Всесокрушающая сила юности! (гет)

— Наруто-кун, а разве троица из Суны не дети Казекаге? — голос Карин-тян вывел Наруто из прострации.

Опустошенный разговором с отцом Хинаты, Наруто как-то вскользь смотрел на происходящие внизу поединки. Он надеялся на клонов, чьи воспоминания ему потом покажут целостную картину. Он видел бой Сакуры-тян и Шино, в котором несмотря на великолепную тактику, отличную скорость и изощрённо использованные дзюцу, Сакура-тян проиграла. Жуки Шино достали её, и на этом исход боя был предрешен. Под руководством сестрёнки Анко резервы Сакуры-тян заметно возросли, чему способствовала тренировка в стиле «отбивайся или будь опутан пролезающими всюду змеями». Но Сакура хорошо выложилась в поединке, и жуки Шино быстро оставили её обессиленной лежать на арене. Наруто поделился чакрой с Сакурой-тян, она была зла и готова к дальнейшим сражениям, но из чемпионата уже выбыла.

Затем был бой Кибы и Панды-тян. Впечатляющие клановые дзюцу Кибы и Акамару натолкнулись на волны летающей смерти. Только безупречная меткость Панды-тян не позволила случиться непоправимому. Киба применял Технику четвероногого, двигаясь с молниеносной скоростью, но Панда-тян ловко уходила, оставляя заслон острого железа. Киба с Акамару превращались в двоих свехъестественно быстрых и сильных клонов, но сталкивались только с брёвнами техники Замены. Киба атаковал новым дзюцу, Пронзительным клыком, но промахнулся. Панда-тян взлетела в воздух, её рука, легко держащая исполинский Кубикикибочо совершила круг, оставляя за собой призрачный след, на арене мелькнул размытый силуэт и Киба, получив обухом легендарного меча в живот, отлетел и больше не поднялся. Проктор объявил победу, а Кибу, с обеспокоенно гавкающим Акамару, на носилках унесли ирьёнины.

И вот расстроенный, но здоровый и целый Инузука стоял рядом с ними, благодарно кивая Карин-тян, а сама девушка сосредоточенно прислушивалась к себе.

— Насколько я знаю, да. И Казекаге всё время наблюдал за их боями.

— Что-то не так. Что-то определённо не так. Несмотря на биджу, чакра Гаары схожа с его братом и сестрой. Но чакра человека рядом с господином Хирузеном совершенно непохожа на чакру троицы. Она какая-то тёмная и холодная. Возможно я ошибаюсь.

— Чушь! Карин-тян, ты слишком офигенна, чтобы ошибаться! Ты лучший сенсор в мире, и если говоришь, что что-то не так, значит происходит что-то неправильное!

Наруто потянулся к чакре Курамы и втянул себя в пространство печати. Ему было нужно многое обдумать, и для этого печать была бесценной. Наруто не считал себя гением, как Шикамару или Карин-тян, поэтому остановку времени печатью, возможность построить планы даже во время самого напряженного боя, он ценил не меньше, а то и больше доступа к демонической чакре.

После того как во внешнем мире прошло несколько секунд, Наруто открыл глаза. Джинчурики беззвучно создал одного клона, который кивнув, развеялся. Затем он создал ещё двух клонов, один из которых направился к джонин-сенсеям, а второй — к стоящему на соседней трибуне джонину из Сунагакуре с вуалью на лице. Тому самому врагу, который чуть не убил Хаяте-сенсея.

* * *

— Господин джонин! Скажите, а ваши ученики точно дети Казекаге? — вопрос вырвал Баки из задумчивости, мысленной проверки и перепроверки планов, воспоминаний о забытых мелочах и упущенных моментах. Перед ним стоял наделавший столько шуму на арене генин, победивший необычным методом Канкуро, и дважды стоявший против Гаары. Несмотря на то, что он был мелким сопляком, ветеран-шиноби не привык недооценивать противника.

— Да, это двое сыновей и дочь Расы, Четвёртого Казекаге Песка. А почему это так тебя интересует?

— А рядом с дедулей Хокаге сидит ваш Казекаге, или это какой-то хитрый трюк, чтобы отвлечь нас в вашем предстоящем нападении на Коноху?

Баки мгновенно напрягся, а в его спрятанной за спину руке появился кунай.

