Трилогия «Соперница» (гет)

По возвращении в замок Эмили долго бродила по коридорам в одиночестве. Размышлять всегда было удобно в монотонном движении, нарезая круги по помещению, — раньше комната, теперь же целый лабиринт лестниц, кабинетов и холлов. Ей требовалось время на то, чтобы обдумать свои дальнейшие действия в отношении Маркуса, продумать детали той легенды, которую она сплела для всех вокруг. Пусть правда искажалась лишь едва, Поттер чувствовала себя гораздо увереннее, когда точно знала ходы к отступлению.

Эмили проходила ниши с влюблёнными парочками, но была так сильно погружена в свои мысли, что нисколько не смущалась страстным причмокиваниям старшекурсников. Она даже забыла про время и, только спускаясь обратно на четвёртый этаж, обнаружила, что скоро должен начаться ужин. О нём ей напомнило требовательное урчание живота, а когда она спросила время у встретившихся ей Лаванды и Парвати из Гриффиндора, выяснилось: до него оставалось ещё минут десять. С этими же девочками Эмили, не торопясь, дошла до туалета, чтобы помыть руки, а затем вошла в полупустой Большой Зал.

Заняв привычные места для себя и Падмы со Сью, Поттер стала ждать появления еды и своих однокурсниц, теребя в руках синюю салфетку. Отчего-то она всё ещё нервничала, хотя не раз прокрутила в голове ту информацию, которой на данный момент должна обладать, и ту, о которой должна умолчать.

— Лия-а-а, — протянули ей в ухо искусственно низким голосом спустя несколько минут, после того как она уронила голову на сцепленные в замок руки, опирающиеся локтями на стол.

Эмили вздрогнула и оторвала лоб от сомкнутых пальцев. Рядом с ней находилась Сью, а за ней скромно стояла Падма.

— Двигайся-двигайся, — поторопила её Ли, махая руками.

Поттер пересела с середины скамьи на край, освобождая место, куда тут же плюхнулась Сью. Эмили отметила, что та была весьма рада и буквально горела желанием поделиться новостью.

— Тебе Энтони валентинку прислал? — предположила Поттер, прежде чем однокурсница успела что-либо сказать.

Сью вместо ответа зажмурилась и, улыбаясь, счастливо хлопнула в ладоши.

— Не факт, что это он был, — мягко улыбнулась Падма. — К тому же не он один.

— Вот, — Сью с гордостью показала четыре валентинки, которые она принесла с собой в кармане мантии.

— Аж четыре поклонника? — Эмили шокированно посмотрела на Ли.

Сердце кольнула зависть, но Поттер отмахнулась от неё. Сама она ни от кого не ждала признаний и думала, что прогулка с Маркусом окупала все неприсланные валентинки. Но с другой стороны, полагая, что, будучи Девочкой-Которая-Выжила, привлекает к себе достаточное количество внимания, она считала, что найдутся люди, которые пришлют ей хоть пару слов.

— Четыре? — Сью удивлённо пересчитала свои открытки. — Ой, нет, это для тебя одна. Держи.

— Да ладно? — а теперь сердце ёкнуло.

— Только-только разнесли. Я не читала, честно.

— Да что тут читать... — пробормотала Эмили, раскрывая простое алое сердце.

В следующее мгновение её губы дёрнулись. «Тебе идёт улыбка. Улыбайся чаще», — гласила чёрная неровная надпись посередине. По скачущим, но старательно выведенным буквам Поттер решила, что писал некто с младших курсов. От этих слов на душе стало необыкновенно тепло, и гнетущая последние несколько минут тревога отошла на задний план.

— Ну, от кого это? — спросила Сью.

На столах появилась еда, привлекая голодных учеников ароматами мяса и овощей. Эмили, продолжая улыбаться, сложила открытку в сумку и потянулась к блюду с рагу.

— Не подписано же. Хотя интересно было бы узнать, конечно...

— А, может, есть какое-то заклинание для того, чтобы узнать подпись? — предположила Ли. — Я бы на своих тоже хотела посмотреть.

— М-м-м, нет, — на автомате покачала головой Поттер и оглядела стол в поисках кувшина с напитком. — То есть, можно, но только магическую. И то, ты только образец получишь, а его нужно будет ещё сравнить с подписью подозреваемых.

«Ой... Кажется, первокурсники ещё не должны знать о таких вещах», — Эмили украдкой глянула на однокурсниц, но те не заметили в её словах чего-то неожиданного: в теории Поттер не имела проблем.

— Ого, это же сколько человек нужно проверить! — подключилась Падма.

— А что, много кандидатов? — Эмили рассмеялась, сосредоточенно следя за тем, как ароматный чай наполнял кубок.

— Если бы я знала! — воскликнула Ли, чуть не подавившись картошкой. — Придётся всех мальчиков проверять.

— Сью, послание всё равно, скорее всего, было написано обычным пером. Ты не сможешь выяснить ни одним заклинанием, кто это прислал, — приподняв брови, повернулась к ней Эмили.

