Астерия: Ода меланхолии (гет)

Тишина обволакивала, засасывала, цепляясь своими вязкими щупальцами в кожу, втягивала в себя. Тишина звенела в ушах колокольными звонами, тишина перекатывалась мелкими пыльными комьями по полу, тишина извивалась ужом в прикроватной тумбочке, и от неё нельзя было скрыться, особенно тёмными ночами, когда поместье было погружено в неё, необъятную и такую страшную, что порой перехватывало дыхание.

Уже привычным было лежать, не сомкнув глаз, и наблюдать за пляской распластанных по потолку и стенам тонких серых теней. И если раньше этот танец пленял взгляд, навевал сон, то со временем наскучил, как и всё вокруг. Оставалось только настороженно вслушиваться в шелест крыльев семейных сов, которые возвращались с охоты на пыльный чердак, и ждать, пока усталость одержит вверх над телом, а сознание погрузится в спасительный сон. Когда ночь за окном вдруг серела, готовясь встречать рассвет, тишину спальни и всего поместья, нарушаемую лишь размеренным дыханием, раскалывал испуганный плач.

Проснувшись, как и всегда, на первых нотах надрывных всхлипов, Астерия устало провела ладонью по лицу и чуть повернула голову в сторону, взглянув на мужа, который, как и всегда, спал на боку, отвернувшись от неё. Он всегда лежал только на своей половине кровати, будто бы на самом деле видел четкую границу, прочерченную на белоснежных накрахмаленных простынях. Астерия вздохнула и поспешно откинула край одеяла, соскальзывая с постели.

По полу гуляли сквозняки, но она уже привыкла и к ним, и к детскому плачу, и к Драко с его безразличием, и еще к тысяче других вещей, которые достались ей вместе с новой фамилией. Такова была жизнь — ко всему, рано или поздно, можно было привыкнуть.

Она толкнула дверь в детскую и, пройдя через комнату, остановилась у кроватки. Она бы с радостью перенесла сына в их с мужем спальню, как раньше, но Драко, который после рождения сына стал до жути напоминать собственного отца, говорил, что Скорпиусу нужно привыкать спать одному.

— Ма, — увидев её, Скорпиус выпустил из пальцев своего игрушечного медведя, и протянул к ней руки, скорбно хмуря лоб. — Мама.

— Ну что ты, милый, — Астерия подняла сына на руки и прижала к себе. — Что ты...

Из рыжих рассветных туч моросил мелкий дождь, Скорпиус спал, прижавшись щекой к её шее и крепко вцепившись пальцами в ткань её ночной рубашки. Утро уже почти наступило, а Астерия всё смотрела в окно, и на сердце её было тяжело.

Почти два года прошло с тех пор, как она вышла за Драко замуж и переехала в его дом. Вопреки её ожиданиям, новая жизнь после этого не началась, разве что теперь она была не просто Астерией, теперь она была еще и женой, и матерью. Пока не родился Скорпиус, Астерия занималась исключительно домашней работой, не оставляя надежды привести поместье в порядок, как когда-то и обещала Драко. Нарцисса холодно наблюдала за её тщетными попытками, но ничего не говорила, а отца Драко Астерия видела всего три раза: перед свадьбой, на свадьбе и один раз после рождения сына. После войны и некоторого времени, проведенного в Азкабане, Люциуса очень тревожило его здоровье, и почти всё время он проводил под присмотром семейного врача в Румынии, где отношение к бывшим Пожирателям смерти было многим мягче, чем в пределах Великобритании. Нарцисса часто отправлялась его навещать и в последнее время задерживалась надолго. Заботы о хозяйстве целиком и полностью теперь лежали на плечах Астерии, благо, финансовое положение Малфоев удалось стабилизировать, и им позволили нанять на бирже труда одного освобожденного эльфа, прежде служившего в поместье.

Со стороны Нарциссы никогда не было поддержки. Даже с внуком она держалась немного отстраненно, хотя по глазам её было видно, что она души в нём не чает. Но Астерию подобным теплым взглядом она не удостаивала. Всё, что она говорила, было пропитано снисходительной насмешкой, в словах скользила тень неодобрения. Нарцисса была резка и строга, и ей ничего не стоило недовольно поджать губы, смерив невестку оценивающим взглядом, и попросить больше не надевать платьев таких кричащих оттенков, ведь от одного только их вида у неё начиналась жуткая мигрень, хотя платье было синим. Она не позволяла эльфу заваривать чай, и говорила, что приличные женщины должны уметь хотя бы это, выразительно глядя при этом на Астерию. Когда Нарцисса что-то говорила, никому не было позволено её перебивать, слушать её наставления надлежало внимательно.

