Мое имя Гарри Поттер (джен)

— Ты великий волшебник, Гарри.

— Шесть лет, три месяца и двадцать три дня.

— Только не Гарри, пожалуйста, нет, возьми меня, убей вместо него.

 

Гарри Поттер вскочил, задыхаясь и обливаясь потом. Крупные капли скатывались по его лбу и щипали глаза. Гарри поспешно смахнул их с глаз, пытаясь успокоиться; его грудь судорожно расширялась в попытке наполнить легкие воздухом. Он стиснул зубы, пытаясь вспомнить образы, преследующие его во сне. Его попытки были тщетны, поскольку эти сны ускользали так же быстро, как и настигали его посреди обычных приятных сновидений.

— Гарри? Что случилось?

Гермиона Поттер, очевидно, проснулась от внезапного движения Гарри и села рядом с ним, нежно поглаживая его по спине. Когда Гарри не отреагировал, она положила голову ему на плечо и продолжила гладить, ожидая ответа. Обхватив его обеими руками, Гермиона попыталась привести его напряженные мускулы в состояние хотя бы легкого расслабления.

— Это просто была еще одна из тех вещей, — наконец сказал Гарри, потирая висок в слабой попытке собраться с мыслями. — Я не могу назвать эти сны настоящими, потому что не в состоянии запомнить, что в них происходит. Они кажутся такими реальными, так что я хотел бы вспомнить хоть что-то, — Гарри говорил ровно, стараясь не повышать голос.

— Доктор сказал, что такие вещи иногда случаются. Подавленные воспоминания будут частично всплывать в твоих снах. Это обычный побочный эффект амнезии, — попыталась объяснить она.

— Знаю, знаю. Просто мне бы хотелось, чтобы они уже прекратились — или я хотя бы смог узнать, что там происходит. Кажется, это тянется уже целую вечность, — пробормотал Гарри.

Гермиона не ответила и лишь продолжала мягкими круговыми движениями растирать его спину, время от времени целуя его в плечо, пока Гарри не пришел в себя.

По правде говоря, Гермиона знала, что ночные приступы у Гарри стали особенно активными после того, как они наконец поженились. Профессор Макгонагалл предупреждала ее о некоторых побочных эффектах магического брака с магглом, но ни один из них не объяснял постоянных снов Гарри. Гермиона была сбита с толку тем, что эти сны продолжались уже почти десять лет.

— Который час? — спросил Гарри, протирая глаза и пытаясь разглядеть, что показывают волшебные часы в их комнате.

— Еще только три двадцать три, и могу тебя обрадовать: все четыре стрелки указывают на "дома", — улыбнулась она, указывая на часы.

Гарри наконец-то улыбнулся в ответ и откинулся на спинку кровати.

— Это успокаивает.

Улыбка Гарри коснулась его глаз, их уголки трогательно сморщились, и Гермиона поняла, что он окончательно успокоился. Она легла рядом с ним и повернулась на бок, глядя прямо в его чарующие зеленые глаза. Нежно поглаживая его по щеке, Гермиона могла видеть мириады эмоций, мелькающих в его глазах.

— Я люблю тебя, — едва слышно прошептала Гермиона.

— Я знаю, — Гарри улыбнулся в ответ и, убрав ее руку со своей щеки, нежно поцеловал ладонь. — Что бы я без тебя делал? — спросил он.

— Наверное, так и торчал бы в антикварном сувенирном магазине мистера Барнса, продавая людям фотоальбомы, — ответила Гермиона с озорной улыбкой.

— Но, слава богу, пришел мой спаситель и вытащил меня из этой темной и мрачной тюрьмы, — Гарри лукаво закатил глаза.

— Мы оба помогали друг другу, — просто сказала она.

— Ты можешь твердить это сколько угодно, но именно ты помогла мне. До твоего появления я был просто еще одним пациентом с амнезией, который изо дня в день пытался понять, кто он такой. Теперь я знаю, кто я, — уже серьезным тоном сказал Гарри

— А кто ты?

— Твой муж, отныне и навсегда.

Гермиона не смогла удержаться и закатила глаза, услышав его невероятно пафосное заявление. Но она также не могла сдержать и восторга, который все еще поднимался в ее сердце каждый раз, когда Гарри упоминал, что он ее муж. Прошло чуть больше десяти лет, когда они наконец поженились — после четырех лет постоянных свиданий. Каким-то образом, в глубине души, Гермиона уже знала, что он был тем самым человеком, как только вошла в книжный магазин. Ее неудержимо тянуло к нему. Он вызывал мириады эмоций, которые ни один человек даже близко не мог воспроизвести. После нескольких обедов и свиданий она постоянно думала о нем — что на работе, что дома.