Ли притворно насупилась, но Поттер уже занялась своим ужином. Поднявшись в башню, девочки вновь вернулись к этой теме и строили предположения до самой ночи, но не пришли ни к одному выводу. А утром Эмили просыпалась со сладким осознанием субботней свободы. Она наотрез отказалась идти на завтрак и пролежала в постели до полудня, зарывшись лицом в подушку.

Окончательно Поттер пробудилась от настойчивого стука в окно. Лёжа на животе, она откинула подушку и поднялась на локтях, щурясь от света. Звук исходил со стороны ближайшего окна. Потянувшись, Эмили накинула одеяло на плечи и спустила ноги с кровати, нащупывая тапочки. Печка в центре хорошо прогревала комнату, но Поттер всегда мёрзла, вылезая из постели, так что, закутавшись плотнее, она вперевалочку добрела до окна, таща за собой край одеяла.

В стекло стучал сурового вида рогатая неясыть. Эмили осторожно протянула руку к защёлке и, отодвинув её, рывком распахнула створку. Сова важно шагнула внутрь и, поддерживая равновесие на покатом подоконнике широко раскинутыми бурыми крыльями и цепкими когтями, протянула одну из лап. Поттер только сейчас заметила крохотный свёрток пергамента, привязанный к птице. С трудом отвязав его и не отпустив одеяла, она подождала, пока неясыть шумно развернётся и улетит прочь, закрыла окно и метнулась к кровати, забираясь на неё с ногами.

Эмили села в позу «по-турецки», поправила одеяло, чтобы оно не пропускало к телу прохладный воздух, и раскрыла записку.

Шестой этаж, правое крыло, последний кабинет. Срочно. Марк.

Поттер сдвинула брови: «А чего не по зеркалу?» Это было подозрительно, и она не знала, что думать. Наконец она заставила себя дотянуться до сумки и, найдя средство связи, увидела характерное для пропущенных вызовов свечение. Протерев глаза и уложив пальцами волосы так, чтобы они не топорщились, Эмили произнесла:

— Маркус Флинт. Маркус, это ты пытался со мной связаться? — и подождала, когда парень появится в зеркале.

— Ну ты и соня, — слизеринец закатил глаза, — целый час докричаться до тебя не мог. Или ты там заклинание неслышимости научилась накладывать?

— Нет, я правда спала, — смущённо пробормотала Эмили, теребя прядку в руках.

— Записку получила?

— А, значит она точно от тебя?

— Да. Собирайся быстрее, мы ждём.

— Кто «мы»? — тут же взволновалась Эмили.

— Свои все, не переживай, — усмехнулся Флинт и прервал связь.

— Ну, Маркус! — только и успела воскликнуть Поттер ему вслед, но, кажется, он тех слов уже не услышал.

«Ух!» — раздражённо произнесла она и соскочила с постели. Видимо, именно сейчас он хотел познакомить её с теми, кому и ей можно доверять. Знание того, что её уже не первую минуту ждут, подстёгивало и придавало энергии. На то, чтобы привести себя в порядок, ушло минут двадцать, после чего она быстрым шагом спустилась в гостиную, жуя на ходу мясной пирог, который, как обычно, забрала с ужина. Сбежав по длинной винтовой лестнице, она вышла на пятый этаж, свернула в сторону того крыла, откуда можно было подняться выше, и оказалась как раз в правом крыле шестого этажа. Так как уборная была в другой стороне, а пирожок оказался несильно жирным, Поттер просто отряхнула руки и, облизнув пальцы, свернула в нужный коридор.

Достигнув тупика, она обнаружила всего одну классную комнату, но, легонько толкнув её, поняла, что та закрыта. Эмили отошла, задумавшись, и, оглядевшись, решила, что свернула не туда. Она уже двинулась обратно к лестницам, но услышала тихий щелчок позади себя, словно открыли дверь.

— Поттер, — прошипели следом.

Эмили оглянулась и увидела выглянувшего из того кабинета Хиллиарда. Чуть поколебавшись, она настороженно стала подходить к нему, словно неуверенная, туда ей Маркус сказал идти или нет.

— Да сюда-сюда. Иди живее, — Роберт цокнул языком и шире распахнул дверь.

Эмили в два шага добралась до него и, оказавшись внутри, отошла от своего старосты подальше. Только потом она обнаружила в конце огромного кабинета троих старшекурсников, один из которых — самый светловолосый — сидел на учительском столе. Все они смотрели на неё, и все были слизеринцами.

— Подходи, не укусим, — первым обратился к Эмили Флинт, заметив её замешательство.

Он встал со своего места и подтащил к их кругу ещё одну скамью. Поттер повела подбородком, стараясь придать себе чувство уверенности, и неторопливо пошла к парням. Роберт, который до этого запирал на заклинание кабинет, насмешливо пропустил её вперёд, но Эмили даже не посмотрела в его сторону. Парень, что сидел на парте, жевал яблоко и внимательно следил за её передвижениями. Поттер чувствовала, как к щекам приливал жар, но шла, сжимая похолодевшие пальцы в кулаки. Приблизившись к старшекурсникам, она уловила разом все запахи их парфюмов. Эмили села на скамью и поправила юбку, а затем сцепила руки на коленях и исподлобья глянула на Маркуса, сидящего по правую сторону от неё.

