Зеленый... Цвет моего счастья (гет)

Гарри оперся здоровой рукой на стол и закрыл ладонью лицо. Боль в сломанных пальцах немного стихла после того, как Кингсли наложил заклинание Обезболивания, хотя Гарри уже успел привыкнуть к ней, да и все его мысли были заняты совершенно другим.

Пять лет мучительных попыток убежать от себя рассыпались прахом, когда его, как пятнадцатилетнего оболтуса, выманил из укрытия очередной «неуловимый мститель».

Гарри не мог понять, почему магия несет с собой только одни проблемы. Почему магическое общество, наделенное такими возможностями, столь несамостоятельно и поддается любому влиянию? Почему для того, чтобы спокойно и мирно жить, им обязательно нужен некий кумир, за которым они, как стадо баранов, будут слепо и безоговорочно следовать?

Рон и Кингсли молчали, понимая, что Гарри нужно время, чтобы все обдумать. Кингсли смотрел на Гарри со смесью сочувствия и уважения, понимая, что ему предстоит нелегкий выбор, и буквально видя его внутреннюю борьбу.

Гарри же в это время думал о том, что прошлое в очередной раз его догнало и теперь уже просто припечатало к стенке, не давая ни шевельнуться, ни глотнуть воздуха. Легкие отозвались сильным жжением, казалось, они были забиты песком — грязным, мокрым, липким, с осколками стекла — ведь именно таким Гарри видел свое прошлое.

Страх и отчаяние накатывали волнами, не давая прийти в себя, мешая рационально мыслить и думать хоть о чем-нибудь другом, кроме пережитой войны. Перед глазами под плотно сжатыми веками замелькали лица погибших, Гарри закусил губу.

Все они верили в него, не сомневались в его победе и без раздумий жертвовали собой ради того, чтобы приблизить его к ней. Все они воевали ради чего-то и ради кого-то, а ради чего воевал он сам? Чтобы исполнить пророчество? Чтобы отомстить за погибших? Чтобы восстановить справедливость в магическом мире и остановить пролитие крови?

Он выполнил все эти условия, вот только справедливости не прибавилось. Волшебники привыкли бояться, привыкли прислуживать и менять свою точку зрения под малейшим нажимом более влиятельного мага. Они сделали из Гарри идола и поклонялись ему ровно до того момента, пока не прошел слушок о его возможном переходе на Темную сторону.

Так ради чего Гарри боролся? Чтобы сейчас прятаться от тех, кто еще вчера благодарил его за спасение, стоя на коленях, а сегодня тыкал в него пальцем и требовал суда?

Гарри резко поднял голову, Рон выжидающе на него посмотрел, пытаясь угадать ответ, а Кингсли лишь улыбнулся уголками губ — он ждал этого взгляда, твердого и решительного.

— Вижу, ты принял решение, — негромко произнес Кингсли.

— Да, но действовать я буду только в своих интересах, — кивнув, ответил Гарри.

— Этого будет достаточно, — сказал Кингсли, прислушиваясь к шуму в приемной. — Думаю, для начала тебе надо заявить о себе. Это взбудоражит мирное население и охладит пыл Пожирателей. То, что ты начнешь на них охоту, уверенности им точно не прибавит. Рон, — он что-то быстро написал на готовом фирменном пергаменте и протянул его Уизли. — Это приказ о задержании Ларкинза и разрешение на обыск его дома.

— Я там каждый сантиметр облажу, — довольно улыбнулся Рон, принимая из рук Кингсли пергамент, и вышел из кабинета, выталкивая наружу сразу же сунувших свои носы журналистов.

Кингсли поднялся.

— Ну что, Гарри, — он протянул ему руку. — Добро пожаловать домой.

Гарри грустно улыбнулся и крепко сжал его руку.

* * *

Кое-как отбившись от шумных репортеров, которые дошли до того, что оглушали друг друга заклинаниями, лишь бы задать вопрос Гарри, он взял у Рона аврорскую мантию, чтобы постараться незаметно добраться до Атриума и аппарировать в Мунго к Гермионе. Но незаметно не получалось — все то и дело бросали на него восхищенные взгляды, подходили поздороваться и пожать руку, говорили, как они рады, что он снова с ними... Машинально кивая и отвечая односложными фразами, Гарри медленно, но уверенно пробирался к Атриуму, когда перед ним возник патронус Рона и нервным голосом друга произнес:

— Гермионе стало хуже.