Только спустя почти год после начала их отношений Гарри наконец-то открыл ей свою тайну: он не помнил ни дня из первых двух десятилетий своей жизни. Он очнулся в больнице, и в голове у него было только его имя и ничего больше. Гермиона вспомнила всплеск эмоций в тот момент, когда она узнала, что у Гарри практически нет прошлого. Однако вместо того, чтобы пожалеть его, она просто притянула его к себе и обнимала, пока он выплескивал на нее свое огорчение по поводу прошлого, которой у него не было. Гермионе было все равно, даже если бы он раньше был вампиром, вороватым торговцем или грозой квартала. Он был ее Гарри сейчас — и ее Гарри навсегда.

— Ты такой банальный. Но мне это нравится, — сказала она, нежно целуя его в губы.

— Не говори, я просто очаровашка, — подмигнул Гарри.

Смеясь, Гермиона повернулась и обняла Гарри одной рукой, устраиваясь в удобной позе.

— Пора в постельку.

Гермиона почувствовала, как руки Гарри на мгновение напряглись, а грудь сжалась, и сразу поняла, что он хочет что-то спросить. По опыту общения с ним она знала, что он иногда колеблется, если считает свой вопрос глупым. Она ободряюще сжала его руку.

— Что такое, любимый?

— Я хотел узнать, не сможет ли Луна прийти завтра. Она сказала, что может попытаться помочь мне по-своему. Я знаю, что ты не очень веришь в гадания или что-то в этом роде, но, может, только один раз…

Гарри замолчал, и Гермиона представила, как он прикусывает губу в ожидании ответа. Хотя она не совсем понимала странную разновидность магии Луны, она знала, что в любом случае хуже не будет.

— Я поговорю с ней утром, и они смогут приехать после обеда.

Она почувствовала, как Гарри расслабился, его руки больше не были напряжены. Обнимая подушку и Гарри, она закрыла глаза и попыталась заснуть; планы на завтра калейдоскопом мелькали в ее вечно активном уме.

— Спокойной ночи, Гермиона.

— Спокойной ночи, Гарри.

* * *

Гарри потягивал кофе, наблюдая, как две маленьких молнии носятся в воздухе вокруг трех шестов странной формы с обручами на концах. Две точки зигзагами метались в небе. Их силуэты было трудно разглядеть в слепящем свете солнца, но Гарри знал, что эти две фигуры в небе — его дети.

— Мистер Гарри, сэр, вы не возражаете, если я?.. — раздался голос за его спиной. Гарри обернулся и поприветствовал дворецкого кивком, отхлебнув кофе.

— Давай, Марви, — сказал он с улыбкой.

Марви улыбнулся ему в ответ и начал собирать тарелки и столовые приборы.

— И сколько раз мне придется напоминать тебе об этом, а, Марви? Не называй меня мистером Гарри, я чувствую себя старым. Мне, знаешь ли, еще далеко до тридцати, — пошутил Гарри.

— Мои искренние извинения, мистер Поттер, Я обязательно буду называть вас настоящим именем, — ухмыльнулся Марви.

— Ты слишком смешон.

— Кто там слишком смешон? — раздался голос из холла.

— Марви снова заставляет меня чувствовать себя стариком! — пожаловался Гарри, выходя поприветствовать Гермиону.

— Ну, учитывая, что ты самый младший из нас, я нахожу это довольно забавным, — сказал другой, более глубокий голос.

Гарри повернулся и заулыбался, увидев своего высокого рыжеволосого друга. Поприветствовав его улыбкой и рукопожатием, Гарри тут же перевел разговор на то, что, насколько он знал, понравилось бы Рону Уизли: квиддич.

— Я купил Джеймсу "Молнию 2K", — скромно сказал он.

У Рона отвисла челюсть; он подбежал к окну и высунулся, чтобы разглядеть две маленькие точки, парящие в воздухе.

— Как тебе это удалось? Даже у меня нет "Молнии 2К"! — воскликнул Рон, прикрывая глаза от солнца и пытаясь разглядеть прутья метлы.

— Ну, как-то раз Гермиона пришла домой с тренером по полетам, чтобы обсудить права каких-то волшебных тварей в спорте. Я просто честен, дорогая, — Гарри подмигнул Гермионе, что заставило ее закатить глаза в притворном расстройстве, явно намекая, что этот разговор не закончен.

— В любом случае, я проболтался ему, что Джеймс собирается пробоваться в команду на первом курсе. Тот тренер был настолько ошеломлен, что простой маггл — такой, как я — настолько разбирается в квиддиче, что он предложил приобрести Джеймсу "Молнию 2K". Излишне говорить, что мне эта дорога заказана, — закончил Гарри с улыбкой, наблюдая, как его сын кружит в небе.

— Он собирается порвать Хогвартс с такой скоростью, — сказал Рон с благоговением.

— Ну, Рональд, что за дела? Гермиона сегодня угощает нас обедом, а все, что ты можешь делать, это пялиться на маленьких детишек, — послышался веселый голос из фойе.

— Эй, Луна! Это же мои маленькие детки! — насмешливо сказал Гарри, подтрунивая над женой Рона, Луной Лавгуд-Уизли.

