Соперница (гет)

В поместье Ноттов было тихо и тускло. В середине апреля солнце садилось значительно позже, но Чарльз — хозяин дома — предпочитал задергивать портьеры на окнах. Создаваемый сумрак приносил прохладу и спокойствие и к тому же напоминал о гостиной Слизерина, где Нотт-старший учился около пятидесяти лет назад.

Спустившись в прихожую, мужчина щелчком пальцев дал знак домовому эльфу, чтобы тот зажег факелы. Их пламя тут же осветило просторное помещение, позволяя Чарльзу в последний раз перед выходом взглянуть на себя в зеркало и поправить ворот мантии. Негромко фыркнув, он пригладил седеющие волосы, в очередной раз щелкнул пальцами, чтобы домовик погасил свет, и, выйдя из поместья, трансгрессировал с громким хлопком.

Появившись в месте назначения, Нотт пошел вдоль живой изгороди высотой больше него на несколько футов. Спустя пару шагов он свернул направо и вскоре уперся в черные кованые ворота, которые тут же распахнулись, будто знали о приближении гостя. Чарльз прошел еще несколько футов по дорожке, окруженной с двух сторон густыми тисами. Роскошное четырехэтажное здание также раскрыло для него парадные двери, впуская в просторный светлый вестибюль.

— Чарльз, — едва тот переступил порог дома, к нему навстречу спустился хозяин особняка Люциус Малфой, — рад тебя видеть.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Нотт оценивающе глянул на бывшего соратника, а ныне хорошего друга и произнес:

— Взаимно, Люциус. Нарцисса готова? Пора выдвигаться, поезд скоро прибудет. — Его голос был раскатист и немного грубоват. Люди на портретах, что висели вокруг, вздрогнули и оторвались от своих дел, встревоженные громким звуком.

— Сию секунду! — глухо прозвучало за дверями, ведущими в сад.

— Пройдем? — предложил Малфой, жестом указывая в сторону гостиной.

Мужчины пересекли вестибюль и оказались в тепло натопленном помещении. Нотту пришлось расстегнуть мантию: кажется, они пробудут здесь некоторое время. Он достал из кармана брюк часы и покачал головой — поезд из Хогвартса прибывал через десять минут.

— Выпить не желаешь? — Малфой расселся в кресле у мраморного камина.

— Оставь до вечера, — махнул рукой Нотт и грузно опустился в кресло напротив.

Люциус склонил голову в знак согласия и перевел разговор на министерские темы. Они успели перекинуться парой фраз по поводу текущей политики Фаджа, когда дверь в гостиную отворилась и появилась миссис Малфой, натягивающая черные перчатки. Люциус и Чарльз тут же поднялись на ноги.

— Нарцисса, ты прекрасна, как и всегда. — Нотт поцеловал протянутую ладонь, еще не одетую в перчатку.

— Благодарю, Чарльз, — дежурно ответила миссис Малфой и сразу же поторопила: — Что ж, идемте, мы и впрямь задержались, а ведь к нам гости.

Все трое понимающе переглянулись: приезд Эмилии Поттер ожидался с не меньшим желанием, чем прибытие собственных детей. Они вышли в вестибюль, а затем на улицу. Нотт следовал за супругами, идущими под руку, и застегивал мантию, чтобы не простыть после пребывания в жарком помещении. Оказавшись за воротами, которые закрылись за ними с тихим скрежетом, они трансгрессировали к вокзалу Кингс-Кросс.

Прежде чем выйти из закоулка, скрывающего их появление от маглов, волшебники накинули на себя заклинание отвода глаз, чтобы прохожие не обращали внимание на их внешний вид. Вокзал был полон снующих туда-сюда людей. Чарльз не любил магловскую суету, впрочем, как и маглов в целом. Он приподнял подбородок и твердым шагом пошел в сторону нужной платформы, не смотря на людей, что неуклюже сталкивались с ним, а затем бормотали извинения под его строгим взглядом.

— Я их вижу. — Нотт обернулся к Малфоям.

