Астерия: Ода меланхолии (гет)

Дафна появилась в их с Драко спальне спустя минуту после того, как патронус Астерии, серебристая степная лисица, выпрыгнула в окно, спеша доставить послание.

Из горла Драко уже не лилась тёмная кровь. Он надсадно хрипел, всё его тело билось в конвульсиях, а его зубы стучали так страшно, будто стремились стереть сами себя в порошок. Его глаза закатывались, руки тянулись к лицу, оставляя красные борозды от ногтей на коже.

— Помоги мне, держи его руки, — быстро сказала Дафна сестре, падая рядом с Драко на колени. — Помощь скоро прийдет, все будет хорошо, ты молодец.

— Мама? — разбуженный криком, Скорпиус заглянул в комнату и обмер на пороге, готовый разрыдаться.

— Астерия! — Дафна опомнилась первой. Оттолкнув руки сестры, она указала ей на Скорпиуса. — Уведи его!

Она быстро водила палочкой над грудью Драко, и его тело понемногу успокаивалось. Астерия бросилась к сыну, быстро обнимая его и пытаясь успокоить начавшего всхлипывать Скорпиуса.

— Всё будет хорошо, детка. Папа заболел, но всё будет хорошо. Сейчас придут врачи. Не смотри, милый, не смотри, — шептала она сыну, а её собственные ладони, испачканные в крови мужа, мелко дрожали. — Всё будет хорошо, я обещаю... Папа просто заболел...

Раздались еще два хлопка аппарации.

— Сюда! — Дафна быстро уступила место другому целителю. — Я остановила распространение яда, но только на время, замкнула его в левой почке. Он принял тонизатор, и был реанимирован. Проклятие на яде не дает извлечь его из крови.

— Безоаров камень обратил действие яда, — доносились до Астерии голоса целителей. — Имеем дело с проклятием крови... Должны ждать «серых»... Протокол... Крововосстанавливающее...

Раздались еще два тихих хлопка аппарации, а затем еще один, резкий и оглушительный.

— Проверьте девушку и ребенка!

Как в тумане Астерия наблюдала за тем, как Драко укладывают на носилки два прибывших мага в серых мантиях. Один из целителей быстро осмотрел её и Скорпиуса, и заверил остальных, что всё в порядке. Хрип Драко эхом отдавался в ушах Астерии.

— Миссис Малфой, — аврор, рослый мужчина лет сорока, подошел к ней, — я — старший аврор Праудфут. Я уполномочен проводить вас и вашего сына в Госпиталь Святого Мунго, где вы будете под присмотром целителей и приставленных к вам авроров, но прежде я вынужден просить вас присутствовать при опечатывании вашего дома.

— Что? — Астерия не могла отвести взгляда от лужи крови на полу. — Зачем?

— На вашего мужа было совершено покушение, — терпеливо пояснил аврор. — В виду возникших обстоятельств, моей группе было поручено провести сбор улик и обезопасить вашу семью.

— Но я должна быть вместе с мужем, — Астерия пыталась унять собственную истерику. — Я должна...

— Миссис Малфой, — аврор переступал с ноги на ногу, поглядывая на ручные часы. — Я понимаю, но существуют определенные процедуры и наша инструкция требует вашего присутствия. Мои сотрудники должны приступить к опечатыванию. А после я лично доставлю вас в Мунго, таково личное указание Министра.

— Министра? Но...

— Я сама провожу их в Мунго, — подошедшая Дафна вытащила палочку и стерла с пола кровь прежде, чем Скорпиус увидел и её. — А вы, аврор... Праудфут, можете немедленно приступить к исполнению своих обязанностей. Моё имя — целительница Дафна Уоррингтон, укажите это в вашем рапорте, когда будете описывать причину отсутствия свидетеля.

Праудфут быстро черканул её имя в блокноте, затем кивнул и вышел из комнаты, на ходу вызывая патронуса.

