книгу из другой шкатулки. — Они из Шармбатона, написаны на французском.

— Шармбатон? — переспросил Солас. — Это тоже школа?

— Да, главная в моей стране. Там учились мои бабушка, мама и тётя. А вот отца, брата и меня дед отправил в Дурмстранг, где учился сам. Он считал, что в Шармбатоне программа обучения слишком «декоративная» и не готовит юных магов к трудностям взрослой жизни. Бабуля вечно на это возмущалась и называла Дурмстранг казармой. Они всю жизнь чисто по-детски спорили, чья же альма-матер всё-таки лучше, — Селена тепло, немного ностальгически улыбнулась. — В общем, базы для изучения разных направлений моей магии, как видишь, много, — девушка указала на все эти учебники, — но есть проблема: ты не знаешь языков моего мира, и в сознание тебе их, как мне ваш, так просто не вшить. Поэтому буду показывать тебе чары наглядно, описывать их свойства. А ты улавливай, как это работает.

— Ладно, давай попробуем, — согласился Солас.

* * *

Для обучения Селена доверила эльфу свой посох, с которым колдовать было очень легко, но перед этим прочитала лекцию про то, как в их мире обучают магии, с чего вообще начинают отслеживать и контролировать эту силу. Поведала про стихийные выбросы в детстве и про то, как в свои три года вприпрыжку шла по коридору, а её магия поджигала портьеры вслед за ней. Её отец тогда тихо следовал за беззаботной дочерью и тушил их. Это был первый выброс Сэл в принципе, который принял выход в виде огня.

Рассказала девушка и про основные ответвления колдовства, которые плюс-минус осваивают все волшебники: чары, трансфигурацию, тёмные искусства и защиту от них, боевую магию, зелья, травологию, изучение волшебных народов и существ, рунологию, нумерологию, прорицания, астрономию, ментальную магию, полёты.

— Многие дисциплины у нас были ответвлениями от более крупных направлений колдовства для их углубленного изучения. Например, ядология — от зелий. А рунология на старших курсах переросла в основы артефакторики. Ментальную магию дают в Дурмстранге, но её нет в Шарбматоне. Зато у них неплохо натаскивают на создание заклинаний и артефактов, тогда как у нас этим занимались только те, кто был ими заинтересован. В каждой школе своя специфика. Выпускники Хогвартса, например, круты в трансфигурации, Колдовстворца — в зельях, а Ильверморни — во взаимодействии с магическими животными. На школы у нас сильно влияют традиции и особенности стран, где они находятся. В моей вот больше боевую магию давали, что тоже весьма неплохо, — улыбнулась Сэл. — Но её мы возьмём позже, сначала нужно посмотреть, как у тебя пойдут простые заклятия из базового курса. Например, левитация.

Селена открыла один из учебников и зачитала эльфу всё, что касается левитирования объектов, правила и ограничения. Показала вязь заклинания сначала на иллюстрации, а потом нарисовала в воздухе мерцающими линиями.

— Для творения колдовства маги моего мира обычно используют древние языки. Их прелесть в стабильности. Например, у нас в Европе много стран с разными языками и культурами, но почти все колдуют на латыни, у которой нет носителей, следовательно, она просто не меняется с течением времени и остаётся такой же, какой была две тысячи лет назад. Славяне используют древнеславянский: там тоже много стран и языков, но он у них является базой. Кстати, в Дурмстранге он есть в программе помимо латыни. Старогерманский ещё использовали. В Шармбатоне идут латынь и древнегреческий. Это из одного уже не существующего южного государства. Мы-то на севере дислоцировались, да… — Селена почесала затылок, задумавшись, и призвала ещё шкатулку. Долго высматривала какую-то книгу, но в итоге нашла то, что искала, пролистала, выбирая нужную страницу на глаз, и, наконец, показала Соласу карту своего мира.

Он был удивлён его масштабом. По сравнению с Тедасом, мир Селены был в разы больше, а сколько там было стран! Не счесть. Волшебница подождала, пока он насмотрится, и показала карту Европы. Так эльф увидел её родную Францию, а после девушка пальчиком провела выше, ткнув в точку недалеко от какого-то северного моря.

— Здесь находится Дурмстранг. Его местоположение вообще тщательно скрывают, но ты, думаю, никому не расскажешь, — рассмеялась она.