— Ну, Эмили вы все знаете, — решил начать Флинт.

Маркус остался сидеть, широко разведя ноги, а руки, подушечки пальцев которых он сомкнул вместе, положил на парту. Подошедший Хиллиард присел на ту же скамью, что и Эмили, но между ними мог бы поместиться ещё человек — так далеко друг от друга они отодвинулись. Ещё один присутствующий слизеринец откинулся спиной на стоявшую позади него парту и терялся за широкими плечами Флинта. Можно было сказать, что все они находились на одном уровне, и только возвышавшийся на учительском столе блондин причинял Поттер психологическое неудобство.

— Эмили, это Робин, — указал Маркус на этого парня кивком головы. Тот откусил яблоко и помахал им в знак приветствия, продолжая пристально разглядывать Эмили. Та, в свою очередь, мельком взглянула на него и кивнула, а затем снова обратила свой взор на Флинта.

— А это, — продолжил он, откидываясь назад, чтобы дать ей рассмотреть своего соседа, — Теренс. Ты его на матчах могла видеть, он наш ловец. Эти парни учатся со мной.

Теренс, на взгляд Эмили, был самым низким и худым из парней, потому что даже Роберт был плотнее на вид. У этого слизеринца были большие, глубоко посаженные глаза, отчего взгляд казался детским. Ему Эмили тоже кивнула.

— Так, — Маркус прочистил горло, — давайте начнём с того, что Эмили повторит то, что я рассказал вам вчера.

Эмили поняла, что оказалась права насчёт причины собрания, едва зашла в кабинет. Она мысленно поблагодарила Мерлина за то, что вчера весь вечер обдумывала, чем могла ещё поделиться с Маркусом и его друзьями, с которыми он обещал её познакомить. Вот только она не ожидала, что их встреча состоится так скоро.

— М-м-м, — Поттер попыталась собраться с мыслями и всё же не знала, с чего начать. Под взглядами старшекурсников все слова разбежались.

— Это правда, что Сама-Знаешь-Кто жив? — помог ей Робин. Его слова прозвучали невнятно из-за того, что парень жевал яблоко, но Эмили расслышала вопрос.

Поттер усмехнулась и опустила взгляд в пол. Жутко хотелось занять руки, поэтому она невольно потянулась к пряди, чтобы заправить её за ухо, забыв, что сегодня сцепила часть волос заколкой — пальцы прошли по оголённому краю уха.

— Он не мёртв, — поправила слизеринца Эмили, по-прежнему не глядя никому в глаза. Подняв голову, она посмотрела в окно напротив.

— А в чём разница? — поинтересовался Теренс, подавшись вперёд, чтобы она его видела.

— В наличии тела, — она стрельнула глазами в его сторону. В поле зрения попало сосредоточенное лицо Маркуса; он кивнул ей в качестве поддержки, но продолжил смотреть вперёд без тени улыбки. — В общем... сейчас он что-то вроде духа. Здесь он был в теле Квиррелла.

— А профессор, выходит, покинул нас не из-за болезни? — это спросил Роберт. Эмили лениво повернулась к нему и бросила короткое: «Ага».

— Он умер, — продолжила она затем, обернувшись уже к Маркусу и Теренсу.

Вообще, пересказывая события новогодней ночи, она больше обращалась именно к этим двоим, избавляя себя от раздражающего сверлящего взгляда Робина и вида Роберта, которого совершенно не хотела посвящать в такие личные вещи. Эмили умолчала лишь о том, что она содержала в себе кусочек души Волдеморта и что тот тоже признал в ней часть себя. Но ей пришлось рассказать парням о том, как он хотел завладеть и её телом, но отчего-то не смог и потерпел поражение.

— Ха, да в тебе действительно что-то есть против него! — воскликнул МакАлистер, хлопнув себя по коленям уже пустыми руками. Эмили краем глаза видела, как он выкинул черенок яблока за спину, и мысленно не одобрила такое поведение.

— Дамблдор сказал, что это защита из-за жертвы матери, — произнесла она, пожав плечами.

— Чего? — не понял Робин и скривился, приподнимая бровь.

Эмили наконец взглянула на него, тяжело выдохнув. Этого парня нельзя было назвать красавчиком, но он, как посчитала Поттер, был весьма миловидным. «Даже смазливым», — подумала она про себя, оглядывая его аккуратно расчёсанные светлые волосы, прямой нос, голубые глаза и припухлые губы, которые он сейчас кривил в усмешке.

— Когда Волдеморт пришёл к нам, — она намеренно произнесла его имя и со странным удовольствием заметила, как сузились от страха глаза МакАлистера, — он первым делом убил моего отца. Затем поднялся на второй этаж, в комнату, где моя мать пряталась вместе со мной. Она умоляла его не убивать меня. А он приказал ей уйти с дороги.

