Зеленый... Цвет моего счастья (гет)

Резко проснувшись, будто бы от толчка, Гермиона обвела глазами комнату, пытаясь понять, что ее разбудило. Повернув голову в сторону, где должен был лежать Гарри, она замерла, не на шутку испугавшись от того, что его в кровати не было. Нащупав под подушкой палочку и облегченно вздохнув, Гермиона накинула рубашку Гарри и бесшумно выскользнула из комнаты.

В квартире было темно и тихо, и Гермиона все сильнее сжимала палочку, гадая, куда же мог деться Гарри, учитывая тот факт, что его мобильник лежал на тумбочке в спальне — Гермиона видела, как в темноте моргал его красный индикатор, сообщая о необходимости его зарядить. И если бы Гарри вызвали на работу, она бы проснулась от звонка. О том, что то проклятие могло напомнить о себе, спровоцировав Гарри на какое-нибудь страшное действие, она старалась не думать и едва не вскрикнула, когда со стороны гостиной послышался шорох.

Заглянув в комнату, Гермиона увидела, как, движимые слабым ветерком, слегка шевелятся шторы, скрывающие вход на балкон. А сквозь тонкую ткань был заметен то появляющийся, то исчезающий красный огонек.

Тихо приблизившись, Гермиона смогла рассмотреть Гарри — он стоял, опираясь спиной на боковые перила, периодически поднося к губам сигарету.

— Эй, я тебя обыскалась, — тихо проговорила Гермиона, отодвинув штору и невольно скользнув взглядом по обнаженному телу Гарри. — Не холодно?

— Нет, — ответил тот, еле сдерживая улыбку.

— Почему не спишь? — спросила Гермиона, обнимая Гарри за талию и прижимаясь щекой к его груди.

— Не знаю, — он обнял ее в ответ одной рукой. — Просто не могу уснуть.

— Что-то случилось?

— Нет, — ответил Гарри и стянул с нее свою рубашку.

Выбросив сигарету прямо с балкона, он поднял голову Гермионы за подбородок к себе и поцеловал, крепко сжимая в объятьях.

— М-м-м... Гарри... От тебя сигаретой несет, — невнятно пробормотала Гермиона, предпринимая слабые попытки отстраниться.

— Когда-нибудь избавлюсь от этой пагубной привычки, обещаю, — отозвался Гарри, делая шаг в сторону, прижимая Гермиону спиной к перилам балкона и касаясь губами шеи.

От приятных прикосновений Гермиона откинула голову назад, выгибая спину, наблюдая за перевернутым вверх ногами миром сквозь прикрытые веки.

В соседних высотках во многих окнах горел свет, снизу проносились машины, откуда-то донесся вой сирены, смех прогуливающейся веселой компашки... Но для Гермионы весь шум ночной лондонской жизни быстро превратился в один слабый гул, который заглушался одним-единственным звуком — громким биением сердца Гарри. И когда он привлек ее к себе для поцелуя, до синяков сжимая ее тело, она с наслаждением слушала, как сильно бьется его сердце.

Гарри довольно резко развернул ее спиной к себе, и Гермиона с силой вцепилась в перила, сжимая их до боли в пальцах и закусывая губу, чтобы хоть как-то себя сдержать и не оповестить соседей, чем они занимаются на балконе. Но когда Гарри прижимался к ней, целовал ее плечи, обжигал горячим дыханием шею, сдерживать себя было особенно трудно.

* * *

Открыв глаза, Гермиона тут же зажмурилась от яркого солнечного света, залившего спальню. Перевернувшись на другой бок, она нос к носу столкнулась со спящим Гарри. Прошлое не прошло бесследно, оставив на память несколько морщинок, заметных даже на расслабленном лице.

Гермиона легонько провела подушечкой указательного пальца по знаменитому шраму — Гарри чуть нахмурился, но не проснулся. Аккуратно поцеловав его, она отправилась готовить завтрак на кухню, где ее уже ждал серебристый пес-патронус, которому было велено передать сообщение наедине. Увидев долгожданного адресата, пес радостно подпрыгнул и, виляя хвостом, побежал навстречу Гермионе, заговорив голосом Рона:

— Нам срочно нужно поговорить.