Они остановились неподалеку от платформы, пропуская мимо себя появлявшихся из стены учеников. Спустя пару мгновений появился младший Малфой — его походку и манеру держаться Чарльз не спутал бы ни с чьей другой. Следом за мальчиком вышла девочка с вьющимися темно-рыжими волосами.

— Это ведь она, Люциус?

— Шрам издалека не рассмотреть, но, похоже, она. Знаешь, я не ожидал, что она будет выглядеть настолько прилично. Это радует.

Чарльз перевел взгляд на детей. Те отошли в сторону, пропуская остальных, и стали ждать кого-то — Теодора, не иначе. Видимо, эта рыжая девочка действительно была той, кто им был нужен. А выглядела она и правда не по-магловски опрятно, на взгляд Нотта: пальто, чей покрой напоминал мантию, перчатки и оригинально повязанный рейвенкловский шарф. Волосы Поттер лежали почти аккуратными локонами на плечах: те, что у висков, были сцеплены на затылке, а остальные обрамляли лицо и прятали уши. Чарльз одобрительно покивал головой своим мыслям — родись у него девочка, он бы не позволил ей ходить простоволосой либо с ужасной магловской стрижкой.

— Нужно позвать их, — подала голос Нарцисса.

— Ничего. Наш сын увидит нас сам, — ответил ее муж, продолжая недвижимо стоять и наблюдать.

Нотт проследил за его взглядом и понял, что тот преимущественно смотрел на Поттер, а не на сына. Девочка стояла спокойно, но ее напряжение выдавали неестественно выпрямленные руки, державшие сумку впереди, поднятый подбородок, поджатые губы и суженные глаза, которыми она медленно оглядывала вокзал. Вскоре она наткнулась взглядом на самого Нотта, и в ту же минуту ее хмурое лицо сменилось теплой улыбкой. Она отчетливо кивнула.

— Она нас узнала? — удивленно обратился он к Люциусу.

Холодный взгляд Малфоя продолжал буравить девочку, следя за тем, как она обернулась к Драко и кивком головы указала в их сторону. Чуть позже сквозь стену прошел Теодор, и все трое начали приближаться к их компании. Нарцисса не стала ждать и двинулась им навстречу. Мужчины также неторопливо последовали за ней.

— Драко, — она крепко прижала сына к себе и поцеловала в щеку, проведя рукой по его волосам.

— Теодор, иди ко мне, — в свою очередь, произнес Нотт.

Похлопав того по спине и прижав к себе, Чарльз обратил внимание на девочку, скромно ожидающую момента, когда можно будет поздороваться с остальными присутствующими. Первый ее поприветствовал Люциус.

— Мисс Поттер, — обратился к ней затем Нотт-старший. — Рад с вами познакомиться. Я Чарльз Нотт, отец Теодора.

Он заметил, что, когда девочка здоровалась с Малфоем, руку она подавала несколько несмело. Сейчас же Поттер первая протянула ее для поцелуя, видимо, поняв, какого жеста от нее ждали. «Однако, быстро учится», — отметил Чарльз и поймал себя на странном ощущении. Оно было ему знакомо, и именно эта известность не на шутку напугала его. Краем глаза он увидел, что Люциус напрягся больше обычного. Поттер вежливо улыбалась, то приподнимая веки, то опуская глаза, то несмело бросая взгляды по сторонам. Она молчала, и это отчасти загадочное молчание давило, а воздух вокруг, казалось, становился мучительно тяжелым.

А это чувство было ни с чем не перепутать: на памяти Нотта, такое напряжение вызывало присутствие только одного человека.

* * *

Они трансгрессировали к поместью Малфоев; каждый взрослый держал за руку ребенка. Мужчины пропустили Нарциссу и девочку Поттер вперед себя, а когда ворота закрылись, дети, возобновив дыхание после перемещения, опередили всех и первыми достигли парадных дверей. Поттер, как заметил Чарльз, пережила трансгрессию более спокойно, чем он ожидал. «Стерпела и не хочет показаться магловкой или трансгрессировала раньше?» — задумался Нотт. Оказавшись в вестибюле, он тайком наблюдал за реакцией девочки. К его удивлению, она мельком оглядела помещение, а затем ее губ коснулась непонятная улыбка, которую она тут же попыталась скрыть.

