Кастелян (джен)

Сутки в Саргасе укладываются в три с половиной часа земного времени. Если помните, я стараюсь пребывать в Замке или очень коротко, или кратно этим местным суткам.

Я решил пропустить обед в Хогвартсе, явившись на теорию астрономии к 14:30. В три с половиной часа это немного не укладывалось, но мне нужно было выспаться. Ночь без магии и с температурой была не самой спокойной.

Во время моего отсутствия здесь прошёл шторм, поэтому на территории Замка царил некоторый беспорядок. Но это подождёт. Проверив торговую станцию — срочных заказов нет, имеется ответ от Сато, но читать пока не буду — я выставил статус «Временно нетрудоспособен». Снижение популярности — плохо, но ещё хуже терять доверие тех, кто может на тебя рассчитывать. Неделю придётся посидеть без заказов. Точнее, уже шесть дней реального времени.

Выспавшись и пообедав, прочёл послание от Сато. Мастер с энтузиазмом воспринял новость о расширении возможностей моего зрения, но просил подробностей о том, как это произошло. Хм… Они что-то знают о таких «прорывах».

Кроме того, мне была прислана книга с подробным описанием нескольких вариантов анахронов, от простейших на четыре измерения, до продвинутых, уровня подмастерья, с отдельными элементами в пятом измерении. Сато предлагал изучить теорию и потренироваться, прислав ему образцы полученных изделий. По результатам практики будет принято решение, по какому пути идти при изготовлении хранилища.

Воодушевление мастера понятно. Чужая оснастка не обеспечивает нужного качества и гибкости создаваемого рисунка. Ручная работа учитывает неоднородности материала, на который налагается плетение. Автоматическая же прошивка повышает требования к качеству основы и позволяет накладывать лишь не очень комплексные варианты заклинаний. Будь иначе, и магов давно заменили бы автоматы.

Придвинув чистый лист, «пошёл сдаваться», повествуя о произошедшем на уроке трансфигурации. Это он ещё не знает о моих последних похождениях. Но эту историю я придержу до момента, когда полностью приду в норму.

Остаток времени провёл, убирая последствия шторма. Шторм на тропическом острове — частое явление, поэтому существенного вреда подготовленному хозяйству он не приносит. Все важные растения, идущие на продажу, у меня выращиваются в защищённых теплицах. Огород и открытые плантации прикрываются автоматически включающимся на сильном ветру силовым полем. Виноградники вдобавок высажены на склоне, где роза ветров минимальна. На дорожки нанесло песка, кипарисовых веток и дикого кустарника — вот это и нуждалось в уборке.

Отдохнув и уточнив дорогу к классу астрономии, я перешёл в свою комнату. Конверт со «стеклянными» травами взял с собой и оставил в комнате: с букетом разобраться времени не было, а в Хогвартсе он увядает медленнее. В 14:10 я вышел из комнаты.

* * *

— Поттер! Тебя опять все потеряли, — по коридору от спальни первокурсников ко мне шел Перси.

— Перси, слушай, у нас в гостиную ровно один вход. Я тут же, где и все львы. Кстати, — я указал на всё ещё открытую дверь. — Вот моя комната.

Перси посмотрел на меня озабоченно.

— Гарольд, может, тебе лучше вернуться в больничное крыло?

— После ужина зайду. Ты мою комнату запомнил? Синяя полоска, как я и сказал.

Взгляд Перси сделался жалостным.

— Гарольд, у нас слева нет дверей. Просто ровная стена, только вот там, в начале коридора дверь в мою комнату старосты. Это глухая стена, за ней — девичья половина, размещать другие комнаты просто негде.

Я посмотрел на десяток дверей, протянувшихся по левой стене коридора. Как интересно! Потом взглянул на Перси и Лонгботтома, вышедшего из спальни с каким-то штативом на плече и слушающего наш разговор.

— Давай отведём тебя к мадам Помфри.

Я молча подошёл, взял старосту за локоть и потянул вперёд. Перси попытался вырваться. Пришлось отпустить.

