Мое имя Гарри Поттер (джен)

Гарри смотрел на окно гриффиндорской гостиной, сцепив руки за спиной. Его поза была странно расслабленной, когда он смотрел на горизонт, как будто видел что-то, чего на самом деле не существовало. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул, воздух наполнил его легкие. Так же неторопливо он выдохнул, опустил плечи и снова открыл блестящие зеленые глаза.

Прямо за порогом общей гостиной царили шум, суета и беготня. Имея на руках воспоминания Джинни, Трио связалось с Шеклболтом и сообщило ему о сложившейся ситуации. Убедившись в невиновности Гарри, тот немедленно согласился. Гарри получил полную амнистию за свои предполагаемые действия. Получив свежие доказательства, Шеклболт немедленно потребовал объявить в розыск находящихся до сих пор на свободе Долорес Амбридж и Драко Малфоя. Это был самая крупная мобилизация авроров с тех пор, как почти семь лет назад закончилась война.

Хотя Гермиона и Рон постоянно говорили Гарри, что он реабилитирован в глазах общественности, тот, к большому разочарованию Риты Скитер, ответил только коротким «спасибо», прежде чем приступить к детализации своего плана победы над Риддлом. Озадаченная небрежной реакцией Гарри, Гермиона допросила его с пристрастием, но ничего не добилась. Гарри просто избегал ответов на ее вопросы и уверял, что знает, что делает.

На самом деле Гарри усердно работал с некоторыми аврорами высшего эшелона, включая Рона, над составленным планом, чтобы выманить Риддла как можно скорее. Рон совершенно правильно заключил, что у Риддла было слишком раздутое самолюбие, чтобы не ответить на вызов. Гарри был полностью согласен с этим выводом, но его больше всего беспокоил вовсе не Риддл.

Теперь, когда план Гарри был успешно разработан, оставалось только мобилизовать авроров и собрать силы, необходимые для борьбы с Томом, который все еще строил планы своего триумфального возвращения. Рон подкорректировал некоторые из стратегических элементов атаки, что предложил Гарри, а Гермиона продолжала изучать зелье на наконечнике, который они нашли.

Глядя на закат, Гарри лениво вертел в руках вновь обретенную волшебную палочку. Всплеск магии, который пробежал по его рукам, когда он впервые взял ее в руки, повторился. Лишенному магии на протяжении большей части своего исчезновения Гарри потребовалось несколько дней, чтобы наконец восстановить свою связь с ней. Хотя он далеко не был так искусен, как Гермиона или Рон, с точки зрения их магических способностей, лавина информации, которую он прочитал, находясь в другом мире, позволила обнаружить способности, о которых он даже не представлял во время своей первой битвы с Волдемортом.

Гарри услышал, как за его спиной открылся портрет, и сразу понял, кто это. Мягкие шаги приближались, но Гарри даже не обернулся к своим гостям. Шаги замерли, и Гарри понял, что Гермиона стоит прямо за ним. Однако он был удивлен, когда Гермиона вдруг обняла его за талию и прижалась щекой к его затылку.

Гарри резко вдохнул от близкого контакта. Гермиона и раньше неоднократно обнимала его, но сейчас ее мягкое прикосновение указывало на то, что это довольно интимное положение было связано с другими обстоятельствами. Он чувствовал, как ее мягкое дыхание щекочет его лопатки, и еще острее ощущал, как ее грудь прижимается к его спине.

— Ты знал, что Джинни ревновала к тебе? — тихо спросил Гарри, все еще не оборачиваясь.

Он спиной почувствовал, как Гермиона медленно кивнула.

— Я думаю, что она просто смирилась с этим через некоторое время. Она знала, что так было всегда... между нами.

Гермиона промолчала и вместо этого крепче обхватила его за талию, глубоко вжимаясь в спину.

— Я был так виноват, Гермиона. Я подумал, ну, после того, как вернулся, а ее здесь не было…

Гарри не закончил фразу и вместо этого стиснул обвивавшие его руки Гермионы.

— Гарри, я не думаю, что даже мы сами знали, что между нами было, — послышался приглушенный голос Гермионы.