— Нравится вам, мисс Поттер? — обратился он к ней, тем временем забирая у сына верхнюю одежду.

— Да, сэр, — она открыто посмотрела на него.

Девочка последовала за ним в небольшую гардеробную. Чарльз вешал свою мантию и одежду Теодора, а сам краем глаза оценивал ожидающую очереди Поттер. Та, как только вошла, обратилась вправо, собираясь повесить свое пальто, но осеклась, не увидев там вешалки. Нотт слегка поежился: раньше у той стены действительно стояла напольная вешалка, но вот уже десять лет как гости Малфоев привыкли к ее отсутствию. Впрочем, ни один из них ею не пользовался.

— Позволите? — он улыбнулся девочке, протягивая руку за ее одеждой.

— Спасибо, сэр, — с вежливой улыбкой произнесла она не тихо, но и без вызова — в самый раз для воспитанного ребенка.

Этим вечером Нотт не единожды подмечал в ней некоторую осведомленность об этикете. За ужином она, пусть и не сразу уверенно, разобралась в назначении разных столовых приборов. Чарльз намеренно сел напротив девочки и воспользовался случаем разглядеть ее лучше. Казалось, в ней нет ничего от Поттеров. «А впрочем...» — Нотт причмокнул губами и отложил вилку.

— Вам преподавали этикет, мисс Поттер?

Как он и ожидал, девочка подняла на него взгляд, так что теперь он мог рассмотреть ее. Родителей Эмилии он знал плохо, лишь пару раз видел в сражениях. Зато был знаком с ее бабушкой по отцовской линии. Прямоугольное лицо и выступающая по бокам нижняя челюсть девочке явно достались не от нее. Но, несмотря на тусклый свет факелов, искажающих цвета, Чарльз заметил сходство глаз. Глубокий морской оттенок окаймленной радужки — почти такой же, как у ее бабушки. К тому же ее глаза, хоть и более вытянутые, были такими же большими и выразительными. Вместе с мягким изгибом бровей они должны были придать лицу наивности, если бы не легкий прищур и слегка поджатые губы, словно обе они знали об этой своей черте внешности и пытались ее скрыть. Чарльз едва не прослушал ответ, разыскивая в Эмилии еще хоть пару знакомых черт.

— Нет, сэр, меня не учили, но в детстве я сама изучала правила этикета. Они были в одной из книг для хозяек. — Кажется, ее голос взлетел чуть выше нормы и подрагивал, словно от волнения.

Чарльз обрадованно придвинулся вперед. Он думал, что девочку будет сложно разговорить, но оказалось, что она могла отвечать на вопросы и развернуто. Нотт продолжил диалог:

— Как вам в магическом мире? Освоились? — Он долил в ее кубок напиток.

На мгновение ему показалось, будто она усмехнулась, тихонько покачав головой.

— Я рада, что оказалась наконец в месте, которому принадлежу с рождения, — В ее голосе появилась нотка гордости.

Чарльз краем глаза заметил шевеление рядом: Малфои внимательно слушали, но не подавали виду. Нотт был искренне удивлен словам Поттер, но ее ответ ему определенно понравился. Видимо, Дамблдор не успел прибрать ее к рукам. В душе растекалось ликование от этой мысли.

— Значит, вы понимаете, что люди, рожденные маглами, — Нотт взял паузу, чтобы подобрать фразу тактичнее, — тоже должны оставаться в том мире, которому они принадлежат — магловскому?

Поттер замолчала, доставая хребет из рыбы. Закончив вытирать после этого руки, она ответила:

— Думаю, маглы должны оставаться в их мире, а волшебники — в нашем, — и улыбнулась.

— То есть вы полагаете, — подключился Люциус, — что нужно отбирать маглорожденных волшебников у их семей?

Нотт хмыкнул, потерев рукой пространство над губами. Когда-то такие идеи витали среди волшебников, но ни чистокровное население, ни Министерство их не поддержали.

— Нет! — протестующе возразила девочка. — Зачем? Стоит создать условия для них, и они сами предпочтут нас маглам.

— Видите ли, в чем проблема, — медленно, растягивая слова, проговорил Малфой, — мы не жалуем их здесь.

