Не в глаз, а в бровь (джен)

У Авроры была примета: если утро начинается в одиннадцать часов, значит, это хорошее утро. Нынешнее же, после дурдома последних дней, было вообще прекрасным. Даже Люпин, прибывший по настоянию матери чинить дверь и сейчас монотонно колдовавший над дырой на месте замка, Аврору на сей раз не раздражал.

— Вам, наверное, будет проще попросить того, кто это сделал, — мягко сказал Люпин, но выражение его лица Авроре не понравилось, чувствовался какой-то подтекст. — Не думаю, что он откажет.

— Вы это маме скажите. Не я вас просила, Ремус, вы сами вызвались, — вспылила Аврора, ругая себя, что не починила эту дурацкую дверь сама.

— Я понимаю, вам, наверное, неприятно видеть меня в вашем доме…

— Ремус, если не вы — так кто-нибудь другой, — она поморщилась, читая исковерканное название небесного тела в очередной работе. — Мама обожает возиться с непризнанными гениями, и, если начистоту — место отца вам не занять.

— Я и не пытаюсь, — холодно ответил Люпин. — Я благодарен вашей матери за все, что она для меня сделала, — он снова принялся колдовать, снимая последствия одного довольно темного заклинания. Прошло минут двадцать, прежде чем он опять к ней обратился. — Ну вот, готово, — она кивнула, не отрываясь от проверки эссе. — Аврора, вы не против, если я поработаю с бумагами вашего отца?

— Если мама согласна, то кто я такая, чтобы запрещать?

— Его дочь, — твердо сказал он. — Я не хотел бы делать что-либо, неприятное вам.

Аврора почувствовала себя мерзко. Она никогда не любила материных протеже. Причем до того, как они ими становились, она с ними нормально общалась, однако как только их замечала мать, то Аврора автоматически начинала искать — и находить — в них недостатки. Мать, как издатель, печатала кого угодно, кроме нее и Лавгудов, и Аврора воспринимала это как предательство. А сейчас ей казалось, что она слишком мелочна и несправедлива. Ведь Люпин и вправду может собрать, привести в порядок и обработать записи отца — при этом не опошлив и не прикарманив его идеи, как те же Локхарт, Эдвардс или Селвин.

— Вам до сих пор тяжело говорить об этом, я понимаю…

— Я не против, Ремус. Отец всегда выступал за то, чтобы знания были доступны и понятны.

— Спасибо.

Он положил руку ей на плечо и мягко похлопал, будто понимая и сочувствуя ее переживаниям, а потом исчез в камине.

Надеясь, что мать сегодня точно не появится, Аврора закрыла камин и достала книгу Гризельды.

* * *

— Ну, что?— обратился вошедший Снейп к Сириусу.

— Последний раз, когда я проверял, он все еще чинил дверь. Снейп, вот скажи, нахрена было это делать?

— Не твое дело. Посмотри еще раз.

— Блядь… Закрыто.

— Когда ты смотрел?

— Примерно час назад или два… Я был больше сосредоточен на этом, — Сириус указал на карту. — Он снова пропал. Не нравится мне это…

— А мне, думаешь, нравится? — Снейп нервничал и поэтому не мог как следует сосредоточиться на проблеме.

Утром, когда Блэк разбудил Снейпа воплями: «Смотри, это Волдеморт!», Северус чуть было его не проклял, потом минут десять пытался понять, что Блэк имеет в виду. Благо идиот достал карту и показал на темную точку, какой обозначаются призраки, с надписью «Том Риддл». Снейп не мог поверить своим глазам: Темный лорд — точнее, Том Риддл — находился в кабинете ЗОТИ, а рядом маячил Поттер!

Они с Блэком довольно долго спорили, может ли карта врать, и, хотя каждый остался при своем мнении, но Снейп все же счел нужным проверить. Квиррелл был один и занимался своими прямыми обязанностями — отлавливал пикси, вылетевших из открытой клетки. Никаких признаков присутствия Повелителя Снейп не заметил. И никакого Поттера поблизости не обнаружил. Потом Том Риддл куда-то пропал и с карты — Квиррелл остался один, а Поттер сидел в Большом зале. Еле убедив Блэка следить и ничего не предпринимать, Снейп пошел на занятия. Главное — не вызывать подозрений, пусть Повелитель, кем бы он ни был, ничего не почувствует. Северусу хотелось подумать в относительной тишине, а Блэк мешал и в то же время заражал своей паранойей. По этой причине вместо практикума студенты сегодня писали контрольную и ненавидели Снейпа еще больше.