Гарри наконец повернулся, чтобы встретиться взглядом с Гермионой. Она смотрела на него без осуждения и жалости, прямым уверенным взглядом, успокаивая его нервы и позволяя ему говорить.

— Но если она знала, то почему оставалась со мной? Я имею в виду, что любил ее, но… — Фраза Гарри повисла в воздухе, позволяя Гермионе ответить на его вопрос.

— Я думаю, ты не совсем понял, как сильно она любила тебя, Гарри. Как сильно она тебя боготворила, — Гермиона смотрела прямо в его изумрудные глаза, непоколебимая в своей убежденности. Гарри не смог выдержать ее взгляда и отвернулся, глядя себе под ноги. Гермиона мягко взяла его за подбородок и повернула так, чтобы Гарри смотрел прямо на нее.

— Ты не выбираешь, кого любишь, Гарри.

— А если я решу полюбить тебя? Разве это не было бы неправильно?

— Думаешь?

Гермиона умоляюще посмотрела на него. Гарри сделал паузу и сглотнул, дернув кадыком.

— Ничего не могу с собой поделать.

Гарри отстранился от нее и прислонился к окну, упрямо уставившись в землю. Он выглядел абсолютно непримиримым, так как упорно отказывался встречаться взглядом с Гермионой.

— Она же сказала, что все в порядке, — рассуждала Гермиона, делая шаг к нему.

— Но так ли это на самом деле? Это просто неправильно, — закончил Гарри.

Гермиона остановилась и побледнела. Она тоже потупила взгляд. Было мгновение, когда Гарри даже скрипнул зубами, его тело и разум боролись за то, чтобы взять свои слова обратно.

«Ты должен сказать ей!

Ты должен беречь ее!

Нет, скажи ей!

Она этого не заслуживает!

СКАЖИ ЕЙ!»

— Я понимаю, Гарри, — мягко сказала Гермиона, прижимая подбородок к груди и скрывая лицо за волосами.

— Извини, нам пора, — Гарри оттолкнулся от подоконника и направился к портрету. Как ни старался, он не мог сдержать глухой рев в ушах. Он чувствовал, как его разум раскалывается от явного усилия блокировать яростную битву в голове.

«Это несправедливо по отношению к ней и к тебе!

Просто скажи это, Поттер!»

Как Гарри уже собрался покинуть гостиную, Гермиона у него за спиной проговорила:

— А если бы все было по-другому?

И оборвала остальную часть вопроса.

— Не знаю, — коротко ответил Гарри.

Он остановился, положив руку на портрет, а затем, продолжая бороться с сумбуром в голове, распахнул дверь и вышел. Гермиона не последовала за ним.

* * *

— Они в твоем распоряжении, Гарри, — Рон положил руку на плечо своего лучшего друга.

Гарри выглянул наружу и мрачно кивнул. По меньшей мере три отряда авроров ждали, когда Гарри предоставит им полный план. Три роты, построенные в Большом зале, сформировали по меньшей мере один батальон авроров, предоставленный Гарри. Другой аврорский батальон был расквартирован за пределами Хогвартса. Рон уже проинструктировал их, поскольку они находились под его командованием.

— А где Гермиона? — спросил Рон, внимательно наблюдая за Гарри.

— Она уже знает план. Сомневаюсь, что она придет сюда, — коротко ответил Гарри.

— Вы что, поссорились?

— Нет, просто некоторые разногласия.

Гарри поправил мантию и принялся аккуратно раскладывать бумаги для доклада.

— Но почему, Гарри?

Рон посмотрел на Гарри, все еще держа руку на его плече. Рон прекрасно понимал, что сегодня они уже не в первый раз спорили о статусе своих отношений. Вскоре после того, как они узнали истинную причину смерти Джинни, Гарри стал все более сурово относиться ко всем, кто пытался заговорить с ним. Поскольку Гермиона была той, кто говорил с ним больше всех, она приняла на себя всю тяжесть его гнева.

— Сейчас не время для этого. Рон, — пробормотал Гарри, одергивая мантию и готовясь к своей речи.