— Но ведь это не значит, что их нужно убивать, верно, сэр? — ее глаза встретились с глазами Люциуса всего на мгновение — долго взгляд она не смогла выдержать и уткнулась в тарелку.

— Разумеется, — миролюбиво улыбнулся в ответ тот. — Надеюсь, вы не верите тем гнусным слухам, что ходят о нашей семье.

Поттер лишь кивнула, отпив из кубка. Чарльз ощутил неуютную тишину и решил немного разбавить гнетущую атмосферу.

— А что вы планируете делать после школы, мисс Поттер?

— Еще не знаю, сэр, — она снова стала улыбаться. — Я нахожусь в этом мире всего полгода. Мне еще многому предстоит научиться.

— Да-да, безусловно, без учебы никуда. И все же, есть ли у вас какая-нибудь мечта? Пусть детская, пусть наивная. Однако, я полагаю, девочка вашего возраста уже должна представлять хотя бы примерное свое будущее. Вот мой Теодор, — он указал рукой на сына, — решил занять один из высоких постов в министерстве.

Драко хотел что-то вставить и уже открыл было рот, но Чарльз был уверен: его остановил строгий взгляд отца.

— Что ж, наверное, и я пойду в министерство, — ответила Поттер, но в голосе ее не звучало особого энтузиазма.

— О, это похвально! — Нотт всплеснул рукой. — Лучше управлять кем-то, нежели быть ведомым, согласны со мной, мисс Поттер?

— Безусловно, сэр, — она сказала это, как и всегда, с улыбкой, но в ее взгляде Чарльз заметил некоторые перемены. Ему показалось, что тот на мгновение ожесточился, даже зрачки сузились — в светлых глазах это было отчетливо видно.

Ужин тем временем подходил к концу. Дети устали и почти синхронно зевали.

— Если вы больше ничего не хотите, вы все можете отправляться по своим спальням. Эльфы уже наполнили ваши ванны. — Нарцисса первая встала из-за стола и, подойдя к сыну, гладила его по голове, обращаясь ко всем гостям: Ноттам и Поттер.

Посуда исчезла со стола, и они встали. Нарцисса нежно подтолкнула сына и, приобнимая его за плечи, направилась к выходу из столовой.

— Я покажу гостям их комнаты. Теодор, мисс Поттер, следуйте за мной. Чарльз, — она обернулась уже у самой двери, — твоя та, что и всегда.

— Понял, — кивнул Нотт, роясь в карманах своих брюк.

— Нарцисса, мы будем ждать тебя в гостиной, — произнес Малфой, вставший только сейчас и держащий в руке еще не допитый бокал вина.

— Хорошо. Но ради Мерлина, Чарли, выйди покурить в сад! — она укоризненно посмотрела на Нотта, уже доставшего трубку.

Тот поднял руки в знак примирения и двинулся в указанную сторону, кивком позвав Люциуса.

* * *

На следующий день в поместье прибыли Гринграссы. С ними и Малфоями Нотт общался весь день, в то время как дети разбрелись по дому и занимались своими делами — Поттер была потеряна из виду до самого ужина. На сей раз она почти не участвовала в разговоре и рано ушла из-за стола следом за Дафной и ее сестрой. Втроем они несколько минут спустя утащили мальчишек и отправились гулять по вечернему саду.

Чарльзу еще не выпало время спокойно обсудить с Малфоем их общие заботы, связанные с активностью Метки, а ведь этот разговор был одной из причин, по которым он гостил здесь во время Пасхи. Ему было интересно обменяться с этим человеком мнением о происходящем, потому что Люциус славился своими дальновидностью и острым умом. Нотт тоже был не глуп, но наблюдение тенденций явно не входило в его сильные стороны, поэтому его взгляд на Поттер мог иметь некоторые недочеты.

Наконец в воскресенье, когда все семейства развлекались поиском пасхальных яиц, сотворенных из разных сладостей, ему представился шанс отозвать Малфоя за заросли роз в глубине сада. За их спинами журчал фонтан, который находился как минимум в десяти футах от них, а сами они сидели на резной скамье в уютном овраге; над их головами стелился потолок из плюща. Чарльз знал, что Люциус оставил свою жену с Гринграссами, чтобы не дать тем ни заскучать, ни обратить внимание на их отсутствие. Что до детей, то от их больших ушей мужчины поставили звуконепроницаемый барьер.

