Времена не выбирают (джен)

Пять человек. Трое мужчин, две женщины. Все — американцы, все разного возраста, расы и социального положения, все — маги. Все пятеро умерли «по неизвестной причине» в разное время за последние два года. У всех при себе был серебряный доллар двадцать девятого года с портретом Мартина Лютера Кинга, одинаково процарапанный по гурту зигзагом. Сильверстоун был одним из этих пятерых… И это сильно усложняло дело.

Четвёрку обнаружила Широцуки, влезшая в базы данных полиции. И очень ей заинтересовалась — совпадений было слишком много. И особенно Гарри беспокоила монета: их в своё время отчеканили не слишком много, но найти такую — небольшая проблема, а коллекционерам она не особенно интересна… И потому давно не ходящая и не имеющая особой ценности монета могла быть только опознавательным знаком для какой-то группы — тайного общества, говоря прямо. А это уже было странно и подозрительно — сами по себе тайные общества, как правило, не слишком тайные, в НСШСА имелись в изрядном количестве, но вряд ли кто-то стал бы прицельно охотиться за членами какого-нибудь студенческого братства — если это не «Череп и кости», конечно, а здесь явно была именно охота. Конечно, тайное общество магов всегда подозрительно — но не настолько же, чтобы устраивать охоту на его членов! Потому что если дела зашли настолько далеко, то это общество — нечто на уровне приснопамятных «Вальпургиевых рыцарей», тех самых, что позже стали Пожирателями Смерти…

— Тайное общество? — поморщилась Широцуки. — Можно, конечно, и так сказать, но я уверена, что это нечто хуже. И тот, кто на них охотится, кстати, может быть нашим врагом в той же степени, что и их… И это общество каким-то образом ухитряется не попасться мне на глаза, а это сложно, тени знают, насколько сложно. Неладно что-то в Датском королевстве…

— Может быть, и наши беглецы из этого общества? — спросила Гермиона, однако уверенности в её голосе не было.

— Нет, иначе бы они начали действовать раньше, — отмахнулась Широцуки, — да и монеты бы мелькнули. Нет, тут что-то другое… И вот теперь я, честно говоря, перестала понимать хоть что-нибудь.

-Думаю, на похоронах Сильверстоуна — там же была вся школа — или около того Самураи что-то узнали, — предположил Гарри. — Что-то, связанное с его смертью. Вероятно, попытались расследовать, пришли к выводу, что им грозит опасность и стали готовиться к побегу. Надо бы попробовать выяснить, где они в это время были и что делали… И не пытались ли с кем-нибудь связаться. К деканам они не обращались, это точно, к родителям тоже… Но, возможно, есть кто-то ещё из взрослых, кому доверяет хоть один из компании?

— Маловероятно, но возможно, — кивнула Широцуки. — Посмотрю.

— А заодно покопайся вокруг Винтеров, — предложила Гермиона. — Мне почему-то кажется, что там что-то нечисто. Как-то… То, что мы слышали о них, не очень совпадает с тем, что мы видели, и это подозрительно. Это я тебе говорю, как человек, для прикрытия побега изобразивший грандиозную ссору с родителями… Причём мы реально расстались довольно натянуто.

— Ты же вроде бы им память о себе стирала?

— Собиралась, — мотнула головой Гермиона. — Но потом получила подробное описание «Обливиэйта» и решила, что это была плохая идея. Можно было вообще их личности уничтожить случайно. А так… Никто не подумает, что ты когда-нибудь вернёшься в дом, из которого вылетела чуть ли не в исподнем под крик «У меня нет дочери!», знаешь ли. К тому же так будет гораздо меньше вопросов — и тогда, и после того, как мы вернёмся.

— И ты думаешь, что тут что-то похожее, — кивнула Широцуки. — А знаешь, не исключено. Семья выглядела нормальной, но они вообще довольно скрытные ребята, так что всякое может быть. Ладно, справки я наведу, но тени знают, что из этого получится. А вы свяжитесь с деканами и потрясите остальных учителей — может, они что-то знают.