— Прошу вас, не торопитесь. Я всего лишь клон, так что моё убийство вам ничего не даст. Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. Это Казекаге или нет?

— Да, это Казекаге. — нервы Баки были напряжены до предела, а левая рука складывала пальцы, отдавая команды шиноби Суны.

— Тогда я хочу вас огорчить. Или ваш Казекаге не родственник вашим генинам, или это не ваш Казекаге.

— Что ты имеешь в виду? Откуда ты знаешь? — пальцы Баки сложились в знак «стоп».

— Мой знакомый — лучший сенсор в мире. Он может чувствовать чакру другого человека, отличить правду ото лжи, даже знает какая у человека стихийная предрасположенность! Он почувствовал чакру Казекаге. Человек, сидящий в ложе с Хокаге, не является родственником ваших воспитанников, даже дальним. Мой товарищ с Бьякуганом проверил это и подтвердил.

Наруто не врал, он дезинформировал противника. Наруто понимал, что рисковал, что его действия могут принести как пользу, так и вред, что он нарушает субординацию. Он может даже поставить сестрёнку Карин под удар. Но новая информация была жизненно важна, дорога была каждая секунда и если их подозрения были верны, то затевается что-то большое, в чём участвует Орочимару и крепко замешана Сунагакуре. Наруто готов был к последующему наказанию, но сейчас он был не генином Конохагакуре, а главой клана Узумаки. И ответственность невыносимым грузом давила ему на плечи.

— Почему ты говоришь это именно мне? — Баки готов был в любую секунду сорваться в атаку, забирать воспитанников и прорываться с арены боем.

— Я знаю что вы пытались убить Хаяте-сенсея.

— Пытался?

— Ну, у вас чуточку, немножечко, самую малость не получилось. Я всё видел и спас брата по оружию. Кстати, ваше дзюцу ветра было очень крутым. Надеюсь, вы меня потом ему научите. Я могу расплатиться деньгами или другими дзюцу.

— Ты думаешь, что будет «потом»? Ты думаешь, мы с тобой теперь не враги? Ты случайно не ударялся обо что-то головой?

— Ну, меня, конечно, часто била Сакура-тян, — усмехнулся Наруто. — но чему вы так удивлены? Вы пока что не сделали ничего непоправимого. Вы хотели предать союзника и для этого связались с предателем. Теперь вы, похоже, тоже преданы. Так может лучше превратить ваше предательство в недоразумение? В неожиданно пришедший в голову бред, отогнанный внезапной ясностью мыслей? Пока что ничего не произошло. Но Коноха настороже, ваши силы в меньшинстве, ваше поражение неминуемо. Присоединяйтесь к своему настоящему союзнику, помогите отразить нападение, покажите крепость уз! Докажите что Воля Ветра не слабее Воли Огня!

— Уйди, мне надо подумать!

— Подумайте. Подумайте, готовы ли вы потерять столько прекрасных шиноби, только из-за того, что доверились предателю. Если вы надеетесь на Гаару, то учтите, — глаза Наруто на секунду мелькнули красным, — девять — больше, чем один.

Пусть клон и не чувствовал чакру Кьюби, пока не чувствовал, но в технике Трансформации он был мастером.

Баки смотрел вслед развернувшемуся спиной джинчурики. Тот прошел несколько шагов и исчез, развеявшись облачком дыма. Пальцы Баки замелькали в сигналах, отдавая распоряжения. Нападение будет приостановлено до выяснения текущего положения. Пока не прояснится ситуация, Песок не будет атаковать, но и не будет помогать Листу.

* * *

В ложе каге Третий Хокаге Конохагакуре Сарутоби Хирузен и Четвёртый Казекаге Сунагакуре, пользуясь перерывом, обсуждали прошедшие матчи. Чунинские экзамены в Конохе в этот раз поразили многими яркими моментами. Несмотря на то, что в финале остались только участники двух деревень, причём соотношение шиноби Конохи и Суны было четыре к одному, участники показали себя восхитительно. Тут была и стратегия с тактикой, и мощные дзюцу, и эпический героизм, и коварство с обманом. Больше всего обсуждали одного генина — Наруто Узумаки, который не только поразил своим нестандартным выигрышем первого боя, но и не раз давал старому Хокаге повод испытывать гордость за свою деревню. Тут вам и мастерство, и сила, и, самое главное, дух товарищества, та самая Воля Огня. Ну и, чего уж там говорить, романтические моменты на арене заставляли Хирузена не раз вспомнить свою молодость, его первые встречи и первые поцелуи с Бивако, куноичи, ставшей впоследствии его женой.