Но, как бы ни тяжело было общаться с Нарциссой Малфой, без неё в поместье было совсем уж плохо. Драко целыми днями был на работе, приходил уставший и измотанный, хотя он был всего лишь мелким клерком при Отделе мракоборцев, занимался написанием отчетов по неделям и описью изъятых вещей. В свой редкий выходной он предпочитал проводить за чтением газет или с сыном, редко обращая внимание на жену.

Дни Астерия коротала в обществе сына и няни, которая приходила два раза в неделю, давая Астерии возможность хоть немного отдохнуть, и почти всегда сопровождала её и Скорпиуса в те дни, когда они выбирались из поместья в город. Право нанять её Астерия с огромным трудом отвоевала у Нарциссы, которая считала, что с заботой о ребёнке никто не справится лучше, чем родная мать, пока Драко, меланхолично пережевывая завтрак, не вспомнил, что в детстве его часто оставляли с какой-то пожилой и очень грустной леди.

И хоть как бы Астерия не любила Скорпиуса, она всё чаще задумывалась о том, что завидует своей сестре. Дафна стала младшим целителем и уже год, как встречалась с каким-то парнем, которой был магловского происхождения и работал в приемной Святого Мунго. По мнению Астерии, жизнь её сестры удалась. У Дафны была любимая работа, у Дафны была свобода, и жизнь свою она держала в своих же руках, не нуждаясь в том, чтобы передавать её под опеку кому-то другому.

Дафна никогда бы не бросилась в новую жизнь с головой, если бы не знала точно, чем это для неё обернется.

Уложив Скорпиуса в кроватку, Астерия еще немного постояла рядом, разглядывая спящего и умиротворенного сына. Он был так похож на ангела с рождественских открыток, такой же пухлощекий и красивый. У него были светлые волосы, которые немного вились, как и у неё, и голубые глаза, которые уже начинали постепенно менять свой цвет на серый, как у Драко. Подоткнув одеяло сына, она на цыпочках вышла из его комнаты, осторожно закрыла дверь, и вернулась в спальню, остановившись на пороге. Драко спал, как и час назад, на боку, даже не заметив, наверное, что её нет рядом.

Как же не хотелось ей возвращаться в холодную постель, но было еще слишком рано, а бессонная ночь давала о себе знать слабостью во всём теле. Астерия присела на краешек кровати и поправила подушку.

— Что со Скорпиусом? — хрипло спросил Драко, не поворачиваясь к ней.

— Зубы опять режутся, — сказала она, опускаясь на спину. Приобретенная во время беременности привычка всегда спать на спине все еще не отпустила её.

— Пригласи целителя, пусть посмотрит, — пробормотал он в подушку. Этими словами Драко часто «решал» все проблемы. Болит голова от усталости — сходи к целителю, Скорпиус плачет из-за поцарапанной коленки — отведи его к целителю, у эльфини не получается шоколадный мусс — отведи её к целителю, а лучше — к Дафне, так можно будет сэкономить несколько галлеонов и нервных клеток.

Возражать ему было бесполезно, и Астерия уже давно привыкла просто молчать в ответ.

Натянув одеяло до самого подбородка, Астерия закрыла глаза. Она по-прежнему любила Драко, но что-то в их отношениях стремительно катилось по наклонной уже с первых дней их брака.

Когда она открыла глаза в следующий раз, спальню уже вовсю заливало осеннее солнце. Привычно взглянув на пустую уже половину кровати, Астерия поднялась с постели и подошла к зеркалу. Ей вновь снился сон о её свадьбе, дне, который должен был стать одним из самых счастливых воспоминаний в её жизни. В реальности она, не раздумывая, быстро выпалила «да», а во сне всё чаще молчала.

Длинные волосы волнами спадали по спине, пока она расчесывала их, чтобы затем собрать в высокую прическу, а кольцо тускло блестело на пальце, но сверкание его камня больше не радовало глаз.