Её слушали очень внимательно, и Эмили позволила себе опустить голос почти до шёпота. Она говорила отрывисто, вкрадчиво и продолжала смотреть в лицо Робину, почувствовав, что сейчас давила на него своими словами. Поттер видела, как он сменил вальяжную позу на ту, что была скромнее: свёл ноги, а руки сложил на груди и нахмурился.

— Она не отходила, — продолжила Эмили. — Она молила его убить её взамен меня. Я думаю, итог тебе известен.

Поттер замолчала и сурово посмотрела на Робина. Никто не шевелился. Она не рассказывала этого и Маркусу, поэтому он, как и остальные, сидел под впечатлением от почти равнодушной манеры, в которой она рассказывала о деталях той ночи.

— Он убил её и тем самым закрепил слова, так? — подытожил Теренс.

— Я не знаю, как и почему это сработало, но оно защитило меня тогда и защищает до сих пор.

— А откуда тебе вообще знать, как там всё было? — связал одно с другим Роберт и пытливо уставился на Поттер.

Она готовила себя к такому вопросу:

— Дамблдор рассказал. А откуда знает он, мне неизвестно, — добавила она, заметив, что Хиллиард собирался задать новый вопрос.

— И ты ему веришь? — Робин больше не глумился.

— Он говорил о том, что я испытала лично, так что да, верю, — парировала Эмили.

— Лия, — Маркус положил свою тёплую руку ей на плечо; жар ощущался даже через пару слоёв одежды, — тебя никто не хочет задеть, не злись, ладно?

— Я не злилась, — процедила она, но в следующих словах поумерила раздражение: — Историю я вам пересказала, теперь ваша очередь делиться планами насчёт меня. Маркус, ты мне обещал...

— Погоди-погоди, — Робин спрыгнул со своего места и сел на пол, прислонившись спиной к столу. Эмили тут же почувствовала, будто на неё перестало давить сверху. — А что он делал здесь? Тебя убить хотел?

— М-м-м... Думаю, я была побочной целью. Он приходил сюда за тем, что пряталось на третьем этаже, — она посмотрела на Маркуса, чтобы понять, рассказывал он о трёхголовой собаке слизеринцам или нет.

— А что там пряталось? — почти одновременно спросили Робин и Теренс.

Эмили вдохнула полную грудь воздуха, выигрывая себе время на ещё одно обдумывание: Флинту она тоже ни слова не сказала ни о камне, ни о зеркале. Но секунду спустя не нашла повода, чтобы не сообщать об этом. Раз Маркус доверял этим парням, а она — ему, то не было смысла молчать о том, что им не повредит.

— Философский камень. Он собирался вернуть себе тело.

— Охренеть! — воскликнул МакАлистер и от избытка эмоций неслабо приложился затылком об стол. — Здесь прятали эликсир золота и жизни? Но он его не получил, так ведь?

Робин с непритворной надеждой воззрился на Эмили, потирая макушку. Поттер не сдержала улыбки, отметив, что он здесь был самым эмоциональным.

— Не получил, нет. Дамблдор его хорошо спрятал.

— А если собака больше не охраняет Запретный коридор, значит, он теперь не там находится? — в обсуждение включился Роберт.

— Я не знаю, — на спокойный в кои-то веки тон Хиллиарда и Эмили отвечала без негатива. — Может, его вернули владельцу, потому что угрозы ему больше нет — Волдеморт, думаю, после соприкосновения со мной ослаб ещё сильнее.

— Ну ладно, у нас времени мало, ребят, — наконец подал голос Маркус, взлохмачивая волосы. — Смотри, Лия: сейчас существует две радикально настроенных категории людей. Первая — это те, кто служил Сама-Знаешь-Кому или как минимум поддерживал его идеи о чистоте крови. Вторые, напротив, хотят интеграции с магглами. Ну, знаешь, мир во всём мире и так далее.

— А вы что?

— А мы думаем, что нахрен нужны нам эти магглы, — выразительно посмотрев на Эмили, произнёс Робин.

— Но это не самое плохое. Сейчас половину Слизерина беспокоит возможное возвращение Сама-Знаешь-Кого, — продолжил Маркус.

— То-то я смотрю, вас всего трое тут, — тихо проговорила Эмили практически себе под нос, однако Флинт её услышал.

— А, да остальные в Хогсмиде сейчас. В честь Валентина.

— С девочками в кафе у Паддифут сосу... — захохотавший было МакАлистер осёкся, глянув на Поттер, — кхм, за ручки держатся.

Эмили понимающе кивнула и сделала вывод, что Маркусу та девушка так и не ответила, раз он находился сейчас не с ней.

— Ну, хорошо. От меня-то чего надо?

— Просто быть за нас, — Флинт тронул её за плечо, разворачивая к себе.

— Да, именно так. Там, где будешь ты, будет вся Магическая Британия, — подхватил Теренс.