— Ну, что скажешь? — Чарльз начал первым, устав ждать, пока Малфой начнет разговор.

Тот сидел прямо и задумчиво вертел в руках трость, иногда потирая серебряный набалдашник в виде головы змеи.

— Сложно сделать сейчас какие-либо выводы. — После недолгого молчания произнес Люциус, в то время как Нотт принялся за трубку. — Маленькая она, даром, что от Дамблдора еще не зависима. Если ее обработать, толк выйдет, но будет ли он соизмерим с приложенными усилиями?

— Девочка себе на уме, не заметил? Держится осторожно, много не болтает, отвлекает от себя смехом и показной инфантильностью. На деле она оказалась не так проста, как описывал твой сын.

— Что верно, то верно. Драко недооценил ее.

— Это слабо сказано! — Нотт прокашлялся от дыма. — Ты говорил, что, по его словам, она поддерживает чистокровных, а мы увидели, что она вполне лояльна к маглорожденным.

— Ну, хоть не хочет с маглами объединяться, и то ладно, — заметил Люциус. — А с Драко я поговорю. Ему следует научиться лучше разбираться в людях.

— Выходит, Темный Лорд все же не переселился в нее? — несмотря на барьер, понизил голос Нотт.

Кажется, он был первым, кто вообще за последние недели озвучил этот вопрос. Но его обдумывал каждый, в этом Чарльз был уверен. Ему даже себе было страшно признаться, что их повелитель мог оказаться живым.

— Спорный момент, — уклончиво ответил Малфой, невольно потянувшись к левому предплечью.

Нотт заметил этот жест.

— От меня можешь не скрывать, я же тоже помечен, — произнес он и осторожно закатал рукава мантии и свитера под ней, чтобы показать уродливое изображение змеи, выползающей изо рта черепа.

Она выделялась на руке не столь сильно, как десять лет назад, но потемнела достаточно очевидно, чтобы понять: Темный Лорд не погиб. Они с Люциусом тайком выходили на связь с другими Пожирателями и выяснили, что все почувствовали активность метки в один момент, а после таких случаев не происходило, но и метка не угасала. Малфой еще месяц назад предположил, что эта вспышка ознаменовала резкое пробуждение Темного Лорда либо скачок его силы. Но что бы то ни было, каждый понял, что скоро их служба на благо чистокровной Британии начнется вновь.

Нотт не делился с Люциусом своими соображениями, опасаясь, что тот воспользуется этой информацией, чтобы оказать Темному Лорду услугу. Чарльз не хотел его возвращения, как не хотел и новой войны. Старина Том был уже не тот, и — он сам себе боялся признаться в этом — Нотт испытал страшное облегчение, когда тот пал. Их с Сессилией поздний сын Теодор родился в самый разгар войны. Его жена долго не могла забеременеть, поэтому незапланированного, но долгожданного ребенка все же оставили. В тот год после рождения сына Чарльз много думал о политике Темного Лорда и все больше понимал, что курс его действий не столько сильно изменился, сколько вовсе был потерян. Казалось, их повелитель сходил с ума и тянул их за собой в пучину безумия. Хотелось конца. Хоть какого-нибудь.

— Почему она? — спросил Люциус, обернувшись к Нотту. — Что в ней такого, Чак?

Вопрос, которым все они задавались в первые месяцы после падения Темного Лорда, вновь приобрел свою актуальность.

— Да Мерлин его знает, — всплеснул руками Нотт. Он уже давно убрал трубку в карман и сидел теперь, постукивая пальцами по коленям. — Знал, видимо, что делает, раз действительно она его повергла.

— Я, признаться, ожидал...

— Чего? — прервал его Нотт, расхохотавшись. — Думал, она с порога заявит, что и как она сделала, чтобы убить его? А может, ты ожидал, что от нее энергетика какая-то особенная будет бить? Ну, дуришь, Люциус!