Солас улыбнулся в ответ. Действительно: у него нет шансов выдать эту тайну кому-то в её мире.

После Сэл объяснила, как адаптирует заклинания для палочек под посох:

— Благодаря высокой проводимости магии и эффекту усиления чар посохом не нужно рисовать вязь простых заклинаний: он их и так сотворит. Но в голове всё равно нужно её чётко представить и проговорить в мыслях. Поначалу все вообще колдуют вслух и медленно. Потом, благодаря бесконечным повторениям, сотни заклятий из разных дисциплин просто вшиваются в память. Там уже набирается скорость, они отлетают прям скороговорками, а рука настолько привыкает рисовать палочкой их вязь, что разбуди ты ученика какого-нибудь пятого курса среди ночи и попроси наколдовать воды в стакан, он тут же это сделает даже не задумываясь о своих действиях. Как раз на пятом курсе, кстати, в моей школе начинают учить невербальной магии — то есть не произносить свои заклятия вслух. Для боевого мага орать заклинания на всё поле боя — смертельная ошибка. Ты ведь прям оповещаешь врага о том, что сейчас в него отправляешь, даёшь шанс подготовиться, перегруппироваться, создать щит.

— Я так понимаю, что проговаривание заклинаний вслух помогает детям лучше его запомнить, сконцентрироваться, поставить правильное произношение?

— Да, верно, — закивала Селена. — Ну и преподаватель попутно отслеживает, как ученик его заучивает, и если находит ошибку в произношении, то исправляет. А то так ляпнешь что-нибудь не так, и вместо шуточных кошачьих ушей приколдуешь своему приятелю рога, которые сами не исчезнут — только спиливай.

Солас хмыкнул.

— С дефектами речи у нас, кстати, тоже работают, исправляют.

— Ты колдуешь простые чары без посоха и палочки, — заметил мужчина.

— Да. Вообще, беспалочковая магия не всем даётся, это сложный раздел колдовства, потому что тут надо магию прям тщательно направлять, вытягивая заклятия на силе своего контроля, без вспомогательных средств. Ну и энергии из-за этого тратится обычно больше. Меня с детства обучал дед, поэтому простые чары я действительно творю довольно легко без дополнительной помощи в виде магических проводников. Однако серьёзные щиты или боевые заклинания идут тяжело, с них я выдыхаюсь за считанные минуты, сильно устаю.

— У нас магам даётся это легче, — задумчиво проговорил Солас.

— Везунчики, — немного завистливо вздохнула Сэл, и тут же опомнилась: — хотя нет: у вас же есть риски одержимости, зависимость от Тени… Всё-так не везунчики!..

Мужчину это высказывание насмешило.

Закончив с теорией, Сэл попросила его попробовать левитацию, используя заклятие Vingardium Leviosa. С воображением у Соласа проблем не было, контролем магии тоже. Он легко представил нужную вязь, чётко проговорил заклятие, и, повинуясь его воле, энергия Тени пришла в движение, поднимая в воздух перо, которое Сэл где-то выкопала для тренировки.

— Отлично, всё работает! — обрадовалась девушка, хлопнув в ладоши. — Теперь твоя очередь! Я готова стать твоей ученицей, — Селена выпрямилась, выжидающе посмотрев на него.

Солас прервал заклинание, и перо плавно опустилось на стол.

— Какие чары моего мира тебе хочется изучить? — склонил он голову набок, наблюдая за тем, как она сияет от энтузиазма.

— Не знаю даже, — задумалась волшебница. — Чего-то из мелкого бытового, что бы переплюнуло мои заклятия, я не замечала здесь. Щиты тоже мимо… Мне интересны ваши стихийные чары: требуют ли они предрасположенности, как у нас, или их может любой маг выучить и свободно использовать?

— Предрасположенность есть, но не играет ключевую роль: наши волшебники могут легко изучить прямо противоположные плетения чар и активно комбинировать в бою. Думаю, тебе можно попробовать лёд: ты неплохо колдуешь снежки, значит, можешь понять эти чары.

— Ещё я их неплохо кидаю, — ухмыльнулась девушка. — У нас в школе каждый год было негласное соревнование по снежкам между факультетами. Побеждали те, кто захватывал снежную крепость оппонента. Это было безумно весело!

— Не сомневаюсь, — тепло улыбнулся эльф.