Не медля ни секунды, Гермиона кинулась одеваться и, наспех написав Гарри записку, аппарировала в свой бывший дом, застав там Рона, сидящего в гостиной на диване и нервно барабанящего пальцами по журнальному столику. Увидев ее, он резко поднялся.

— Ну наконец-то! — воскликнул Рон. — Третий час тебя жду, а времени у нас в обрез.

— Что случилось? — дрожащим голосом спросила Гермиона, готовясь к худшему.

— Присядь, — вздохнул Уизли и продолжил, когда Гермиона опустилась в кресло: — Кингсли решил во что бы то ни стало отыскать Гарри, и не столько из-за слухов о его нападении на Дурмштранг, сколько ради того, чтобы в очередной раз использовать его в качестве спасителя волшебного мира. Вам необходимо хорошенько спрятаться.

— Нам? А ты?

— Я останусь. Должен же кто-то следить за событиями.

— Постой, — Гермиона схватилась обеими руками за голову. — А как же Джинни, Лаванда? Ведь Министерство в любой момент применит к ним, да и к тебе Сыворотку правды, и все сразу станет ясно.

— Я уже стер память всем, кто видел или хотя бы слышал что-нибудь о Гарри, — грустно усмехнулся Рон, потирая подбородок. — А для нас достал противоядие.

— Это же противозаконно, — прошептала Гермиона, глядя на Рона широко открытыми от ужаса глазами.

— На пять лет в Азкабане потянет, — засмеялся Уизли. — Но другого выхода у нас нет.

— Но ведь и Джинни, и Лаванда тоже могли бы принимать противоядие. Зачем так радикально?

— Могли бы, — кивнул Рон. — Но спалились бы на первом допросе. Из них плохие актрисы, да и врать они не умеют. Так будет безопаснее. И для них в первую очередь.

Гермиона застонала и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза.

— А я так надеялась, что после победы над Волдемортом мы будем жить долго и счастливо, — протянула она.

— Не ты одна, — отозвался Рон и достал из кармана брюк маленький флакончик. — Этого количества противоядия тебе хватит надолго.

Гермиона открыла глаза и напряженно посмотрела на фиолетовую жидкость.

— Я не могу его принимать, — прошептала она, отчаянно краснея.

— Почему? — искренне удивился Рон. — Я купил его у проверенного мага, оно безопасно.

— Да, но... — продолжала мямлить Гермиона, теребя пальцы и разглядывая ковер под ногами. — У него много противопоказаний, и я попадаю под одно из них...

— Гермиона! — воскликнул Рон, плюхаясь на диван. — На кону, можно сказать, наши жизни, а ты переживаешь, что у тебя, к примеру, начнется аллергия и зачешется левая пятка?!

— Нет, Рон, — тихо ответила Гермиона и подняла взгляд. — Просто... Я беременна.

Рон несколько раз открывал и закрывал рот, но так и не нашел, что сказать, и лишь с силой провел ладонью по лицу.

— Гарри знает? — наконец произнес он и шумно вздохнул, когда Гермиона отрицательно покачала головой.

— Я боюсь ему говорить, — ответила она и, увидев, как Рон нахмурился, поспешила добавить: — Нет, он наверняка будет рад этому, но не в свете происходящих событий. Он и так переживает из-за потери магии, а если я сообщу ему о ребенке, он окончательно впадет в депрессию, ведь решит, что сейчас я как никогда буду нуждаться в защите, которую он обеспечить не в состоянии.

— Ну, в принципе, так и есть, — отозвался Рон.

— Я думаю, что нам надо убедить Гарри уехать одному, — продолжила Гермиона. — Так он будет менее уязвим. Да и нашу магию авроры смогут отследить.

— А что прикажешь делать с тобой? — хмыкнул Рон. — Без противоядия.

— Ты сотрешь мне память, — ответила Гермиона безжизненным голосом.

— Что?! — Рон снова подскочил с дивана. — Ты в своем уме? А ребенок?

