Мое имя Гарри Поттер (джен)

Гарри Поттер довольно долго смотрел на Нору. Он стоял на том самом месте, где вчера потерял сознание. Нора выглядела как никогда обитаемой, за исключением того, что внутри не было жильцов. Он огляделся и даже попытался резко развернуться, чтобы увидеть, есть ли какой-нибудь эффект от этого, но ничего не произошло.

Почесав затылок, Гарри снова взглянул на Нору. Он осматривался, пока не вспомнил, что здесь больше никого нет. Пожав плечами, он довольно неуклюже рухнул на землю. Гарри лежал так, глядя на проплывающие мимо облака. Солнце светило высоко и ярко, а несколько опавших листьев закружились в порывистом вихре.

Обычное ворчание садовых гномов отсутствовало, равно как и любой другой искусственный шум. Время от времени ветер набирая скорость, и проносясь возле ушей Гарри, создавал своего рода аэродинамическую трубу, но, за исключением случайных порывов ветра, шума не было.

Гарри присел и посмотрел на Нору, гадая, что, во имя Мерлина, тут была за вспышка. Он почесал затылок и заговорил сам с собой. Он мог вспомнить вспышку и то, как она, казалось, поглотила Нору силой своего света, но не более того. Он лениво жевал одно из яблок, лежавших в корзине.

— По крайней мере, здесь много еды, — сказал он себе, — я думаю, Рон был бы очень счастлив.

Еще одна волна одиночества захлестнула Гарри. Если бы только Рон был здесь, чтобы пошутить о том, как тяжело сейчас Гарри. Если бы только Рон был здесь, чтобы подбодрить его и сказать:

— Посмотри на светлую сторону. Больше никаких отчетов, верно?

Если бы только Рон мог составить ему компанию в поисках своей жены. На мгновение ему захотелось, чтобы Рон был здесь, чтобы хоть кто-то разделил его участь, но Гарри тут же отмел эту мысль.

«По крайней мере, он не останется единственным человеком в Британии», — с горечью подумал он.

Гарри доел яблоко и отбросил огрызок как можно дальше, вымещая на нем всю свою досаду.

«Но что, если они здесь? Что, если их схватили Пожиратели Смерти?»

Гарри содрогнулся при мысли о том, как Пожиратели Смерти мучают его друзей. Он был почти уверен, что это не Пожиратели. Они были далеко не так могущественны, чтобы подчинить себе все Министерство Магии, не говоря уже о том, чтобы все живое исчезло с лица Земли.

Тем не менее, во всей этой ситуации было что-то неладное, но Гарри не мог понять что. Он должен был найти способ с кем-нибудь связаться.

Решив, что других улик, которые можно было бы собрать в доме Уизли, нет, Гарри поднялся наверх, чтобы найти свой чемодан. Он собрал запасную одежду, так как сомневался, что там, куда он собирался, будет кто-нибудь, кто позаботится о его внешнем виде.

Поскольку Гарри не умел уменьшать какие-либо предметы без волшебной палочки, ему приходилось тщательно их упаковывать. После нескольких минут раздумий он аккуратно сложил три комплекта одежды, две разные мантии, мантию-невидимку, вредноскоп, стандартный полевой комплект аврора и несколько фотографий своей жены и друзей.

Он потащил чемодан вниз, производя как можно больше шума, пытаясь заглушить царившую в Норе тишину. Некоторое время он наблюдал за теми ужасными часами.

— Где бы вы ни были, я надеюсь, вы в безопасности, — пробормотал Гарри.

Он колебался, но в конце концов запихнул в свой чемодан и часы.

Выйдя на улицу, Гарри, поставив чемодан и метлу на землю, кинул последний взгляд на Нору. По какой-то необъяснимой причине Гарри чувствовал, что после этого дня, вероятно, больше никогда не увидит Нору.

Гарри закрыл глаза и почувствовал, как ветер обдувает его лицо. Вдалеке он слышал, как Фред и Джордж кричали Рону, чтобы тот отбросил гнома подальше от сада. Он слышал, как миссис Уизли суетится из-за состояния мантии Джинни, а мистер Уизли возится в гараже со старым мотоциклом Сириуса. Он представил себе всю семью Уизли и Гермиону за кухонным столом, смеющихся и обменивающихся шутками за вкусной едой и тыквенным соком. Он представил, как Перси возвращается домой, жалуясь на несправедливость Волшебного мира и на то, как Гермиона искренне с ним соглашается. Он мог представить, как смотрит на свою жену и улыбается ей, пока Билл и Чарли развлекают семью своими рассказами о путешествиях по всему миру.