— Считаешь, она еще себя покажет? — Нотт услышал в его голосе надежду, смешанную со скепсисом.

— Для одиннадцатилетнего ребенка, которого много лет воспитывали маглы, она слишком хорошо ориентируется в этом мире и, что более неожиданно, в этом доме, — Махнув рукой в сторону поместья, серьезно ответил Чарльз, будто поучая младшего товарища. — А про энергетику я зря смеялся, конечно. Она у нее действительно тяжелая. Метку к ней тянет, не замечал?

— Нет, — слегка осипшим голосом ответил Малфой.

— Ну, правильно, такое не сразу заметишь, да и не все смогут: прислушиваться к ощущениям надо. Знаешь, может ведь так быть, что ей перешла его сила, — а про себя Нотт добавил «и частично память», — которая недавно проснулась. Поэтому она не следует его целям, но резонирует с той магией, что объединяет нас.

Он, вновь закатав рукава, ударил тыльной стороной ладони о предплечье. Неожиданно для них кусты, скрывавшие каменную лестницу, раздвинулись, и, прежде чем Чарльз успел сдернуть ткань мантии вниз, в их тайник влетели взбудораженные Поттер и Теодор. Судя по их резкой остановке и взглядам, направленным на руку Нотта, они успели увидеть вытатуированный рисунок.

— Мисс Поттер! Теодор! — спохватился Чарльз, соскакивая на ноги и снимая барьер неслышимости. Люциус тоже поднялся, но менее стремительно. — В чем дело? Случилось что-то?

Нотт страшно надеялся, что ребята не разглядели метку. Но помимо этого его взволновало то, что они в принципе нашли их. Это место было создано для приватных разговоров с тогда еще Томом, когда они съезжались к Абраксасу, отцу Люциуса, на каникулы. Именно здесь будущий Темный Лорд наградил их первыми в своем роде Черными метками. Они на маленьких Люциусе и братьях Лестрейнджах испробовали метод сокрытия убежища и убедились, что лабиринт сада не пустит их к оврагу без знания маршрута к нему, и все, что им было нужно, — это ставить звуконепроницаемый барьер, чтобы дети не услышали ничего лишнего.

Как эти двое сюда попали?

— О! — воскликнула девочка, быстро переметнув взгляд в глаза Чарльзу. — А вы Драко не видели?

С ярко выраженных яблочек ее щек не сходил румянец, и было неясно: она продолжала розоветь уже от смущения или еще после бега. Теодор же замер, изрядно побледнев, и пытался выровнять дыхание. Он не сводил глаз с отца.

— Нет, здесь он не пробегал. — В отличие от Чарльза, Малфой сохранял невозмутимость, приподнимая уголки губ.

Поттер ответила ему открытой улыбкой и, будто ничего не произошло, обратилась к Теодору:

— Идем, кажется, я знаю, где еще можно его поискать.

Она развернулась и положила руку на его плечо, поворачивая следом за собой.

— Загляните на мансарду, он часто любит там бывать. — Люциус продолжал изображать подобие улыбки и невыразимым взглядом смотрел на Поттер.

Чарльз знал этот взгляд, им Малфой проверял людей на прочность. Что странно, на этот раз Поттер, обернувшись в полкорпуса, продержала зрительный контакт гораздо дольше. Она подернула края губ, при этом уголки бровей на мгновение взлетели вверх. После этого девочка схватила Теодора за руку и более настойчиво потянула за собой. Мальчик беспомощно и отрешенно оглянулся на отца.

Чарльз кивнул ему в знак того, что они еще поговорят. Сын знал, что его отец служил когда-то Темному лорду. Еще в детстве он заметил у отца неясные очертания метки и не уставал спрашивать и просить сделать себе подобную. Чарльзу пришлось рассказать ему и о природе метки, и о том, что не все люди, которые ее носят, хотят возвращения старых времен. Теодор поначалу испугался, но спустя несколько разговоров успокоился.

— Люциус, — чуть ли не выкрикнул он в порыве нахлынувших эмоций после того, как дети скрылись из виду, а он вернул их уголку неслышимость, — пока они не ушли далеко, нужно подслушать разговор!