— Когда все успокоится, ты вернешь мне воспоминания, — невозмутимо ответила она.

— Гермиона, я силен только в боевой магии. Стереть-то память сотру, но вернуть мне уже не по силам. Более того, если это твое «все» успокоится лет через пять? — Рон нервно мерил шагами гостиную. — И как ты вообще это себе представляешь? Родишь ребенка, сама не зная, от кого он?

— Сделаем вид, что от тебя.

— У тебя, видимо, уже началась игра гормонов, — покачал головой Рон, остановившись напротив Гермионы, понуро глядящей в пол, и засунул руки в карманы брюк. — То, что ты предлагаешь, полнейший абсурд. Ты лишаешь Гарри радости отцовства, ты все решила за него, хотя прекрасно знаешь, как это его бесит.

— Но я не могу... — начала было возражать Гермиона, резко вскинув голову, но Рон ее перебил:

— Можешь. Гарри имеет право знать. И решать он сам должен. Уедете вместе, а чтобы не отследили, не будешь использовать магию. Вообще.

Рон вернулся на свой диван.

— Кстати, сегодня пришло письмо из Министерства, скоро будет слушание дела о разводе. А потом вы уедете.

* * *

Вернувшись домой в скверном настроении, Гермиона застала Гарри сидящим на кухне и читающим газету.

— Что случилось? — спросил он, посмотрев на нее. — Ты очень бледная.

Гермиона вздохнула и, взяв кофейник, налила себе чашечку кофе, затем села на стул и, выбрав в вазочке печенье, надкусила его. Гарри же все это время, нахмурившись, пристально за ней наблюдал.

— Тебе надо уехать, Гарри, — наконец заговорила Гермиона. — Спрятаться.

Шумно выдохнув, Гарри отложил газету в сторону и, облокотившись на стол, подался вперед и пристально посмотрел на Гермиону.

— Куда и зачем? — с нажимом спросил он. — Меня в Лондоне-то за все эти годы не смогли найти. Зачем куда-то уезжать?

— Не так уж они и искали, — тихо ответила Гермиона, задумчиво водя пальцем по краям чашки. — Искал Рон да пара приближенных авроров, которым он доверял. Тогда все радовались победе, а сейчас другое время. И в момент опасности все тут же вспомнили про национального героя.

— Ну, мне осталось только трусы поверх штанов надеть, — хмыкнул Гарри.

— У моих родителей остался дом в Австралии, — продолжила Гермиона.

— Кстати, о родителях, — проговорил Гарри. — За все эти месяцы ты их так и не навестила.

— Да. Знаю, это ужасно, — Гермиона болезненно поморщилась. — Но я никак не могу набраться смелости сообщить им о нашем с Роном расставании. По телефону я еще могу выкрутиться, но как только мама увидит меня, сразу поймет, что я что-то скрываю, недоговариваю.

Она сделала пару глотков кофе.

— Хотя Рон ей не нравился. Ему она, конечно, ничего не высказывала, но он и сам чувствовал это. А вот про тебя часто спрашивала... Не вернулся ли ты к нам... Ладно, — Гермиона тряхнула головой. — Так далеко, до Австралии, поиски не зайдут, и там ты будешь в безопасности.

— А ты? Ты здесь будешь в безопасности? Это исключено, Гермиона. Я никуда не поеду.

Он резко поднялся и швырнул газету в мусорное ведро.

— Гарри, послушай, пожалуйста, — быстро заговорила Гермиона. — Рон многое продумал. И он уже достал противоядие Сыворотке правды. Мы будем его принимать, и после первого же допроса с нас снимут все подозрения.

— Сыворотка правды? — Гарри замер посреди кухни, и Гермиона судорожно вздохнула.

— Я не рассказывала? По новым законам к любому магу, который подозревается в каком-либо преступлении, сразу применяется Сыворотка правды.

— То есть не сегодня-завтра это могут проделать с тобой и Роном? — Гарри снова опустился на стул.

Гермиона лишь молча кивнула.

— Но... Лаванда? Джинни?

— Рон уже стер им память, — опустив глаза, ответила она.