— Перси, пять шагов вперед. Ну, пожалуйста. И пойдём к Помфри.

Я вновь потянул его к своей двери. На третьем шаге его глаза ошарашенно распахнулись, и он отшатнулся.

— Что… Откуда здесь?

— Моя комната. Синяя полоска. Заходи, гостем будешь.

Я обернулся к Лонгботтому и протянул ему руку. Сцена повторилась.

— Тут и живу, — мы стояли внутри комнаты. — Видишь, кровать подписана.

— Как ты её нашёл? Это очень похоже на Фиделиус. Ты что, умеешь его накладывать?

— Кроме Кастро, других Фиделиусов не знаю, — пожал плечами я. Что за бестолковые вопросы? Если комната — моя, от меня она скрытой быть не может. — Я ж говорил: увидел любимый цвет, толкнулся в дверь…

— Дверь, кстати, такая же, как в спальнях Рэйвенкло. Я там был однажды. Но почему…

— Перси!! Где ты опять застрял? — грозный вопль из коридора принадлежал Айрис, старосте-девушке. — Перваков к Синистре тащить надо, опоздаем же!

— Так, все на выход, — встрепенулся староста. — Позже разберёмся. Поттер, телескоп взял?

— Да.

Мы поспешно вышли в гостиную. Зачем на теории телескоп?

Оказалось, староста не оговорился. Весь младший учащийся состав нёс, тащил и пёр на себе совокупность инструментов, в официальном приглашении на учёбу скромно именуемую «телескопом».

Любительская астрономия — это наука о наблюдениях в условиях недосыпа, холода и дискомфорта. Профессиональная астрономия добавляет к списку высокогорное кислородное голодание — по крайней мере, во времена, когда оптические наблюдения доминировали.

По очевидным причинам, практические занятия по астрономии проводились после отбоя, около полуночи. В расписании для «полуночников» на следующий день освобождался один утренний час. Завтрак тоже сдвигался. Возникает вопрос, а почему бы не поместить астрономию в ночь с пятницы на субботу? Очень просто: наша учебная группа — не единственная. Астрономия в обязательном порядке изучается первые три курса, преподаватель у нас один, а эффективно проводить занятия можно только с двумя-четырьмя факультетами за раз.

Была ещё одна причина: облачность. С ясными ночами в Шотландии туго даже в лучшие летние месяцы. Что делать, если практика невозможна из-за ненастной погоды? Первые недели семестра «ненаблюдаемые» практические занятия просто пропускаются. К середине семестра, когда учебное расписание по остальным предметам стабилизируется, нам придётся внепланово объединяться по четыре факультета при наступлении хороших, ясных ночей, чтобы пройти хоть какой-то практический тренинг под руководством преподавателя. Эпизодический внеплановый недосып станет неизбежностью. Ну а в предзачётные недели в хорошие ночи площадка астрономической башни вообще становится переполнена: все три курса стремятся выполнить самостоятельные, «лабораторные» работы для подготовки зачётного задания.

Требование «телескоп» в списке обязательных покупок вызывает много вопросов. Какой телескоп? Апертура, фокусное расстояние, монтировка? Что вы собрались наблюдать? А бинокля точно не хватит? Требовать «телескоп» на школьную астрономию — всё равно что требовать «станок» на уроки трудового воспитания. Очень конкретно, очень мобильно, а главное — зачем?

Зачем каждому ученику такой громоздкий инструмент? Увидеть кратеры на Луне, посчитать спутники Юпитера или углядеть «ушки» колец у Сатурна — для этого достаточно нескольких, общих для всех школьных телескопов, используемых учениками по очереди. Измерение эфемерид? Да такое, что не справится астролябия или секстант? Тогда нам тем более необходим хороший, стационарно смонтированный телескоп-угломер с точными минутными лимбами, выставленный по горизонту и азимуту, и желательно с настроенным часовым приводом. Простая подзорная труба на штативе не годится совершенно — там даже подсвечиваемого перекрестия нет. Но если у меня и найдётся свой аналог теодолита — сколько времени займёт его установка и настройка, если я каждый раз буду приносить весь комплект с собой на площадку?

