Зеленый... Цвет моего счастья (гет)

Вернувшись из Сиднея с пустыми руками, Рон сразу же отправился к Гермионе, чтобы в очередной раз убедиться, что с ней все в порядке. Намек Ларкинза был прозрачнее зелья Фелицис, и от смерти его спасла лишь аврорская выдержка Рона. Он прекрасно понимал, что если бы на его месте был Гарри, то от бывшего главы Аврората остались бы только кровавые пятна на стенах камеры.

Рон не мог проверить или усилить Защитные чары квартиры Гарри, он был тут лишь гостем, которому был дан доступ для аппарации. Гермионе он не озвучил настоящую причину своего второго визита, сославшись на то, что просто хочет лишний раз сообщить ей, что с Гарри все хорошо, и проверить ее саму. Заходя издалека и аккуратно намекая на то, что Гермионе не следует оставаться одной — вдруг приснится кошмар, а дать успокоительное зелье некому, — он добился ее просьбы переночевать в квартире.

Открыв глаза утром, Рон с удивлением отметил, что все тело неприятно ныло, а голова чувствительно гудела. С трудом поднявшись с дивана, он пошатнулся, борясь с головокружением. Часы на стене показывали восемь. Прижав на несколько секунд пальцы к вискам, Рон решительно тряхнул головой и собрался уже аппарировать, как его привлек шум, доносившийся со стороны спальни, где была Гермиона. Решив сообщить ей, что уходит, Рон прошел по коридору, ведущему к комнате, и, увидев, что дверь в комнату открыта, зашел, предварительно постучав.

Гермионы в комнате не было. А привлекший его шум был не чем иным, как уличным гулом, доносившимся из распахнутого настежь окна. Вздрогнув от того, как резко и сильно забилось сердце, Рон кинулся к окну, не зная, что хочет или не хочет там обнаружить. Потом он побежал обратно в гостиную, громко зовя Гермиону. Он два раза осмотрел всю квартиру, но ее нигде не было. И только сев на диван в гостиной, Рон увидел лежащий на отремонтированном столике лист пергамента. Представляя, как его будет убивать Гарри, он подрагивающей рукой взял записку.

* * *

Рон шел быстрым шагом по светлому коридору больницы Мунго, распугивая своим мрачным видом не только посетителей, но и персонал. Замедлился он, лишь увидев искомого целителя.

— Доброе утро, мистер Одли, — хмуро бросил Рон. — Как Гарри? Я могу к нему зайти?

— Он уже проснулся, — ответил Одли, взволнованно осматривая помятого и явно нервничающего аврора. — Немного слабоват, но вполне может принимать посетителей.

— Хорошо, — тихо сказал Рон и нащупал в кармане проклятый кусок пергамента. — Проследите, пожалуйста, чтобы в ближайшее время к палате никто не приближался.

Игнорируя подозрительный взгляд колдомедика, Рон двинулся дальше. Он отсчитывал шаги до нужной палаты и перебирал в голове варианты того, как кто-то смог проникнуть в квартиру Гарри. Реакцию последнего он приблизительно представлял и морально уже был готов стать пациентом этой же больницы.

Взявшись за ручку двери, Рон глубоко вздохнул и вошел в палату.

Гарри лежал с закрытыми глазами и не отреагировал на звук открывшейся двери.

— Гарри? — прохрипел Рон и откашлялся. — Гарри?

Он распахнул глаза и повернулся в сторону друга.

— Рон, привет. Неважно выглядишь. Что-то случилось?

Рон пытался найти в себе силы заговорить и видел, что из-за этой его заминки Гарри начинает меняться в лице. В глазах появилось напряжение и страх, он нахмурился, и между бровей залегла небольшая морщинка. Приподнявшись, он сел в кровати, опираясь спиной на подушки.

— Рон? — с нажимом произнес Гарри, и Рон, сглотнув, подошел к нему.

Гарри бросил быстрый взгляд на тумбочку, оценивая расстояние до своей палочки, и снова выжидающе уставился на Рона.

— Я не знаю, как это произошло, — еле слышно произнес он, протягивая Гарри клочок пергамента, который тот резко вырвал из дрожащих пальцев.

* * *

«Один раз ты уже пришел ко мне сам. Придешь и второй».

Пробежав несколько раз глазами по краткому посланию, Гарри внимательно посмотрел на Рона.

— Где Гермиона? — жестко спросил он.