Малфой почти синхронно с его словами послал вслед уходящим ребятам заклинание подслушивания. Оно действовало в радиусе нескольких футов, если не было прямых препятствий, так что в лабиринте изгородей чары значительно теряли свою силу. Через пару секунд мужчины услышали детские голоса, будто те находились рядом с ними.

— ... Нет, не спорь! Я знаю, что видела. — Твердый и напористый тон Поттер звучал для Нотта непривычно.

— Лия, ты не понимаешь, — пытался возразить в ответ Теодор, но затем последовал звук, как если бы ему заткнули рот рукой.

— Твой отец сделал магловскую татуировку. — Девочка будто чеканила слова. — Ничего в этом страшного нет. Если хочешь, я конечно же не буду никому об этом говорить.

Наступило молчание. Мужчины решили, что заклинание больше не ловило их голоса, потому что дети вышли из поля его действия, но вскоре они услышали продолжение.

— Тату были во все времена, и это не обязательно признак маглолюбца, не переживай. Идем искать Малфоя.

— Но!..

— Тед, — Нотт усмехнулся от того, насколько строго она произнесла это, — ты не должен отвечать за поступки своего отца.

Последнее прозвучало совсем глухо — ребята ушли достаточно далеко, чтобы чары перестали передавать их голоса. Чарльз взглянул на Малфоя.

— Думаешь, она поняла?

— Разумеется. — Люциус крутанул тростью и, сняв неслышимость, вступил на тропинку, ведущую наверх в основную часть сада. — Бессмысленно что-либо предпринимать сейчас. Раз не испугалась и сочиняет легенду в поддержку твоего сына, значит, она от нас никуда не сбежит.

— Будем наблюдать, — согласился Нотт.

Он сомневался, что Поттер сделала это, чтобы помочь сыну правильно подобрать слова в оправдание. Больше походило на то, будто она знала, что их слышат, и пыталась заставить Теодора замять эту тему, чтобы не раскрыть свою осведомленность. Правда, Чарльз не мог понять причин, по которым она могла так поступить. Неудивительно, если бы ей успели за эти полгода объяснить, что это за метка, и нетрудно догадаться, что означает, если она вытатуирована у кого-то на левом предплечье. Тогда зачем этот спектакль? «Странная девочка, — решил он, — непредсказуемая и нелогичная».

За оставшиеся два дня Поттер почти никак не показала внешне, что видела нечто, способное напугать обычных людей. Она по-прежнему дружелюбно отвечала на вопросы Нотта во время трапез, все так же продолжала общаться с мальчишками. Чарльз никак не мог понять, то ли она не осознавала, что происходит, то ли, напротив, знала что-то такое, что позволяло ей не бояться находиться рядом с двумя Пожирателями Смерти. Люциус как-то вечером тоже коснулся этой темы. Как оказалось, Малфой был изрядно встревожен. Больше всего его смущала сдержанная полуулыбка Поттер, которая то и дело возникала на ее лице при виде хоть одного из них. А иногда она могла смотреть на них издалека и буквально пожирать взглядом. Нотт и Люциус сошлись во мнении, что она тоже взялась за ними наблюдать.

Неясность ситуации выводила их из себя. Имела ли Поттер какое-то отношение к Темному Лорду? Мужчины решили, что нужно как минимум остаться с ней в хороших отношениях, чтобы вовремя увидеть тенденцию к чему бы то ни было и повлиять на девочку в свою пользу. Но Мерлин знает, что творилось в ее голове! Сейчас они сильно жалели о том, что легилименция не их конек.

Каникулы подходили к концу.

* * *

В соседнем графстве Глостершир компания слизеринцев также готовилась уезжать в Хогвартс. С самого утра среды в поместье Флинтов кипела деятельность. Единственный домовик Маркуса будил хозяина со всем отчаянием: тот никак не желал просыпаться после бурной ночи с однокурсниками. Те, в свою очередь, спали так же беспробудно. Эльф предпринял крайние меры и облил лица всех троих ледяной водой.

— Что за черт?! — Флинт мгновенно пришел в себя, но еще не очнулся полностью.