Качество телескопов в Косом переулке меня не устроило совершенно. Не знаю, откуда маги берут эту продукцию, но технологии производства их оптики остались на уровне прошлого века. Там даже просветляющего покрытия не было.

Я было направился в специализированные магазины Лондона, но внезапно обнаружил требуемый раздел на торговой площадке Средоточия. Телескопы здесь имелись, причем дешевле земных. Некоторое время я завороженно медитировал на ньютоновский рефлектор с полуметровым зеркалом, но был отрезвлён монументальностью монтировки и габаритами трубы. Мобильности этот инструмент не предполагал. Совсем.

Далее я припомнил формулировку «телескоп», оценил амбициозность учебных задач под такие требования, плюнул и купил обычный 80-миллиметровый ахромат. Подумал и добавил недорогой бинокль 7x50. Одинаково годится как для зарисовки созвездий без отрыва от кресла, так и для дневных наблюдений за птичками.

А «ньютона» я всё-таки купил. Установил в Замке. Вы даже не представляете, что можно увидеть на небе Саргаса этим инструментом! Правда, мне пришлось соорудить помост вокруг монтировки: до окуляра на высоких углах я с моим ростом не дотягивался.

К счастью, астрономия в Хогвартсе была не только иррегулярно-практическая, но и теоретическая. Теоретические занятия велись в дневное время, по расписанию, в обычной тёплой аудитории. Это вселяло оптимизм: вникать в эпициклы при щадящей красной подсветке да на ветреном зимнем антициклоне — тот ещё инклюзив.

* * *

Астрономический класс находился в нижней части Астрономической же башни. Точнее, не класс, а…

— Планетарий! — непроизвольно вырвалось у меня, когда наша группа, почти опаздывая, втащилась в большое куполообразное помещение.

— Он не работает, к сожалению, — Аврора Синистра, наш преподаватель, вошла в аудиторию вместе с нами. — Рассаживайтесь, нужно начинать занятие. Телескопы оставьте внизу.

Не работает, значит. Ну, это временно. Нужно только разобраться с более насущными проблемами. Я предвкушающе улыбнулся.

Парты размещались пологим круглым амфитеатром. Зал мог вместить не менее сотни студентов. Спинки стульев, судя по конструкции, могли откидываться во время демонстраций. Над залом находился сферический потолок глубокого черного цвета, сейчас безжизненный. Каких-либо планетарных проекторов в зале не было: изображение на куполе создавалось чарами иллюзии, подобно «небесному» потолку в Большом зале.

Внизу оставалась большая круглая площадка. В центре, наполовину погружённая в пол, располагалась двухметровая сфера звёздного глобуса. Некоторые детали оформления позволяли предположить, что над площадкой также могли создаваться объёмные иллюзии — например, какие-то иллюстрации к принципам небесного картографирования. Сейчас на площадке были свалены наши телескопы.

Кольцевые ряды парт не составляли замкнутую окружность. Имелся преподавательский сектор: удобная лекторская трибуна и центр управления иллюзиями в виде крупной хрустальной полусферы и множества деталей поменьше, с моего места неразличимых. Здесь же вынужденно размещался чужеродный элемент: несколько больших классных досок и принесённый откуда-то проектор плоских иллюзий.

Сейчас зал освещался десятком светильников, однако чёрный светопоглощающий потолок сводил их усилия на нет. Чтобы ученики могли вести записи, столы парт имели свою мягкую локальную подсветку. На время демонстраций она становилась красной и не нарушала адаптацию зрения к темноте.

Я впервые видел настолько шикарно оборудованную учебную аудиторию. И где? На полностью немагической дисциплине!

Я обязательно её починю. На этом куполе ВСЕГДА должны светить звёзды.

После представления и небольшой вводной речи Синистра приступила к организационной части. Нам был разъяснён подход к планированию практических занятий. Сегодняшнее ночное занятие отменялось. В будущем следует посматривать на факультетские доски объявлений в ясные дни: могут появляться указания о ночном сборе того или иного курса на практику.