— Пойдем, — Дафна потянула сестру за рукав. — Скорпиус, держись за мамину руку. Сегодня добираемся каминной сетью.

Они втроем одновременно шагнули в полыхнувший зеленым пламенем камин, а спустя несколько мгновений уже выходили из камина в приёмной Святого Мунго.

— Его доставили на пятый этаж, в палату «серых», — к ним уже спешил муж Дафны, дежурный целитель. — Всё, что я успел узнать — отравление белладонной и аконитом, усиленное действием проклятия крови. Поттера доставили минут десять назад. Диагноз тот же, но доза яда оказалась слабее — пожалели аконит.

— Поттер? — Астерия вздрогнула. — Его тоже прокляли?

Дафна остановила её властным движением руки.

— Что с допуском в палату? — спросила Дафна, накидывая протянутую мужем лимонную мантию.

— С Драко сейчас министерские, — заглянул он в папку, которую держал в руках, — из наших целителей только Сметвик. Секунду назад здесь был аврорский патронус — группа заняла весь пятый этаж, будет разумно устроить Астерию и Скорпиуса в одной из соседних палат, они всё равно приставят охрану.

— Ясно, — Дафна кивнула. — Приготовь тонизирующее, и, наверное, отвар лунных трав, я пока проведу их в палату...

— Тогда я притворюсь, что забыл отдать тебе предписание явиться в кабинет Главного целителя, — ухмыльнулся он. — Но не затягивай с этим. Министерские подняли всё на уши, можешь влететь на санкции.

— Лучше делать так, как хочет Министерство.

— С папой правда всё будет хорошо? — спросил Суорпиус, вытирая нос рукавом. — Мы идём к нему? Он выздоровеет?

— Обязательно выздоровеет, — серьезно сказала Дафна и пошла вперед, ведя сестру и племянника на пятый этаж.

Была поздняя ночь, пациенты спали в своих палатах, лампы слабо светились, вполсилы освещая длинные и пустые больничные коридоры. На пятом этаже белизну вдруг разбавил всплеск алого — у двух палат дежурили авроры, еще двое едва слышно переговаривались в дальнем конце коридора.

— Зачем они все здесь? — непонимающе прошептала Астерия. — Дафна, что происходит?

— Еще не знаю, — Дафна качнула головой и постучала волшебной палочкой по ручке дверей одной из палат. — Проходите.

Палата была маленькой, светлой, с несколькими узкими койками, стоявшими у стен.

— Скорпи, ложись, дорогой, — Дафна быстро взбила подушку на одной из кроватей и позвала Скорпиуса. — Поспи, сейчас поздно...

— Но я не хочу спать, как же папа? — Скорпиус запротестовал, но, взглянув на Астерию, которая устало привалилась к стене, вдруг серьезно кивнул.

— Молодец, — Дафна поправила ему одеяло. — Поспи, а утром вас уже пустят к папе.

— Ладно, — Скорпиус скрутился калачиком под одеялом и, спустя несколько секунд, тихо засопел. Он действительно выбился из сил.

Астерия в это время подошла к двери палаты, намереваясь прикрыть её, но аврор, уже стоявший у выхода, покачал головой.

— Но почему? — тихо спросила она.

— Не усложняйте нам работу, мэм, — ответил тот. — Мы должны наблюдать.

— Послушай, Астерия, — Дафна опустилась рядом с сестрой на край кровати, когда Астерия вернулась. — Я знаю, что тебе сейчас нелегко, но постарайся не паниковать. От Поттера сигнал в Мунго поступил несколькими минутами раньше, чем твой патронус добрался до меня. Если в этом замешан Поттер, это уже серьезно, понимаешь? Значит, всё Министерство уже подняли на уши, а, следовательно, Драко поставят на ноги хотя бы для того, чтобы понять, чем связаны эти два покушения. Не волнуйся. Асти, ты слышишь меня? Асти?

— Да, — тихо ответила Астерия, продолжая смотреть на свои руки. — Дафна, пожалуйста...