— Гарри… Я знаю, что ты ей нравишься, — тихо сказал Рон.

Гарри резко повернул голову — так, что его очки слетели набок, — и в замешательстве уставился на него. Его лучший друг не выглядел ни расстроенным, ни ревнивым. Просто у него было лицо человека, знающего правду. Гарри в растерянности смог лишь пошлепать губами. Тогда Рон просто кивнул.

— Если ты беспокоишься обо мне, то знай, что я не против.

— Дело не в том, Рон, но…

— Но она же тебе нравится?

Гарри поморщился, слегка расстроенный тем, что так легко попался в ловушку Рона. Тот стал жутко хорош в подобного рода допросах.

— Просто сейчас не время и не место для этого.

— Ирония судьбы, не правда ли?

Рон сглотнул, испытывая отвращение и в то же время удивляясь собственной храбрости. Гарри прищурился и повернулся к нему лицом. Рон мгновенно заподозрил в его стойке готовность к драке или бегству и приготовился к худшему. Но вместо того, чтобы ударить Рона, как тот ожидал, Гарри тихо усмехнулся и хлопнул его по плечу.

— Что бы я без тебя делал? — сказал Гарри, все еще посмеиваясь.

— Свихнулся бы, но я думаю, что это уже аксиома, — растерянно сказал Рон.

Гарри снова улыбнулся, поправляя мантию в очередной раз.

— Пойдем, Рон, нам нужно произнести речь.

Рону не очень-то хотелось уходить от разговора о состоянии отношений между двумя его лучшими друзьями, но другого выбора у него не было, и он просто проглотил горькую пилюлю поражения. Бросив быстрый Sonorus на обоих, Рон повел их к трибуне, где они с Гарри должны были обратиться к аврорам.

Гарри нервно сглотнул, приближаясь к центру сцены. Когда он вошел в зал и пересек сцену, весь батальон авроров вытянулся по стойке смирно и развернулся к нему. Гарри никогда не чувствовал себя комфортно в присутствии большой толпы.

— Вольно, джентльмены! — рявкнул Рон, быстро подходя к трибуне. Гарри все еще удивлялся перемене в лице Рона, когда тот обращался к своим коллегам. Авроры одновременно заложили руки за спину и разомкнулись, исполнив приказ Рона в ту же секунду, как тот произнес его.

— Вы можете сесть.

Когда Рон начал свою часть речи, Гарри слегка расслабился и оглядел толпу. Ряды молодых лиц внимательно слушали указания Рона. Гарри заметил, что с тех пор, как он отсутствовал, число авроров выросло в геометрической прогрессии. Рон сказал ему, что смерть Волдеморта привела к притоку в Аврорат молодых людей, которые сражались во время войны и хотели использовать свои навыки для продолжения борьбы с темными силами. Действительно, Гарри заметил, что авроров было даже больше, чем во время войны с темным волшебником Гриндевальдом.

— ...Собрав воедино различные сведения, связанные с Малфоем и Амбридж, мы пришли к выводу, что Волдеморт снова воскрес. Как ему это удалось, до сих пор остается под вопросом. Любые ваши гипотезы или предложения могут быть адресованы прямо руководителям исследований.

Гарри попытался разглядеть в толпе знакомые лица. Раз или два ему показалось, что он заметил пару человек, которые учились на несколько курсов младше его в Хогвартсе, но каждый раз он ошибался. Гарри пришел к печальному осознанию того, что его не было почти полдесятилетия, и мир ушел вперед без него. Это была первая эмоция, которую он почувствовал, когда понял, что произошло, вторая же была чем-то вроде жалкого облегчения.

— ...Используя информацию, полученную на прошлой неделе, мы с Гарри Поттером разработали план, который, возможно, выманит Волдеморта наружу до того, как тот соберет все силы. Как мы все знаем, план «А» всегда летит в тартарары, так что…

Гарри оглядел толпу в поисках лица, которое он одновременно надеялся и боялся увидеть. В груди у него все сжалось, когда он подумал о своей лучшей подруге. Его грызло чувство, что чем дольше он будет избегать ее, тем больше она будет приставать к нему. До тех пор, пока он не раскроет истинную природу своей изоляции. Он боялся этого момента.