Далее выяснилось, зачем же мы тащили сюда телескопы.

Во-первых, их предлагалось оставить здесь, в Астрономической башне, чтобы не таскать всякий раз из факультетских спален. Наверху, под наблюдательной площадкой имелось обширное помещение с индивидуальными шкафчиками для этих целей.

Во-вторых, Синистра проводила начальную ревизию принесённого учениками наблюдательного зоопарка. И по возможности разбивала учащихся на пары-тройки, имеющие хотя бы один приемлемый комплект на группу.

Как я уже сказал, оптическая продукция в Косом переулке оставляла желать лучшего. И как-то так получалось, что магические семьи отоваривались именно в Косом, в то время как магловоспитанным ученикам родители покупали телескопы современной сборки. Безусловно, звёзды можно наблюдать и в простые подзорные трубы с двумя непросветлёнными линзами, в которых даже пузырьки встречаются, но Аврора хотела, чтобы у группы имелся хотя бы один качественный инструмент на всех.

— Гарольд, у вас нормальный ахромат. Поверхность планет нам наблюдать не нужно…

— Хорошую трубу для планет я не смог бы даже оторвать от земли.

— Вижу, вы в теме. Возьмите в пару Невилла. Его родовой телескоп вызовет восторг у любого коллекционера антиквариата, но нам же учиться надо.

— Нет проблем.

— Артефакт для подсвечиваемой сетки вам нужен?

— У меня встроенный. Толку от него без лимбов?

— У нас на площадке изображён большой горизонтальный круг. Впрочем, да, толку в толпе от него немного.

— Можно вопрос? Если вам нужны замеры эфемерид, почему бы не купить, допустим, несколько магловских теодолитов на всех? Отчаянная мера, конечно, но нарисованный круг…

— Гарольд, вы видели их цены? К тому же электроника в Хогвартсе не работает.

— Не надо электронных. Возьмите устаревшие, середины века. Со стеклянными лимбами и микроскопом. Сделать ночную подсветку на каком-нибудь светляке…

— Они не для наблюдений под высокими углами.

— Диагональная насадка на окуляр?

— Запнётся о монтировку, зенит будет недоступен. Впрочем, это могло бы быть решением, если бы не финансирование. Гарольд, нам нужно мётлы заменить в первую очередь. Эфемериды подождут.

Убойный аргумент. А у нас, между прочим, мётлы в следующий вторник. Непонятно, что не так с финансированием? Мётлы — это безопасность. У Попечительского совета здесь учатся дети. Дети летают на этих мётлах — свои приносить на занятия запрещено. Совету не жалко своих детей?

Пригласив Невилла, провёл подробный инструктаж. Управление монтировкой, смена окуляров, на что это влияет, чего нельзя касаться…

Потом мы вместе осмотрели его телескоп. Старая бронза оправы. В глубине объективной линзы, на самом краешке виден — да, сэр! — маленький пузырёк воздуха. Ручная работа детектед. Тубус покрыт резьбой и… какими-то мелкими рунами?

— Он переходит у нас по наследству ещё от прадедушки. Когда-то он — телескоп то есть — умел гораздо больше. Сам следовал за вращением Земли, звёзды из поля зрения не убегали. Уменьшал тряску. Делал картинку ярче и чётче. Звёзды в нём почему-то были разных цветов: красные, желтые, белые… А потом магия выветрилась, за столько-то лет. Осталось лишь это.

Вот, значит, как. И часовой привод, и увеличение светосилы, и стабилизатор — всё на чистой магии. Почему сегодня в Косом переулке продают только примитивное старьё?

— Не боишься, что его тут разобьют?

— У отца же не разбили, когда он в Хогвартсе учился. Укрепляющие чары, кстати, тоже здесь были — может, ещё работают.

Свои телескопы мы поместили в один шкафчик. После этого я огляделся оценить, как обстоят дела у других.