— И если бы Рон когда-нибудь посмотрел на них таким образом, он потерял бы свои маленькие драгоценности, не так ли, Рональд? — проворковала Луна, ущипнув мужа за щеку.

— Так я смотрю только на тебя, Луна, — нахально улыбнулся Рон.

— И на Лаванду.

Улыбка Рона померкла.

— Не волнуйся, со мной все в порядке, — подмигнула Луна.

Улыбка Рона снова стала шире.

— Слишком много информации о вас двоих... или троих, — усмехнулся Гарри, подходя к Гермионе и целуя ее.

— Не говоря уже о том, что Лаванда недавно вышла из игры, — сказала Гермиона, приподняв бровь.

— Я знаю, — невозмутимо ответила Луна.

Рон кивнул, глупо улыбаясь.

— Да успокойтесь вы оба! Это моя кухня, оставляйте такие вещи за порогом, — засмеялся Гарри.

После того, как все четверо уселись, а Марви разогрел обед, который принесла с собой Гермиона — китайская кухня, кстати, — Гарри наконец нашел время спросить Луну, что она пытается сделать с ним.

— Ну, Гарри, если мои предположения верны, эти твои сны могут быть воспоминаниями о твоей прошлой жизни, пытающейся прорвать ментальную плотину в твоем сознании. Чтобы сделать это, я попытаюсь ввести тебя в состояние гипноза, а затем мы с Гермионой попробуем проделать нечто, называемое легилименцией. Тебе знаком этот термин? — спросила Луна.

Гарри кивнул, припомнив странное заклинание, которое могло вторгнуться в любой разум. Гермиона рассказала ему об этом после того, как объявила себя ведьмой. Гарри до сих пор помнил, насколько был ошеломлен, когда Гермиона достала маленькую палочку и подняла его прямо в воздух. Поначалу он растерялся, но вскоре, как только Гермиона усадила его и рассказала обо всех аспектах своей жизни, стал буквально одержим магией. Так Гарри узнал о министерстве магии и Хогвартсе и осознал, что маленькая палочка в руке Гермионы на самом деле была волшебной палочкой и могла выполнять ряд полезных заклинаний.

— Они не должны использоваться при магглах, — заметила Гермиона, объясняя и Статут о Секретности, и сам термин "магглы".

Все еще пребывая в благоговейном трепете от того, что волшебный мир существует, Гарри был глубоко разочарован тем, что не был его частью. И вовсе не из-за недостатка усилий, как часто говорила Гермиона — она носом чувствовала магию, исходящую от Гарри. Тем не менее, когда они отправились в Косой переулок и попытались подобрать Гарри волшебную палочку, которая могла бы работать, ничего не вышло. Олливандер, мастер волшебных палочек, подтвердил, что в теле Гарри не было никаких следов магии.

Впрочем, это не помешало Гарри познавать новое и быстро подружиться со всеми друзьями-волшебниками Гермионы. Они с Роном быстро прониклись взаимной симпатией; каждый из них учил другого различным аспектам своей жизни. Именно благодаря Рону Гарри открыл для себя замечательный вид спорта — квиддич. Теперь он следил за всеми командами в британской лиге так же оживленно, как и Рон. Гарри принял волшебный мир с распростертыми объятиями, что еще больше укрепило его отношения с Гермионой и привело к их будущему браку.

— Гарри? Немного расслабился, приятель? — Рон щелкнул пальцами перед лицом Гарри.

— Да, прости. Пришлось слишком глубоко покопаться в памяти, чтобы вспомнить, когда "Пушки" в последний раз побеждали, — нахально ухмыльнулся Гарри.

— Полегче! — беззлобно проворчал Рон. Хотя он и был загонщиком "Падлмир Юнайтед", его сердце навеки принадлежало "Пушкам Педдл". — Кстати, как поживает "Aстон Вилла"? — поинтересовался Рон успехами Гарри в маггловском спорте.

— Довольно неплохо, проиграли "Юнайтед" на прошлых выходных, но с кем не бывает, — иронично качая головой, отозвался Гарри.

Рон сочувственно кивнул.

 

Не зная, кто он такой, и не найдя никаких сведений о себе в Англии, Гарри с трудом нашел себе приличную должность, не связанную с работой в антикварном сувенирном магазине мистера Барнса. В конце концов, он решил стать детским футбольным тренером — после того, как однажды посмотрел небольшую любительскую игру в парке. Учитывая наличие хорошего чутья на таланты и умения руководить командой, Гарри быстро получил признание футбольных клубов Англии, и однажды его пригласили в качестве помощника тренера в клуб "Астон Вилла". Гарри любил эту работу, к тому же она вполне прилично оплачивалась, что вкупе с доходами Гермионы позволяло достойно содержать двоих детей, так что Гарри не испытывал никаких угрызений совести по поводу своей профессии.