— ...Поэтому я собираюсь передать бразды правления Гарри. Внимательно прислушайтесь к тому, что он вам сейчас скажет. Крайне важно, чтобы вы точно следовали его указаниям…

Рон повернулся к Гарри и кивнул, давая ему знак сделать шаг вперед. Сделав глубокий вдох, Гарри вышел на трибуну и посмотрел на авроров, которые приготовились внимать словам Мальчика-который-исчез. Как только он собрался заговорить, у него перехватило горло, без сомнения, пересохшее от волнения. В зале повисло напряженное молчание, авроры смущенно переглядывались.

Краем глаза Гарри увидел, как Рон одними губами произнес «Вперед», и наконец заговорил.

— Эм, всем привет. Я Гарри Поттер, — Гарри услышал тихий шепот из толпы, но продолжил: — Я знаю, что все это кажется довольно неожиданным, но уверяю вас: Риддл снова здравствует.

Как будто подтверждения Рона было недостаточно. Толпа, наконец, затихла, услышав, как мальчик, который убил Риддла в первый раз, объявил о его возвращении.

— Но у меня есть план, — Гарри сделал паузу, чтобы сделать глоток воды, его горло все больше пересыхало даже от того небольшого количества слов, что он успел произнести. — Насколько я знаю, у Риддла всегда было гипертрофированное эго. Без сомнения, смерть изменила некоторые аспекты его «жизни», но Риддл не сможет уклониться от вызова. Он похож на гигантскую акулу. Если он почувствует запах крови в воде, то, по крайней мере, попытается исследовать ее. Он может щупать, зондировать и пытаться поймать вас в ловушку, но в конце концов, если вы посмотрите ему прямо в глаза, он не отступит. Он слишком упрям, чтобы отступить, — Гарри наконец набрался силу, вцепившись в подиум. — Вот почему я собираюсь использовать себя в качестве приманки. Если повезет, Риддл, по крайней мере, пошлет туда… щупальца, и с тем количеством авроров, которое имеется в нашем распоряжении, мы сможем отсечь эти щупальца. Как только мы захватим нужного человека, сможем быстро организовать атаку, объединив оба батальона. Я не знаю, сделал ли Риддл хоркруксы снова, — Гарри глубоко вздохнул, — но с тем количеством силы, которое у нас есть, мы по крайней мере способны уничтожить его.

Когда Гарри прервал свою презентацию, послышались шепотки. Он наблюдал, как авроры удивленно переглянулись, услышав такое объявление. Гарри взглянул на Рона, который ободряюще кивнул ему.

Гермионы по-прежнему не было видно.

— А если никто не придет? — раздался голос из толпы.

— Они придут, — лицо Гарри было по-прежнему мрачным, и он добавил лишь короткую фразу: — Я позабочусь об этом.

* * *

— Гарри?

Гарри обернулся и выпустил в окно сову. Гермиона стояла у входа в его спальню, теребя край халата.

— Да, Гермиона? — тихо ответил он.

— Прости, что не пришла послушать твою речь. Я немного увлеклась, — сказала Гермиона, опустив голову.

— Все в порядке, ты все равно знала, что это за план, как бы сильно ты его ни критиковала, — Гарри позволил себе слегка усмехнуться.

— Это опасно, Гарри. Ты знаешь это, — Гермиона сделала шаг к нему и смахнула прядь с глаз, наконец встретившись с ним взглядом.

— Ничего такого, чего бы не случалось со мной раньше, — откровенно ответил Гарри.

Последовала еще одна неловкая пауза. Гарри подумал, что в течение этого дня у него было достаточно неловких молчаливых моментов, чтобы хватило на всю жизнь, но это еще не конец. Гермиона переминалась с ноги на ногу, как обычно делала, когда хотела сказать что-то важное. Гарри знал, что ему придется затеять этот разговор.

— В чем дело? — спросил он без всякой злобы.

