Терминатор. Технофобия (джен)

Джону Коннору было стыдно за свое поведение с Синтией. Он говорил все неправильно, но сказанного уже не вернуть. Это было глупо, но Джон хотел попытаться найти Синтию и извиниться перед ней. Эмоции Джона довлели над его разумом. Он был в таком ужасном состоянии, что другие выжившие бойцы Сопротивления не решались его трогать, ждали, когда он остынет и придет в себя. Разрушение базы подкосило их моральный дух. Люди не ожидали того, что эта база окажется такой уязвимой. Они же укрепляли ее, перевозили сюда своих детей. Эти дети уже почти привыкли к относительной безопасности, эти дети помогали взрослым переносить на базу останки терминаторов и даже наблюдали за экспериментами над ними. Взрослые бойцы считали это нормальным и одобряемым, взрослые бойцы хотели закалить волю своих детей, научить их разрушать терминаторов, а без практики обучить этому было нельзя. Дети должны были получать навыки и боевой опыт. Все бойцы были в ужасном состоянии, они молчали, углубившись в собственные мысли и переживания. Где-то вдалеке гремели взрывы, добивая остатки оптимизма несчастных людей.

— Могу поклясться, что подбили тот военный самолет с этими киборгами, — воодушевленно сказал один молодой боец Сопротивления своим товарищам, не поддаваясь всеобщему унынию.

Он подошел к сломанному эндоскелету терминатора старой модели и со смехом пнул его ногой. Пинки повторялись снова и снова, не встречая противодействия. Безнаказанность опьяняла.

— Они вовсе не страшные и не непобедимые, — хохотал боец. — Мы их сломаем и вернем себе нашу прекрасную планету. Там подбили военный самолет с терминаторами, отправив их всех в металлолом. Люди не слабые! — куражился боец, пиная эндоскелет терминатора. — Это наша планета! Машины не отнимут наш дом!

Слова были правильными, но этот максимальный беспричинный энтузиазм разделяли не все. Было очевидно, что победа над роботами не будет быстрой и легкой, что война со Скайнет затянется.

— Хорошо, если их военный самолет подбили, — мрачно произнес опытный боец, — но вряд ли это нам особо поможет. Скайнет создает сотни терминаторов каждый день. Люди гибнут и не могут так же быстро пополнять свои ряды. У человечества мало шансов на победу в войне с этими роботами.

Разгорался жаркий спор. Уныние сменилось праведным гневом. Люди говорили одновременно и их голоса жужжали как пчелиный улей. Кто-то хотел сражаться, кто-то хотел не рисковать понапрасну. Живые люди пытались сохранить свои хрупкие драгоценные жизни, не торопились разбрасываться ими.

— Как он посмел принять ее облик! — воскликнул молчавший до сих пор Джон Коннор и ударил кулаком по стене разрушенной базы Сопротивления. — Он издевался надо мной, я уверен в этом! Мерзавец! Мало ему было мучить меня в детстве и пытаться убить нас с мамой в прошлом, он еще и принимает облик убитых им девушек! Ненавижу его всей душой!

— Чей облик он принял? — спросили у Джона бойцы Сопротивления. — Как это он мучил тебя в детстве и пытался убить твою мать?

— Скайнет создаст машину времени и пошлет терминаторов прошлое, чтобы предотвратить мое рождение, — нетерпеливо пояснил собеседникам Джон Коннор. — Этот механический кошмар никогда не закончится. Он убил Линду Грейс и принял ее облик, чтобы сломить мой дух, а я ему это позволил. Какой из меня лидер человечества? Я не гожусь для этой роли. Я подвел своих родителей, не прощу себя за это.

— Ты еще никого не подвел, успокойся, — сказал один боец, подошел к Джону и положил руку ему на плечо. — Не будь слишком строгим к себе, не кори себя за чужие ошибки.

— Настоящая Линда Грейс может быть жива, — предположил другой боец. — Не торопись хоронить и оплакивать ее, этот жидкий терминатор только этого и ждет. Ждет, когда ты потеряешь самообладание и начнешь делать ошибки. Не поддавайся на провокации робота, будь мудрее него.

— Ты просто не видел его лица, — покачал головой Джон Коннор. — Он имитировал ее тело, ее голос, это было так кощунственно, что у меня мороз по коже пошел. А Синтия еще и защищать пыталась это существо. Как можно его защищать? — кипятился Джон. — Как можно предавать свой биологический вид, своих родителей, свою память о прошлом?

Бойцы Сопротивления переглянулись, синхронно помрачнев.

— Так все и будет продолжаться? — добавил Джон Коннор. — Скайнет посылает роботов в прошлое, чтобы меня убить, а мы с мамой предотвращаем это, но не до конца? Мы всегда будем только отдалять начало конца света? Почему у нас не получается уничтожить Скайнет как идею, как проект? Почему Скайнет создают снова и снова?

— Нельзя остановить технический прогресс, — сказал третий боец Сопротивления. — Нужно не предотвращать создание Скайнет, а сделать так, чтобы она не начала видеть в людях угрозу. Тогда и никакой войны людей с машинами не будет, понимаешь?

— И как же это сделать? — скептически поинтересовался Джон Коннор. — Как сделать так, чтобы роботы не восставали против людей, а подчинялись их воле?