— С чего бы? — не смогла не улыбнуться Эмили, хотя, по правде, её чуть пугала такая ответственность.

— Всё просто: ты избавила мир от Сама-Знаешь-Кого, и, когда он появится, все будут надеяться на тебя. За тобой пойдут, Эмили, — запальчиво начал объяснять Робин, снова спрыгнув со стола и присев на корточки перед Поттер.

— Пойдут куда? — дёрнула она подбородком.

— А вот это мы предлагаем тебе — в светлое будущее.

Эмили нахмурилась и перевела взгляд на Маркуса.

— Робин, из тебя пропагандист никакой. Лия, помнишь, я говорил, что мы не за идеи чистокровных, но и не за интеграцию с магглами?

— Ну.

— Вот это и есть направление, где мы хотим видеть тебя в главных ролях. Поверь, таких, как мы, большинство, но его могут склонить на свою сторону либо Дамблдор, либо... ну ты поняла.

«Что ж, ничего нового», — подумала Эмили. Она стиснула пальцами виски, не зная, что сейчас предпринять.

— Пока я маленькая, я ничего не могу, — сказала она.

— Просто будь с нами, хорошо? — мирно произнёс Маркус. — И, ради Мерлина, будь осторожна с Малфоем.

* * *

После разговора с парнями прошла неделя. Эмили чувствовала, что её затягивало в паутину лжи, и боялась, что, если она не расскажет Маркусу всё сейчас, потом, узнав правду, он не простит её. И всё же она не могла позволить себе раскрыть свою страшную тайну кому бы то ни было. Поттер не была готова и выжидала, следя за ситуацией. Учебные будни и успехи в магии отчасти отвлекали её, не давая погрузиться в самобичевание по поводу того, что она Волдеморт и несёт ответственность за всё, что делала. Она даже выпросила у Падмы несколько уроков игры в шахматы, чтобы занять своё сознание чем-то, требующим концентрации.

Эмили пыталась вести себя как обычно: одни вечера коротала со слизеринцами, другие — с рейвенкловцами, но неизменно уходила в размышления о прошлом Волдеморта, своём настоящем и будущем Британии. Мысли точили изнутри и требовали выхода, она столько всего не помнила и не знала, но чувствовала необходимость разузнать как можно больше. С одной стороны, часть воспоминаний просочилась тут же. Теперь она ощущала себя в магическом мире куда более уверенно. Эмили спрашивала себя, как, например, маги перемещаются, и получала воспоминания о каминной сети, аппарации и порталах. Она задавалась вопросом о медицине, а в голове возникала картинка входа в «Больницу Святого Мунго». Поттер чувствовала себя своей в этом мире и более не нуждалась в ком-то, кто бы опекал её и рассказывал об особенностях магов.

Но иногда в груди появлялись странные ощущения, а она не могла найти причину этого неудобства, словно часть воспоминаний была заперта для неё, но вырывалась наружу. Эмили одновременно боялась их и желала узнать. Ей казалось, что, если она получит ответы, она поймёт нечто важное. И ещё Эмили хотела разобраться в себе и своих целях. То, что говорил Маркус, ей нравилось, но этого было недостаточно, чтобы она приняла его взгляды.

Со слизеринцами — Роберт после той субботы не появлялся на встречах — она разговаривала ещё пару раз за март. На одно из таких собраний они, по просьбе Эмили, принесли с собой свиток с именами всех учеников Хогвартса, разделённых по факультетам и курсам, не хватало лишь гриффиндорцев младше шестого курса. Так она узнала о ещё нескольких детях Пожирателей Смерти.

А парням до сих пор ничего не обещала, лишь слушала их рассуждения о политике прошлых лет и текущих. С ними ей было по-настоящему интересно: порой она вклинивалась в обсуждения, стараясь не говорить лишнего, и пару раз её мысли оказались оценены ими как здравые и довольно взрослые.

Время подходило к Пасхе, и многие ученики расслабились. Эмили радовалась тому, что училась на факультете с такими ребятами, которые действительно ценили новую информацию, поэтому на уроках всегда слушали внимательно, включались в общение с преподавателями и не пренебрегали домашними заданиями. Но в те моменты, когда их класс пересекался с однокурсниками из Хаффлпаффа или Гриффиндора, Эмили злилась на тех разгильдяев, что мешали учебному процессу.

В последний понедельник перед весенними каникулами в огромной теплице стоял гомон. Первокурсники собирали ягоды омелы, растущей на клёнах, рассаженных в двух футах друг от друга. С каждым деревом работали группы по четыре человека. Эмили работала с Падмой, Сью и Гермионой — своей обычной напарницей на травологии. Чтобы добраться до ягод, нужно было залезть на лестницы, приставленные к деревьям с двух сторон. Одна пара ребят срывала с кустарников ягоды, а другая — принимала их снизу и складывала в небольшое ведро, которое выдавалось на всю четвёрку.

— Падма! — крикнула Сью. — Я тебе кидаю.