Гарри открыл глаза и увидел, что Нора злобно смотрит на него, дразня воспоминаниями. У него пересохло во рту, и, с трудом сглотнув, он в последний раз взглянул на единственное место, которое действительно называл своим домом. Его ноги словно вросли в землю, и он не мог отвести взгляд от покосившегося дома, где он впервые встретил свою жену.

Вздохнув, Гарри наконец повернулся, сел на метлу и приковал к ней чемодан. Он был немного тяжелее, чем обычно, но Гарри сомневался, что будет необходимость в маневрах в воздухе, но, на всякий случай, установил локатор на чемодан.

Гарри легко парил в воздухе, и бросая последний взгляд на покосившийся дом, мог поклясться, что видел лицо Гермионы в окне кухни, но он знал, что лучше не проверять это наверняка. Он отдался на волю ветра, пока летел к месту назначения: к Хогвартсу.

Гарри не спал во время долгой поездки к замку. Только теперь он смог полностью оценить комфорт купе Хогвартс-экспресса. Он летел над железнодорожными путями так долго, как мог, не желая спать из-за страха сбиться с пути. На одном прямом участке он позволил себе немного отклониться от курса, чтобы осмотреть маленькие деревеньки, разбросанные по сельской местности.

Время от времени он видел, как катится фургон, и надеялся увидеть водителя, но его в который раз сбивал с толку ветер. Дважды он останавливался, чтобы перекусить тем, что осталось в пекарне. Во время одной из таких остановок он увидел большую статую самого себя.

После поражения Волдеморта было возведено много статуй Гарри, и он видел почти все из них, но никогда раньше не замечал эту. Статуя была невероятно точной, были изображены даже шрамы, оставшиеся у Гарри после ограбления Гринготтса.

Его палочка была направлена вверх в шутливом приветствии, и на один миг Гарри захотел отсалютовать самому себе. Он как будто услышал голос Рона в своей голове: «Если это не самолюбование, я не знаю, что это такое». Гарри усмехнулся про себя, прежде чем отправиться дальше в путь.

Солнце садилось, отливая каким-то странным кроваво-красным оттенком. Он не мог отвести взгляд от солнца, садящегося за горизонт, и луны, поднимающейся с другой стороны. Впечатленный, Гарри смотрел, как вдали мигали желтые огоньки. Он протер глаза и убедился, что это не Хогвартс. Свет включился сам собой.

В душе Гарри мелькнул проблеск надежды, прежде чем он понял, что то же самое произошло накануне вечером, когда он направлялся в Лондон. Тем не менее Гарри направил свою метлу вниз и мягко приземлился на мощеной улице безымянной деревни. Почти все огни в магазинах были включены, а уличные фонари отбрасывали тени позади него, пока он шел по городу. Это было очень похоже на Годрикову Впадину. Он вспомнил, как Гермиона вела его через деревню во время их охоты на Волдеморта.

Гарри улыбнулся, вспоминая те захватывающие моменты. Внезапно он услышал какой-то грохот. Инстинктивно он прижался к ближайшей стене, чтобы не попасть под яркий свет уличного фонаря. Он оставил свой чемодан там, где приземлился.

«Глупо».

Гарри покачал головой и прислушался, но все снова затихло. Он присел и внимательно пригляделся, пытаясь увидеть, нет ли где движения. В его сердце смешались страх и надежда. Он уже давно не слышал никаких неестественных звуков.

Медленно он подкрался к зданию, откуда, как ему показалось, исходил шум. Оказалось, что это какой-то почтовый склад, и свет внутри был выключен. Убедившись, что внутри нет никакого движения, Гарри быстро побежал обратно к своему чемодану, взял мантию-невидимку и проверил свой вредноскоп. Тот лежал между складок его мантии.

Он снова подошел к почтовому складу и как можно тише открыл дверь. Стремясь войти внутрь, он не заметил колокольчики, прикрепленные к верхней части двери, и подпрыгнул, когда они звякнули друг о друга. Несомненно, тот, кто был внутри, теперь был предупрежден о его присутствии.