— Как бы ни было приятно, мальчики, слушать вашу болтовню о модных видах спорта, я должна вернуться в "Придиру" сегодня днем. Так что, Гарри, если ты не возражаешь, займемся делом? — спросила Луна, покончив с едой и мимоходом упомянув в разговоре с Гарри публикацию отца.

— Ну конечно! Марви, ты можешь подготовить кабинет? — попросил Гарри дворецкого.

В свое время Гарри узнал, что Гермиона была яростно против эксплуатации существ, называемых домовыми эльфами. Гарри согласился с ее мнением, что их несправедливо держат в рабстве, в противном случае непременно нанял бы одного.

Тем не менее, поскольку Гермиона без устали работала в министерстве, а Гарри часто отсутствовал, тренируя команду, им нужен был дворецкий, чтобы присматривать за детьми. После тщательных размышлений и исследований они остановились на Марви, как Гарри любил того называть. Получив хорошие отзывы от сослуживцев Гермионы в Министерстве, Гарри и Гермиона побеседовали с Марви и сразу же дали ему работу, как только увидели, что дети хорошо к нему относятся. Вот уже шесть лет Марви прилежно служил им и никогда не доставлял хлопот.

 

Когда четверка вошла в кабинет, а Марви покинул его, Гарри снова устроился на диване, а Луна и Гермиона заняли места в соседних креслах. Через несколько минут, в течение которых Луна делала какие-то записи, она повернулась и заговорила с Роном.

— Рональд, мне придется попросить тебя уйти. Испытание будет более точным, если только те, кто участвует в нем, останутся в комнате, — сказала она все тем же легкомысленным тоном, но с легким оттенком настойчивости.

— Ладно, ладно, я знаю, когда взрослым нужно побыть наедине. Я пойду с Марви и заберу детей, — сказал Рон, лукаво закатив глаза.

Поцеловав Луну в макушку и пожелав удачи Гарри, он вышел из кабинета. Как только Рон ушел, Луна стала неестественно серьезной и повернулась к Гарри и Гермионе.

— Так вот, некоторые клинические испытания показали значительный прогресс в изучении гипноза. Когда я не была занята в "Придире", я наблюдала за некоторыми из этих испытаний, и результаты были великолепны даже для тех, кто попал под Obliviate или пострадал от проклятия Cruciatus. Ты имеешь понятие об этих заклинаниях, Гарри?

Гарри кивнул, слегка вздрогнув.

— Пока не было никаких экспериментов с людьми, страдающими амнезией, но процедура и методы должны работать точно так же. А теперь расслабься, Гарри, — и Луна взмахнула рукой.

Сделав глубокий вдох, Гарри закрыл глаза и приказал своему телу расслабиться; напряжение отпустило его шею и плечи, а разум слегка затуманился от искусственного транса.

— А теперь сосредоточься на Гермионе, Гарри. Она будет твоим якорем здесь. Если по какой-то причине ты почувствуешь дискомфорт, пока мы в твоем сознании, она заметит это и вытащит нас, — сказала Луна странно успокаивающим тоном, хотя Гарри подозревал, что это был ее обычный голос.

Гарри почувствовал, как рука Гермионы скользнула в его ладонь. Выдохнув, он легко сосредоточился на Гермионе и их совместных воспоминаниях. Гарри сосредоточился на дне, когда впервые встретил ее в антикварном магазине. Он сосредоточился на том, как сделал ей предложение перед большой статуей у фонтана, и как они самозабвенно плескались в этом фонтане после того, как она сказала "да". Наконец, Гарри сфокусировался на воспоминаниях о Гермионе и их двух детях, растущих безмятежными и счастливыми.

Гарри смутно слышал, как Луна что-то негромко напевает, но не мог разобрать слов, так как все глубже и глубже погружался в туман. После того, как через несколько мгновений Гарри услышал, как Луна сказала: "Legilimens", — и ему показалось, что он падает и падает в странную бездну. Хотя Гарри не знал, что происходит, он почему-то чувствовал себя в безопасности и продолжал падать, пока мягко не опустился на землю.

Оглядевшись, Гарри увидел лишь белую дымку, которая тянулась во все стороны.

— Гарри!

Гарри обернулся и увидел Гермиону и Луну, стоявших в нескольких футах от него.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Гермиона, шагнув вперед, чтобы обнять его.

— Понятия не имею. Это мой разум? — вопрос был адресован Луне.

— Да, полагаю. Гипноз обычно дает заклинателям лучшее ощущение путешествия в сознании пациента, но не думаю, что когда-либо слышала о случае, когда пациент сопровождал заклинателей в их собственном сознании, — Луна слегка нахмурилась.

— Все в порядке? — с любопытством спросила Гермиона.

— Так и должно быть, — медленно произнесла Луна.

После секундной паузы она шагнула вперед, и внезапно все трое оказались на территории Хогвартса.

— Что это? — растерянно спросил Гарри.