Дальше уже Селену ждала лекция, и Солас рассказал ей об особенностях чар своего мира. О том, что магия тут тоже проявляется в детстве, но не так сильно привязывается к эмоциям, скорее, выплёскивается спонтанно. Рассказал, что принцип самого колдовства похожий, но вязь заклинаний обычно выглядит сложнее. Здесь не было пассов и палочек, хватало лишь своей воли и посоха, а произношение не имело такого значения: достаточно просто понять суть чар, визуализировать в своём сознании рисунок заклинания и то, что в итоге должно получиться.

Он показал ей вязь заклинания ледяных чар, и тут девушка немного застопорилась, потому что по инерции пыталась понять, откуда она начинает вырисовываться и как её читать. Однако настроившись, тщательно запомнив рисунок и представив его реализацию, смогла создать вполне неплохой ледяной поток, который заморозил подсвечник на столе. Её это так обрадовало (всё же стихии действительно никогда ей не давались), что она на эмоциях обняла Соласа, а после подскочила, чтобы вблизи оценить свою работу. Повертела подсвечник в руках, широко улыбаясь, растопила лёд простым Insendio и снова зажгла свечу.

Дальше, зная основы, дело пошло довольно споро: они по очереди обменивались заклинаниями, тренировали то, что уже выучили друг у друга и предполагали, как благодаря этому можно усовершенствовать тактику ведения совместного боя. Селена вслух читала свои учебники и переводила сведения из них для Соласа, а он рисовал ей стихийные чары, которые девушке предстояло выучить в дальнейшем. Чтобы запомнить их все, нужно было приложить немало усилий: изображались они на порядок сложнее заклятий её мира.

Увлечённые обменом знаниями, они даже не заметили, что на Убежище давно опустилась ночь.

* * *

Дрова в камине приятно потрескивали, согревая помещение. Под потолком мягким светом мерцал магический фонарик. Солас сидел рядом с Сэл на кровати и рисовал последнее на сегодня заклинание, как вдруг она опустила голову ему на плечо. Мужчина повернулся и увидел, что девушка уснула, утомлённая долгими разговорами и колдовством.

Она сегодня неплохо выложилась. Не до истощения: просто магия лилась из неё потоком из-за избытка положительных эмоций. Их колдовство действительно сильно привязывалось именно к чувствам и ощущениям. Сэл этим вечером переполняло воодушевление и радость, поэтому магия сияла в её глазах, осыпалась искрами с кончиков пальцев, моментами заставляла чуть ли не светиться, наполняла комнату невидимым морем, в котором плескалось нечто тёплое и приятное и пахло цветочным, лёгким-лёгким, едва уловимым. В этом запахе чудилась весна.⁽¹⁾

Ему нравилось смотреть на это, на ту свободу, с какой Селена творит чары, с какой лёгкостью она слушает свою силу, чувствует и направляет её. Дружит с ней.

Это напомнило Соласу далёкое, утерянное прошлое, в котором чародеи так же не ведали преград между собой и своей магией. Сейчас всё было совсем не так: многие волшебники боятся самих себя, колдуют с опаской, не стремятся узнавать новое, не рискуют обращаться к своим чувствам.

Их можно понять: годы жизни в кругах под давлением и серьёзным контролем порождают нелюбовь к своей силе, страх перед ней.

Можно понять. Но не принять.

Солас вздохнул, отложил свой рисунок, аккуратно отлевитировал с кровати книги Селены и намеревался осторожно отстраниться от неё, чтобы уйти к себе, но девушка поморщилась во сне, фыркнула недовольно, и обняла его, утыкаясь носом в грудь. Попытки освободиться привели к тому, что она только сильнее сжала его в своих объятиях.

Мужчина тихо рассмеялся:

— Ты решила сделать меня своей подушкой?

По понятным причинам Сэл не ответила, продолжая тихо сопеть.

Соласу не хотелось её будить, поэтому он, смирившись, обратил взор к потолку, отзывая духа-фонарика, погружая помещение в полумрак, разгоняемый лишь беспокойным светом от камина.

Ему не хотелось пока спать, однако ничего иного не оставалось. Эльф, глубоко вздохнул, закрыл глаза и отправился в очередное путешествие в Тень.

1) Магия Селены пахнет подснежниками

Вернуться к тексту