Он как можно сильнее вжался в угол и ждал, когда кто-нибудь выйдет на звук колокольчиков. Затаив дыхание, Гарри почувствовал, как его сердце стучит в груди, и машинально прижал к нему руку, пытаясь успокоить бьющееся сердце.

«Двигайся».

Крадучись, Гарри оглядел два этажа почтового склада, прежде чем заключить, что там никого нет. Вздохнув, он с опаской снял мантию-невидимку и на мгновение надеялся, что в него полетит какое-то заклятье, но этого не произошло.

Он подошел к источнику разрушения и обнаружил старый на вид фотоальбом, раскрытый лицевой стороной вниз на полу. Гарри склонился над ним и коснулся его ногой. Он перевернул его и обнаружил, что все страницы почему-то пусты.

Сбитый с толку, Гарри взял фотоальбом и рассмотрел его, поворачивая так и эдак, но не нашел ничего необычного.

«Возможно, он был на грани падения, и мое появление его спровоцировало, — подумал он. — Случайность».

Гарри снова покачал головой, прежде чем взять фотоальбом в кожаном переплете и в последний раз осмотреть склад. Не обнаружив ничего странного после повторного осмотра, Гарри вышел с почтового склада с фотоальбомом под мышкой и взглянул на ближайшие часы. Была почти полночь, и он должен был срочно лететь, чтобы успеть добраться до Хогвартса.

Сунув фотоальбом в чемодан, Гарри оттолкнулся от земли и прильнул к метле, заставляя ее двигаться быстрее. Чемодан развернулся за ним, лавируя, как неуклюжая птица в первом полете. Он был удивлен, обнаружив, что Хогвартс виден уже за горизонтом — после такого короткого времени полета, и с удвоенной силой рванул к своему новому дому.

Во время своего приближения Гарри с замиранием сердца заметил, что Гремучая Ива спит и не двигается. Он пролетел возле дерева, надеясь, что оно ударит по нему, но дерево оставалось неподвижным, как камень. Наплевав на осторожность, Гарри подошел к ветке и коснулся ее ногой. Ива не ответила так, как он ожидал, и Гарри разочарованно опустил голову.

— Я думал, что Хогвартс из всех мест не подвергнется этому антимагическому заклятию, — пробормотал он своей «Молнии».

Аккуратно приземлившись с чемоданом на метле, Гарри был удивлен, обнаружив, что главные двери открыты, и надеялся найти хотя бы одно знакомое лицо, даже если бы это был Филч, в стенах Хогвартса. Он повернул направо в Большой зал и с удивлением обнаружил, что факелы загораются вместе с тем, пока он проходит мимо.

Улыбаясь, Гарри понадеялся, что в Хогвартсе все еще существует какая-то магия. Он развернулся и всбежал по лестнице, перепрыгивая по две ступеньки за раз, и посмотрел вверх, надеясь увидеть, как лестницы меняют направление. Гарри вскрикнул, когда одна из лестниц заскрипела и позволила ему вбежать в кабинет директора.

Горгулья уже отодвинулась в сторону, и Гарри поднялся по винтовой лестнице в директорский кабинет. Он распахнул дверь, тяжело дыша и воодушевленный тем, что здесь еще присутствует какая-то магия. Войдя внутрь, Гарри был расстроен, увидев, что портреты застыли без движения. Финеас, без сомнения, находился на полпути к площади Гриммо, а Дамблдор словно разговаривал с другим портретом.

Гарри подошел к портрету Дамблдора и дотронулся до его бороды. Мерцающие глаза директора светились и смотрели на Гарри, даже в этот отчаянный момент.

— Мне всегда была нужна ваша помощь, профессор. Что мне теперь делать? — прошептал тот.

Однако Дамблдор не ответил, как Гарри надеялся, а стоял с полуулыбкой и разговаривал с каким-то невидимым другом на другом портрете. Гарри сел в кресло директора и в отчаянии взъерошил руками волосы.

Он рассчитывал, что в Хогвартсе, как всегда, кипит жизнь, но все, что он мог увидеть, это многочисленные портреты директоров школ. Даже магические приборы Дамблдора больше не жужжали, как обычно.

Всего несколько лет назад Гарри сидел на стуле, напротив директорского стола, который обычно предназначался для студентов. Сейчас же его переполняла ярость, и он хотел хоть как-нибудь выплеснуть свой гнев. Как-нибудь. Так же, как и шесть лет назад, Гарри поднял застывшие приборы, валявшиеся в кабинете директора, и разбил их об пол. Он продолжал делать это, пока не рухнул без сил.