— Это представление твоего разума, Гарри. По какой-то причине твой разум привел нас сюда. То, что мы ищем, — это своего рода блокада, которая подавляет твои воспоминания. Может быть, раз уж ты попал сюда, то мог бы помочь нам в этом? — предположила Луна.

— Хорошо, что мне делать? — спросил Гарри.

— Просто попытайся вспомнить те странные сны, которые тебе снились. Попробуй вспомнить их, как бы странно ни звучала эта просьба, — попросила Луна.

Гарри скептически посмотрел на Гермиону. Та просто пожала плечами и нежно сжала руку Гарри.

— Звучит вполне логично. Просто попытайся думать о том, чтобы снова оказаться дома, в нашей постели. Эти сны могут просто прийти к тебе сюда, — сказала Гермиона.

Сделав глубокий вдох, Гарри закрыл глаза и попытался напрячь мозг в поисках хоть каких-нибудь воспоминаний о своих снах. Чувствуя все большее разочарование от того, что не удалось найти даже небольшой кусочек своих воспоминаний, Гарри сдался и разочарованно выдохнул.

— Прости, Луна, ничего, — уныло сказал он.

— Совсем наоборот, — возразила Луна.

В отчаянии Гарри даже не заметил, что их местоположение снова изменилось, и теперь они втроем оказались на пляже.

— Пляж? — растерянно спросила Гермиона.

— Ментальное проявление подавленных воспоминаний в сознании Гарри может быть чем угодно. Продолжай искать, Гарри, — подбодрила его Луна.

Слегка обнадеженный этим новым открытием, Гарри закрыл глаза и снова потряс головой. И снова в его голове не было ни формы, ни памяти.

— Смотрите! — указала куда-то Гермиона.

Океан расступился в обе стороны, оставив прямую дорожку к тому, что казалось другим островом вдалеке. Все трое с благоговением смотрели на каскады волн, удерживаемые каким-то невидимым барьером.

— Что же нам делать? — спросила Гермиона.

— Мы пройдем, — сказала Луна деловым тоном, указывая путь через гребни волн. Гарри и Гермиона переглянулись и пожали плечами. Взявшись за руки, они последовали за Луной прямо по воде на другой остров. Однако как только Гарри и Гермиона ступили на него, волны хлынули вниз и накрыли некогда открытую тропу.

— Что теперь? — в замешательстве спросил Гарри.

— Не знаю, твой разум поведет нас, — сказала Луна, оглядываясь вокруг.

Через несколько мгновений Гермиона разочарованно воскликнула:

— Это тот же самый пляж! Смотрите: скала, пучок папоротников вон там и три пальмы!

Гермиона указала на каждый названный физический ориентир. Гарри отметил, что Гермиона была чрезвычайно внимательна к деталям и что она явно была права относительно их местоположения. Казалось, они прошли по кругу к другому пляжу, который имел такой же вид.

— Интересно, — пробормотала Луна.

— Что тут интересного, Луна? — спросил Гарри.

— Мы кое-чего достигли. Давай попробуем что-нибудь иное.

Гарри взял руки Гермионы в свои и сосредоточился только на ней.

— Не чувствуйте ничего, кроме друг друга, — обратилась к ним Луна.

Не имея другого выбора, кроме как повиноваться доморощенному психотерапевту, Гарри и Гермиона, не расцепляя рук, уставились друг на друга. Через несколько мгновений, когда Гарри потерялся в чарующих карих глазах Гермионы, он почувствовал, что мир буквально ускользает у него из-под ног.

Однако он был невозмутим и просто продолжал концентрироваться на Гермионе, ее роскошных волосах и прекрасных глазах. Он смутно слышал, как Луна вновь прошептала:

— Legilimens.

Гарри не прерывал зрительного контакта с Гермионой, но заметил боковым зрением, как в океане образовался гигантский водоворот — вода рябила и колыхалась от непреднамеренных побочных эффектов зрения. Воронка кружилась все быстрее и быстрее, пока, казалось, не превратилась в подводный торнадо.

— Гарри, ты можешь отпустить Гермиону! Сюда! — крикнула Луна сквозь приглушенный рокот волн. Как ни странно, она побрела в океан, не обращая внимания на то, могло оказаться смертоносными волнами.

Чувствуя, что они близки к тому, что хотела найти Луна, Гарри и Гермиона присоединились к ней и поплыли к краю водоворота. Хотя волны сильно кружились, они не ощущали ни течения, ни качания на волнах. Водоворот, казалось, не влиял на них. Когда они достигли центра воронки, Гарри смог разглядеть в глубине темную дыру.

— Я думаю, мы должны попасть туда! — крикнула Луна, перекрывая шум волн.

— Ладно! Я первый! Луна, ты можешь идти после, а потом ты, Гермиона! — прокричал Гарри.

— Почему это я иду последней? — возмутилась Гермиона в своей классической манере.