Сестра поняла всё без слов. Аккуратно проведя палочкой, Дафна прошептала «Эванеско», и пятна засохшей крови, что раскрашивала руки и частично мантию Астерии, исчезли.

Дафна ушла, затем пришел целитель, принесший тонизирующее, которое погрузило Астерию в туман спокойствия.

Она сидела на кровати, не шевелясь, и смотрела на коридор. Из палаты было видно большие лампы, наполненные голубоватыми шарами из света. Они кружились за тонким стеклом, и коридор озаряло мерцающее бледное сияние.

Мимо ходили авроры, словно разукрашенные в алый сторожевые псы, они оглядывались по сторонам, меряя шагами коридор.

Несмотря на принудительно выпитое успокаивающее зелье, Астерию продолжала бить мелкая дрожь. Скорпиус спал.

Астерия закрыла лицо ладонями, раскачиваясь из стороны в сторону. У неё не было сил на слёзы, выпитое зелье сковывало движения, не позволяя подняться на ноги и метаться по палате пойманной в клетку птицей.

О Драко не было новостей вот уже несколько часов. У дверей его палаты стояло два рослых аврора в алых мантиях. Астерия отняла руки от лица и вновь взглянула на них. Неужели они действительно охраняют её мужа? Но с каких пор Министерству было дело до клерков и их жен?

Ей сказали, что Поттер тоже здесь. Значило ли это, что Драко стал случайной жертвой в покушении на Главного аврора? Или наоборот? Неужели по прошествии стольких лет их семья вновь оказалась втянутой в скандал?

В любом случае, было очевидным, что её ждал допрос. То, от чего пытался уберечь её Теодор Нотт в далеком детстве, всё же пришло за ней.

И Астерии почему-то казалось, что Драко это просто так не подарят. В поместье отравили Главного аврора. В поместье бывшего Пожирателя смерти, того, кто смог чудом увернуться от суда, того, кому подарили свободу с барского плеча, кого помиловали, но не забыли, и не простили. И даже то, что Драко сам чуть не погиб, вряд ли бы что-то изменило.

Драко случайно подвернулся под руку. Или, может быть, отравитель решил свести давние счеты, поймав сразу двух зайцев.

Скорпиус спал. Сердце Астерии сжималось каждый раз, когда она думала, что её сын был в опасности в этот вечер. Её муж мог умереть в соседней палате. Она вдруг подумала, что никогда не простит его, если он оставит их.

Мир, который был разделен на хороших людей и Пожирателей смерти, никуда не исчезал. Все эти годы она жила в нём. Каждый приём в их поместье был лишним тому доказательством. К ним приходили, чтобы посмотреть, почему они до сих пор живы, почему дышат, почему позволяют себе улыбаться.

Понимание этого вдруг обрушилось на плечи Астерии невыносимой тяжестью, сдавило горло, больно кольнуло в груди.

Они столько лет бежали от прошлого Малфоев. Но от него нельзя было убежать. Никогда.

Она не была частью этого прошлого. Гринграссов так никогда и не вызывали на допросы, Магнус, стараниями Теодора, смог избежать прямых контактов с Волдемортом. Астерия никогда не была частью прошлого Малфоев. Но она была частью их настоящего, она сама носила их фамилию уже почти десять лет, и она чувствовала её тяжесть, которая теперь была такой несносной, что, наверное, будь Астерия на ногах, она бы пошатнулась.

Фамилия «Малфой» несла в себе слишком много горя. И Астерия вдруг поняла, что даже если в этот раз всё снова обойдется, беда найдет их.

Мысли, одна тревожнее другой, заполняли её голову.

Кривые петли улыбок, стягивающих горло удавкой, маячили у Астерии перед глазами. Она вновь вспомнила судебный процесс над Ноттом, вспомнила торжество на лицах присутствующих. Тогда они, жадные до зрелища стервятники, слетелись со всех уголков страны, чтобы посмотреть на торжество правосудия. Они хотели мести.