В отсутствии Нарциссы обычный рацион завтрака составляла лишь чашка кофе, за которой Астерия каждое утро спускалась на кухню. Эльфиня, которую звали Элли, готовила его просто отлично. Няня Скорпиуса, Марта, и сам Скорпиус уже были на кухне.

— Ма, — Скорпиус, завидев Астерию, радостно хлюпнул ложкой по каше в тарелке, забрызгав весь стол.

— Здравствуйте, миссис Малфой, — улыбнулась Марта, аккуратно вытирая столешницу с помощью «Эванеско». Она была молодой жизнерадостной женщиной, всего на несколько лет старше Драко, и всё лицо её было усыпано веснушками. Скорпиусу она нравилась, да и Астерии было вполне комфортно в её обществе.

Астерия кивнула и взяла чашку из лапок услужливой эльфини.

— Спасибо, — пробормотала она эльфине и та чуть зарделась, польщенная благодарностью.

— У Скорпиуса опять начинают резаться зубки, — сказала Марта, вкладывая в руку Скорпиуса ложку, которую тот секундой назад закинул в другой конец кухни. — Вы заметили?

Иногда, в порывах откровенности с самой собой, Астерия думала, что Марта её раздражает. Иногда ей казалось, что она с радостью бы отказалась от её помощи, в которой не так уж и нуждалась, если бы это не означало, что Нарцисса была права.

— Да, — коротко ответила Астерия, делая еще один глоток кофе.

— Я подумала, может ему стоит еще попить отвара для дёсен? — предложила Марта. — Нет, Скорпи, это нужно есть.

— Я уже давала ему его ночью, — немного резче, чем того требовала ситуация, ответила Астерия и перевела взгляд на сына, который вылавливал из каши фрукты.

Марта кивнула.

— Сегодня нужно будет сходить в Косой переулок, в «Твилфитт и Таттинг», — сказала Астерия. — Скорпиусу нужна новая одежда, он так быстро растет... И теплая мантия.

— Да, миссис Малфой, — кивнула Марта. — Когда нам быть готовыми?

— Думаю, в течение часа, — Астерия поднялась из-за стола и быстро провела по волосам сына рукой, приглаживая. — Если управимся до обеда, то будешь свободной на весь вечер.

— Да, мэм, — Марта вновь кивнула и подхватила Скорпиуса на руки. — Давай, Скорпи, пора собираться.

— Гулять? — спросил он немного взволнованно, вытирая липкие ладошки о мантию Марты.

— Да, милый, — опередив Марту, ответила Астерия. — Так что быстренько отправляйтесь одеваться.

Проводив взглядом Марту, Астерия собрала со стола посуду и аккуратно сгрудила на мойку. Нарцисса не позволяла использовать чары для чистки фарфора, утверждая, что это приводит к трещинам на поверхности и порче рисунка.

— Ваша сестра пришла, мэм, — бойко доложила эльфиня, появляясь в кухне. — Элли проводила мисс Дафну в гостиную.

— Да, я сейчас подойду, — ответила Астерия, аккуратно ополаскивая чашку. — Только...

— Я всё уберу, — пискнула эльфиня, оттесняя Астерию от тарелок. — Элли научилась чистить фарфор.

Дафна выглядела встревоженной и когда Астерия вошла в гостиную, она наматывала прядь волос на палец, заметно нервничая.

— Привет, Асти, — выдохнула она, завидев сестру. — Я не знаю, что мне делать.

— А что случилось? — Астерия опустилась в кресло, жестом предлагая Дафне последовать её примеру.

— Это всё Блейз, — прошептала Дафна. — Он вернулся.

— Оу, — Астерия нахмурилась. — Вы виделись?

— Да, — Дафна спрятала лицо в ладонях. — Он был в Мунго, навещал беременную Паркинсон.

— Они всё еще друзья? — удивилась Астерия. — Вот уж.

— Не знаю, — Дафна пожала плечами. — Может, друзья. Но это не важно. Важно то, что он в Англии. И мне кажется, что он не собирается больше уезжать.

— А ты говорила с ним? Он знает, что ты там работаешь?

— Да, мы столкнулись на лестнице. Я... Асти, я не знаю, что мне делать. Я только его увидела...

— Неужели еще не прошло? — тихо спросила Астерия. — Неужели до сих пор?

— Я думала, что... — Дафна вновь затеребила прядь волос. — Думала, что уже переросла это... Все-таки, столько лет прошло, и у меня есть Сэм... Ох, Мэрлин, Сэм... Как мне в глаза ему смотреть?