— Я не знаю, — Рон покачал головой и отпрянул, когда Гарри резко выпрямился. — Вчера я второй раз допросил Ларкинза, — быстро заговорил он. — Он сказал, что, как только ты появился здесь, за тобой сразу же началась слежка. Он сказал, что они знают о тебе все, в том числе и то, с кем ты живешь. Я не говорил об этом Гермионе, но остался у вас в квартире на ночь, — он вздохнул и посмотрел в полные бешенства глаза Гарри. — А утром ее в квартире уже не было, и лежала эта записка. Я не знаю, как они проникли в твою квартиру.

— Окно было открыто? — негромко спросил Гарри.

— Что?

— Окно! — рявкнул Гарри, и стеклянная вазочка с фруктами взорвалась с громким звоном. — Оно было открыто?!

— Да, — кивнул Рон, касаясь рукой щеки, которую поранил один из отлетевших осколков.

— Суки! — крикнул Гарри, рывком скидывая с себя одеяло.

Одли все-таки решил заглянуть на шум и теперь удивленно смотрел на нарушившего постельный режим пациента.

— Мистер Поттер, вам рано еще вставать.

— В самый раз, — ответил Гарри. — Лучше дайте мне Укрепляющего зелья, и побольше.

— Да что вы такое... — начал возмущаться колдомедик, но Рон перебил его.

— Гермиону похитили, — тихо сказал он, подойдя ближе к Одли.

— Но она же... — испуганно пробормотал тот, а потом нахмурился. — Я сейчас вернусь.

Когда он вернулся, Гарри уже переоделся в свою одежду.

— Вот, держите, мистер Поттер, — произнес Одли, протягивая Гарри позвякивающий мешочек. — Это самое сильное Восстанавливающее зелье. Только не переусердствуйте. Передозировка повлечет за собой кому. Не больше пяти пузырьков в сутки.

— Спасибо, — дрожащим от злости голосом произнес Гарри.

— Выпейте один сейчас, — сказал Одли, доставая из мешочка флакончик с зельем голубоватого цвета. — А этот, — он достал еще один, на этот раз молочного цвета, — дайте миссис Поттер, как только ее увидите.

Уже выпив свою порцию, Гарри глянул на приготовленный для Гермионы флакон в руках целителя и, коротко кивнув, схватил зелья и выскочил из палаты.

— Гарри! — Рон кинулся следом. — Куда ты?

— В Хейгейт, естественно, — отозвался Гарри, сбегая по лестнице. Зелье уже начало действовать, и он чувствовал себя полным сил.

— Подожди. Давай сначала сообщим Кингсли, соберем авроров. Ты не справишься один, — понимая, что Гарри вот-вот аппарирует, Рон схватил его за предплечье.

— Я отправляюсь в Хейгейт, — повторил Гарри, убирая от себя руку Рона. — А ты в Министерство.

* * *

Гарри поморщился от ударившего в лицо холодного сентябрьского ветра, смахнул с ресниц каплю дождя и огляделся. С другой стороны дороги возвышался длинный многоэтажный заброшенный квартирный комплекс, окруженный зеленым сетчатым забором. Редкие прохожие спешили по своим делам, спрятавшись под разноцветными зонтиками. С характерным постукиванием щеток, стирающих со стекол стекающую воду, мимо проезжали машины. Никто не обращал внимания на стоящего на перекрестке и промокшего насквозь парня.

Глянув еще раз по сторонам, Гарри двинулся в сторону темного мрачного здания. Сделав заклинанием дыру в заборе, он шагнул на прилегающую территорию, сплошь усыпанную мусором.

Каждое утро Гермиона открывала окно в спальне, и каждый раз Гарри ставил на него дополнительную защиту. Он понял, что так было и сегодня, вот только защиту она поставить забыла.

Под ногами хрустнул очередной пластиковый стаканчик.

Гарри всматривался в размытый контур здания сквозь пелену дождя. Этот комплекс был рассчитан на тысячу двести шестьдесят квартир, найти Гермиону там будет непросто. Споткнувшись о бутылку, Гарри остановился. Зелье, данное целителем, действовало превосходно — взбудораженная магия буквально окутывала своего хозяина, навевала нужные воспоминания, выуживая из памяти необходимые знания.

