Времена не выбирают (джен)

С хлопком появившаяся прямо на диване Широцуки стянула со стола бутерброд.

— Что за манеры... — вздохнула Гермиона, разливая кофе — чашки предусмотрительно было три. — Нашла что-нибудь?

— Пока только попрыгала по верхам и закинула сети, — отмахнулась гостья. — Но с этим покойником явно что-то нечисто, и это при том, что наши авроры вообще чудозавры редкостные. Собственно, этот самый Сильверстоун — потомственный корпорат, его родители работают в филиале «Magic Entertainmennt»...

— А это что?

— Отдых и развлечения. Весь европейский геймдев, американская и европейская анимация, игрушки вплоть до взрослых, пиротехника и всё такое, магическое тоже — под брендом «УУУ».

— Погоди, это что, «Ужастики умников Уизли»?! — воскликнул Гарри.

— Именно. Гендиректор у них — Роксана Уизли... И всех магов она на работу принимает лично. И в тот день Сильверстоун должен был прибыть на собеседование — а вместо этого умер. В Лондоне. Сами понимаете, в сопровождающих документах было сильно не всё... И лондонский коронер решил, что это естественная смерть. А вот у нас напряглись и стали копать — правда, ничего в итоге не нашли... Явного не нашли, потому что заключение: «Внезапная смерть по неустановленной причине, предположительно в результате магического воздействия», и ссылка на приложение. Но самого приложения там нет, оно в другой базе, и вытащить его оттуда — не меньше суток, ледоруб всё ещё работает.

— Интересно... — протянул Гарри. — Действительно, похоже на «Аваду». А что импланты?

— Ничего. «Ангела-хранителя» у него не было, а стандартный медчип сам ничего не пишет. Глаза у него были свои, только с обычными линзами, а у них функционал минимальный... И это пока всё — завтра будет больше, но вряд ли всё — тени знают, что там есть.

— Тогда предлагаю навестить церковь, — предложил Гарри. — Может, там что-нибудь узнаем.

Церковь Иоанна Евангелиста стояла у в городке с колониальных времён. Жители городка впечатление производили соответствующее. Впрочем, сектантами-ретроградами они тоже не были и достижениями прогресса вполне пользовались -правда, только теми, которые считали действительно необходимыми. А ещё они были сквибами или магами — все. И если в магической общине неподалёку от магической же школы не было ничего удивительного, то церковь, вокруг которой она собралась — это уже нетипично…

Маги редко были действительно верующими и обычно старались с церковью дела не иметь, в этом плане почти не отличаясь от маглов. Тем интереснее становилась церковь и её прихожане, и тем больше было шансов найти что-то важное.

Или неприятности, обеспечить которые настоятель явно был вполне способен.

— Что ищете вы в доме Господа? — голос у настоятеля был соответствующим — низким и мощным.

— Мы ищем заблудших детей, — ответил Гарри, — и надеемся обрести здесь их след.

— Хм… Полагаю, вы говорите о семерых юных волшебниках, что нередко приходили сюда, в особенности же Кристин, — задумчиво ответил священник. — Неужели с ними случилась беда?

— Весьма вероятно, и не только с ними, — ответил Гарри. — Они исчезли по дороге из школы, по-видимому, бежали — и вряд ли это просто шалость.

— Вот как? Тогда я вдвойне обязан помочь, — кивнул настоятель. — Пойдёмте в дом, и да, меня зовут Иоанн — простите, что не представился сразу.

— Ничего страшного, — заверила Гермиона. — И если не возражаете, может, прямо сейчас начнём?

— Спрашивайте.

— Насколько хорошо вы их знаете?

— Хм… Полагаю, что неплохо — все они, а в особенности Кристин, бывали у меня довольно часто, и по одиночке, и компанией. Чрезвычайно любознательные и начитанные молодые люди… С которыми по-настоящему интересно общаться, даже если они не разделяют ваших взглядов.

— А они не разделяли?

— Ни в малейшей степени, — настоятель открыл дверь. — Что ж, добро пожаловать в моё скромное жилище…

Дом отца Иоанна действительно был скромным — правда, не аскетичным, скорее, в нём просто не было ничего лишнего, а его хозяину и требовалось немного.

— Итак, вы часто беседовали с ними — о чём?

— Обо всём на свете, дочь моя, — кивнул настоятель, — кажется, нет такой темы, которую мы хотя бы раз не затронули.

— И о чём вы беседовали, когда видели их в последний раз — и кстати, когда это было? — продолжила Широцуки.