И как будто читая мысли, упомянутый генин где-то поблизости воскликнул:

— Пустите меня к дедуле, даттебайо!

Хирузен нахмурился. Ему казалось что Наруто уже давно повзрослел, посерьёзнел и перестал бегать к Хокаге по каждому возможному поводу. И он достаточно подкован в вопросах международных отношений, чтобы не выставлять родную деревню в невыгодном свете. Хокаге поднялся, извинился перед Казекаге и подошел ко входу в ложу, где Анбу и шиноби Песка удерживали одетую в оранжевое фигуру.

— Пропустите генина Узумаки! Я с ним поговорю.

Наруто улыбнулся во весь рот, показал шиноби Песка язык и, подбежав к Хокаге, затараторил, переминаясь с ноги на ногу и виновато сложив пальцы перед грудью.

— Дедуля! Пусть в последнем бою победа и считается моей, но Хината-тян проявила себя великолепно! Она совершенно потрясающая и я не хочу чтобы она лишилась шанса стать чунином, только из-за того что я сдерживался! Она бы меня победила и с Разенганами! Просто она вот такая офигенная!

— Наруто-кун, — Хокаге внутренне нахмурился, но не показал виду. — Если бы ты внимательно слушал, то знал бы, что звание чунина присваивают не за победу, а за то, насколько генин себя показал готовым к должности. Тактика, стратегия, умение планировать и выполнять миссии.

Хокаге говорил, одними только веками показав, что заметил знак Анбу «внимание!» сложенный пальцами Наруто.

— Отлично, дедуля! А то я очень не хотел бы расстроить Хинату-тян! — лист на протекторе Наруто, не видимый никому, кроме Хокаге, изменил форму и сменился серией символов. Кратко мелькнувшая надпись гласила: «Это. Не. Казекаге».

— Если это всё, Наруто-кун, то беги! — рука, потянувшаяся чтобы сжать плечо Наруто коротко мелькнула знаком «принято!». — Скоро у тебя будет бой!

— Бой будет у Босса! — рассмеялся Наруто. — Дедуля, он был бы рад встретиться с тобой перед боем. Сражение с этим Гаарой его очень беспокоит, Гаара — псих. Простите, господин Казекаге!

— Ничего, юный Узумаки. Гаара действительно бывает несдержан, — Казекаге повернул голову и благодушно кивнул.

— Наруто-кун, я думаю что ты, как будущий чунин, не нуждаешься в напутствии такого старика как я!

— Ну что ж, бывай, дедуля! Смотри внимательно, как я надеру Гааре задницу! Простите, господин Казекаге.

Из-под вуали Казекаге послышался хмык, и каге кивнул. Не успела закрыться дверь за генином, как возле входа началась какая-то возня.

— Мне нужно поговорить с Казекаге. Дело касается его сына!

Казекаге поднялся, извинился перед Хокаге и направился к выходу. Там, окруженный Анбу и почительно склонившими голову шиноби Песка стоял джонин Баки.

— Что случилось, Баки? Какие-то проблемы с Гаарой?

— Казекаге-сама! Гааре чем-то не угодил Карасу! Я не могу держать их на одной трибуне, ваш сын говорит, что опять «мать требует крови». Я не знаю, какие у них разногласия, но прошу разрешения отослать Карасу с трибун.

— Конечно, Баки. Этот вопрос ты мог бы решить и без меня.

— Если бы дело не касалось вашей семьи, я бы так и поступил!

— Хорошо. Свободен!

Баки развернулся и вышел. Перед выходом он незаметно просигналил шиноби, охраняющим Казекаге: «отмена», «смена цели», «готовность», «ожидать дальнейших команд».

* * *

— Генины готовы? Начали!