И вот она свершилась.

Астерия не боялась. Она давно поняла, что когда надежды нет, страха тоже быть не должно. Что бы ни случилось, чем бы всё ни обернулось, она знала, что надежды на хороший исход нет.

Даже если Драко ни в чем не виноват, даже если найдут тех, кто совершил покушения, прошлое не даст им жить спокойно. Оно обязательно напомнит о себе, как напоминает о себе хроническая болезнь, уснувшая на время.

Скорпиус спал. И Астерия думала, что отдала бы всё, что угодно, лишь бы её сын не был Малфоем.

От зелья клонило в сон.

Когда Астерия была маленькой, она мечтала о принце. Она мечтала влюбиться в него и отправиться вместе с ним в путешествие. Она мечтала о дальних странах, парусниках, море, валлийских драконах. Астерия думала, что когда Он придет за ней, когда он полюбит её, все её беды закончатся. Целые океаны пролитых слёз, целые моря, заключенные в одной слезинке, растворятся в Нём. И им должен был принадлежать вечер, наполненный запахом мёда и скошенной травы, и серенадами, которые выводили бы кузнечики. И бабочки, бившиеся в их сжатых кулаках, вырывались бы на волю, разгоняя яркими крыльями приближающуюся ночь.

Она выросла. Все её яркие мечты осыпались наземь серым пеплом, когда она сказала: «Да». И это был её выбор. Её детство утонуло во лжи.

— Миссис Малфой, — голос аврора Праудфута выдернул её из полусна, и Астерия быстро оглянулась на Скорпиуса, но измотанный переживаниями сын спал, тихо дыша.

— Миссис Малфой, — Праудфут оглянулся в поисках стула и призвал его одним взмахом палочки, установив напротив кровати, на которой сидела Астерия. — Мои люди закончили осмотр вашего дома, и с вашего позволения я бы хотел уточнить...

— Мой сын сильно устал за сегодня, — перебила его Астерия. — Я не позволю вам...

— О, не волнуйтесь, — Праудфут уселся на стул и вновь достал свой блокнот, — я успел наложить чары против прослушки, пока вы спали, всё, что мы скажем друг другу, никем услышано не будет.

— Министерству так не терпится приступить к допросу? — зло спросила Астерия, оценивающе глядя на аврора. Праудфут ухмыльнулся.

— Почему штатские так любят слово допрос? — деланно вздохнул он. — Впрочем, можете называть это как вам удобнее. На самом деле мне нужно лишь уточнить некоторые детали в списке гостей, ну и, как мне кажется, я должен прояснить обстановку для вас, раз уж мои люди приставлены к вам в качестве охраны.

— Уж потрудитесь, — Астерия сложила руки на груди. — Я действительно теряюсь в догадках.

— Муж и жена одна сатана, — едва слышно хохотнул Праудфут, но быстро принял серьезное выражение и заглянул в свой блокнот.

— Как вам известно, миссис Малфой...

— Называйте меня Астерией, — попросила она.

— Астерия, — кивнул аврор и продолжил: — Ближе к двум тридцати у вашего мужа проявились симптомы сильнейшего отравления. Нас проинформировали об этом сотрудники Мунго, несколькими минутами после того, как Главного аврора доставили с тем же диагнозом. Согласно выводу наших сотрудников, яд был принят ими приблизительно за пять часов до проявления первых симптомов, что указывает на то, что преступник, который подлил вашему мужу яд, предположительно мог находиться среди ваших гостей. Мы пока не знаем, кто именно это был, но во время обыска ваш домовой эльф показал нам список приглашенных официантов. Взгляните, пожалуйста, на эти фотографии...

Он протянул Астерии несколько снимков.

— Это сотрудники паба «Зелёный дракон», которые занесены в список ваших официантов. Вспомните, пожалуйста, может быть, вы заметили что-то необычное в их действиях, или кто-то из них был слишком настойчив, что угодно...