— Перед экзаменами. Я, видите ли, занимаюсь историей магии, а на экзамен они должны были представить самостоятельное исследование — и заходили уточнить какие-то детали, уже не помню точно, какие, но если хотите, могу отдать вам записи. Они изучали раскол магического общества США во время Гражданской войны…

— Это может быть полезно, но вряд ли срочно, — кивнул Гарри. — Просто сделайте копии и перешлите нам, когда будет удобно.

— Да хоть сейчас, — настоятель покопался в столе, извлёк микрософт и протянул Широцуки.

— А как вы с ними познакомились? — спросил Гарри.

— Это было года два с половиной назад, — ответил настоятель. — Кристин зашла в церковь, спросила, где ей найти отца Иоанна, а когда я представился, сказала, что она пришла с вопросом по истории магии, потому что ей порекомендовал обратиться ко мне пастор Джозеф… И вот это довольно странно. Этот пастор — очень странный человек, хотя, несомненно, искренне верующий, но он протестант, и я даже не представляю, к какой из бесчисленных сект и общин он относится.

— А вы можете его описать?

— Ну… молодой, довольно высокий, волосы тёмно-русые, глаза серые, лицо, в общем, без особенностей, но располагающее — впрочем, это у них профессиональное… Жаль, у меня его фотографий нет — но найти несложно, хотя своей страницы в соцсетях у него нет.

Описание Гарри показалось знакомым, но он молчал, лишь поймал взгляд Гермионы и чуть шевельнул головой, почувствовав — она думает о том же.

— И самое главное, — тем временем продолжал отец Иоанн, — он носит запонки, довольно потёртые, с изображением символа Троицы — глаз в треугольнике.

Конечно, маги живут долго — но даже маги стареют. И вряд ли этот отец Джозеф был тем же человеком, с которым они встретились когда-то на Диком Западе — но интуиция буквально кричала, что это он. А интуиции Гарри доверял — для мага это основа основ, жаль только, что к концу двадцатого века об этом мало кто помнил.

— Если не секрет, как вы с ним познакомились и как давно знакомы?

— Лет пять, а познакомились, как ни странно, совершенно случайно — он забежал в церковь, спасаясь от грозы. У него были какие-то дела в Кроссроадс-хилл, а это был настоящий ураган — они редко, но приходят с юга. Нам пришлось ждать целый день, и всё это время мы провели за разговорами — не скажу, что мы хоть в чём-то согласились, но это было очень познавательно, и с тех пор мы довольно регулярно общаемся, в основном по переписке. К сожалению, он очень мало говорит о себе…

Широцуки перебила его вопросом:

— Вы были знакомы с Робертом Сильверстоуном?

— Тот несчастный молодой человек, который умер в Лондоне? Нет, только слышал об этой истории. Ходил слух, что его убили… А вы полагаете, есть какая-то связь?

— Именно это мы и хотим выяснить, — ответил Гарри. — Согласитесь, такое предположение просто напрашивается — два подряд экстремальных случая, но интервал в год… В общем, пока что мы просто перебираем всё, выпадающее из общего ряда, в надежде найти что-то важное.

— Разумно, — согласился настоятель. — Я могу помочь чем-то ещё?

— Пока нет, но если что, мы с вами свяжемся, ответила Гермиона. — И вы, в свою очередь, если что-нибудь вспомните, пожалуйста, сообщите нам.

— Ты думаешь, это тот же Джозеф, что и тогда? — спросила Гермиона, как только они оказались дома.

— Уверен. Не знаю, почему, но уверен, — пожал плечами Гарри. — И сильно подозреваю, что он и тогда не выглядел на свой возраст.

— Не знаю, когда вы его видели, — поморщилась Широцуки, — но я с ним пересекалась не так давно, не один раз, и могу сказать: этой твари лет пятьсот минимум. И я совсем не уверена, что он вообще человек, а не какая-то тварь…

— А что такое человек? — спросила Гермиона. — Фламель, например, человек?

— Однозначно — нет, — покачала головой Широцуки. — Дамблдор либо солгал, когда говорил вам, что он умрёт, либо сам не понимал, но в этом я сомневаюсь. Великое Делание преобразует самого мага, Камень — это лишь катализатор и запас энергии, так что Фламель перестал быть человеком. Как и Сен-Жермен, кстати, но о нём что-то давно ничего не слышно. Только этот отец Джозеф — что-то вообще другое, и мне это не нравится. И давайте его трогать не будем, а займёмся тем, что накопали.

И она аппарировала прочь — вероятно, к себе домой.

— Странно всё это, — протянула Гермиона. — И почти наверняка наш знакомый к этому имеет отношение… Но давай пока соберём всё, что нашли, и прогоним через анализатор.