— Обалдеть, — протянул Гарри, откинувшись на спинку стула. — И ты серьезно думаешь, что я в такой ситуации возьму и вот так вот запросто сбегу из страны, как крыса с тонущего корабля?

— Гарри! — вскинулась Гермиона, но тут же осеклась под напором его полного злости взгляда.

— Может, стоило со мной посоветоваться, а не решать за моей спиной? — почти прошипел он. — Я не инвалид! Я всего лишь лишен магии!

Вдруг Гарри замер, и вся злость исчезла с его лица.

— Точно, — заговорил он уже нормальным голосом, а Гермиона выдохнула. — Как только Кингсли узнает, что спаситель теперь из меня никакой, он оставит меня в покое. Возможно...

— Сомневаюсь, — покачала головой Гермиона, борясь с неожиданно подкатившей тошнотой. — Причина потери магии так и не найдена. И скорее всего, тебя посчитают очень опасным и в лучшем случае запрут в Мунго.

— Веселенькие перспективы меня ожидают, я смотрю, — усмехнулся Гарри.

— Так ты согласен уехать? — с надеждой в голосе спросила Гермиона и умоляюще посмотрела на него.

— Только вместе с тобой, — он покачал головой.

— Мое исчезновение сейчас будет очень подозрительным. Более того, мою магию смогут отследить. Пожалуйста, Гарри, ради меня...

В ответ Гарри лишь глубоко вздохнул.

* * *

Громкий удар деревянного молотка гулким эхом разнесся по залу.

— Слушается дело о расторжении магического брака между Рональдом Билиусом Уизли и Гермионой Джин Уизли, — прозвенел голос судьи — невысокого полного мага, наполовину облысевшего.

Большинство заседаний было открыто для посещений, и уж тем более такое дело, как развод знаменитой пары героев войны, не могло остаться незамеченным. Гермиона сильно нервничала, ловя на себе злобные взгляды ведьм.

— Мистер Уизли, — заговорил судья, — поясните причины вашего желания расторгнуть магический брак.

— Это было обоюдное решение, — ответил Рон. — Мы ошиблись, посчитав, что созданы друг для друга.

— Это так? — обратился судья к Гермионе и продолжил после ее кивка. — Что ж, брак между вами будет расторгнут окончательно по завершению проведения ритуала отречения, после которого в силу вступят некоторые предписания. А именно, Гермионе Джин Уизли будет возвращена девичья фамилия Грейнджер, после чего мисс Гермионе Грейнджер будет запрещено повторно выходить замуж за чистокровного волшебника, проводить ритуал по вступлению в какой-либо магический род, а также занимать должности, связанные с вышесказанным.

Резкий взмах молоточком, и его стук снова разнесся по залу звонким эхом.

— Грубо говоря, впервые радуюсь тому, что Гарри полукровка, — произнес Рон, когда они с Гермионой вышли из Министерства магии.

* * *

После проведения ритуала отречения самочувствие Гермионы ухудшилось. Днем она еще спасалась всевозможными зельями, но количество приемов было ограничено, и превышать дозу Гермиона боялась, поэтому уже почти неделю мучилась по ночам, постоянно бегая в ванную. Она надеялась, что Гарри спал и не видел всего этого, пока однажды, выходя из ванной комнаты третий раз за ночь, не вскрикнула от неожиданности, увидев стоящего у противоположной стены Гарри. Он скрестил руки на груди и внимательно смотрел на Гермиону, слегка наклонив голову вбок.

— Ничего мне сказать не хочешь? — тихо спросил он.

— Нет, — тут же ответила Гермиона и, мысленно застонав от понимания того, что слишком быстро и резко ответила, поспешила добавить: — Отравилась чем-то.

— Неделю?

— Что?

— Неделю уже почти отравление твое длится, — произнес Гарри и подошел ближе к Гермионе. — Ты не собиралась мне сообщать, верно?

Гермиона закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Я боялась, что если ты узнаешь, то не согласишься уехать...

— И правильно! — воскликнул он. — К тому же ты не думала, что я имею право знать о ребенке?

— Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — ответила Гермиона.