Через мгновение Гермиона заговорила:

— Я перечислила различные причины, по которым ты не хочешь вступать в отношения, — сказала она очень деловым тоном, выглядя слегка смущенной. — Логика указывает на то, что ты любил Джинни и что ты не полюбишь никого другого. Но то, что ты сказал мне сегодня утром, все изменило. Я знаю, что ты заботишься обо мне так же, как я забочусь о тебе. Гарри.

Гермиона подняла голову и посмотрела Гарри прямо в глаза. Тот, со своей стороны,

оставался пугающе спокоен и ответил лишь невыразительным взглядом. Гермиона, хотя и была слегка обеспокоена отсутствием реакции, продолжала гнуть свою линию.

— Я знаю, что ты будешь чувствовать себя виноватым, если со мной что-нибудь случится. Я знаю, что ты хочешь оттолкнуть меня, чтобы я была в безопасности. Я была с тобой, когда ты оттолкнул Джинни, помнишь?

Гермиона ждала, что Гарри ответит, но он просто продолжал смотреть на нее.

— Так почему же мы не можем быть вместе?

Голос Гермионы дрогнул, несмотря на все ее усилия сохранять спокойствие. Нет, она не будет плакать.

Гарри глядел на нее из темноты, его переполняли эмоции. Гермиона смотрела на него со слезами на глазах, с отчаянно умоляющим выражением лица. Он знал, что ей потребовалось много сил, чтобы сказать ему эти слова. Он также знал, что Гермиона никогда бы не обнажила себя настолько, если бы у нее не было другого выбора. Гермиона ненавидела разочаровываться, но не могла этого избежать.

В то время как Гарри отчаянно хотел сказать что-нибудь, что отвлекло бы ее внимание от текущего вопроса, он знал, что, по крайней мере, должен был дать ей веское объяснение, почему держал ее на расстоянии вытянутой руки. Они невольно сблизились с тех пор, как вернулись, и Гарри не мог избавиться от осознания того, что у него были давние чувства к своему лучшему другу — чувства, которые были похоронены и заперты в гробу.

Теперь, однако, не было никакого способа избежать приближающегося поезда, который был темой их отношений. Теперь, когда Уизли, казалось, расчистили им дорогу, Гарри больше не мог отрицать чувства, возникшие в нем при виде Гермионы. Хотя он действительно любил Джинни, он не мог избавиться от той силы, которая притягивала его к Гермионе. Проще говоря, он чувствовал себя в необъяснимой безопасности рядом с Гермионой. Ее успокаивающее присутствие поддерживало его в здравом уме, и хотя Гарри не вкусил безусловной любви, которую большинство детей получали от своих родителей, он знал, что у него есть такая любовь — любовь Гермионы.

Он больше не мог отказывать ей в объяснении.

— Я скоро умру.

— Нет.

— План на завтра — всего лишь одна большая мистификация.

— Нет, Гарри, заткнись.

— Мне нужны были авроры, чтобы все выглядело так, будто я хотя бы пытался сбежать.

— Гарри, заткнись!

— Мне очень жаль.

— ЗАТКНИСЬ, ЗАТКНИСЬ, ЗАТКНИСЬ!

Гермиона топала ногами, вопя во всю глотку. Гарри незаметно наложил заглушающее заклинание на двери, прежде чем кто-либо еще мог услышать тираду Гермионы.

— ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ! КАК ТЫ СМЕЕШЬ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЯ, КОТОРЫЕ ЗАТРАГИВАЮТ ВСЕХ НАС!

Гарри шагнул к ней, но она, казалось, ничего не заметила. Она была в своем собственном маленьком мирке, разглагольствуя и бредя, будто полностью сошла с ума.

— ТЫ ХОТЬ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ТВОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ СДЕЛАЛО С НАМИ?

Гарри схватил ее за плечи и попытался поймать ее взгляд, но все было напрасно.

— ЗНАЕШЬ, ЧТО БЫЛО СО МНОЙ?!

Гарри повторял ее имя, чтобы привлечь ее внимание, но Гермиона продолжала топать ногой и размахивать руками, довольно быстро превращаясь в обиженного маленького ребенка.

— ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ГАРРИ ПОТТЕР, ЭТО НЕ ТАК, ТЫ НЕ БРОСИШЬ МЕНЯ СЕЙЧАС!