— Снейп, медлить нельзя! Он охотится за Гарри. Нужно идти к ней и убедить. Она должна понять, что это все — не шутки…

— Не знаю, Блэк… Если бы знать, для чего ей диадема, тогда договариваться было бы проще.

— Ждать, блядь?! Чего ждать? Единственное, чего ты можешь дождаться — она найдет себе кого-нибудь такого же чокнутого. И будут… Да хрен ее знает, что они будут... Мог бы догадаться сам дверь починить!

— Вот что ты предлагаешь, Блэк? — начал раздражаться Снейп.

— Идти туда и поговорить, — Сириус все больше накручивал и себя, и заодно Снейпа. — Ты ей нравишься! Если проявишь инициативу, она сама ее тебе отдаст.

— Ты уверен, Блэк? Мне так не кажется.

Снейп хмурился от напряжения. Бровь дергалась. А Блэк взглянул на карту.

— Она там одна. Ты идешь? Нет! Значит, я иду один.

— Стой! Обернись. Ты же не хочешь, чтобы сюда сбежалась половина Аврората? Теперь идем.

Аврора, снова и снова вчитываясь в строчки, пыталась уловить двойной смысл, подтекст. Ей даже пришла в голову мысль — а не оживить ли через хоркрукс Волдеморта? Если ей это удастся, то реликвия не пострадает и вообще вероятность повреждений мала… Правда, зная свой характер, она понимала, что вряд ли сможет нормально разговаривать с осквернителем диадемы, не прокляв его. И тут дверь снова выбили. Она вздрогнула и от неожиданности выронила из рук книгу.

— Вас не было весь день! Камин закрыт, на стук вы не отвечаете, — вместо извинений начал сердитый Снейп.

— А какое вам до этого дело? — вспылила Аврора. Она была шокирована этим вторжением.

— Диадема. Она нам нужна, — тон Снейпа был угрожающим, но на Аврору это совершенно не подействовало.

— Мне она тоже нужна, и побольше, чем вам.

— Да поймите вы! Это хоркрукс! Их нужно уничтожить.

— Через мой труп! — твердо заявила Аврора, скрестив руки на груди. — Со своими можете делать все, что заблагорассудится, а с диадемой — не позволю.

— Ты ничем не лучше своей мамаши! Тряпки и побрякушки на уме! — выпалил Блэк.

— Вы, два ограниченных придурка, — разозлилась Аврора, — это не побрякушка, это уникальный артефакт, равного которому нет и не будет! За сотни лет маги не на йоту не приблизились к созданию аналога. Вы даже представить не можете масштабов... Это уникальное средство связи с внеземными цивилизациями, — она подняла руку к небу. — Один кретин его испортил, а два других теперь хотят уничтожить то, что осталось... Да ни за что!

Блэк достал карту, но, как назло, Волдеморта на ней уже не было.

— Тупая курица! Он пьет кровь единорога, набирает силы… Он хочет убить Гарри!

— А вы тоже от своей мамы недалеко ушли, Сириус, только ее словарный запас шире. А что до единорогов, так это довольно распространенный ритуал у изгоев-кентавров. Не слышали?! А еще некоторые недалекие волшебники иногда балуются, только забывают, что кровь токсична: вначале дает силы, а потом разрушает…

Снейп задрал рукав, оттесняя Блэка, который, судя по всему, мог в любую секунду потерять контроль над собой.

— Вот! Контуры еле различимы, но есть… Он не умер. Он возрождается.

— Как мило, — она чуть было не провела пальцем по еле заметному рисунку. — Даже если так, это еще не причина уничтожать реликвии. Без поддержки он никто. Сейчас в обществе не то настроение, его идеи никого не привлекают, за ним никто не пойдет. А убивать Поттера не в его интересах, — отстаивала свою правоту Аврора.

— Он унес сотни жизней! — воскликнул Сириус.