Увы, мощная нейросеть, прожевав всю имеющуюся информацию своими алгоритмами, вынесла вердикт: «Недостаточно исходных данных. Вероятность связи между событиями — 37%».

— Ну что же, если даже с такими данными нам дают больше трети шансов на то, что связь есть, то мы явно правы, — заметила Гермиона. — И мне это не нравится…

— Мне тоже, но пока мы не выясним побольше про Сильверстоуна, ничего не получится. Хотя… Можно попробовать поработать над Самураями, благо, их личные дела у нас есть.

— Давай, — согласилась Гермиона, активировала общее рабочее пространство и взмахом руки развернула виртуальные окна. — С чего начнём?

— Попытаемся понять, что у них общего, — ответил Гарри, изучая открытые документы.

С этим и была главная проблема — все семеро были слишком разными, их интересы лежали в слишком разных плоскостях, а в характерах не было ничего общего. Хотя… Кое-что общее, пожалуй, было. Все семеро тянулись к знаниям, и не просто знаниям — нет, они стремились к новому. Там, где большинство магов останавливались, уверенные, что им известно всё, что может понадобится, Самураи шли дальше. В давно забытые и заброшенные области, где, казалось, не было ничего, сколь-нибудь ценного. В глухие тупики, признанные бесперспективными — и иногда лазейка всё-таки находилась. Но самое главное — они рвались в неведомое. Туда, где не было даже гипотез, в те области магии, о существовании которых не подозревали умудрённые учёные мужи…

Разумеется, на это были лишь смутные намёки. Выговоры и поощрения, компенсации ущерба и специальные стипендии — понимая, что искать, за этими отметками легко было разглядеть так хорошо знакомое неукротимое желание заглянуть за.

В точности как одна вечно взъерошенная кареглазая девчонка…

— Кажется, я поняла, что их объединило, — сказала Гермиона, растирая лицо.

— Ну ещё бы, — улыбнулся Гарри. — Пример у тебя есть… Ладно, с этим мы разобрались, хотя я думаю, что это не всё — что дальше?

— Надо бы поискать пересечения с Сильверстоуном, — Гермиона покачала головой, — но у нас только школьное личное дело, а там ничего такого нет, придётся деканам писать.

— Не проблема. Кстати, что там — я прочитать не успел?

— Знаешь, — Гермиона открыла новый документ, — на удивление мало. Самый обыкновенный ученик, замечания, конечно, получал, как и поощрения, но нечасто и ничего серьёзного. Не отличник, но ниже С — на наш счёт «Выше ожидаемого» — не скатывался. Так, а вот это уже интересно: дважды баллотировался в школьный совет, но оба раза проиграл. Так, а эта компания? Хм, даже не выдвигались, ни разу.

— Подозреваю, их очень настоятельно просили этого не делать, — хмыкнул Гарри. — И я бы на месте деканов и директора сделал точно так же. Кстати, вот чего Хогвартсу не хватает — так это нормального студенческого совета. И выборных старост, потому что Дамблдор всё время назначал каких-то идиотов. Да, включая нас с тобой — скажешь, нет?

— Не скажу, — согласилась Гермиона. — Идиотами мы были теми ещё… Так, ладно. Получается, этот Сильверстоун хотел власти, хоть какой-нибудь, но остальные ему не особо доверяли и не выбирали.

— Похоже на то, — согласился Гарри. — Надо уточнить, конечно, но я думаю, что мы правы. И раз он рвался к власти, он легко мог влезть в какую-нибудь авантюру, а то и натуральный криминал.

— Как мне кажется, скорее именно в авантюру, — кивнула Гермиона, — причём в политическую. Идеальная версия, вот только…

— Угу, — политических авантюр в Новых Соединённых Штатах Северной Америки, конечно, хватало, но настолько масштабных, да ещё и затрагивающих магов, ни год назад, ни сейчас не было. Сильверстоуну было просто некуда влезать — но он куда-то влез, и это стоило ему жизни, причём его убийца был не просто магом, а магом сильным и с весьма обширными познаниями в забытых областях. А таких магов в мире было немного, в Штатах их и вовсе можно было пересчитать по пальцам, все они были на виду и все имели абсолютное алиби.

Перед глазами мигнул конверт, развернувшись в окно сообщения от Широцуки: «Сломала. Подробности потом, но это точно авада. Есть что-то ещё, пока не достала. Буду завтра».