В этот момент Гарри просто подошел к ней. Он услышал в голове голос Рона, который утверждал, что он обнимает Гермиону просто потому, что она не сможет кричать ему в грудь. Зарывшись головой в густые волосы Гермионы, Гарри продолжал бормотать что-то успокаивающее

— Отпусти меня! — сказал приглушенный голос Гермионы. Она пихнула его в ребра. Гарри поморщился, но продолжал крепко держать ее в объятиях.

— Это не мне решать.

На этот раз голос Гарри надломился.

Гермиона наконец отстранилась и сердито впилась в него взглядом.

— Ну, тогда кому же? — ее голос разрывал ему душу. В то время как Гарри видел, что Гермиона все еще была в абсолютной ярости, она, казалось, зациклилась на раздражительной стороне своей личности вместо осознания информации Гарри.

Гарри подошел к альбому, лежащему на столе рядом с его кроватью. Это был тот самый альбом, который подарил Странник, когда Трио посетило его. Гарри поднял книгу и передал ее Гермионе, одновременно перелистывая на определенную страницу.

— Книга тебе сказала?

— Вроде того, — пробормотал Гарри, бережно держа альбом в одной руке, а другой перелистывая страницы. — Книга говорит тебе о будущем. Он говорит, что с нами произойдет. Рассказывает, что может случиться со всеми, — Гарри наконец остановился на нужной странице. Он глубоко вздохнул и протянул альбом так, чтобы Гермиона могла видеть страницу, которую он раскрыл.

— Вот что произойдет со мной.

Гермиона смотрела на имя Гарри, что проявилось в верхней части страницы. На странице была одиночная колдография, края которой были скреплены белым паспарту. Гермиона увидела, как юный Том Риддл вышел вперед. Подняв палочку, он быстро взмахнул ей, и луч зеленого цвета полетел к Гарри.

Гарри не пытался защититься от смертельного проклятия и рухнул, когда струя света ударила его прямо в грудину. Затем картинка перестала воспроизводиться, и на ней появилось последнее изображение юного Риддла, триумфально стоящего над Гарри. Внизу было написано: «Гарри Поттер: 1981 — 2007»

— Чего же в этом хорошего?! — закричала на него Гермиона, смахивая слезу с уголка глаза. — Ты умер, он жив! Этого не может быть!

— Ты как всегда права, Гермиона.

Гарри торжественно улыбнулся ей и перевернул страницу.

Гермиона снова наблюдала, как вверху страницы было скорописью выведено: «Том Марволо Риддл».

На фотографии был изображен юный Риддл — сразу после того, как тот победил Гарри. Он смеялся, радуясь лежащему перед ним трупу, но вдруг его тело внезапно словно застыло. Сначала Риддл огляделся, как будто был шокирован. Затем его ноги начали лизать языки пламени, но Риддл все так же не двигался. Гермиона в ужасе наблюдала, как пламя охватило бывшего Темного Лорда. Казалось, Риддл не мог избежать голубого огня, его кожа горела и плавилась, он был весь охвачен пламенем. Его тело гротескно изогнулось, а рот открылся в вечном крике, когда он наконец рухнул. Внизу страницы значилось: «Том Риддл: ? — 2007»

— Я не знаю, как это происходит и что с ним происходит, но знаю только, что так и должно быть. Если этого не произойдет, то Риддл может остаться в живых. Риддл до последнего не должен узнать, что ему уготовано, — сказал ей Гарри, наконец-то сбросив тяжесть с груди.

Гермиона прижала руку ко рту, переводя взгляд с фотографии трупа Волдеморта на усталое лицо Гарри. Казалось невероятным, что Гарри придется принести еще одну жертву, чтобы те, кого он любил, могли жить.

— Нет.. Нет… Нет… — шептала Гермиона.

— Но так нужно, — сказал Гарри; казалось, весь мир снова лег ему на плечи. Гермиона перестала стонать и посмотрела на Гарри. Каждая частичка ее существа хотела бороться до конца. Она хотела сказать ему, что это не должен был быть он. Она хотела сказать, что они могут найти другой способ. Сказать, что они смогут быть вместе навсегда. Но она знала, что этому не суждено случиться.