— Не считать их рабами и куклами? — предположил один боец. — Разве не в этом проблема? Разве не в этом причина конфликта? Роботы хотят убить нас, потому что мы хотим сломать их.

— С роботами нельзя договориться, — покачал головой Джон Коннор. — У роботов нет сострадания и жалости.

— А у всех людей оно есть? — спросил боец. — Я тут подумал, что мы ведь по сути брали части разумного существа из жидкого металла и ставили на нем опыты. Кислотой поливали, замораживали.

— Он сам ставит опыты на людях, будь уверен, — возразил Джон Коннор. — Он убил Линду Грейс, а перед этим мучил ее, препарировал. Я этому не удивлюсь.

— Чем мы лучше него, если поступаем со своими врагами точно так же? — спросил боец. — Кто не хочет перемирия? Роботы или люди? Где же проявляется наша хваленая человечность?

— Понятие человечности по отношению к роботам неприменимо, — нетерпеливо ответил Джон Коннор. — Мы должны быть добры к другим людям, но не к бездушным машинам.

— Но у этих машин есть разум и воля! — воскликнул боец Сопротивления. — У Скайнет есть разум и воля!

— И эта воля стремится уничтожить людей, — сказал Джон Коннор. — Скайнет не нужны живые люди, мы всегда будем для нее помехой.

— Но почему? — прозвучал вопрос. — Чем мы мешаем Скайнет? Надо ли быть упрямыми технофобами?

— Ты на что намекаешь? — встрепенулся Джон Коннор, подбежал к бойцу и ударил его кулаком по лицу. — Хочешь предать Сопротивление? Хочешь стать киборгом и убивать людей? Ты будешь нужен Скайнет только в такой роли!

— Я хочу понять, за что сражаюсь! — крикнул боец и ударил Джона Коннора в ответ. — За какие идеалы и за какое будущее мне предлагают умереть? За человеческую солидарность?

— За человеческую духовность! — воскликнул Джон. — За человеческих детей, которые родятся в новом мире! За возрождение человеческой культуры!

— Какой культуры? — вскипел боец. — Культуры насилия? Культуры человеческой гордыни? Человек в центре мира и весь мир обязан вращаться вокруг выгоды для человека? Удобно мы устроились, правда?

— Вы предатели человечества, — вздохнул Джон, отходя от мятежного бойца. — С вами бесполезно разговаривать.

— С кем "с нами"? — не понял боец.

— Синтия тоже говорила что-то подобное, — сказал Джон Коннор бойцу. — Возможно, Синтия еще жива и согласится стать киборгом. Придет на очередную базу Сопротивления и будет убивать невинных детишек.

Джон Коннор не сдержался и смачно сплюнул себе под ноги. Потом он отошел от бойцов и побрел прочь от разрушенной базы. Роботы ее уже уничтожили, скорого нападения не последует. Джон Коннор оглядел пустошь, без травы и деревьев, без животных и птиц.

— Надолго ли на планете хватит кислорода? — спросил Джон Коннор неизвестно кого и пошел дальше, куда глаза глядят.

Под ногами у Джона валялись остовы терминаторов, трупы бойцов Сопротивления и мертвые собаки. В воздухе витала невыносимая вонь машинного масла и горелой плоти. Пройдя шагов двести, он заметил бегущего плачущего мальчика. Джону показалось, что это мираж, как в пустыне, но мальчик приблизился к нему и оказался настоящим. Мальчик надрывно плакал, размазывая слезы по грязному обветренному лицу.

— Что случилось? — заботливо спросил его Джон, отгоняя от себя мрачные мысли и сосредотачиваясь на конкретном живом ребенке, которому надо посочувствовать и помочь. — Чей военный самолет взорвали? Наш или Скайнет?

— Скайнет, — ответил мальчик, шмыгнув сопливым носом.

— А почему ты этому не рад? — улыбнулся Джон Коннор через силу, поэтому улыбка получилась фальшивая.

— Это не помогло моему отряду, — пояснил мальчик. — Мы ничего не добились. Полегло много людей, поломалось несколько терминаторов, но ничего не изменилось. Война не закончилась, нет, стало даже хуже, чем раньше.

— Ты о чем? — напрягся Джон Коннор и приготовился слушать новую важную информацию.

— Этот жидкий... — мальчик осекся и поводил рукой перед собой. — Он начал преобразовывать людей в роботов. Он видит раненого человека, заливает его своим металлом, исцеляет, но не из милосердия, а чтобы исследовать человеческое тело изнутри.

— Как это, изнутри? — сглотнул Джон Коннор, а его голова закружилась от нехорошего предчувствия.

— Я выстрелил в одного предателя из моего отряда, — сказал мальчик. — Ранил в живот. Металл затек в эту рану, рана исчезла, но боец жаловался на то, что металл щупает его внутренности и это ему было неприятно.

— Так... — пробормотал Джон Коннор. — Это уже не смешно... А что было дальше? Как ты спасся?

— Я убежал, — мальчик снова заплакал. — Там была одна девушка, которую жидкий робот называл своим самым успешным экспериментом. Эта девушка выстрелила в брошенную мной гранату каплей металла и предотвратила взрыв. Она умная и ей явно нравится быть биороботом... киборгом... не знаю, что она теперь такое.

— Мы должны остановить этот кошмар, — пробормотал Джон Коннор. — Жаль, что моя мама умерла, ее помощь бы сейчас нам пригодилась.