На бой с Гаарой Наруто выходил с опаской. Его противником был такой же Узумаки, такой же джинчурики и человек с таким же нелёгким прошлым. Наруто видел в глазах собрата ненависть, тоску и пустоту. Было видно, что несмотря на семью, на отца, на брата с сестрой, Гаара не понял, в чём источник настоящей силы. Он не ценил те крепкие узы, которые заставляют действовать наперекор всему, совершать невозможное, выходить далеко за пределы собственных сил. И в глазах Гаары Наруто видел себя. Несбывшуюся вероятность, неосуществившуюся версию событий, то, кем бы Наруто стал, не будь в его сердце любви и поддержки дорогих людей. Дедуля Хокаге, Ирука-сенсей, друзья и подруги из Академии, семейство Ичираку, его команда, и, наконец, прекрасные ассистентки и обретённая недавно сестра. Те, кого он любил, те ради кого он отдал бы, не задумываясь, жизнь, те, ради которых бы вышел против всего мира. Наруто боялся не боя. Он боялся, что не сможет показать брату выход, не сможет продемонстрировать тот путь, ту сверкающую теплом и солнечным светом тропу, которая выводит из бесконечной тьмы, пучины ненависти и отчаяния. Но чтобы показать пример и сменить точку зрения противника, нужно ему крепко навалять. Так было с Забузой, так было с Хаку, так было с Нейджи. Так будет всегда.

— Мама. Ты не получила положенной крови. Но теперь всё изменится. Теперь я напою тебя вкусной красной кровью! — Гаара держался за лоб, как будто что-то причиняло ему невыносимую боль.

— Курама говорит, он не знал, что Шукаку увлекается такими вещами! — в голосе Наруто звучала насмешка. — Он говорит, что переодевания женщиной более в стиле Мататаби.

— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?

— Что твой биджу — придурок! Курама хоть и ворчливый, но хороший, и не прикидывается моим папочкой!

— Я УБЬЮ ТЕБЯ!

— Это говоришь ты, или енот-трансвестит?

Волна песка взметнулась из сосуда на спине Гаары и лавиной рухнула на Наруто. Тот стоял, не двигаясь. Трибуны ахнули. Вдруг что-то произошло, и песок был отброшен прочь, как будто Наруто взорвался изнутри. Гаара стоял и неверяще смотрел на живого и невредимого противника. Голос Наруто заполнил возникшую паузу.

— Знаешь, все эти супер-дзюцу, все эти зрелищные техники и броские приёмы, несмотря на свою заманчивость, сильно уступают обычным техникам из Академии. Я это понял только недавно. Обычное упражнение для зелёных генинов, приём для улучшения концентрации, при правильном применении становится простым способом сделать твой песок бесполезным.

Наруто внутренне морщился от своих слов. Одно из правил Карин-тян гласило: «Не раскрывай противнику свою стратегию». И этому правилу в обычном бою он следовал бы неукоснительно. Но это был не обычный бой. Это было показательное сражение, где недостаточно просто победить противника, нужно продемонстрировать судьям и каге свои умения, показать свои мысли и раскрыть свои стратегические ходы. Если бы не Карин-тян, он бы никогда об этом не догадался, не додумался, что из всех правил есть исключения.

Гаара стоял, обхватив руками виски.

— Т-ты! Ты не победишь! Ты не отберёшь смысл моей жизни! Я живу, чтобы убивать!

Водоворот песка взметнулся вокруг Гаары и ринулся к Наруто. Когда песок подлетел к Узумаки, из него сформировались острые колья и ударили в оранжевую фигуру, пробив её насквозь и окрасившись потёками крови.

— КРОВЬ! МАМА, ЭТО ТЕБЕ!

Трибуны ахнули и по ним пронёсся гомон. Гаара подошел к поверженному противнику и склонился над ним.

— Что ты скажешь теперь, когда мать попробовала твоей крови?

Сокрушительный удар потряс Гаару и отправил кубарем катиться по земле. Пронзённый кольями Наруто исчез, развеявшись облачком дыма.

— Что человек, придумавший технику Замены — гений!

Наруто сорвался с места и подбежал к подымающемуся Гааре. Приблизившись к шиноби Суны, он разделился на три фигуры и все трое обрушили на Гаару град сокрушительных ударов. Песок мгновенно стёкся к Гааре, закружился вокруг него ураганом и опал, оставив на месте ровный желтый шар. Наруто продолжили атаку, но выскочившие из шара песчаные колья пронзили все три оранжевые фигуры. Трибуны вновь зашумели, на этот раз тише. Окровавленные Наруто снова исчезли, оставив за собой дымок. Над шаром из песка медленно сформировался песчаный глаз, настороженно оглядывающий окрестности.