Рон Уизли был без телескопа. Синистра выделила ему старую трубу из резервного фонда и объединила с Дином Томасом.

А у Грэйнджер… Н-да.

* * *

— Гермиона. Я всегда уступлю девочке дорогу. Особенно — девочке с «добсоном» на плече.

На меня мрачно зыркнула пара карих глаз. Из-под сильно растрёпанной и вспотевшей причёски.

— Зачем? — спросил я сочувствующе.

— Чем больше диаметр зеркала…

— В Шотландии. Где зимой хорошо одна ночь в неделю луну покажет. Что, скажи, ты собралась тут наблюдать на шестидюймовое зеркало?

— Я…

— А шестидюймовое ты выбрала, потому что восемь дюймов с монтировкой папа не смог поднять даже в магазине?

— Что такое монти… Ты что, следил за нами?

Я прикрыл глаза. Ржать нельзя — обидится. Вот, значит, что за «бочка» была укутана в её багаже.

— Как ты ЭТО дотащила до Хогвартса?

— Ну… Папа из машины выгрузил на тележку. На вокзале мне помог кто-то из родителей-магов. В спальню багаж перенесли, пока мы ужинали. Я только сегодня… поднять не смогла.

— Двадцать пять кэ-гэ в упаковке. И ведь наверняка были ещё чемоданы с книгами.

— Ты точно следил за мной!

— Нет. Ведь я пока не знаю, как ты допёрла это в аудиторию.

— Мне Невилл помог. И тут не всё.

— Абсолютная правда. Тут только труба. Шесть килограммов. Осталось ещё…

Я посмотрел на Невилла. Настоящий тихий герой. Сильнее, чем кажется. Тащить свой комплект и помогать заучке. Я поднял глаза к потолку. Высокая, очень высокая астрономическая башня. Самая высокая в замке.

— И ведь я ещё не поднимал вопрос, сколько времени уходит на термостабилизацию этой радости.

— Помещение под площадкой не отапливается, — тихо сказал Невилл.

— Тогда одной проблемой меньше, — ответил я серьёзно, доставая кое-что из хранилища.

— Левитационный бандаж, — я продемонстрировал связку ремешков с металлической коробкой в середине. — Обвязываем понадёжнее, активируем здесь. Чары… обнуления веса, если покороче. Тратит энергию при положительном изменении высоты. Вашу энергию, имейте в виду. Если почувствуете… Впрочем, давайте, я сам перенесу весь комплект в шкафчик наверху, потом отдам вам.

Я начал закреплять артефакт на тубусе.

— Мисс Грэйнджер, теперь вы. Что у вас… Мерлин! — подошедшая Синистра внимательно смотрела на телескоп. — Это же на «добсона» ставится, я права? Sky-Watcher, «ньютон», шесть дюймов. Не разглядела в полутьме. Как вы довезли его до Хогвартса?

— Да ну вас всех, — Грэйнджер обиженно отвернулась.

Я активировал бандаж и поднял трубу в воздух. Нормально. Тут главное вверх-вниз не трясти.

— Зато на Юпитере в нём можно что-то рассмотреть на поверхности.

— Если удастся найти походящую ночь, — профессор одобрительно смотрела на артефакт. — Где монтировка?

— У мисс Грэйнджер в спальне, — ответил я. — Мир не без добрых… домовиков.

— Тогда вот что. Сегодняшняя пара у нас выделена на подготовку оборудования и знакомство с площадкой. Ваш комплект нужно перенести наверх и собрать, чтобы в дальнейшем только окуляр и прицел оставалось смонтировать. Вам нужна помощь в переноске? Могу подрядить старшекурсников.

— Думаю, справимся.

— Командирую вас с Невиллом на это дело.

* * *

Мы подняли трубу наверх и выбрали шкафчик рядом с нашим. После отправились в гостиную Гриффиндора. На пороге на женскую половину нам пришлось остановиться.

— Вот, — я передал Грэйнджер бандаж. — Обмотай прямо в упаковке, активируй вот здесь. Старайся держать на одном уровне. Помни, он убирает только вес, но не инерцию. Полегче на поворотах.