Плюнув на все, Гарри тут же кинулся вперед, грубо отшвыривая с дороги работников Министерства. От охватившего страха сердце гулко застучало, отдаваясь пульсацией в висках.

Он не слушал, что ему кричали маги, ускорился, завидев желанную цель, и аппарировал.

* * *

Очнувшись, Гермиона обнаружила, что находится уже в палате — в окне виднелись тяжелые серые тучи, точно отражая то, что творилось в душе Гермионы. В памяти всплыл образ Гарри, которого бесцеремонно скрутили авроры, его изможденный вид, ласковый грустный взгляд и тихое: «Береги себя». Болезненно поморщившись, Гермиона медленно и осторожно повернулась на бок.

Она не помнила, что произошло, что сделал Гарри, но до сих пор ощущала некое тепло, окружающее ее, а когда закрывала глаза — казалось, что слышит чье-то тихое легкое дыхание.

Но чувство слабости ее не покинуло. Гермиона перевернулась на спину и осмотрелась, сама не зная, что хочет увидеть. Приставленного к ней аврора не было, но он, возможно, караулил ее снаружи. Она недовольно фыркнула — теперь она преступница. Что ждет ее и Гарри? Азкабан? И ребенок сирота...

Краткая вспышка боли в животе заставила Гермиону резко вдохнуть воздух и обхватить себя руками в попытках защитить ребенка от непонятной угрозы. Ужас медленно сковывал, липкой рукой подбираясь к горлу. Гермиона не знала, что делать, но интуитивно понимала, что помочь ей может только Гарри, а он сейчас был... В лучшем случае в камере в Министерстве.

Укутывающее тепло постепенно исчезало, и Гермиона поежилась. Она хваталась за одеяло, пытаясь удержать возле себя эту неизвестную сферу уюта, но едва слышный шепот последний раз что-то мурлыкнул ей на ухо и, слегка коснувшись прохладным дуновением щеки, исчез.

Гермиона закусила губу и заскулила от безысходности. Они поставили на кон все и проиграли. Она повернулась на бок и сжалась в клубок, прижимая руки к животу и плача.

* * *

Тайлер Одли сидел в своем кабинете, когда сработали чары, сообщающие, что пациент очнулся. Бросив все бумаги, он быстро направился к Гермионе, с ужасом обнаруживая ее вновь бледную, дрожащую и плачущую от боли. Тут же отправив патронус Рону Уизли в надежде, что он сумеет привести сюда Гарри Поттера, Одли принялся осматривать Гермиону, не оставляя попыток прекратить ее мучения стандартными средствами.

* * *

Гарри взбежал по лестнице на пятый этаж именно в тот момент, когда Одли выглянул из палаты Гермионы, крича медсестре срочно принести ему Заживляющее зелье.

— Мистер Поттер! — обрадовано воскликнул Одли. — Скорее!

Гарри забежал в палату — Гермиона часто прерывисто дышала, но тут же сфокусировала на нем взгляд.

— Гарри, — радостно прошептала она, но, заметив на нем аврорскую мантию, нахмурилась — он уже давно перестал грезить карьерой аврора. С чего бы ему надевать эту мантию? Или это зашел охраняющий ее аврор? — Гарри? — повторила она недоверчиво.

Он быстро подошел к ней, крепко взял за руку и поцеловал.

— Да, это я, — прошептал он. — Что случилось?

Гермиона улыбнулась и закрыла глаза. Убаюкивающее тепло возвращалось, моментально снимая все болевые ощущения; и как же она сразу не поняла, что тот шепоток дыхания был не чем иным, как тихим дыханием Гарри?

— Уже все хорошо, — тихо ответила Гермиона, глядя на взволнованного Гарри. Ей вдруг показалось, что она вернулась в школьные годы. Именно тогда глаза Гарри горели такой решимостью и одержимостью действовать. Не сразу поняв, почему рядом с ним ей становится лучше, Гермиона коснулась ладонью его щеки и удивленно вздохнула — магию Гарри, казалось, можно было буквально потрогать рукой.

— Что произошло? — спросил он у подошедшего Одли.

— Закончилось действие вашей магии, — ответил тот. — Вам нужно либо постоянно находиться рядом с мисс Грейнджер, либо провести брачный магический обряд, и тогда ваша магия в полную силу будет заботиться о ребенке. Я могу привести церемониального служащего, — он протянул ему флакон с зельем, кивком указав на поврежденную руку, и, получив от Гарри благодарную улыбку, быстро удалился.