— Со мной ничего и не случится.

— Да уже случилось, Гарри, — заспорила она. — Ты сейчас такой же, каким был в Хогвартсе. Не надо совершать необдуманных поступков, ты же помнишь, к чему они приводят. Ты должен спрятаться. Ненадолго. Пока с меня и Рона не снимут все подозрения. Мне так будет спокойнее... Иначе я буду нервничать каждый раз, когда ты выходишь из дома, а мне нельзя волноваться, — с улыбкой закончила Гермиона.

Гарри резко притянул ее к себе.

— Никогда не прощу тебе, что не сообщила мне сразу такую новость, — наигранно злобно произнес он, крепко обнимая Гермиону.

* * *

Выйдя из здания аэропорта Сиднея, Гарри поймал такси и, назвав водителю адрес, откинулся на спинку сидения. Он уже жалел, что поддался на уговоры Гермионы, но и волновать ее лишний раз не хотел. Новость о беременности буквально выбила его из колеи. С одной стороны, он был очень рад, но с другой — понятия не имел, что делать дальше, и боялся. Боялся того, что его ребенок может повторить его судьбу, остаться сиротой. Оптимизм покидал Гарри со скоростью Хогвартс-Экспресса, оставляя вместо себя лишь мрачные картины возможного будущего. Он уже представил, как новый Темный Лорд убивает такого жалкого сквиба, как он, но в его мысли ворвался голос водителя.

— Приехали, сэр.

Выйдя из машины, Гарри оказался около большого двухэтажного дома, окруженного красивым высоким забором из природного камня. Вся территория частного владения была настолько ухоженной, что Гарри ни на минуту не засомневался в том, что здесь не обошлось без магии. Пушистый мягкий газон, чистая плитка, в целом, это место не выглядело так, будто уже несколько лет здесь никто не появлялся. Такая же чистота царила и внутри дома. У Гарри возникло стойкое ощущение, что хозяева просто отъехали в магазин и вернутся с минуты на минуту. Оставив сумку в прихожей, Гарри медленно обошел весь дом, осознавая, что с каждым шагом ощущение наполненности покидает его, сменяясь звенящей тишиной одиночества. Дом был пуст и заброшен. И даже отсутствие годовой паутины не могло это скрыть.

Не горя желанием торчать в пустом доме, Гарри решил прогуляться. На этой и соседних улицах дома мало чем отличались. Красивые, ухоженные — этот квартал явно не бедствовал.

Спустя полчаса Гарри на глаза попался ювелирный магазин. Он всеми силами зазывал прохожих, маня их переливающимися в витринах на солнце украшениями и огромной красочной вывеской.

У Гарри давно было желание купить самое красивое кольцо и сделать Гермионе предложение, но он понимал, что его время еще не пришло, да и по отношению к Рону это было бы несколько эгоистично. Однако беременность Гермионы перевернула все планы с ног на голову. И теперь, какое бы кольцо Гарри ни купил, все это будет выглядеть не как его желание жениться на любимой девушке, а как обязанность. Но в магазин он все-таки решил зайти.

Количество и разнообразие предоставленных покупателю товаров заставило Гарри буквально раскрыть рот от изумления. Тут было все что угодно — от старинных вычурных редких украшений, чаще всего изготовленных в одном экземпляре, до современных однотипных.

Медленно двигаясь вдоль подсвеченных яркими лампами витрин, Гарри вдруг замер, увидев подвеску в виде снитча. Он мог поспорить на что угодно, что это был именно снитч. Он стал судорожно рассматривать находящиеся рядом другие украшения в поисках еще какой-нибудь магической атрибутики, как за спиной послышался голос.

— Вам помочь выбрать?

Этот голос Гарри узнал бы среди тысяч других и сейчас, медленно поворачиваясь, очень жалел, что оставил оружие в доме.

Обернувшись, Гарри увидел обладателя столь знакомого голоса и по совместительству хозяина данного магазина. Дорогой костюм хорошо подчеркивал фигуру, а серые глаза удивленно распахнулись.

— Поттер?

— Странная реакция, Малфой, — обреченно проговорил Гарри.