Вынос тяжёлой монтировки у Гермионы сложностей не вызвал, и мы двинулись в обратный путь. По длинному маршруту и двум потайным ходам.

— Гарольд, где ты купил такой полезный артефакт? — спросила Грэйнджер. — Я ношу в сумке много книг, это тяжело.

Я покосился на объёмную прочную сумку, оттягивающую ей плечо. Аксессуар совсем не девичий.

— Бандаж не годится для твоего случая, он не убирает инерцию и потребляет энергию. Зато не ограничен габаритами. Ты видела в Косом переулке зоомагазин с совами?

— Да. Но мы решили не покупать сову, потому что…

— Рядом есть лавка «Волшебные сундуки и чемоданы»… эээ, не помню кого.

— Мне не нужен сундук.

— Там есть очень интересные сундуки, но не суть. Волшебные контейнеры оснащены так называемыми «чарами незримого расширения». Внутренний объём больше наружного, имеется частичное уменьшение веса. Всё ограничивается размером горловины. И нужную вещь приходится искать руками.

— Но чемодан…

— Там есть и зачарованные сумки. Это — как раз то, что тебе нужно. Элегантно и вместительно. Посмотри на слизеринок.

— Вот ещё, брать пример с этих… Погоди, это же придётся ждать зимних каникул. Мои родители в Косой переулок пройти не смогут. Жаль.

Мы дошли до первого потайного хода.

— Ты из меня верёвки вьёшь. Ладно, поищу в своих запасах. Невилл, давай затолкаем эту махину в дверь.

Пришлось повозиться, протаскивая габаритный груз сквозь тесный лаз. Лаз затейливо петлял, создавая небольшое приключение на каждом повороте.

— Не понимаю, почему мы должны пробираться по этим тоннелям, — произнесла Грэйнджер, наблюдая за нашими усилиями. — Близнецы Уизли что-то говорили о коротком пути по центральным лестницам.

— Этим вопросом я задался ещё в первый вечер, — ответил я, возвращаясь к обычному буксированию по коридору. — К сожалению, не всё так просто. Лестницы в центральном колодце ведут себя странно. Вчера они поймали меня на третьем этаже. Как раз у запретного коридора.

— Ты что, лазил в запретный коридор?

— Нет. Я просидел весь день на импровизированном балконе, а после отбоя меня нашли Филч со Снейпом. Я замёрз, простыл и всю ночь провалялся в больнице.

— Это было очень безответственно! Нам могли…

— Ты только что предложила это повторить. Гермиона, короткий и удобный путь в нашу гостиную проходит мимо запретного коридора. Он никак не перекрыт. Удивительно, что там не побывала половина Гриффиндора. Просто проходя рядом.

— Там что-то опасное. Никто не должен туда ходить!

— Согласен наполовину. Опасное прячут совершенно иначе. Но ходить туда действительно не стоит.

— И как же, по-твоему, надо прятать что-то опасное?

— Ну… я бы законопатил его куда-нибудь в недоступное место. Например, в подземелья. Проход замуровал или замаскировал. И главное — никому бы об этом не говорил. Детям в Большом зале — тем более!

— Но все должны знать! Вдруг кто-нибудь случайно туда попадёт?

— Невероятно трудно случайно попасть в замурованное помещение где-то в подземельях, особенно если тебе не намекнули специально, что там есть, что искать.

Мы подошли к лестнице. Эта была неподвижной, в переходном коридоре.

— Пойми, — мы с Невиллом начали опускать монтировку, придерживая от скатывания по воздуху. — В Хогвартсе много действительно опасных вещей. И тех, что должны находиться здесь штатно — силовая инфраструктура, например; и тех, которые просто невозможно убрать отсюда по какой-то причине; и просто забытых, чего уж тут. Важно то, что они надёжно запечатаны, покоятся на своих местах и веками никого не беспокоят. Если к ним не лезть самому.