— А Гриндевальд — тысячи! Но вы не бежите штурмовать Нурменгард. Меня поражает ваша упертая уверенность, что, уничтожив хоркруксы, вы оградите мальчишку от него. А вам не приходило в голову, что Поттер может быть им? — она победно посмотрела на лица мужчин, которые явно об этом не думали. — Он растет, крепнет, и Метка ваша темнеет, и карта показывает его... Уничтожив все, высвободив запертую сейчас энергию наружу, вы своими руками превратите Поттера в Того-Кого-Нельзя-Называть...

Мужчины смотрели на Аврору с ненавистью. Блэк был готов запустить в нее Круцио, чтобы она заткнулась. А она была в бешенстве — за последние дни ее нервы расшатались до предела. И, конечно, ей очень не нравилось, как обернулась ситуация. Она невербальным заклинанием открыла камин, чтобы выставить обоих к чертовой матери. И спокойно прочитать книгу еще раз.

— Что, готовы меня пытать? — она неприятно улыбнулась. — Не выйдет, мальчики. Если я сама не пожелаю, вам от меня ничего не удастся узнать. Я скорее воскрешу Волдеморта, чем отдам вам диадему, — она направилась к камину за летучим порохом.

Снейп, заметив ее маневр, преградил ей путь.

— Вам не приходило в голову, что за это могут и убить?

— Неужели? Это вы-то? Вы даже ящик без меня открыть не смогли.

Снейп прищурился и, ухмыльнувшись, подошел к ней вплотную, как удав к кролику.

— А мне не нужно было его открывать, — зашептал он ей прямо в ухо, — я мог в любой момент его сжечь Адским пламенем, — он посмотрел ей прямо в глаза. Аврора сглотнула и сделала шаг назад, но отступать было некуда, за ее спиной стоял Блэк.

— Аврора, представьте, если бы вы были на месте Поттера, что бы сделала ваша мать? — вкрадчиво продолжил Снейп.

— Так он ваш сын? — догадалась Аврора.

Снейп изменился в лице и отступил.

— Да как ты смеешь даже предполагать такое о Лили… — Блэк схватил ее за руку и развернул лицом к себе.

— Так значит, ваш? — Блэк в гневе сжал палочку, и Аврора почувствовала, что попала по больному. — А что? Некоторым втроем нравится... — зло прошипела она.

— Это тебе, может, нравится… Сучка! — заорал разъяренный Блэк, — Кр... — но палочка вылетела из его руки.

— Знать — не значит практиковать. А как и чем защитила ваша Лили сына, неизвестно, — Аврора входила в раж, намереваясь задеть их сильнее, но Снейп снова пристально на нее посмотрел, и от его бешеного взгляда ей стало жутко.

Он швырнул горсть пороха в камин и отчеканил:

— Комнаты декана Слизерина, — затем втолкнул в камин Блэка и следом исчез сам.

Аврора обескураженно смотрела на зеленое пламя. Ей нужно было еще столько всего сказать этим двоим, а они просто свалили... Она со злости швырнула статуэтку им вслед, но камин уже закрылся, и фигурка отлетела обратно, разбившись о решетку. «Как можно не понимать, как можно предлагать такое…» Она расхаживала она взад-вперед по комнате. «Уничтожить великое достояние... Да если придется, я сама пойду к Дамблдору, в Визенгамот, в Конфедерацию магов, в конце концов... Вот тогда он поймет, узрит весь масштаб…»

* * *

— Ты просто слюнтяй, Нюниус. Нужно было ее заставить. Ты же Пожиратель Смерти!

Снейп побледнел.

— Как, Блэк? Может, просветишь? Круцио? Или ты бы ее подержал, а я трахнул? Ты так это себе представлял?

Бровь Снейпа задергалась, и Сириус не мог понять, то ли она его поддерживает, то ли осуждает.

— Нет, — он замялся и предложил уже не так уверенно: — Империо? — На лице Снейпа появилась гримаса отвращения. — Палочку отдай, слизняк! — вспомнил Блэк.

— Чтобы ты пошел по стопам Беллы?

— Только не говори, что тебе не хотелось того же!

— Хотелось. И поэтому я иду к Дамблдору. Если кто и сможет ее вразумить, то только он.

Северус вылетел из своего кабинета и не заметил, что Блэк, обратившись псом, ринулся за ним и успел выскочить в коридор до того, как захлопнулась дверь.