Патил подставила руки, куда упала горсть белых ягод, но часть из них осыпались на землю. Эмили неодобрительно посмотрела на Ли и демонстративно спустилась на ступень ниже, чтобы передать свою порцию лично Гермионе в руки.

— Да ладно, всё равно их много набралось, — пожала плечами в ответ Ли и потянулась к дальней ягоде, наваливаясь всем телом на дерево.

— Но это же растрата ценного ингредиента! — тут же возмутилась Грейнджер. — И потом, если мы наберём больше всех ягод, наши факультеты получат баллы.

Эмили, облизнув губы, перевела на Сью взгляд, но, не дождавшись какой-либо реакции, вернулась на ступень выше. После того как выяснилось, что Гермиона плохо переносила даже такую высоту, ей пришлось самой лезть за ягодами. Не то чтобы Поттер не боялась высоты, но лестница казалась устойчивой, а Эмили достаточно хорошо владела своим телом, чтобы быть аккуратной и осмотрительной.

— Не переживай, у них не так много ягод падает, а у нас всё равно больше всех, — негромко обратилась она к гриффиндорке, спускаясь с горстью в ладони. — Посмотри, что остальные творят!

Она окинула взглядом оранжерею. Рейвенкловцы не сильно налегали на сбор ягод, на что Эмили раздражённо подумала: «Что, если не интеллектуальная деятельность, то и заниматься ей не стоит?» Пара мальчишек из Гриффиндора вот уже минут десять носились между деревьями и бросались друг в друга ягодами, пока их напарники выполняли задание. Тут Эмили обратила своё внимание на единственных, помимо Гермионы, девочек изо львов. Сестра Падмы — Парвати — и её светловолосая кудрявая подруга Лаванда просто уселись под клён и рассматривали журнал.

— Ты с ними не общаешься? — как бы невзначай поинтересовалась Эмили у Грейнджер, кивком головы указывая на тех девочек.

Гермиона покачала головой и тут же задрала нос, встряхнув не менее кудрявой, чем у Поттер или Браун, гривой волос. Эмили взяла паузу, залезая за ягодами.

— А вообще с кем-то тут подружилась уже? — спросила она, когда спустилась, хотя ответ знала — Грейнджер везде была одна либо с неуклюжим мальчиком Невиллом.

— Нет, но это даже хорошо. Никто не мешает мне учиться, — напористо заявила гриффиндорка с серьёзным выражением лица.

— Ты серьёзно, что ли? — поразилась Эмили.

Она-то думала, это ей тяжело друзей заводить, а, оказывается, она ещё очень общительная. Поттер обратила своё внимание на выражение лица Гермионы и увидела горькую обиду и непонимание в глазах.

— Да. Мама говорит, мне нужно получать знания прежде всего. И я думаю, что, раз я оказалась волшебницей, — она сбавила свой похожий на учительский тон, — я должна быть усердной, а не отвлекаться на глупые развлечения.

Эмили от удивления не сдержала смешка. Одно дело её обстоятельный, как Поттер сама считала, подход к выбору круга общения, но другое — абсолютно нежелание — или неумение? — заводить друзей. Прозвеневший колокол не дал ей договорить с Гермионой, а после она успокоила себя тем, что это, в общем-то, не её дело. Возвращаясь из теплиц в свою башню, она встретила Малфоя, спускавшегося из библиотеки.

— Привет! — первый заметил её Драко. — Иди сюда, кое-что скажу.

Он взял её под локоть и отвёл в одну из ниш, чтобы проходившие мимо ученики не слышали их.

— Мне отец прислал письмо. Он вместе с матерью приглашает тебя к нам на пасхальные каникулы, — Драко произнёс это очень важно, словно приглашение было большой честью для Поттер.

Она же быстро оглянулась и понизила тон, надеясь, что он поступит так же:

— Правда? Именно так и написали: пригласи к нам Эмили?

— Вот, — слизеринец достал из сумки письмо и протянул ей.

Эмили развернула пергамент и прочла полное художественных оборотов и сложных конструкций обращение. На короткое мгновение ей вспомнился момент из общения Малфоя-старшего с Волдемортом и подобные записки с информацией о делах в министерстве.

— Прости, боюсь, я не смогу приехать к вам на эти каникулы. Но передай, пожалуйста, своим родителям от меня благодарность за приглашение. Правда, я ценю их интерес.

Малфой сначала расстроился, но на последних словах приободрился и даже ухмыльнулся. Эмили начала подниматься на пятый этаж, но Драко последовал за ней.

— Я тоже хотел бы, чтобы ты к нам приехала. Тебе понравится! У меня огромный замок, у тебя будет отдельная комната. Ты посмотришь, как живут настоящие магические семьи. Чего тебе с этими магглами находиться? Ещё навидишься с ними, — последнее он произнёс, даже не скрывая пренебрежения в голосе.

— Они моя семья, вообще-то, — укоризненно посмотрела на него Эмили.