— Ну что, готова стать миссис Поттер? — засмеялся Гарри, снимая аврорскую мантию и садясь на край кровати Гермионы.

— Я уже отвечала на этот вопрос, — улыбнулась она. — Думаешь, передумала?

— Надеюсь, что нет, — ответил он, передернувшись от отвратительного вкуса костероста.

— А скривился так, будто жаждал отрицательного ответа, — засмеялась Гермиона и, получив от Гарри укоризненный взгляд, негромко добавила: — Я очень рада, что все наконец-то закончилось.

— Все только начинается, — вздохнул Гарри.

— Да, вижу, что я много пропустила, — заговорила она, приподнимаясь в попытке сесть, и Гарри поправил ей подушки, чтобы она могла на них опереться спиной. — Почему ты в мантии аврора?

— Надеялся затесаться в толпе других в Министерстве и незаметно выбраться оттуда, — усмехнулся Гарри. — Не получилось.

Гермиона выжидающе смотрела на него, и Гарри рассказал ей о событиях в Министерстве.

— Никогда бы не подумала, что Ларкинз — будущий Темный Лорд, — пробормотала она. — Он же...

— Да, Главный Аврор страны, — кивнул Гарри.

— Эта должность предназначалась тебе, Гарри, — серьезно произнесла Гермиона, крепко сжав его руку.

— Да брось, Герми, — он покачал головой. — Какой из меня глава был бы в семнадцать лет? В пророчестве был указан только Волдеморт, а не все настоящие и будущие преступники Англии.

— Что ты будешь делать?

— Охранять тебя, — улыбнулся Гарри, оборачиваясь на звук открываемой двери.

Вслед за Одли в палату вошел невысокий седой волшебник, держа в руках увесистый том в бордовой обложке. Мага Гермиона сразу узнала — именно он связывал магическим брачным обрядом ее и Рона. Увидев Гарри, он просиял и поспешил пожать ему руку.

— Мистер Поттер, я думал, ваше возвращение — не более чем очередные слухи, — он крепко пожал руку Гарри. — Николас Оллфорд. Рад, что вы снова с нами. Уверен, это повлечет за собой немало изменений, которых нам так не хватает.

— Спасибо за проявленное доверие, мистер Оллфорд, — слегка склонив голову, ответил Гарри.

— Мисс Грейнджер, — хитро прищурился Оллфорд. — Из огня да в полымя.

Гермиона смущенно улыбнулась и опустила глаза.

Оллфорд встал у изножья кровати и, наколдовав подставку для книги, сказал Гарри и Гермионе взяться за руки.

Гарри осторожно положил левую руку на ладонь Гермионе, на мгновение нахмурившись от боли.

Оллфорд поднял вверх руку, раскрыв ладонь, и начал негромко нараспев произносить длинное заклинание. Гарри напрягся, пытаясь расслышать, что именно говорит служащий, но слова будто размывались, не позволяя никому раскрыть таинство обряда.

Одли тихо стоял в сторонке, готовый в любую минуту кинуться к Гермионе, если что-то пойдет не так.

А Гермиона окунулась в воспоминания, в которых они стояли с Роном перед Николасом Оллфордом в окружении друзей и родственников. Их свадьба очень напоминала свадьбу Билла и Флер — раскинувшиеся возле Норы шатры, плачущая от радости Молли. Тогда Гермиона тоже не слушала старого мага, а думала о том, что рядом с Роном в качестве шафера должен был стоять не Невилл, а Гарри.

Украдкой бросив взгляд на Гарри, она поняла, что он тоже отвлекся от церемонии и думает о чем-то другом — он задумчиво смотрел, как Оллфорд медленно переворачивает страницы.

— Мисс Грейнджер, — Гермиона вздрогнула от неожиданного оклика и посмотрела на Оллфорда. — Готовы ли вы стать законной супругой мистера Поттера, быть ему опорой и поддержкой, быть верной ему, — Гермиона могла поклясться, что Оллфорд сделал ударение на слове «верной», и покраснела, — даровать ему спокойствие и наследника, дабы продлить род?

— Да, — тихо ответила Гермиона, слегка кивнув.

— Мистер Поттер, — Оллфорд перевел взгляд проницательных голубых глаз на Гарри, и он задержал дыхание. — Готовы ли вы взять мисс Грейнджер в законные супруги, взять ее и будущих детей под покровительство магии своего рода, исполнить все их нужды, оберегать их от всех бед, отдать свою жизнь, защищая их?