Сириус не собирался сидеть спокойно — спасибо, уже насиделся! От Дамблдора он не ждал ничего хорошего. Идиот Снейп думает, будто директор может что-то исправить, но Сириус в это не верил. Синистра как одержимая — она не станет слушать никого. Она, как Белла, скорее сдохнет ради этой фигни! Додумалась — Гарри станет Волдемортом!

Сейчас Сириуса удивляло, что Синистра в свое время не получила Метку, как Снейп. А вообще, об этих двоих ему было и думать противно. Пара, нечего сказать! Слизняки, флоббер-черви! Палочку Снейп ему не отдал — ну и черт с ним, он найдет другую! Пока есть возможность, нужно попытаться спасти Гарри. Сириус найдет его, поговорит с ним, и они оба сбегут. Он сможет защитить крестника и, если понадобится, отдаст за него жизнь.

Ему повезло — Гарри нашелся быстро, правда, в компании девочки с растрепанными каштановыми волосами. Сириус потянул его за край мантии, пытаясь убедить мальчика идти за ним.

— Плутон! Я тоже рад тебя видеть, но у меня зелья, — услышав это, Сириус яростно залаял. — Ладно, ладно…

— Гарри, ты же не собираешься пропустить занятие? — нравоучительным тоном заговорила девочка. — Профессор Снейп… — Сириус зарычал на нее и залаял громче.

— Плутон, фу! Гермиона — друг. Я приду после занятия, хорошо?

Пес мотал головой и протестующе лаял. Обратиться в коридоре он не мог. Будь они с Гарри наедине — он бы рискнул, но эта девчонка… Точно побежит и сдаст его — как все бабы!

— Гарри, он не может тебя понимать.

— Откуда ты знаешь? Он очень умный. Может, он даже что-то знает о Философском камне, — Сириус кивнул и снова залаял, хотя о камне ничего не знал. — Вот видишь? Пойдем за ним.

— Гарри, нас накажут, мы потеряем еще баллы… — увязавшись за ним, твердила Гермиона.

— Если боишься, иди на занятие. Соври Снейпу что-нибудь, я быстро...

Гермиона все-таки пошла с Гарри следом за псом. Они уже вышли на поляну перед школой и направлялись к Гремучей иве, когда она снова взялась за свое:

— Гарри, так нельзя... Ой, профессор МакГонагалл!

Минерва строго посмотрела на детей, ее ноздри от гнева раздулись.

— Объясните мне, почему вы оба здесь, а не на занятиях? Мисс Грейнджер, мне казалось, что предыдущий урок должен был пойти вам на пользу, — Гарри профессор МакГонагалл просто смерила холодным взглядом, от которого ему захотелось провалиться под землю. — Откуда у вас собака?

— Она нам хотела что-то показать…

— Показать? Поттер, — она взмахом палочки создала поводок с намордником и дернула Сириуса к себе, — немедленно возвращайтесь на урок. Или лучше я сама вас провожу до кабинета.

Гарри приготовился к тому, что Снейп убьет их с Гермионой за опоздание, но, к его немалому удивлению, самого профессора в классе еще не было. Гриффиндорцы ликовали, слизеринцы тоже радовались, но старались этого не показывать. МакГонагалл поджала губы и пошла выяснять, что случилось. Вернувшись через несколько минут, она объявила, что сегодня занятия по зельям отменены, и отправила всех в библиотеку под надзором Филча. Рон ликовал, а Гермиона хмурилась — Гарри ее не понимал, ведь если бы зелья состоялись, то они потеряли бы десять, а то и двадцать баллов. Однако потом ему в голову пришла другая мысль: а что, если Снейп пытался снова украсть Философский камень?

* * *

— Альбус, нам нужно поговорить. Это срочно.

— Тебя что-то беспокоит, Северус? Квиррелл как-то себя проявил?

— Да, проявил. Он напрямую связан с Темным Лордом!

— Не горячись, — Дамблдор подошел к своим приборам на столике. — Наблюдай, Северус. Это очень важно, чтобы Гарри сам смог понять, с каким врагом имеет дело. Пока действует защита Лили, он не сможет причинить мальчику вреда.

Северус не знал, как начать, бровь истерично дергалась, а его решимость выложить все карты на стол улетучилась. Он решил раскрывать информацию постепенно и начал с того, что волновало его сильнее всего.