— Я... — Астерия растерянно просмотрела фотографии. — Я не помню, может... Может... Был один момент, но я не знаю, имеет ли это значение...

— Что угодно, — Праудфут открыл блокнот и приготовил перо. — Любая мелочь, которая показалась вам странной.

— Это не было странным... — Астерия покачала головой. — Нет, просто... Когда Драко с Гарри подошли ко мне поздороваться, Драко почему-то немного вспылил... И в руках Гарри был бокал. Ему принес его один из эльфов или официантов, я не знаю, но Драко забрал у Гарри этот бокал и выпил сам.

— Это может быть полезным, — Праудфут быстро записал то, что она сказала.

— Но чем? — Астерия взглянула на него непонимающе.

— Это значит, что нам следует усилить поиски Эрика Бауэлла, — Праудфут показал Астерии одну из фотографий. — Он единственный, кто не вышел на связь, а это наводит на определенные мысли.

— В нашем доме было столько политиков, а вы ищите официанта? — Астерия не знала, что и думать. — Даже если яд принес этот... Бауэлл, не кажется ли вам, что он уже давно сбежал из страны, изменив внешность... Может он с самого начала был под оборотным...

— Весь ваш персонал был тщательно проверен, — возразил Праудфут.

— Что вы имеете ввиду?

— Вы же сами сказали, что в вашем доме были известнейшие политики. Ваш муж сделал всё возможное, чтобы обезопасить их пребывание там. Наши службы проверяли персонал, так что оборотное можно исключить. Конечно, он вполне мог воспользоваться им после...

— Но вы так и не объяснили повышенное внимание Министерства к нашей семье и количество авроров, которые нас охраняют.

— Если целью был ваш муж, мы не можем допустить повторения того, что произошло, с его семьей.

— Но ведь ясно же, что целью не был мой муж!

— У меня создается впечатление, что вы не понимаете всей роли вашего мужа, — Праудфут вдруг нахмурился, — в Министерстве.

— О чем вы?

— Послушайте, мисс Малфой, — Праудфут захлопнул блокнот. — Я понимаю, что вам хочется, чтобы вашей семье ничего не угрожало и чтобы всё произошедшее оказалось чудовищной ошибкой, но на вашего мужа было совершено покушение в его собственном доме, когда никто этого не ожидал, и, судя по всему, это было тщательно спланировано. Кто знал, что Гарри Поттер посетит вас? Я убежден, что он сам не был до конца уверен, я хорошо знаю своего начальника, уж поверьте мне. И я слишком долго проработал на своём посту, чтобы не понимать очевидных вещей. Мне жаль, мне не хочется вас пугать, но яд нашел свою непосредственную цель.

— Но зачем кому-то травить клерка? — тихо спросила она, ничего не понимая.

Аврор взглянул на неё и побледнел. На его лице медленно проявлялось понимание, и то, что он осознал, напугало его до самых печенок.

— Вы не ... — Праудфут торопливо пролистал свой блокнот. — Но здесь ни слова о том, что вы не знаете... Черт возьми, мне не доложили! Теперь понятно, почему вы так себя ведете...

— Не знаю чего? — вскинулась Астерия. — Что я должна знать?

— Это ошибка, — замотал головой Праудфут. — Это ошибка, простите, я не знал, я только выполнял свою работу... Сегодня же напишу рапорт.

Он вскочил на ноги.

— Спасибо за помощь, миссис Малфой, — кивнул он. — Прошу вас не покидать Мунго до того момента, как ваш муж придет в себя. Здесь для вас самое безопасное место. До свидания.

— Пожалуйста...— попыталась остановить его Астерия, но зелье еще продолжало действовать, и она бессильно опустилась обратно на кровать.

Больше всего на свете Астерия ненавидела ложь. Ненавидела эту липкую паутину, облепляющую всё то, чем она дорожила. Недомолвки. Молчание. Она была сыта этим по горло.