— Потому что я думаю, что мы приближаемся к финалу, это может быть опасно! — закричал Гарри.

Он чувствовал, что Гермиона сердится на него, но не мог ждать. В центре этого водоворота могло оказаться потенциальное разрешение проблемы десятилетних исчезающих снов, и Гарри не собирался упускать возможность встретиться с ним.

Нырнув вниз головой в дыру, Гарри не заметил, как Гермиона прыгнула сразу же после этого, но и Луна не отставала. Падая и падая без конца, Гарри понял, что на этот раз ощущения были совершенно другими.

 

— Возьми меня за руку, Гарри.

— Ты волшебник, Гарри.

— Я хочу, чтобы ты выслушал меня очень внимательно, Гарри. Ты неплохой человек.

— Ты дурак, Гарри Поттер. Ты потеряешь все.

— Ты не причинишь вреда Гарри Поттеру!

— Я люблю тебя, Гарри.

 

Голоса кружились в голове Гарри, пока он погружался в воронку. Вспышки сбивающих с толку образов возникали в его голове быстрее, чем он мог себе представить. Различные образы разных людей, разных местностей и языков проносились мимо, как в тумане, и Гарри закричал от боли — от передоза информации в своей голове. Но вот вспышки тихо отступили в неизвестную часть его сознания, так же быстро, как появились. Гарри открыл глаза и увидел, что Гермиона озабоченно смотрит на него. Он едва мог разглядеть ее нахмуренный лоб или дрожащие губы, так как ее лицо было всего в нескольких сантиметрах от его лица.

— Гарри? Ты в порядке? — прошептала она, ее дыхание танцевало на его губах. Наклонившись всего на дюйм, Гарри нежно поцеловал ее в губы.

— Просто замечательно, — простонал он.

Она хлопнула его по плечу и одновременно обняла.

— Ты заставил меня... нас... волноваться. Мне показалось, что ты на секунду потерял сознание, — сказала Гермиона, помогая ему подняться.

— Да… я не знаю… Я чувствовал, что куча воспоминаний пронеслась мимо, но не мог поймать ни одного из них. Хотя они казались гораздо более реальными, чем в моих снах, — объяснил Гарри, щурясь в темноте.

— Ты не против включить свет? — прошелестел бестелесный голос Луны.

Гарри поднял глаза и увидел шнур с выключателем, свисающий с одинокой лампочки.

— Это оно? — спросил он.

— Только ты можешь это выяснить, — произнес странный потусторонний голос Луны.

— Сейчас или никогда, — пробормотал Гарри, нажимая на выключатель.

Однако грандиозного возвращения воспоминаний не произошло. Все трое просто оказались в помещении, похожем на пустую кладовую. Оглядевшись, Гарри заметил что-то в углу.

— Посмотри-ка, — сказала Гермиона, указывая на скамейку.

— Это то, что я думаю? — спросил Гарри.

Никто ему не ответил. Гарри вырвался из рук Гермионы и направился в угол пустой комнаты.

Холодные каменные стены не радовали посетителей, в укромном углу на скамье лежал тонкий кусок дерева. Неуверенно оглянувшись на Гермиону и Луну, Гарри приготовился к неожиданностям и поднял палочку. Мгновенно он почувствовал толчок, как будто его ноги оторвались от земли. Но вместо того, чтобы упасть, как обычно, он летел, летел в воздухе.

Гарри предполагал, что произойдет что-то решающее, когда он возьмет палочку. Он надеялся, что психологическая плотина прорвется и его воспоминания прольются на пол кабинета. Но вместо этого Гарри просто очнулся от своих грез, его рука все еще была в руке Гермионы. Он заметил, что у остальных глаза тоже были открыты; Гермиона с любопытством смотрела на него, в то время как у Луны, казалось, на лице застыло блаженное выражение.

— Что это было? — спросил Гарри слегка раздраженным тоном.

— Если мои интерпретации верны, то та последняя комната, в которой мы были, представляла твои воспоминания, а та палочка была твоим последним препятствием. Учитывая, что комната пуста, мне остается только предположить, что ты не нашел воспоминаний о своем прошлом. Обычно те, кто страдает серьезными повреждениями мозга в определенных областях, просто забывают о том, что произошло. Но я могу с уверенностью сказать, что у тебя нет никаких стертых или заблокированных воспоминаний, — объяснила Луна. — Проще говоря, у тебя в принципе нет воспоминаний о прошлом. Совсем.

Гарри почувствовал, что у него душа ушла в пятки, и опустил голову, слушая объяснения Луны. Гермиона поняла, что Гарри закрывается от мира, и просто взяла его за руку, притянув к себе.

— А что насчет этой истории с волшебной палочкой? — с надеждой спросил Гарри.

— Я полагаю, что это могло быть просто последним препятствием, которое беспокоило тебя. Есть ли что-нибудь, что, по твоему мнению, она может символизировать? — спросила Луна.