— Да погоди ты, — перебила сестру Астерия. — Ты сказала, что вы разговаривали. Что он тебе сказал?

— Мы... — Дафна вновь спрятала лицо за ладонями и тихо завыла.

Астерия даже встревожилась.

— Дафна, что он сказал? — повторила она чуть громче.

— Мы не разговаривали, — выдохнула Дафна, переводя взгляд на сестру. — Асти, мы не разговаривали на той лестнице. Понимаешь?

Астерия понимала очень хорошо, потому что красные пятна на щеках её сестры говорили лучше всяких слов.

— Дафна, — тихо выдохнула она. — Дафна, а как же Сэм?

— Я не знаю, — Дафна покачала головой. — Не знаю, что мне делать. Я не могу его бросить. Не могу, понимаешь? Я знаю, что он любит меня так, как Блейз просто не способен любить... Я... Да я никому так не нужна, как ему... Но что я могу поделать? Что я с собой могу поделать? Это так паскудно, Асти, ты себе представить не можешь...

Она обвела взглядом гостиную, остановившись взглядом на портрете, что висел над камином. На нём молодой Люциус Малфой стоял, облокотившись на кресло, в котором сидела Нарцисса.

— Вы с Драко очень похожи на них, — сказала Дафна, показывая на картину. — И, знаешь, что? И по ним, и по вам очень хорошо видно, что вы действительно любите друг друга. Что вы за друг друга и в огонь, и в воду. Что это действительно то самое «и в радости, и в горести»... Я бы хотела быть на твоём месте, Асти, честное слово... Но я понимаю, что такого у меня никогда не будет, потому что тот, кого я люблю, не любит меня, а я не люблю того, кто искренне любит меня. Это просто какой-то заколдованный круг глупости человеческой. И я рада, что у тебя всё иначе. У тебя есть и любящий муж, и такой замечательный сын...

Дафна всё говорила, а в голове Астерии эхом звучали слова «любящий муж». Астерию затапливало странное чувство. Что-то будто кольнуло её сердце, посеяв странное сомнение.

Когда Дафна, выговорившись, ушла, Астерия всё продолжала сидеть в кресле, разглядывая картину над камином, будто пытаясь углядеть ту любовь, о которой говорила сестра, но видела лишь двоих людей, которые волей судьбы, а, может, той поспешной глупости, которую часто путали с судьбой, решили быть вместе.

В Косом переулке было людно, а в лавку Джона Пиппина, который торговал зельями, образовалась целая очередь.

— Вы, мэм, отправляйтесь в «Твилфитт и Таттинг», а я постою в очереди, — решила Марта. — И я могла бы зайти к Малкин, забрать готовые мантии? Так мы быстрее управимся.

— Тогда встретимся у кафе Фортескью? — предложила Астерия, принимая у Марты из рук сына и отдавая ей часть свертков с покупками. Скорпиус недовольно хмурился — Марта держала его удобнее, чем мама.

— Да, давайте, — кивнула Марта и протянула Скорпиусу его медвежонка. — И не шали, — строго сказала она ему. Скорпиус засмеялся.

В людных местах он часто начинал капризничать, переживая из-за огромного количества людей, который раньше не видел. Астерия боялась, что он расплачется, всю дорогу до магазина, но Скорпиус тихо сидел на руках и лишь оглядывался по сторонам, бережно прижимая к себе своего медведя.

— Гриб, — вдруг сказал Скорпиус, щипая Астерию за шею и показывая на витрину «Твилфитт». — Ма, там гриб.

— Это шляпа такая, — улыбнулась Астерия. — Хочешь, тебе такую куплю?

Скорпиус вновь засмеялся, а затем серьезно добавил:

— Да.

Пока они добрались до кафе Фортескью, и Скорпиус, и сама Астерия заметно устали, да и Скорпиус начал казаться очень тяжелым, хотя по меркам полуторагодовалого мальчишки он даже не был полным.

Возле кафе на корточках сидел мужчина, который что-то объяснял своим нахмуренным сыновьям. Один из мальчиков был возраста Скорпиуса, и он ревел, утирая кулачками глаза. Второй, постарше, сжимал в руках какого-то гадкого фиолетового дракона и упрямо глядел на отца. Когда Астерия со Скорпиусом на руках приблизились, она смогла разобрать их разговор.