— Мне бабушка рассказывала, — отозвался молчун Невилл. Запнулся, но продолжил. — В общем, несколько лет назад один из учеников залез в такое место. Здесь, в Хогвартсе. Какие-то хранилища… «Проклятые», что ли. Что он там разбудил, бабушка не знает. Но на Хогвартс обрушились настоящие напасти. Жуткий лёд, например: заполнял комнату за комнатой, вмораживал зазевавшихся, а на попытки его растопить или атаковать расползался ещё быстрее. Или нашествие боггартов…

Об этой истории я не слышал. Но зато видел надпись «Проклятое хранилище номер один». На карте Хогвартса. При одном очень изолированном помещении.

— И что же ему было? — задала Грэйнджер самый важный вопрос.

Мы подошли к очередному «тайному» входу и начали протаскивать груз через дверь.

— Исключили с позором, вроде бы, — ответил Невилл. — Об этом писали в «Пророке». Ну, об исключении…

— Невилл хочет сказать, Гермиона, что обычно в трансформаторную будку лезет один малолетний придурок, а прилетает пожаром всему району, — я пыхтел, протаскивая надоевшую деталь по петляющему лазу спиной вперёд. — Видимо, никто не погиб, если его лишь исключили. Но позор был абсолютно заслуженный. Как последнему…

— Но нельзя же так! Он наверняка случайно наткнулся.

— Ха! Примечательно то, как были спрятаны Проклятые хранилища, — я дошёл до конца и начал вылезать из хода всё ещё спиной вперёд, выковыривая совместную ношу. — Их капитально замуровали. Наложили долговременную иллюзию. И… — я едва удержал на языке «убрали все лестницы». Не хватало навести гриффиндорку на истинное положение хранилища. — … устроили глубокий провал перед ними. Это была просто пыльная, никому не нужная стена, к которой даже подойти было нельзя — только подлететь. Таковой она и пребывала несколько веков, мирная и тихая, пока вход в этот могильник радиоактивных отходов не стал целенаправленно разыскивать один шиложопый муд…

— Поттер! Вас отпустили для отдыха и восстановления сил на простом немагическом уроке. Что вы опять… — тут Снейп увидел вылезающих львов.

— Так-так. Трое гриффиндорцев в потайном ходе, прямо во время урока. И что же они могут наврать в своё…

— Мы перетаскиваем эту… — запальчиво начала Грэйнджер.

— Откомандированы профессором Синистрой для транспортировки этой детали телескопа в Астрономическую башню, — перебил её я.

— Втроём?

— Двадцать килограммов. Это доб… основание телескопа.

Снейп пошевелил деталь рукой, после чего одарил меня взглядом, в котором отчётливо просматривалось всё, что он думает о владельцах таких телескопов. Да я-то тут при чём?

— Следуйте за мной. Я провожу вас до места, — зельевар ухватился за деталь.

Некоторое время мы шли за ним. Но Грэйнджер не умеет долго молчать, если не занята пожиранием книг.

— Профессор, эти истории про «Проклятые хранилища» — правда?

— Мисс Грэйнджер. Не в моих правилах хорошо отзываться о гриффиндорцах, но мистер Поттер привёл очень точную аналогию с радиоактивными отходами. Если вам известно, что это такое.

— Да, это…

— Кстати, профессор, — меня внезапно озарила идея. — Почему бы просто не убрать лестницы от правой части третьего этажа?

— Не задавайте глупых вопросов, Поттер, — помедлив, ответил зельевар.

Жаль. Нехорошая версия о заманивании кого-то в злосчастный коридор становится всё более безальтернативной.

Стоп! Что там вчера говорил наш зельевар, когда выискивал следы какого-то «покусания»? Так это что же…

— Так это что же, никакого ремонта нет? — пробормотал я негромко, едва не спотыкаясь от врывающейся в голову вереницы последовательных догадок. — А «псину»-то кормить надо…

— Какую псину? — прошептала Грэйнджер. Снейп впереди удручённо покачал головой.

— Кусачую! — прошипел я в ответ. — Гермиона, после всего услышанного — ты что, перекрашенная рыжая по фамилии Уизли?