В результате короткого спора было решено, что обедом займётся Гарри, а Гермиона тем временем свяжется с Донахью и расспросит её, а потом поговорит с деканами. Логичный план… И, как ни удивительно, сработавший. Правда, без особых результатов, но ни Гарри, ни Гермиона их и не ждали. Впрочем, отрицательный результат — тоже результат…

Выяснилось, что, во-первых, никаких монет у Самураев никто никогда не видел. Во-вторых, у компании был свой собственный знак, ничуть не тайный — японский иероглиф «нана», семь. В-третьих, у Сильверстоуна была привычка задумавшись или нервничая, крутить в пальцах монетку, но на неё директор не обращала внимания и не могла сказать, та это монета или какая-то другая. Когда привычка появилась, она тоже не помнила.

Профессор Колдуэлл отметила, что привычка что-нибудь вертеть в руках у Сильверстоуна была с детства, а именно монета, появилась, кажется, под конец пятого курса — точно она не помнила. Больше ни у кого в школе таких монет не видела, за её пределами — не обращала внимания.

— Не то чтобы совсем бесполезно, — подвела итог Гермиона, — но толку чуть. Хотя… М-м, как вкусно пахнет!

— А ведь у Дурслей я готовить ненавидел, — улыбнулся Гарри.

После обеда предполагалось не делать вообще ничего — последние дни выдались довольно суматошными, стоило притормозить и как следует всё обдумать… Ну и просто разгрузить мозг, валяясь на диване и смотря какой-нибудь глупый, но милый фильм. И это даже отчасти удалось…

Потому что на телефоны неожиданно пришло странное сообщение от Веллера с каким-то кодом, а появившаяся в комнате Широцуки выключила телевизор и сообщила:

— Аппарируем на Либерти — там труп, и явно по нашей части, полномочия у нас есть, Веллер прислал.

— Твою же мать… — выдохнул Гарри, поспешно снаряжаясь. — Плакал наш отдых!

— Отдохнуть мы всегда успеем, а вот то, что тут творится, вполне способно устроить нам новое большое приключение, — ответила Широцуки. — Так, готовы — держитесь, аппарируем.

Остров Либерти выглядел точно так же, как и в прошлом — статус музея и заповедника не позволял там менять что-либо, кроме мелочей. В другой раз Гарри, разумеется, не миновал бы музея, но сейчас было не до того.

Тело обнаружили под деревьями на северо-восточном берегу острова, причём обнаружили его маглы, вызвавшие полицию. Полицейские, выслушав сумбурный рассказ свидетеля, решили на всякий случай доложить начальству, то быстро связалось с аврорами — и в результате Гарри и Гермиона оказались на месте происшествия минут через пять после обнаружения тела, а Широцуки ещё раньше — она оттуда и аппарировала к ним.

— Аврор Поттер, — взъерошенный черноволосый парень с идеально-синими цейссовскими глазами шагнул навстречу. — Прошу прощения, но вы должны подтвердить ваши полномочия.

— Пожалуйста, — Гарри переслал полученный от Веллера код, и аврор кивнул.

— Спасибо, можете проходить, — он приподнял жёлтую ленту, — тело пока не трогали, только обыскали, все вещи вон в том кейсе.

Убитый — служащий МАКУСА Винсент Лайман, полукровка, пятьдесят три года — лежал на земле у выхода с аппарационной площадки в неуклюжей позе: он умер на середине шага. Правда, сейчас на этом месте уже была иллюзорная копия, а само тело лежало на носилках и над ним колдовал судебный медик, пытаясь вытащить хоть какую-то информацию из имплантов…

— Чертовщина, мэм, — заявил он. — «Ангел-хранитель» — и то не помог, такое впечатление, что у него просто мозг выключился, и всё. И глазные импланты ничего не записали… Не будь имплантов с их записями, мы бы, наверно, решили, что это естественная смерть, да и так коронер нервничает.

Широцуки в это время забралась в кейс с вещами, достала монету и принялась внимательно изучать линию на ребре.

— А вот это уже странно, — сообщила она. — Это не просто зигзаг — кстати, одинаковый на всех монетах. Это двоичный код — три буквы: пи, эпсилон и альфа.

— А что не так? — удивился подошедший кряжистый седеющий аврор с сигарой в зубах. — Старший аврор Кремер, рад знакомству… Так вот, не знаю, как оно в Европе, а у нас студенческие общества почти всегда называются по греческим буквам, и это совершенно не обязательно что-то значит.

— Возможно, — Широцуки пожала протянутую руку. — Но это, во-первых, слишком сложно даже для таких, как «Череп и кости», во-вторых, предполагает действительно высокий уровень секретности, а в третьих… Скажите, эти три буквы не вызывают у вас никаких ассоциаций?