— Вы знаете, что Поттер…

— Особым образом связан с Волдемортом? — от этого имени Метку кольнуло. — Да, Северус, у меня есть некоторые догадки.

— И ваши действия?

— Ждать. Время все расставит на свои места. Станет понятно, сможет Гарри справиться с этой ношей или нет.

Снейп был шокирован. Директор говорил так же, как Синистра, только та пыталась любой ценой защитить диадему, а Дамблдор…

— А если не справится… — голос Снейпа дрогнул.

— Не думай об этом, Северус. Или ты сумел привязаться к мальчику?

Снейп молчал.

— Мне показалось, у тебя появились другие интересы. Лили бы это одобрила.

— Что именно одобрила? Что мы сидим и смотрим, как ее сын… Она отдала жизнь ради него.

— Если Волдеморт победит в Гарри, то это будет не ее сын. Я думаю, она бы попросила тебя об услуге, за которой могла обратиться только к лучшему другу… Северус, нельзя допустить, чтобы таким образом использовали то, что ей было дороже всего.

— То есть, ради Лили, если понадобится, мне нужно будет его добить? Так, по-вашему?

— Успокойся! Будущее еще не предопределено, — директор внимательно осматривал приборы, особенно те, которые завибрировали во время их разговора. — Ты пришел ко мне не только для того, чтобы ее спасти. Оправдывая свой выбор ее именем, ты лжешь сам себе, — Дамблдор посмотрел холодно, совсем как тогда, на утесе, когда Северус на коленях умолял защитить ее. — Ты сам прекрасно понимаешь, что Волдеморта необходимо уничтожить в любом его проявлении.

Снейп вышел от директора, как в тумане, не соображая и не видя ничего вокруг — как тогда, много лет назад. И, войдя к себе, начал крушить все в бессильной злобе. Несчастный водяной черт, раненый осколками своего резервуара, отползал в сторону ванны в поисках спасения.

* * *

После этой кошмарной ссоры Аврора еле взяла себя в руки. В Отделе тайн иной раз и не такое творилось, когда интересы сотрудников пересекались. Как-то они сцепились с Гампом — их половина отдела разнимала, а потом еще месяц ликвидировали последствия. Но сейчас ей было особенно больно. Она старалась думать о хорошем, о том, как — назло им! — сумеет избавиться от этой гадости в диадеме и сможет, наконец, связаться с планетой Дементоров… Но почему-то даже эта перспектива не радовала.

Аврора ведь думала познакомить Снейпа с Лавгудом — вместе они могли многое, да и Блэк тоже мог бы быть полезен, если бы захотел. Но на его счет она иллюзий не питала. Дрожащей рукой она попыталась починить сломанную дверь, чтобы хоть чем-то себя занять и отвлечься от тяжелых мыслей, но дверь поддавалась плохо, выжженная дырка все больше расползалась.

— Профессор Синистра, — Аврора повернула голову и увидела долговязого старосту Гриффиндора. — Профессор МакГонагалл просила вам передать, — сказал он официальным тоном, затем протянул ей два письма и собачий поводок. Аврора взглянула на Блэка и позлорадствовала, увидев на нем намордник, после чего поблагодарила и закрыла многострадальную дверь.

Блэк рычал, когда Аврора магией надела на него антианимагический ошейник и привязала к креслу, но она, игнорируя его возмущение, принялась за чтение писем. Первое гласило, что она теперь на испытательном сроке — это было ожидаемо. Второе письмо информировало о том, что Отдел обезвреживания магических существ требует предъявить собаку для разбирательства нападения на аврора Долиша. Это Авроре совсем не понравилось. Животное должно было быть, иначе начнется совершенно другая процедура, которая может ей дорого стоить в плане денег и, что еще хуже, грозит реальным сроком. Конечно, можно было отдать министерским двойника — но что они с ним сделают? А еще ей самой необходимо присутствовать на проверке...

Блэк все еще рычал, но Аврора про него почти забыла. Ей нужен был совет того, кто разбирается в законах и имеет полезные связи. Она прикусила губу и кинула горсть пороха в камин.

— Мам! — крикнула она, сунув голову в зеленое пламя.