— Мастер спать. Микки будить его, очень долго будить! — тут же отрапортовал эльф. — Мастер сказать, чтобы его обязательно разбудить до десяти утра. Эльф исполнять свои обязанности.

Маленькое существо, тело которого скрывала накрахмаленная туника темно-зеленого цвета, стояло прямо и говорило тоненьким, но уверенным голосом. Домовик знал, что его хозяин дает приказы, исполнение которых зачастую превращается в пытку для самого хозяина, но все же является необходимостью.

— Тьфу ты, — сонно пробормотал Теренс Хиггс, перекатываясь на сухой край подушки и вновь закрывая глаза.

Робин МакАлистер не сказал ни слова. Вчера он выпил огневиски больше всех, и сейчас ледяная вода была ему как нельзя кстати.

— Без пятнадцати десять, — произнес Маркус, посмотрев на настенные часы. — Парни, подъем, надо себя в порядок привести.

Он вскочил с дивана, на котором ночевал, и оглядел бардак, который они устроили в гостиной.

— М-да. Микки, — он обратился к эльфу, — давай, уберись тут, а потом приготовь нам что-то. Я в душ.

Освежившись, Флинт спустился обратно двадцать минут спустя и раздраженно рыкнул:

— А ну, быстро встали! — он подошел и каждого из парней скатил с матрасов на пол. — Ну, какого вы дрыхнете? Нам на поезд через полчаса, а от вас еще разит за милю. Микки, тащи антипохмельное! Придурки, чтоб их, пить не умеют.

Те неохотно встали с холодной поверхности и, еще плохо ориентируясь в пространстве, побрели в ванные. Флинт проверил работу эльфа и побежал в столовую, где на столе уже ждал завтрак. Спустя еще пару минут к нему присоединились Хиггс и МакАлистер, и все вместе они закончили есть, когда до отъезда поезда осталось совсем мало времени.

Дав напутствие домовику, парни воспользовались порталом, специально запрошенным в министерстве еще в первые дни каникул, и оказались в защищенной от магловского взгляда части вокзала. Затем они, как обычно, смешались с толпой и направились к нужной платформе.

— Тормозим, — внезапно сказал Маркус, останавливая друзей раскинутыми в стороны руками.

Те замерли и проследили за его взглядом. Прямо перед ними возникла группа волшебников, состоящая из Малфоев, Ноттов, Гринграссов и... Поттер. Она стояла прямо, задрав подбородок, и временами поглядывала по сторонам.

— Мерлин, ну как ее угораздило к ним попасть? — выдохнул Флинт.

МакАлистер захохотал:

— Знаешь, что тебе Хиллиард скажет?

— А то, — хмуро ответил Маркус, а сам поймал взгляд Поттер.

Та, смутившись, порозовела и едва заметно покачала головой, а после этого опустила ее, так что оставшиеся незаплетенными волосы скрыли заалевшие щеки. После этого она прошла сквозь платформу вслед за Теодором Ноттом.

Маркус погрустнел от мысли, что Поттер пренебрегла его предостережениями, но понадеялся услышать от нее вразумительный ответ. С того новогоднего нападения она стала будто другой. Флинт не мог толком выразить свои опасения, но ему показалось, что то происшествие сильно ударило по ней. Налаженные за последние месяцы мосты успокаивали, но он нутром чувствовал, что Поттер чего-то недоговаривала и знала куда больше, чем говорила. Возможно, к Малфоям она ездила все же с некой целью, осознанно отправлялась к одному из самых ярых последователей Темного Лорда.

— Ладно, вперед. Надо Робби найти еще. С ней я потом поговорю.

Слизеринцы минули каменный барьер и запрыгнули в первый попавшийся вагон, едва прозвенел последний свисток поезда. Пока они искали свободные места, Флинт пользовался случаем и проглядывал каждую назашторенную дверь. Поттер он обнаружил за одной из них в компании слизеринцев. Она смеялась так звонко, что ее голос перекрывал остальных и раздавался даже в коридорчике. Маркус на мгновение застыл возле двери в ее купе.

«То ли она настолько беспечна, то ли у нее и впрямь есть скрытые мотивы», — подумал Флинт. А после, вызвонив Хиллиарда, повел однокурсников к самому первому купе.