— Ну вот, — вздохнула Гермиона, — наши подозрения подтвердились. Плохо…

То, что догадки оказались верны, ничуть не радовало — это значило, что в Америке появилась некая новая сила. Пусть даже это один маг — он недолго будет один. Последователи и поклонники, охочие до силы, знаний и власти, соберутся вокруг него моментально, стоит только ему объявить о своём существовании, а уж если он станет активно вербовать сторонников… Потому что могущественный маг, даже если он отошёл от дел — сам по себе сила, с которой приходится считаться, и не только магам, но и маглам. Новая сила меняла все расклады, заставляя ожиревших шакалов вспомнить, что они, вообще-то, хищники…

И Гарри упорно казалось, что на пороге — гражданская война в магической Америке, война, которой сообщество может и не пережить.

Широцуки явилась к завтраку, уселась за стол — Гермиона предусмотрительно поставила три чашки — и сообщила:

— Во-первых, «Авада», и это я могу сказать точно — вам, конечно, говорили, что она не оставляет следов, но это не совсем так. Следы она оставляет на клеточном уровне… И те ребята их нашли, правда, так и не поняли, что это. Однако сообразить, что коронер облажался, и смерть очень даже насильственная, они смогли… но самое интересное не это. Медчип должен бы отслеживать его состояние и подать сигнал тревоги, но этого не произошло. Потому что к моменту смерти он не работал уже часа полтора-два, и был очень странно выведен из строя.

— Странно — это как? — спросила Гермиона, достав из холодильника кувшин с соком.

— Странно — это команда установки напряжения питания, выдавшая неадекватное значение. Естественно, управляющий микрочип импланта попытался это исправить, установил значение, заданное правильным — и чип сдох.

— Это сложно? — уточнил Гарри.

— Сложно. Нужно хорошо знать архитектуру чипа и систему команд, подобрать параметры… Мне понадобилась бы минимум пара дней на подготовку. Другим… Думаю, большинство ледорубов на второй неделе забили бы, а оставшиеся справились бы где-то за неделю, может, пять дней. Ну или есть одно заклинание, вот только…

— Только что?

— Я сама его придумала и никому не показывала, — ответила Широцуки. — И это определённо не я — я вообще-то помню, кого убивала, и Сильверстоуна в этом списке нет.

Кто есть — Гарри спрашивать не стал. Не его это дело, да и Широцуки явно не страдает по этому поводу…

Широцуки ненадолго отвлеклась, сооружая сэндвич устрашающих размеров, вгрызлась в него, проглотила кусок и сообщила:

— И кое-что я нашла по поводу той записки. Это цитаты Махди Ильяса, основателя современного ислама. Из ранних проповедей, которые мало кто помнит, и конкретно это он впервые сказал в Алма-Ате… И в Алма-Ате он был убит исламистами.

— Думаешь, подсказка?

— Думаю, надо проверить. Лезть в архивы я сама не буду, у меня там есть человек, который сам всё это сделает, но это опять же займёт время, и к тому же их в Казахстане совершенно точено нет. Но вот какие-то обстоятельства его смерти могут быть интересны… И как бы не важнее узнать точный контекст обеих фраз — дело, скорее всего, в нём. А ещё наведаюсь я в ту церковь, людей поспрашиваю…

Допив кофе, Широцуки снова аппарировала, а Гарри полез в энциклопедию — выяснять, кто такой Махди Ильяс.

Как оказалось, Ильяс был уйгуром из Синьцзяна, суфием и довольно странным человеком. Тем не менее, прославился он ещё в молодости — весьма смелыми толкованиями Корана, которые, однако, не могли оспорить и умудрённые старцы. Постепенно вокруг него собралась довольно большая община, а его проповеди собирали многотысячные толпы. И, что гораздо важнее, его идеи довольно быстро набирали популярность. Идеи, строго говоря, были не вполне его — к чему-то подобному к тридцатым годам пришли в наиболее вменяемых исламских странах, а где-то и раньше — но именно Ильяс собрал все эти тенденции воедино. Разумеется, это понравилось далеко не всем, и в конце концов Ильяса убили — чем только поспособствовали его популярности.

Одним словом — познавательно, но вряд ли по делу. С другой стороны, теперь Абдул стал понятнее, и это тоже небесполезно — но пока что не нужно.

Тут Гарри вспомнил, что Широцуки принесла очень хороший микрософт с русским языком, и решил разобраться с музыкой. Наверняка ведь те две песни, с которых упорно начинал чип, что-то значили — тем более, что певец там явно был один.

Подключив микрософт, Гарри поморщился, тряхнул головой, а затем включил воспроизведение… Да так и застыл. Да, песня определённо значила многое… «Помни, ты воин света, воли, снегов и ветра. Помни, живи не слепо, а с верой в любовь и свет» — м-да. Похоже, это про Самураев — вот уж действительно, воины света… И очень похоже, что это один из ключей — понять бы только, к чему.