Зельевар закашлялся. Но мы уже входили в аудиторию-планетарий.

— Аврора, кхм, эти трое утверждают, что действуют по твоему поручению.

— Да, Гермиона не смогла в одиночку донести монтировку из своей спальни. Спасибо, что помог.

Снейп скупо улыбнулся, развернулся и ушёл.

Объясняя Невиллу, что такое радиоактивные отходы, мы подняли монтировку наверх и собрали телескоп. Я оставил бандаж закреплённым на инструменте: для наблюдений телескоп необходимо поднимать на этаж выше, на площадку.

Практического знакомства с устройством площадки сегодня не получилось: зарядил холодный дождь. Остаток занятия Синистра провела в планетарии.

* * *

Ужин прошёл спокойно. Уизли ко мне больше не лез, найдя себе компанию по вкусу. Дамблдора не было. Грэйнджер пришлось расстроить известием, что тренировки по трансфигурации откладываются на несколько дней.

Побывав после ужина у Помфри, я решил… просто уйти в Замок досрочно, не дожидаясь отбоя. Сегодняшний общительный день меня укатал, а на дополнительные приключения мне не хватало полностью восстановленной формы. Завтра занятия начинаются на час позже, так что, если пропустить завтрак, в Замке можно провести целых четыре дня. Дабы не влипнуть по пути на факультет в очередную историю, я перешёл из ближайшего туалета.

Я провёл плодотворный вечер за выполнением домашних заданий, успел хорошо выспаться, позавтракать и усесться за изучение сборника законов, когда из Хогвартса пришел сигнал. В мою комнату кто-то стучал.

Перейдя прямо с книгой в руках, я положил её на стол, включил настольную лампу и открыл дверь. На пороге стоял Перси.

— Ага, ты здесь. Наступил комендантский час, а никто не видел, чтобы ты входил в гостиную.

Я с запозданием понял, что в Хогвартсе ещё длится предыдущий вечер.

— Перси, извини. Постараюсь быть позаметнее, заходя на факультет.

— По крайней мере, в ближайшие несколько дней. Мне сказали присмотреть за тобой, чтобы опять где-нибудь не застрял на ночь. Ну и вообще, мы с Айрис стараемся вечером отслеживать первачков в первый месяц, пока вы не освоились в замке.

— Понял. Кстати, если это ещё актуально, давай и ей покажем моё жильё.

Мы нашли старосту Шервуд в гостиной и повторили процедуру проявления двери. Айрис стеснительностью не страдала и с деликатностью сержанта начала проверку чистоты в тумбочках.

— Так, там у тебя что? Санблок? Уборку делаешь? — она уже была внутри. — Вроде чисто. А почему душ сухой?

Она вышла и взъерошила мне волосы.

— Перси, почему он у тебя не мыт? Отдельно, не отдельно — гоняй своих малышей в мойку, пока не привыкнут.

— Он эту ночь в больнице провёл, — оправдался Перси.

— Поттер! В вашей общей спальне моются не реже двух раз в неделю. У тебя вообще персональная душевая, поэтому ежедневный душ — твоя обязанность. Грязное бельё — в эту корзину. Носки менять ежедневно! Носом не крути, у девочек правила ещё строже!

— Да, мэм.

— Скажешь так ещё раз — получишь по шее. Увижу немытым — пойдёшь драить туалет в общем санблоке. Перси, ты бы своему младшему тоже это разъяснил, а то его отработка плавно продолжится здесь.

Дежурно отчитав всех присутствующих, Айрис успокоилась.

— А вообще, неплохо устроился. Минералы — зачёт, но с подсветкой будет ещё лучше. Ладно, отдыхай. Снейпу скажу, что ты тут, если спросит.

Да, что-то я выбился из колеи с этой больницей. В Замке пропустил душ всего один раз, и немедленно нарвался на рейд санэпидконтроля.

Похоже, тут всё держится на Шервуд. Проблемами малышей вынуждены заниматься старосты и декан факультета-антагониста. Где МакГонагалл?