— Джим, это игрушка Ала, — уговаривал мальчишку мужчина. — Ты же сам согласился её ему подарить, почему же сейчас решил, что она тебе необходима?

Старший мальчик молчал.

— Ну что мне с вами двоими прикажешь делать, а, Джим? — вздохнул мужчина. — Ты же старший, ну уступи ты ему...

— Нет, — буркнул Джим. — Не хочу.

Скорпиус фыркнул, а мужчина обернулся. И Астерия узнала его, не могла не узнать, хотя он, скорее всего, даже имени её не вспомнил бы.

— Ой, — выдохнул Гарри. — Здравствуйте... Астерия, верно? Вы жена Малфоя? То есть, конечно, Драко?

Он поднялся и быстро отряхнул колени. У него все еще были такие же лохматые волосы, какими она и помнила их со школы.

— Здравствуйте, — улыбнулась она почему-то. — А разве мы когда-либо знакомились?

— О, нет, — Гарри провел ладонью по своему затылку. — Кажется, нет. Но я вас узнал... Я видел фотографию в газете, ну, знаете, заметка о вашей свадьбе. А еще я проверял личное дело Мал... Драко. Там была ваша фотография. Вы там очень красиво вышли.

— Спасибо, — улыбнулась она вновь. Скорпиус с интересом разглядывал детей Гарри, да и Альбус перестал реветь и теперь только таращил свои зеленые глазищи на незнакомого мальчика. Джеймс выглядел таким же насупленным.

— Признаться, я всё не верил, что это не газетная утка и что Малфой действительно женился, — Гарри хохотнул, а затем вновь смущенно потер затылок. — Ээ. Ну... А это ваш сын? Сколько ему? Размером с Ала, где-то полтора года?

— Год и четыре месяца, — сказала Астерия.

— А. Ну Ал немного старше, — Гарри взглянул на сына. — А вы тут без Мал... Драко? Его ждете или кого-то еще?

Астерия кивнула.

— Ждём няню Скорпиуса, — сказала она. — А вы? Без жены?

— Ага, — ответил Гарри. — Решил, что сам с детьми справлюсь. Но пока вы не появились, думал, что придется применять Петрефикус, чтобы этих двоих угомонить.

— Трефикус, — подал голос Скорпиус.

Гарри засмеялся.

— Хорошо говорит, — сказал он и чуть тише добавил: — А вот Ал, хоть и старше, как начнет говорить, так я за голову хватаюсь. Что он там мурлычет, не разобрать. Джинни еще понимает, а я...

— Да, это иногда сложно, — начала Астерия, но из-за угла уже шла Марта, нагруженная пакетами и свертками.

— О, нам, пожалуй, пора, — сказала Астерия. Гарри оглянулся на Марту и как-то грустно кивнул.

— Приятно было, наконец, познакомиться, — сказал он.

— Да, мне тоже. До свидания, — попрощалась Астерия. — Пока-пока, — помахала она Джиму и Альбусу. Альбус неуверенно махнул рукой, а Джеймс только пожал плечами.

— Ма, — прошептал Скорпиус ей на ухо, когда они отошли на приличное расстояние. — Мальчик плакал из-за дракона?

— Наверное, — ответила она.

— Глупый, — пробормотал Скорпиус и покрепче обнял её за шею.

Драко в тот день вернулся домой поздно, после ужина, когда Астерия уже уложила спать Скорпиус. Он швырнул мантию на пол и, даже не поздоровавшись, стал стаскивать с себя одежду.

Астерия сидела у зеркала, вытаскивая из волос многочисленные шпильки. Почему-то вспомнились слова Дафны о любви. Желание услышать подтверждение её слов стало вдруг таким сильным, что сдавило грудь, будто обручами.

— Драко, — позвала она тихо. Она вздохнула и спросила чуть громче: — Ты... Ты меня любишь?

Спросила и замерла в ожидании, а всё внутри словно обмерло, будто бы она затормозила у самой пропасти и теперь балансировала на краю.

Драко ничего не ответил, а когда Астерия обернулась, то он уже крепко спал на своей половине кровати. Астерия подошла к нему и долго вглядывалась в черты его лица, но не чувствовала ничего, кроме разочарования. Что-то стремительно сгорало между ними... Что-то рушилось каждый новый день.