Из-за дерева невдалеке спокойной походкой вышел Наруто, который, усмехнувшись, сказал.

— Знаешь, если бы эта схватка состоялась месяц назад, твоя мама-енот вовсю лакала бы мою кровь. Но тебе не повезло. Схватка произошла сегодня. Тогда, когда я познакомился с отличными шиноби, великолепными учителями и замечательными людьми. Двое из них — Майто Гай и его ученик Рок Ли, Прекрасные Зелёные Звери Конохи. — Наруто неторопливо наклонился и отстегнул с ног утяжелители, которые упали на землю с тяжелым стуком. — И они мне показали вот это!

Фигура Наруто превратилась в размытую тень, незаметный силуэт, который свободно проскочил между взметнувшимися кольями и впечатал в шар руку с бешено вращающейся сферой. Шар осыпался стеной песка, из него вылетел Гаара, и, пролетев несколько метров, рухнул на арену. С трибун послышался громкие крики:

— ЮНОСТЬ И ВЕСНА КИПЯТ В ПРЕКРАСНОМ НАРУТО-КУНЕ!

— МОЙ ВЕЧНЫЙ СОПЕРНИК ПОКАЗЫВАЕТ, К ЧЕМУ Я ВСЕГДА БУДУ СТРЕМИТЬСЯ!

Песок пополз к распростёртой фигуре, и закружился вокруг неё желтым вихрем. Гаара медленно поднялся на ноги. Перед ним сформировался песчаный клон.

— Один из моих учителей — Асума Сарутоби, сын нашего Хокаге. Но главное не то, кто его отец, а то, что Асума-сенсей крышесносяще крут! И научил меня вот такому!

Силуэт Наруто как будто мигнул, став размытой линией. Вот он стоит вдалеке, вот его фигура стоит позади клона Гаары с покрытым синей чакрой вакизаши в отставленной в сторону руке. Разрезанный на несколько кусков клон осыпался песчаной кучкой.

— Меня учили многие. Куренай Юхи, Анко Митараши, Хаяте Гекко, Югао Узуки и Извращённый Учёный. Без них я бы не обрёл настоящей силы. Без них и моих дорогих людей, моё существование не имело бы смысла. Кровь для безумного тануки — это весьма хреновая причина существовать. Несмотря на то, что ты джинчурики, несмотря на то, что у тебя в животе песчаный монстр, ты слаб.

Гаара схватился за голову и лицо его исказилось мукой. Наконец, когда он поднял глаза, в них плескалось безумие.

— МАМА ПРИКАЗАЛА ТЕБЯ УБИТЬ!

С ошеломляющей скоростью он кинулся к Наруто, который стоял и смотрел на него с жалостью. Когда окруженный струящимися спиралями песка Гаара добежал до Наруто, его силуэт моргнул и оказался за спиной джинчурики Ичиби.

— У тебя есть сокровище. У тебя есть истинная драгоценность. У тебя есть семья. Твои брат и сестра любят тебя, даже несмотря на то, что ты предпочёл быть чудовищем. — в голосе Наруто сквозило сострадание. — Так возьми же эту силу! Стань для них защитой, стань для них примером, стань для них опорой!

Гаара резко развернулся и бросился на Наруто. Его лицо напоминало искаженную яростью маску. Песок начал собираться вокруг его плеча и формировать исполинскую желтую, перевитую синими полосами, искаженную когтистую лапу. После двух незаметных взмахов удлинённого синей чакрой вакизаши, рука опала и рассыпалась песком.

— А кендзюцу меня обучали Хаяте и Югао сенсеи. Вот настолько они круты!

Гаара вновь обхватил голову руками. Его лицо начало деформироваться, его глаз стал чёрным, с золотой радужкой и странным ромбическим зрачком.

Внезапно раздался громкий взрыв со стороны трибун и ложа каге брызнула обломками, из которых молниеносно вылетели две фигуры в квадратных шляпах.

Воздух в стадионе наполнился медленно летящими призрачными перьями.

— Гендзюцу меня учила крутая и прекрасная Куренай-сенсей! Кай!