Через мгновение Гарри поднял голову и сказал:

— Нет.

Луна кивнула, а Гермиона посмотрела на него с сочувствием. Прежде чем кто-либо из них успел что-то сказать, дверь с грохотом распахнулась.

— Папа!

— Папа!!!

Двое маленьких детей вбежали в дверь и запрыгнули на диван рядом с отцом и матерью. Гарри рассмеялся, почувствовав, как сын Джеймс ударил его по плечу, когда подпрыгнул на подлокотнике. Гарри вспомнил тот день, когда родился Джеймс: его сердце трепетало, когда тот наконец вышел из лона Гермионы. Они оба решили, что назовут его Джеймсом, так как Гарри почувствовал некую не поддающуюся вразумительному определению связь, когда они пытались перечислить подходящие имена.

Джеймс Поттер пошел в отца. С поразительно зелеными глазами, растрепанными черными волосами и великолепными спортивными навыками Джеймс Поттер должен был вырасти почти точной копией своего отца. Он, к счастью, унаследовал ум своей матери, и это доставляло ему большое удовольствие.

— Папа, "2К" — это здорово! Большое спасибо! — как ни странно, он продолжал пинать своего отца.

— Ладно, ладно, малыш! Я рад, что тебе понравилось! — рассмеялся Гарри, несмотря на печальную новость, которую ему сообщили всего несколько минут назад.

— Ну па-а-ап! Он не позволил мне даже подержать "2К"! — проскулила дочь Гарри, Эмма.

Эмма Поттер родилась всего через год после своего старшего брата. Она, как и ее брат, унаследовала внешность отца, с прямыми черными волосами и такими же поразительными зелеными глазами; ее легко можно было принять за близнеца брата. Хотя они были поразительно похожи внешне, у них были совершенно разные личности. В то время как ее брат был немного застенчив, Эмма была шумной и с юных лет приобрела репутацию школьного бунтаря, к большому разочарованию Гермионы и восторгу Гарри.

— Не волнуйся, крошка; я обещаю, что тоже куплю тебе "2К"! — сказал Гарри с улыбкой и потрепал ее по голове.

— Вот видишь! Я же говорила, что он мне купит!

Эмма показала язык Джеймсу, который в ответ сделал неприличный жест.

— Джеймс! — сказали хором Гарри и Гермиона, а Рон хихикнул где-то на заднем плане.

— А ты! Я, кажется, просила тебя не пускать их, пока мы не закончим!

Гермиона сердито смотрела на Рона, уперев руки в бока.

— Простите, но ваши дети очень настойчивы! — и Рон рассмеялся.

— Марви? Вы можете объяснить мне это? — повернулась к дворецкому Гермиона.

— Они опередили меня, мадам, — Марви низко поклонился и вышел из комнаты.

— Опередили? — потрясенно спросила Гермиона.

— О, оставь их, Гермиона, все равно здесь все схвачено, — Гарри поцеловал ее в щеку и улыбнулся, но Гермиона заметила слабый намек на печаль в его глазах.

— Фу-у-у, они скашивают глаза! — крикнула Эмма и демонстративно ткнула в них пальцем.

— Фу-у-у! Джимми сказал, что если ты будешь делать это достаточно долго, то сможешь получить от них сахарных вшей, — Джеймс кивнул на Рона.

— Мой Джимми? — спросил Рон.

— Да, дядя Рон, Джимми сказал мне это, когда вернулся из Хогвартса! — нетерпеливо кивнул Джеймс.

— Хотя бы один наш сын говорит правду, — совершенно отрешенно проговорила Луна.

Рон смотрел на нее с открытым ртом. Через несколько мгновений он захлопнул рот и проговорил:

— Ты несомненно права, дорогая.

Смеясь над своими друзьями, Гарри подхватил Эмму на руки и обратился ко всем:

— Кто хочет пиццу?

* * *

После того, как затих шум и дети улеглись спать, взрослые потягивали вино на кухне и лениво обсуждали разные вопросы. Гарри на мгновение прервался и удалился в кабинет, чтобы, по его словам, кое-что забрать.

Гарри переступил порог кабинета и уверенно направился к сумочке Гермионы, где она держала волшебную палочку. Гарри вытащил палочку из сумочки Гермионы и крепко сжал ее в руке. Он почувствовал, как по его телу пробежала мгновенная волна. Он выучил заклинание наизусть, и с тех пор, как все ушли есть пиццу, не было времени лучшего, чем сейчас. Он взмахнул палочкой — описать дугу и рассечь — и четко произнес:

— Wingardium Leviosa!

Гарри указал палочкой на перо, лежавшее на столе. Он был обескуражен и удивлен, увидев, что ничего не происходит. Он пробовал снова и снова, взмахивая палочкой, но каждый раз ничего не получалось.

Гарри был так уверен, что этот эксперимент сработает. Это было единственное, что могла проделать палочка в той комнате.

— Я тоже пытался, представляете? — раздался голос у него за спиной.