Из камина ответил Люпин, она вкратце обрисовала ему ситуацию с собакой и попросила рассказать матери. Затем Аврора еще раз перечитала письмо и нахмурилась.

— Ну что, мистер «Плутон», вам предстоит разбирательство, — обратилась она к Блэку. — Дурацкие выходки имеют последствия, — Блэк оскалился и залаял. — Ну-ну, огрызаться будете потом. Давайте договоримся так: я не лезу к вам, а вы ко мне. Отдайте только собаку, — Аврора была уверена, что Гриммо для нее теперь закрыто. Во всяком случае, она бы на месте Блэка поступила бы именно так. — Или я буду принимать…

Пламя в камине вспыхнуло.

— Ты хотела меня видеть, — из камина вышла Венера и, посмотрев на пса, воскликнула: — Мой герой! Настоящий мужчина. Нужно было ему вообще все откусить...

— Мам! Его из-за этого могут казнить!

— Не сгущай краски. Он не тварь класса ХХХ, так что скорее, Аврорат поднимут на смех, чем ему что-то сделают. Ты мне лучше объясни, что это… — Венера вытащила из сумки диадему и положила на столик перед дочерью.

— Как ты могла?! Это нарушение личного пространства… Как ты вообще открыла?..

— Иди сюда, мой герой.

Сириус осторожно подошел, не зная, чего ожидать, и завилял хвостом против своей воли, а Венера сняла с него намордник и посмотрела на дочь, дрожащую от гнева.

— Я спросила, что это такое. Если ты пользуешься магическими связками отца, это не делает тебя умнее его…

— Это моя вещь, это моя жизнь… Почему ты постоянно вмешиваешься, за что ты меня ненавидишь?..

— Ненавижу?! Да я ночей не сплю, забочусь о тебе, а ты ведешь себя, как будто тебе пятнадцать, а не тридцать. Да и в пятнадцать некоторые умнее. Ты спрятала это в моем доме, — заметив, что пес пытается схватить диадему, Венера крикнула: — Фу! — и левитировала ее к потолку.

— Пусть! Все равно подделка! — в сердцах воскликнула Аврора, прекрасно понимая, что настоящую реликвию мать так просто не выложила бы, а трансфигурация всегда была ее коньком.

— Вот так, да?! Тебе уже и на собаку плевать? Мне интересно, откуда в тебе столько безразличия и жестокости... Я была против, когда ты хотела сюда устроиться, потому что ты не подходишь для работы с детьми… Потом надеялась, что общение, хоть и вынужденное, научит тебя сходиться с людьми и не смотреть на них, как на подопытных крыс. А что в итоге? Все еще хуже, чем в Отделе тайн.

— Да что ты вообще обо мне знаешь?! Ты только и делаешь, что мешаешь мне заниматься тем, чем я хочу! Я один, один-единственный раз просила тебя о помощи — и что ты издала? Локхарта, а не нас!

— Вы собирались жить в Азкабане рядом с дементорами, да еще и притащить туда маленького ребенка! Еще немного — и ты сама превратилась бы в эту тварь. А что сейчас… Я даже не хочу знать, во что ты влезла... Ты навестила Луну в день рождения? Нет! Ты даже в глаза ей смотреть не можешь. Ты проявила участие к кому-то, кроме себя? Нет. Ты зарылась в очередную книгу по уши и не видишь ничего вокруг себя. И, пока я не услышу внятного ответа, зачем тебе это, настоящую ты не получишь.

Венера со злостью бросила порох в камин и стремительно исчезла. Аврора дрожала всем телом, безуспешно пытаясь сдержать слезы. Потом посмотрела на Блэка и сняла с него ошейник.

— Что смотришь? Убирайся отсюда! Иди…

Сириус превратился в человека. Ему было больно видеть, в каком состоянии Аврора, но уходить он не хотел.

— У меня нет палочки. Снейп забрал.

— Забирай! — она швырнула в него свою палочку. — Иди, спасай своего Поттера. Ты с ним думаешь так же, как она…

Аврора просто рухнула на пол и уткнулась в сиденье каминного кресла, рыдая навзрыд. Сириус сел рядом и осторожно погладил ее по спине. Женских истерик он не переносил и знал только один способ их остановить. Он погладил ее по волосам, потом приподнял ее голову, повернул к себе мокрое от слез лицо и поцеловал.