Гарри шел вдоль длинного здания, полагаясь на интуицию. После очередного громкого хруста под ногами он наложил на себя Заглушающее заклинание, а после и Водоотталкивающее, и высушил одежду. Видимое снаружи спокойствие давалось ему с трудом. Если бы не возможное нахождение Гермионы в этом здании, он давно бы уже сравнял его с землей. Проходя мимо очередной двери, Гарри заметил, что по сравнению с остальными она выглядела слишком новой. Выставив перед собой палочку, он прошептал: «Алохомора», — и шагнул в темноту, пахнущую сыростью, плесенью и гниющим деревом.

* * *

Проснувшись рано утром, Гермиона с тоской посмотрела на пустующую половину кровати. Переживания за Гарри стали неотъемлемой частью ее жизни, они затягивали, не давали свободно вздохнуть, расслабиться и порадоваться жизни. Серое мрачное утро полностью отражало настроение Гермионы. По стеклу барабанил дождь, изредка вдалеке слышались тихие раскаты грома.

Привычно открыв окно, Гермиона вдохнула уже по-осеннему прохладный воздух, не обращая внимания на попадающие на лицо капли дождя, подгоняемые ветром. Она старалась не вспоминать о том, что увидела вчера, но страх был слишком силен. С того злосчастного дня в Дурмштранге Гермиона боялась задать Гарри один-единственный вопрос: «А что, если... все повторится?»

Сидя вчера возле Гарри, она никак не могла отогнать от себя мрачные мысли. Его болезненные стоны при попытках двинуться и кровь, стекающая по груди, капающая на ковер и пропитывавшая насквозь платье Гермионы, напрочь лишали оптимистичного настроя. Как бы Гарри ни храбрился, она понимала, что делает он это лишь для того, чтобы не напугать ее еще больше. И уж точно он и представить не мог, как она себя проклинала за то, что вновь втянула его в волшебный мир. За каждую его рану, за каждую секунду его боли Гермиона винила себя.

Она с трудом понимала, что говорил ей Рон, лишь отползла в сторону, чтобы он смог доставить Гарри в Мунго. Гермиона не заметила, как комната опустела, не заметила, как вернулся Рон и сел рядом с ней. Она продолжала вспоминать весь прожитый ужас и накручивать себя, и большое кровавое пятно, оставшееся на ковре от Гарри, словно служило ей Омутом памяти. Очнулась она только тогда, когда ковер резко стал вновь светло-бежевым, а столик с легким постукиванием превратился из груды щепок в предыдущее состояние. Очнулась и поняла, что должна сейчас быть рядом с Гарри, а не сидеть дома и жалеть себя. Однако целитель ее переубедил.

Вздрогнув, Гермиона вынырнула из мрачных мыслей и посмотрела на хмурое небо. На какое-то мгновение одна из туч показалась ей смутно похожей на череп — темную метку Волдеморта, и Гермиона резко отпрянула от окна, тут же вспомнив про Рона. Она не поверила, что он хочет остаться с ней на ночь только из-за того, что переживает за ее психологическое состояние. Что это было на самом деле? Выполнение просьбы раненого друга, или ей действительно грозила какая-то опасность?

Заглянув в гостиную, Гермиона увидела, что Рон еще спит, и решила немного повременить с допросом.

Вернувшись в спальню, она замерла в дверях. Что-то было не так. Гермиона буквально кожей чувствовала чужое присутствие. Липкий страх окутывал ее, заставляя лихорадочно осматривать комнату. Она уже собралась было броситься назад в гостиную к Рону, как почувствовала, что ее горло обдало холодом — кто-то невидимый применил к ней Силенцио. Резко развернувшись, Гермиона выскочила из комнаты, но чувствительный удар в спину сшиб ее с ног, и она провалилась в темноту, почувствовав напоследок, как ее подхватили чьи-то руки.

Открыв глаза, она не сразу вспомнила, что произошло. Помещение, в котором она находилась, напоминало заброшенную комнату в квартире: большое окно, за которым виднелось все то же хмурое серое небо, обшарпанные стены со свисающими лохмотьями обоев, остатки паркета вперемешку с кусками кирпичей на полу, а на месте дверного проема — неровная в полстены дыра, закрытая решеткой.

Гермиона с трудом поднялась на ноги и подошла к окну, вид из которого дополнительной информации о ее местоположении не дал — полуразрушенная заброшенная стройка да горы мусора.