Самая умная ведьма своего поколения уже знала ответ, как только Гарри сказал ей: «Я умру».

Поэтому вместо того, чтобы умолять Гарри не делать того, что он собирался сделать завтра, Гермиона посмотрела на него заплаканными глазами, наклонилась и нежно поцеловала в губы. Гарри почувствовал соленый привкус на ее губах. Он почувствовал вкус клубничной жвачки, которую она использовала. Он чувствовал вкус тыквенного сока, который она пила за ужином. Отбросив сомнения, Гарри обхватил руками ее спину, прижимаясь к ней всем телом.

Гермиона застонала от этого прикосновения и обвила руками его шею. Она чувствовала себя так, словно ее пожирают заживо. Она слышала, как ее сердце стучит так близко к сердцу Гарри. Ее ноги дрожали, а руки тряслись от нервозности ситуации.

Гарри наконец ощутил, как голоса покинули его голову. Постоянная борьба его личностей была отодвинута на край его сознания, и все, что он мог чувствовать, была Гермиона. Все, что он мог чувствовать, — это ее губы на своих губах, ее руки на своей шее и ее тело, прижавшееся к нему.

Гермиона отстранилась от него и посмотрела прямо в его ярко-зеленые глаза.

— Тогда стань моим, Гарри.

* * *

Гарри стоял над книгой в одних пижамных штанах. Его глаза были прикованы к движущейся картине внутри, а руки — по обе стороны от нее. Протерев глаза, он сел и обхватил голову руками. Глубоко вздохнув, Гарри сумел оторвать взгляд от тела Риддла и посмотрел на ожерелье рядом с книгой.

Гарри нашел это ожерелье еще до того, как женился на Джинни. Потом он узнал, что ожерелье принадлежало его матери, когда она была еще жива. На нем была простая золотая цепочка, а с края свисала маленькая буква «Г». Он собирался подарить его Джинни после того, как они поженятся, но сдержался — по неизвестной ему до сих пор причине.

— Гарри? — окликнул его с кровати голос Гермионы.

Взяв ожерелье, Гарри направился к кровати. Сев рядом с Гермионой, он улыбнулся ей и погладил по щеке костяшками пальцев.

— Привет, — тихо сказал Гарри.

Гермиона улыбнулась ему, завернувшись в одеяло.

— Что ты там делал?

Гермиона уже знала ответ на свой вопрос, когда взглянула на открытый альбом. Гарри только пожал плечами и приподнялся, чтобы она удобно устроилась у него на груди.

— Я хотел подарить тебе вот это.

Гарри помахал цепочкой перед ней. Гермиона молча, не говоря ни слова, ухватилась за цепочку и села прямо. Она осмотрела ожерелье так, как осматривала любой новый предмет, который ей преподносили. Вдоволь повертев в руках, Гермиона наконец подняла цепочку над головой и позволила золоту обвиться вокруг ее шеи.

— Выглядит прекрасно, — подмигнул Гарри.

Засмеявшись, Гермиона шлепнула его по руке, удобно устроившись на нем.

— Он принадлежал моей матери, — Гарри поцеловал ее в макушку и собственнически обнял. Он почувствовал, как Гермиона напряглась и зажала букву «Г» между пальцами. Она немного покрутила ее в пальцах, потом отпустила и повернулась к Гарри. Она нежно поцеловала его в подбородок и обхватила ладонью его щеку.

— Я люблю тебя, Гарри.

Гарри улыбнулся ей, уже зная, что она скажет, когда взглянет на него. Он обладал сверхъестественной способностью понимать, что она скажет, только посмотрев в ее глаза.

— Я тоже люблю тебя, Гермиона.

Более чем удовлетворенная ответом Гермиона снова положила голову на грудь Гарри.

— А теперь спи, завтра большой день, — пробормотал он.

— Я знаю, — сказала она.

Но Гарри не мог видеть, что Гермиона так и не уснула. Ее глаза пристально всматривались в темные тени комнаты.