Гарри выронил палочку и, повернувшись, увидел, что Марви улыбается ему, полируя тарелку.

Марви подошел к нему и положил палочку обратно на стол. Гарри застыл, смущенный тем, что его поймали за попыткой колдовать.

— Когда я узнал о волшебном мире, я был так уверен, что смогу сделать то же самое. Это выглядело не так уж сложно, — заговорил Марви, продолжая протирать тарелку тряпкой, — но, в конце концов, я с этим смирился. Мы, магглы, просто не созданы для этого.

— Я был так уверен, — сказал Гарри.

— Я знаю, Гарри, знаю. Но мы просто не предназначены для таких вещей. Все мы предназначены для разного. Я должен был встретиться с вами и вашей замечательной семьей, вы должны были вырастить своих детей великими людьми. Вам просто нужно научиться принимать это, — Марви выразил свои чувства со странным оттенком сентиментальности, обычно не приличествующим сдержанному дворецкому.

Гарри понял, что Марви прав: он был настолько уверен, что может творить магию, что это чувство тихо зудело в течение многих лет. Но теперь Гарри смирился. Эта магия не была подвластна ему. Он должен был делать свои великие дела, своим уникальным способом.

Он усмехнулся, глядя на Марви.

— Мы, амнезийцы, должны держаться вместе, верно? — пошутил Гарри.

— Совершенно верно, сэр. Но я полагаю, что у нас обоих просто тяжелые случаи потери памяти, — сказал Марви, подмигнув.

— Мы не такие уж разные — ты и я, — сказал Гарри.

— Нет, это не так, сэр.

— Вот ты где! — воскликнула Гермиона, появившись у входа в кабинет. — Что вы оба тут делаете? — спросила она, подходя к Гарри и обнимая его за талию. Гарри слегка улыбнулся Гермионе, но Марви опередил его с ответом.

— Я просто помогал мистеру Гарри искать его сотовый, мадам, — объяснил он.

— О, Гарри, — Гермиона игриво шлепнула его по груди, — ты мог бы просто спросить меня. Он наверху, у прикроватной тумбочки, — сказала она, без сомнения, используя свою фотографическую память.

— Ну конечно! — сказал Гарри, хлопнув себя по лбу и благодарно улыбнувшись Марви. Тот улыбнулся в ответ и оставил их вдвоем.

Когда Марви вышел из кабинета, Гермиона воспользовалась возможностью обнять Гарри и вопросительно посмотрела на него.

— Ты в порядке? — тихо спросила она.

Гарри помедлил, прежде чем посмотреть ей прямо в глаза и искренне улыбнуться.

— Думаю, теперь я в порядке. Сомневаюсь, что мне еще когда-нибудь будут сниться подобные сны, — Гарри поцеловал кончик ее носа, чтобы подчеркнуть свое заявление.

— Я рада, — сказала Гермиона, уткнувшись головой ему в грудь, наслаждаясь его теплом и ощущая сильное, ровное сердцебиение.

— Я люблю тебя, ты знаешь, и этих наших маленьких негодяев тоже, — пробормотал Гарри в ее волосы.

— Я тоже тебя люблю, Гарри, — сказала Гермиона, целуя то место, где должно было быть его сердце.

— Я бы не променял это чувство ни на что на свете, — прошептал Гарри.

Гермиона оторвала взгляд от груди Гарри и уставилась на него.

— Я счастлива.

Они обнялись и наслаждались спокойствием и любовью, которые дарили друг другу. К несчастью, их вырвал из задумчивости смешок.

— Так трогательно, — сказал Рон, делая вид, что вытирает слезы.

— Заткнись, Уизел! — посмеялся Гарри; они с Гермионой немного отодвинулись, но не выпустили друг друга из объятий.

— О, Рональд, не будь таким ребенком, — Луна шлепнула мужа по руке и подошла к Гарри с листком бумаги в руке.

— Гарри, я собираюсь классифицировать ваше дело как клиническое испытание в Отделе тайн. Я должна зарегистрировать всех, кто находился в то время в этом доме, в качестве необходимых свидетелей — это пожелание Невыразимцев. У меня есть подписи всех, кроме ваших… И еще мне нужно полное имя вашего дворецкого, — объяснила Луна, протягивая Гарри бумагу и ручку.

— Ты не знаешь настоящего имени Марви? — спросил Гарри, записывая на бумажке имя дворецкого.

— Нет, не могу сказать, что имела удовольствие познакомиться с ним.

— Том. Марволо. Риддл, — записал Гарри. — Мой товарищ по амнезии.

— Гарри, не шути так! — хихикнула Гермиона, уткнувшись ему в руку, и посмотрела через его плечо на бумагу.

— Конечно. Гарри. Джеймс. Поттер, — написал он, улыбаясь двум последним именам в списке. — Ладно, убирайтесь из моего дома. Позвольте мне жить своей жизнью.