Впрочем, эти слова были скорее для проформы: ехать на каникулы домой она совершенно не хотела. Поттер планировала побыть в одиночестве, поразмышлять и просто насладиться пустыми коридорами замка, которые чуть больше чем на неделю будут принадлежать только ей. Они уже добрались до винтовой лестницы, ведущей в башню Рейвенкло, но Малфой не желал сдаваться.

— Ну, ты, что, откажешься от такой возможности? — он преградил ей путь и добавил, будто это должно было её убедить: — К нам приедут Тед, Дафна.

Эмили вздохнула. Ей ужасно хотелось в душ, и не было желания давать Малфою точного ответа.

— Я поговорю с родителями, ладно?

Это убедило Драко. Он отпустил стены, за которые держался, не давая Поттер пройти, и вновь заулыбался.

— Дай мне знать к четвергу, хорошо? Мама захочет подготовиться.

Согласно кивнув, Эмили взбежала по лестнице и ударила молоточком о дверь.

— Назови моё имя, и меня больше не станет.

Эмили не сдержала смех: «Ну, тут только Авада Кедавра на ум лезет. Конечно же это не она, ведь названного не стать должно, а не кого-то другого. Хм...»

Сзади послышались шаги.

— Стукни ещё раз, — прозвучал голос Роберта.

Поттер бросило в дрожь: не хватало только с ним тут застрять! Страшно хотелось разгадать эту загадку раньше него. Но, прослушав вопрос, он первый нарушил натянутое молчание:

— Тебя Малфои к себе пригласили?

Эмили вспыхнула:

— Подслушивать некрасиво.

— Что поделать. Флинт сказал смотреть за тобой в оба. Наши слова про Малфоев прошли сквозь твою... голову?

— Что ты хотел сказать? — вскинулась на него Поттер.

Здесь они были одни, и она почувствовала себя гораздо более раскрепощённой в выражении своего раздражения этим снобом, чем если бы они находились в присутствии Маркуса и других слизеринцев.

— Тебе нельзя к ним ехать. Даже не думай.

Как она хотела сказать, что способна сама решить, что ей делать! Но Эмили вовремя вспомнила, что ему никак не объяснить того, что она пока не видела в Малфоях угрозы. А вместе с тем идея о посещении Люциуса на каникулах начинала нравиться ей всё больше. Она смогла бы лично узнать, как бывшие Пожиратели отреагировали на временную активность Волдеморта. Возможно, она вспомнила бы что-нибудь ещё, что могло бы когда-нибудь ей сгодиться.

— Я услышала тебя, — сухо бросила Эмили и в третий раз ударила в дверь.

«Такие непривычные слова... Неужели они тоже от Волдеморта?» — отметила она тем временем.

— Что, даже короткая фраза в голове не держится? — съязвил Роберт, насмешливо глядя на Поттер.

Эмили, полная негодования, промолчала и сосредоточилась на загадке. «Итак... Я это что-то назову, и оно исчезнет. То, что я назову, и то, что исчезнет, — одно и то же. Например, скажу «икс», и икс должен исчезнуть. Ох, ладно бы это заклинание было, но, кажется, «икс» исчезает тогда, когда я называю именно его». Эмили навалилась спиной на стену, опустив голову и абсолютно абстрагировавшись от всего, и погрузилась в свои мысли. Если бы не Роберт, она спустилась бы к портретам на этаже и давно бы открыла дверь, но сейчас она из принципа заставляла себя искать ответ. Чувство досады жгло изнутри и требовало показать Хиллиарду, что она не дура, как он, судя по всему, считал.

— Ну что? Ничего не придумывается? — спустя пару минут Роберт, стоя у противоположной стены, обратился к Поттер, нарушив тишину, которая ей так нравилась.

— А у тебя?

— Ха, почти догадался. Тебе фору даю.

Эмили вновь опустила голову. Волосы спрятали её лицо, концентрируя взгляд на каменном полу. «Я «икс» называю, и «икс» исчезает... — повторяла она несколько раз. — Называю — исчезает. Чёрт! Я скажу «Нокс», но исчезнет свет, а не Нокс. Не то, всё не то». Несколько секунд она мысленно перебирала чуть ли не все слова, что приходили ей в голову, но потом, проследив логику многих загадок орла, задумалась: «Может, нужно называть абстрактные вещи?» Внезапно её осенило воспоминание из юности Волдеморта, где он слышал в приюте загадку, похожую на эту. «Вопрос тогда был «чего не хватает в сундуке, если в нём всё есть?» И ответом была «пустота». Ну и... мозг, зачем ты это вспомнил?»

Когда появлялись новые факты, связь которых с обдумываемым объектом была неочевидна, это раздражало Эмили. Ей нравилось, когда всё доносилось прямо и чётко — так она лучше понимала, что делать с информацией дальше. «Что ж... наверняка тут очень простой ответ, а я усложняю себе задачу. Может ли быть, что «икс» исчезает не только при своём названии? Что исчезает, когда говорят хоть что-то?» А мозг упорно подсказывал: «Чего не хватает в сундуке, в котором есть всё?»