— Да, — выдохнув, ответил Гарри.

Оллфорд кивнул и взмахнул палочкой, мазнув ее кончиком по открытой книге.

Гермиона почувствовала, как воздух вокруг нее нагревается, дышать становилось все тяжелее, и она взволнованно посмотрела на Гарри. Он лишь улыбнулся и сильней сжал ее ладонь. Его рука была очень горячей и, казалось, вот-вот должна была начать обжигать, но когда Гарри поцеловал Гермиону, неприятные ощущения тут же пропали.

— Примите мои поздравления, мистер и миссис Поттер, — улыбнулся Оллфорд.

* * *

Заварив зеленый чай, Гермиона отправилась на поиски Гарри.

Сразу после проведения магического обряда Одли проверил состояние Гермионы и разрешил Гарри забрать ее домой, будучи уверенным, что теперь все опасности миновали. Заодно он забинтовал руку Гарри, чтобы предотвратить дополнительные повреждения до полного заживления переломов.

Всю дорогу от подземной стоянки до пятнадцатого этажа Гарри не выпускал Гермиону из объятий, а потом скрылся в глубине квартиры. Нашелся он в спальне — заглянув в комнату, Гермиона уже открыла рот, чтобы окликнуть его, но не произнесла ни звука. Гарри стоял возле открытого сейфа и крутил в руках свою палочку, перекатывая ее в пальцах, а из нее периодически сыпались мелкие белые искорки.

Гермиона прислонилась к двери и с легкой улыбкой наблюдала за ним.

— Ты сказал, что выбросил ее, — не удержалась она.

Гарри вздрогнул и обернулся.

— Не смог, — он улыбнулся и, закрыв сейф, подошел к Гермионе. — Разве я могу выбросить часть себя?

* * *

Уговорив Гермиону лечь спать пораньше, Гарри отправился на кухню. Он успел соскучиться по своей квартире и теперь хотел просто посидеть на балконе с чашкой кофе и сигаретой и обдумать все произошедшее за сегодня.

Он поставил чайник и уже доставал из шкафчика банку кофе, когда сзади раздался хлопок. Мгновенно выхватив палочку, он резко развернулся, и ее кончик ткнулся Рону в грудь.

— Рад видеть в твоих руках палочку, — улыбаясь, произнес Рон, рукой отворачивая оружие Гарри в сторону.

— Предупреждать надо, — расслабленно выдохнул тот. — Кофе будешь?

— Давай. Только сейчас освободился, — он устало опустился на стул. — И у меня хорошие новости. Дома у Ларкинза нашли немало темных артефактов, целый котел Всеэссенции и прядку белых волос. Подозреваем, что они как раз принадлежат Малфою. Вот только сообщников он не выдает. Завтра применим Сыворотку правды.

— Обязательно поприсутствую, — с мрачным удовольствием ответил Гарри.

— Ну а у вас что? Где Гермиона? — спросил Рон, взяв чашку кофе и идя за Гарри на балкон. — Я пришел в Мунго, мне колдомедик сказал, что отпустил Гермиону домой.

— Да, уже все хорошо. Она спит, — Гарри выпустил сизую струйку дыма и расслабленно закрыл глаза. — Мы провели брачный обряд, и теперь здоровью Гермионы и ребенка ничего не угрожает.

— Ну, слава Мерлину, — вздохнул Рон. — Прими мои поздравления, — он засмеялся и стукнул Гарри по плечу. — Когда вечеринка в честь бракосочетания? Вся Англия гудеть будет.

— Какая вечеринка, Рон? — усмехнулся Гарри. — Сейчас бы Ларкинза вывести на чистую воду, да Пожирателей поймать, которых он прикрыл.

— С Сывороткой правды это запросто, — кивнул Рон и сделал глоток кофе. — А покрепче ничего нет?

— Целый бар, — Гарри махнул рукой в сторону гостиной. — Я по известным причинам давно не прикладывался.

Рон быстро скрылся в комнате и вернулся с бутылкой виски и двумя стаканами.

— Теперь повод есть, — сказал он, ставя стаканы на широкие перила балкона. — Еще какой повод. А что завтра твориться будет, — он закатил глаза. — Во всех газетах твои фото и интервью.

— Не напоминай, — скривился Гарри и сделал глоток виски.

— А по-другому никак, — ответил Рон. — Ведь ты наша новая знаменитость.

Он скопировал интонацию Снейпа и громко засмеялся, получив подзатыльник от Гарри.