Когда она решала, что всё уже хорошо, ложь, словно чумная серая крыса, вылезала из своей норы и кусала. И всё рушилось, превращаясь в прах. Её лучший друг лгал ей, и она потеряла его навсегда. Астерия лгала самой себе, и погрязла в быту, которого никогда не желала. А теперь... Чего следовало ей ждать? Сколько еще грязи и тайн вдруг обрушатся на её голову?

Ранним утром, когда только начало светать, один из авроров доложил, что Драко очнулся.

Астерия даже не взглянула на аврора, лишь холодно кивнув в ответ. Через несколько часов проснулся Скорпиус, сразу попросившись к отцу, но Астерия настояла прежде позавтракать. Когда терпеть выжидающий взгляд сына стало невыносимо, Астерия сдалась.

В палате, где лежал Драко, было солнечно. Это было прекрасное морозное утро декабря, и снег облеплял подоконник, сверкая сотнями кристаллов.

Драко был бледен. Его веки были красными, а губы почти белыми, лицо его было покрыто испариной.

— Я давно вас жду, — прошептал он, увидев Астерию, Скорпиуса и Дафну.

Скорпиус бросился к отцу, ощупывая его лоб, и взволнованно расспрашивая о самочувствии, Астерия молчала.

— Ты говорила с кем-то, — сказал Драко, глядя на неё поверх головы сына. Он не спрашивал, он утверждал, не требуя ответа.

— Что они сказали тебе? Кого они к тебе приставили?

— Скорпиус, подожди в коридоре с тётей, — попросила Астерия.

— Но, мам, — Скорпиус оглянулся на Драко в поисках поддержки, но тот кивнул. Плечи Скорпиуса поникли, и он поплелся в коридор вслед за Дафной, которая, прежде чем плотно закрыть дверь, наградила Астерию предостерегающим взглядом. Астерии было всё равно. Она устала.

— Если ты мне ничего не расскажешь, я уйду от тебя, — сказала она тихо.

— Сейчас? — Драко приподнялся на локтях и взглянул на неё. — Ты не можешь подождать?

— Или сейчас, или никогда, — сказала она твердо. Ей было всё равно. Она заслужила знать больше, чем какой-то некомпетентный аврор!

— Я убью того, кто не умеет держать язык за зубами, — прошипел Драко.

— Валяй, — легко согласилась Астерия. — Его зовут Праудфут. Убей его. Убей их всех. И меня тоже убей, потому что иначе не удержишь.

— Они доверили моё дело безмозглому... А Поттер? Почему дело не вёл Поттер?

— Он в соседней палате, — отрезала Астерия. — Говори.

— Тебе не нужно этого знать.

— Ясно, — сказала она тихо. — Ты выбрал.

— Нет, подожди, — Драко, пошатнувшись, поднялся с постели и шагнул к ней. — Я...

— Говори, — повторила она. Ей хотелось кричать.

— Я убью его, — повторил Драко тихо. — Убью.

— Говори! — закричала она. — Говори!

Драко закрыл глаза.

— Я хотел отделить работу от семьи, потому что хотел защитить вас со Скорпиусом. Не хотел, чтобы вы волновались, не хотел давать никому ни малейшего повода втянуть вас в мои дела, — вымученно сказал он. — И всё работало, пока они не стали доверять тайну первым идиотам Министерства.

— Скажи мне то, чего я еще не знаю! — перебила его Астерия. — Я имею на это право.

— Меня хотели судить, — Драко вновь сел на кровать, прижав ладони к вискам. — Меня, отца... Поттер, конечно, дал показания, чтобы приговор был мягче, но этого было недостаточно. Отцу светил Поцелуй. И тогда Бруствер, только назначенный министром, предложил мне сделку. И дал время подумать.

— Что ты должен был сделать?

Но Драко не слышал её вопроса, полностью погрузившись в воспоминания.