— Очухалась, наконец, — послышался сзади резкий голос, и Гермиона стремительно обернулась, еле успев подавить желание закричать. За решеткой стоял неизвестный ей человек в черной мантии, и его ухмылка не сулила ничего хорошего.

Гермиона чертовски не хотела втягивать Гарри в очередную магическую войнушку, она уже миллион раз прокляла себя за ту настойчивость, с которой искала с ним встречи, и за то, что позволила себе признаться в своих чувствах к Гарри. Но сейчас, в данную конкретную секунду, она больше всего на свете хотела услышать властный голос нового Гарри, увидеть его горящие бешенством глаза и спрятаться за его широкой спиной ото всех этих ублюдков.

— Уснула, что ли?!

Вздрогнув от резкого окрика, Гермиона поняла, что неизвестный стоит уже всего в нескольких шагах от нее. Решетка за его спиной была открыта.

— Не убежишь, не надейся, — хмыкнул маг, правильно расценив ее короткий взгляд за его спину.

— Что вам от меня надо? — Гермиона постаралась придать своему голосу твердость, но он все равно прозвучал очень жалко.

— О, самую малость, — наигранно ласково ответил незнакомец. — Побыть приманкой для Поттера, а потом умереть.

Старательно игнорируя пробежавшие по всему телу мурашки, Гермиона злобно посмотрела в чужие глаза.

— Он не придет сюда!

— Он уже здесь, — улыбка была настолько мерзкой и пугающей, что Гермиона невольно посмотрела по сторонам, словно искала в этой комнате Гарри.

— Врешь! — она снова впилась взглядом в карие глаза.

— Он уже близко, — Пожиратель и не думал убирать с лица мерзкую улыбочку. — Его ждет судьба куда более завидная, чем тебя. Нам нужен новый Темный Лорд, а Поттер с его мощью станет действительно самым сильным темным магом.

— Он никогда не перейдет на темную сторону! — в голосе Гермионы четко слышались рвущиеся наружу слезы, и Пожиратель, услышав это, шагнул ближе к ней, вынуждая ее сильней вжаться спиной в грязный подоконник.

— Ну почему же? Национальный герой, спаситель мира, — он окинул Гермиону насмешливым взглядом, отчего она инстинктивно закрыла живот руками, — сошел с ума после гибели любимой беременной жены.

— Все равно, — она отчаянно замотала головой, пытаясь прогнать подступившие слезы. — Даже если вы убьете меня, он не станет потакать вам.

— Нам, может, и не станет, — кивнул Пожиратель, делая несколько шагов назад. — А вот своей внутренней темной стороне... — он замолчал, многозначительно подняв брови. — Жгучее желание мести затмит собой все благородные качества вашего любимого Гарри Поттера. Как ты думаешь, кого он убьет первым?

Гермиона упорно молчала, чувствуя, как по щекам льются слезы.

— Догадалась? — хриплый смех Пожирателя глухо отразился от сырых разрушающихся стен. — Да, своего лучшего друга. Того, кто не уберег его любимую. Мирно дрых, пока мы совершали похищение.

— Он не убьет Рона, — тихо проговорила Гермиона больше для себя, чем для незнакомца.

— А это мы скоро узнаем, — усмехнулся Пожиратель, направляя на Гермиону палочку.

Перед ее глазами понеслась вся жизнь. Первая встреча с Гарри и Роном, их приключения, ссоры, каникулы в Норе, разгадки тайн, поиск крестражей, битва за Хогвартс. Ее долгожданная встреча с Гарри, осознание чувств и прощание. Гермиона мысленно прощалась с Гарри, просила у него прощение за то, что его ждало впереди, и умоляла не поддаваться мраку.

— Авада...

Гермиона сильней зажмурилась. Она не хотела последним в этой жизни видеть зеленый цвет смертельного проклятия. Она представила глаза Гарри. Зеленый цвет бывает разный — один несет смерть, другой — счастье. Холодный, яркий, ослепляющий против теплого изумрудного.

Веки уже болели от напряжения, все тело сотрясала мелкая дрожь, и Гермиона ждала лишь одного — когда Пожиратель закончит произносить заклинание.

Гарри рассказывал ей, каково это, «умереть» от Авады. Он говорил, что это не больно.

— Кедавра! — произнес невыносимо родной голос, и Гермиона распахнула глаза как раз в тот момент, когда комнату озарил неестественный зеленый цвет, а тело Пожирателя медленно осело на пол.