Кабинет был завален осколками серебряных приборов, и Гарри смахнул слезы, борясь с гнетущим одиночеством, которое угрожало его настигнуть. Измученный, он даже не попытался подняться из своего неудобного положения, когда его настиг беспокойный сон.

Настало утро, и солнечные лучи отразились от очков Гарри. Дезориентированный, он прикрыл глаза от яркого солнца. Гарри огляделся, и на него нахлынули воспоминания. Он уставился на обломки приборов, которые пытался сломать. В животе заурчало от голода, поскольку он не ел со вчерашнего вечера.

Ворча, Гарри подошел к портрету, ведущему на кухню, и, пощекотав грушу, увидел, что там слишком много еды для одного человека. Гарри проглотил еду за считанные минуты. Дни, казалось, превращались в длительные периоды путешествий, прерываемых случайными перекусами и чувством разочарования.

Пока Гарри ел, у него в голове вертелся вопрос.

«А что же случилось с волшебными существами?»

Ведь даже Пожиратели Смерти не могли уничтожить всех волшебных существ в мире. У домашних эльфов была одна из самых могущественных и загадочных способностей в мире, но никто не подавал ему тыквенный сок на завтрак. Гарри не мог понять, какой таинственной магией была окутана земля вокруг.

На мгновение Гарри задумался о возможном вмешательстве Волдеморта, восставшего из могилы, но только отмахнулся от этого. Гарри продолжил размышлять, что делать дальше, откусывая кусок хлеба. Ему нужно было выяснить, почему все исчезли и где они находятся. Конечно, это не могла быть тщательно спланированная шутка Джорджа.

Он допил последний свой кубок и приступил к распаковке чемодана, а потом все никак не мог решить, где спать. Поразмыслив, он решил ночевать в гостиной Гриффиндора. Магические лестницы двигались в том направлении, в котором хотел Гарри, и вскоре он остановился перед портретом Полной Дамы.

Пожав плечами, он просто открыл портрет и вошел. Все было так, как он помнил. Хотя там никого не было и не горел огонь, мягкие подушки успокаивали, когда Гарри лежал на кушетке и смотрел на высокий потолок.

Глядя в потолок, он был поражен тем, насколько невероятная была ситуация. Он сидел в гостиной Гриффиндора — по-видимому, единственный человек в Британии. Гарри вдруг засмеялся, и через несколько мгновений смех превратился в безудержный рев. Его смех эхом отражался от каменных стен, но в нем не было ни веселья, ни оптимизма. Он казался пустым.

Слезы текли из его глаз, а он продолжал маниакально смеяться. Но в конце концов они растворились в рыданиях, когда Гарри вопил о несправедливости в теперь уже мокрые подушки дивана. Рыдания терзали его, пока он пытался сдержать остатки самообладания.

— О, какого черта! В любом случае никто здесь не хочет меня видеть, — проворчал он в подушку.

«Вставай».

Он вытер слезы с лица, стыдясь своего детского поведения. Ради Мерлина, ему был двадцать один год; он не должен был так рыдать в подушку.

Гарри медленно подошел к подоконнику и задумался, наблюдая за пейзажем. Его взгляд был рассеянным, когда он размышлял над множеством вопросов, бродивших в его голове. От огромного количества информации, которую он пытался обработать, в затылке чувствовалась тупая боль.

В конце концов Гарри решил использовать ресурсы библиотеки Хогвартса, чтобы собрать необходимую информацию об исчезновении каждого живого существа. Возможно, они были под каким-то заклинанием, и их придется разбудить, применив радикальные меры. Гарри решил исследовать эту возможность в другой раз.

Отойдя от подоконника, он бросил еще один взгляд на Запретный лес.

— Не такой уж Запретный он сейчас, не так ли? — громко сказал Гарри.

Краем глаза он увидел пурпурную вспышку. Гарри повернул голову к месту, где увидел вспышку, и уставился туда, затаив дыхание на несколько мгновений. Он надеялся, но в то же время и опасался, что он действительно увидел то, что ему показалось.

На мгновение Гарри готов был поклясться, что видел бархатную пурпурную мантию, усыпанную звездами, и голубые глаза Дамблдора, выглядывающие из-под ее капюшона.