— Я хотел отказаться, даже зная, что тогда отцу ничего не поможет, я хотел отказаться. Мне хватило одного рабства, я не хотел быть послушным псом у нового хозяина Англии, черт возьми, я был сыт этим по горло. В тот день ты пришла в Министерство. И я вспомнил, что Нотта судят. И я понял, что не могу отказаться. Я был должен ему. Он выполнял мою работу, он делал то, на что у меня никогда не хватило бы духу, и это спасло мне жизнь. И я увидел тебя. И я понял, что должен хотя бы попытаться...

— Я согласился. Но было уже поздно. Я спас от смерти отца, но Нотт не захотел бороться. Я не мог ничего сделать.

— Я не сильно жалел о нём. Он знал, на что идёт, это был его выбор, его путь. А у меня был свой.

— Когда Лорд получил власть, многие отделы Министерства пали. Авроры, Отдел тайн... Прежние понятия были уничтожены. Бруствер пришел на пост, четко зная, чего и какими методами он собирается добиться. За считанные месяцы они реформировали Аврорат. А затем принялись за Отел Тайн. Из прежних невыразимцев в живых не осталось почти никого, а те, кто еще дышал, не годились для этой работы, потому что всем были известны их имена. И тогда Министерство принялось вербовать новых. Тех, кто был бы обязан им по гроб жизни. И я был в их числе. И я стал одним из лучших, потому что тогда мне не было, что терять. А затем появилась ты. Снова. И я понял, что никогда в жизни больше не должен отпускать тебя.

— Ты невыразимец, — повторила Астерия. — Не клерк из отдела контроля.

— Я не составил ни одного документа за всю свою жизнь, — криво усмехнулся Драко.

— Почему ты не сказал мне?

— Это не то, чем можно гордиться. И я сделал все, чтобы тебя и сына это не коснулось. Можешь мне поверить, я сделал все...

— А кто просил тебя об этом? Ты принял решение за меня, ты лгал мне, ты... Ты едва не погиб у меня на руках, Скорпиус видел тебя умирающим, вот чего стоила твоя ложь!

— Я дал Нерушимую клятву.

— Ты мог рассказать мне. Как рассказал сейчас. И если бы ты сделал это раньше, ты бы действительно не подвергал ни меня, ни остальных опасности. Если бы Праудфут продолжал считать, что я знаю, о чем он говорит, он бы нарушил клятву. И она бы убила нас обоих. Так ты меня защитил?

— И за это он поплатится. Я обещаю. Я найду всех, кто причастен, я разжалую и вышлю каждого.

— Но это твоя вина! Твоя вина! — она закричала, потому что больше не могла терпеть. Это было невыносимо. — У тебя были годы, чтобы рассказать мне, я бы не требовала от тебя большего, просто знать, кто тот человек, которому я доверилась, но ты молчал, ты отдалялся от меня, ты заставлял меня чувствовать себя виноватой, такой одинокой...! Зная меня, зная обо мне все, ты посмел так со мной поступить!

— Я не этого хотел.

Перед глазами все кружилось, все плыло.

— Если я останусь здесь всего на минуту дольше, Драко я, Драко я сойду с ума...

— Дай мне время. Я все исправлю...

— Замолчи! ЗАМОЛЧИ!

* * *

Через несколько дней авроры задержали Эрика Бауэлла. Опасения Драко не подтвердились — покушение действительно было рассчитано на Главного аврора, выступавшего за введение неугодных консервативным кругам Англии законов, должность же самого Драко продолжала оставаться секретной. Адама Праудфута понизили в должности, изменив память, авроры покинули поместье.

За окном было темно, темные снеговые тучи скрывали небо и звезды, хлопья снега кружились в диком танце, выл ветер. Тихо потрескивал камин, что был единственным источником света в комнате.

В стекло билась птица, напуганная метелью.

Порыв ветра, камин погас. Во всем доме было ни души.

— Где же ты, Гринграсс?

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