— А должны? — Кремер затянулся, раскашлялся и едва не уронил сигару. — Честно, мисс, я не в настроении играть в шарады…

— Но иначе вы не достигнете результата, — мягко сказала Широцуки. — Мир говорит но вы не услышите его голос… О, позвольте спросить: к какой конфессии вы принадлежите? Впрочем, неважно, но…

— Пи, эпсилон, альфа? — неожиданно переспросила Гермиона. — Пистис, Элпис, Агапе?

— Вера, надежда, любовь… — Кремер застыл с сигарой у рта. — И мать их София. Чёрт, неужели снова иллюминаты?..

— Иллюминаты?..

— Да. Это было лет тридцать назад, как раз когда я только пришёл в аврорат. Тогда за один день по всей Америке было убито больше двух десятков политиков, бизнесменов, звёзд шоу-бизнеса и спортсменов, причём при очень странных обстоятельствах — охрана каждый раз ничего не замечала, трупы находили в запертых изнутри комнатах… Кстати, недавно же было похожее убийство в «Тотентанце»!

— Иллюминаты, — перебил его Гарри.

— О них и речь. Представляете, что началось? И на пике истерики, уже ночью, кто-то вбросил в сесть заявление: грешники, дескать, понесли заслуженное наказание, от иллюминатов не скрыться во тьме — это почти дословно, если что — и документы. И знаете… Это был пик толерантности, допустимыми считались самые дикие вещи, даже каннибализм, но это… Те видеозаписи снимали исключительно для себя — может, ещё и для того, чтобы никто уж точно не проговорился, не знаю — но это был сущий кошмар. Любая мерзость, любое извращение… Собственно, тогда всё и началось — замять это не смогли, началось расследование, всплыло ещё больше грязи, хотя такой мерзости уже не было, потом рвануло в Библейском Поясе, особенно в Техасе, ну и началось. А об иллюминатах с тех пор никто не слышал.

— Вряд ли это те самые иллюминаты, — Гермиона отложила монету, которую изучала, и достала из кейса волшебную палочку. — Хотя и не исключено. Минимум полдюжины крайне разнообразных организаций называли себя иллюминатами, так что нельзя исключить даже ситуацию, когда иллюминатами именуют себя обе стороны. Интересная палочка… Что за дерево?

— Секвойя. А ядро — шерсть яо-гая, проклятого гризли. Неприятная, но, к счастью, очень редкая тварь, результат художеств сороковых, название получила в честь монстра из игры… Ну да это сейчас не важно.

— Ну почему же? Материалы палочки говорят о характере человека и его талантах, — прищурилась Широцуки, — и если моя память ещё работает, секвойя соответствует людям амбициозным, а шерсть проклятого гризли… Так… жёстким и даже жестоким, склонным применять силу. Так себе сочетание, скажу откровенно.

— Думаете, это как-то связано с его смертью?

— Почти наверняка. Но трясти его коллег и знакомых, по чьим головам он успел пройтись, смысла нет — я могу вас уверить, что там нет никого способного на такое убийство. По-хорошему, надо собрать все шесть убийств и сравнить их…

— Это возможно, но не возникнет ли у нас конфликта интересов?

— Не возникнет, старший аврор. Я понимаю, что вы не доверяете корпоратам, но в нашем случае наши интересы частично совпадают, а частично не пересекаются.

— Вот как?.. Хорошо, я передам вам всё, что у нас есть по этой теме, но, насколько я знаю, никто не пытался связать все эти случаи, да и расследовались они без особого энтузиазма…

Информация пришла поздно вечером и оставлена на утро — разбираться во всём этом определённо стоило на свежую голову. Тем не менее, монеты проверили сразу — и убедились, что у всех шестерых они были одинаковыми и на всех имелась одна и та же надпись двоичным кодом. Больше между ними не было ничего общего…

— Итак, ничего общего, кроме монеты, — подвела итог Гермиона. — И по-прежнему непонятно, как это связано с нашим делом.