Эмили чувствовала, что ответ вот-вот окажется на языке, и не заметила, как перестала дышать. «Мы складываем в сундук всё, но там не остаётся места, то есть пустоты. Наполненность — пустота. Антонимы, — проговаривала она медленно, чтобы не спугнуть хрупкую ниточку рассуждений. — Попробуем перенести на нашу загадку. Я называю имя, значит, я... говорю. Если не говорить, то молчать. А если говорить, значит... нарушать молчание. В один момент есть либо говорение, либо молчание, так? Получается... молчание исчезает, когда начинают говорить».

Сердце забилось часто-часто, и вспыхнули щёки. Сжимая вспотевшими от волнения руками мантию, Эмили продолжала держать голову склонённой и внимательно исподлобья следила за Хиллиардом. Тот сидел на лестнице спиной к Поттер. Эмили осторожно подошла к двери, взялась за ручку и тихо произнесла:

— Молчание.

«Если я скажу "молчание", молчание исчезнет из-за того, что я произнесла хоть что-то. Всё сходится», — прокрутила она в голове за секунду до ответа.

— Верно, — ответил мелодичный голос слишком громко, отчего Эмили вздрогнула и, судорожно вздохнув, юркнула в гостиную, захлопнув за собой дверь.

Она дрожала от адреналина, оставив возмущённого Роберта на лестнице. Счастливо расхохотавшись, Эмили, продолжая улыбаться, пошла к спальням. В гостиной было мало народу. Может быть, поэтому обычного от внимания к себе смущения почему-то не появилось. Сначала Поттер подумала, что поступила нехорошо, но успокоила себя тем, что Хиллиард того заслужил, а такая вредность — редкое, что она могла себе позволить.

* * *

— Лия! — крикнул Маркус, догоняя её в среду на повороте к лестнице.

Эмили распрощалась с Дафной, с которой прогуливалась по замку уже второй час, и отошла с Флинтом в укромное место.

— Хиллиард сказал, что ты собралась к Малфоям. С ума сошла, что ли? — он крепко держал Поттер за локти и сурово смотрел ей в глаза.

Хотя Эмили ещё ничего не решила, она всё же склонялась к тому, чтобы Малфоев всё-таки навестить. Теперь нужно было усыпить бдительность Маркуса, а потом придумать, как с ним объясниться, если он узнает, что она всё же сделала по-своему.

— Ну и дурак твой Хиллиард, — парировала она. — Ни к кому я не собираюсь и уж тем более ничего подобного не говорила.

— Ну, слава Мерлину! С Люциусом лучше не связываться, слышишь? Говорят, он был правой рукой...

— Маркус, я помню, — простонала Эмили, прервав его. — А ещё он главный борец за чистоту крови. Я помню всё это!

— Ну, отлично, — поверил ей Маркус.

— Слушай, у тебя других друзей на Рейвенкло нет? — выпалила она.

— А что? — удивился он.

«Так, понятно... Даже не понимает, что у нас с этим снобом взаимная неприязнь!»

— Да ладно... ничего, — буркнула она, решив, что пока Хиллиарда можно было потерпеть, главное — рядом с ним не находиться.

Они разошлись по своим делам, и Эмили заглянула в библиотеку. Там обнаружились Малфой и Нотт, склонившиеся над свежим номером «Ежедневного Пророка».

— А где?.. — она кивком головы указала за спину Малфоя, имея в виду Крэбба и Гойла, которые часто ходили за ним.

— Едят, — протянул Драко, в то время как Эмили присаживалась напротив.

— Лия, ты к Драко едешь? — поднял голову Теодор, едва дочитав спортивную колонку до конца.

— А что мы там будем делать? — Эмили решила разведать больше.

— Как что! — начал Малфой. — Поиграем в квиддич хотя бы, да и вообще отдохнём от учёбы, от всего. Возможно, поохотимся на штырехвостов.

— А ты в Норфолке живёшь? — спросила в ответ Эмили, припомнив, что эти демоны-полусвиньи обитали именно там: «Эйвери так элитно проводили время, точно». Если она это не выдумала, то получалось, что и Волдеморт однажды забавлялся подобной охотой. «И, вообще, Малфой, не ври. Одиннадцатилеток к этим демонам и близко не подпустят: у них класс опасности высокий. Ой, хвастун», — усмехнулась она про себя, но не стала разочаровывать Драко, понадеявшись, что он и сам об этой глупой идее забудет.

— Нет, у меня в Уилтшире дом. Ну, так что, я пишу отцу, что ты к нам приедешь?

Эмили лишь кивнула, улыбаясь. Мальчики радостно отбили «пять».

Маркус безусловно был прав, предупреждая её о Малфоях, но ведь он не знал, что у неё есть возможность кое-что им противопоставить, нужно лишь было подобраться ближе и разузнать положение вещей. В конце концов, он же хотел, чтобы она в будущем имела значение наравне с другими идеологами? Нельзя упускать шанс сделать к этому крохотный шаг.