— Да я бы не сказал, что ничего общего, — покачал головой Гарри, свернув рабочую область. — Характеры у всех шестерых довольно похожи — люди амбициозные, более или менее неразборчивые в средствах, но при этом со своей честью, пусть и довольно своеобразной. Вот ещё бы их цели представлять…

— Целью тайного общества всегда является переустройство мира, — пожала плечами Гермиона, — в свою пользу, естественно. А вот как это должно выглядеть — мы действительно не знаем… И это плохо. Широцуки, ты что-нибудь знаешь?

— Что-нибудь — знаю, вот только то ли это?..

— Ты хуже Луны Лавгуд, — вздохнула Гермиона, — хотя… Я так понимаю, какие-то идеи у тебя есть?

— «Какие-то» — очень хорошее слово, — Широцуки разлеглась на диване, устроив голову на коленях Гермионы. — Это даже не слухи, это… Тени знают, что это. Странные тэги в сети, неуместные — вроде бы — замечания, намёки непонятно на что… Всё это не складывается в цельную картину — да оно вообще никак не складывается, если честно, и я даже не видела между ними связи. А вот если допустить, что существуют как минимум два враждующих тайных общества… Вот тогда эта чушь перестаёт быть чушью и приобретает какой-то смысл. Правда, это нам всё равно ничего не даёт…

— Что там творится в сети — тебе виднее, — ответила Гермиона. — А нам сейчас надо искать Сапфир и её компанию, и насчёт них у меня идей нет.

— Почитай Сальваторе, — предложил Гарри. — причём именно ту книгу про Конана, которая у неё стоит. Может, там какая-нибудь подсказка есть… А вообще, мне кажется, что мы что-то упускаем. У них должен быть какой-то канал связи, причём такой, чтобы до него могли добраться только союзники, но я совершенно не представляю, что это может быть.

— Ну, для этого надо знать, кем могут быть эти самые союзники, не так ли? — Широцуки потянулась. — Но, как мне кажется, заняться этим стоит чуть позже, а пока ответьте мне на один вопрос: а сколько у них с собой денег?

Это был действительно интересный вопрос. Разумеется, собственные счета были у всех семерых. Разумеется, родители за этими счетами следили, на самих счетах стояли ограничения и, в общем, отследить движение на них было очень просто. И абсолютно бессмысленно — счетами вообще пользовались не слишком активно, изредка снимали наличные — в Кроссроадс-хилл безналичные платежи не работали, в лавке Ильверморни, где за почти символическую цену можно было купить всё необходимое для учёбы — тем более… А за последние дни к счетам и вовсе не обращались.

Для Гарри всё это было тёмным лесом, но даже ему было очевидно — нужно долго и тщательно копаться в истории счетов, чтобы, возможно, найти какие-то следы. А возможно, и не найти — это уж как повезёт.

— Сколько бы у них денег ни было — они явно позаботились, чтобы их было достаточно, — заметила Гермиона. — И в принципе, не так уж сложно за год растаскать достаточно большую сумму даже наличкой, а у них наверняка и счёт есть, и вряд ли один… Так что не думаю, что с деньгами у них проблемы.

День выдался на редкость суматошным и почти бесполезным — пришлось бросить всё и гоняться за придурком, наглотавшимся неизвестного зелья, от которого, конечно, сил у него прибавилось, но крыша слетела капитально. В итоге неудавшегося супергероя удалось скрутить и сдать полиции до того, как он умер — а он это сделал буквально через пару минут после получения оплаты.

— Как мило с его стороны было подождать, — фыркнула Широцуки, устроившись на заднем сиденье. — Ну и пока вы носились по всему городу, я, как существо более высокоорганизованное и способное к умственному труду, искала что-нибудь интересное… И нашла.

— Та-ак… — Гарри поставил машину на тормоз и развернулся к ней. — Показывай.

— Лови. Портленд, Орегон, вчера, — перед глазами развернулся экран с записью стремительного боя. Семь человек — четверо мужчин и три женщины — в боевых комбинезонах спецназа сражались против пары десятков попугайски разряженных молодчиков, прятавших лица за золотыми масками. Против отлично вооружённых и довольно прилично тренированных молодчиков… Из которых не выжил никто. Потому что семёрка сражалась как современным оружием, так и магией.

— «Блистательные Фантазмы», — сообщила Широцуки. — Лидеры преступного мира Портленда… Были. А вот эти семеро… Пустота. Ничего вообще, их невозможно идентифицировать.

— Но их семеро, — Гарри сжал переносицу. — Совпадение?

— Не думаю, — откликнулась Гермиона.