Гарри Поттер и Рубиновый Королек-2: кошмар возвращается!  (гет)

Глядя на то, как «брателло» Элис Корэл с аппетитом уминал котлеты – как удав заглатывал, не жуя – Сириус с тревогой подумал, что двоих представителей сей славной фамилии его пока скромному бюджету недавнего «выпускника» из Азкабана не потянуть. Тазик жареной картошки вообще исчез в бездонном чреве Пола, едва он ступил на порог кухни.

Наконец, насытившись, он отъехал на стуле от стола и довольно похлопал себя по животу:

– Ну все, жить можно… Но недолго! Что у нас на ужин?

– У тебя уже ничего, троглодитик ты мой ненаглядный! – Алиса потрепала его по хохолку волос. – Не хотела тебя расстраивать, но то, что ты так опрометчиво сейчас проглотил – было твоей месячной нормой жизни. Так что – здравствуй, диета!

– Что?! Ты не посмеешь так поступить со мной! – вполне серьезно возмутился Пашка. – Ты ведь не садистка… Хотя нет, посмеешь… – уныло заключил он.

– Успокойтесь, никто никого на диету сажать не собирается! – Сириус встал из-за стола. – В крайнем случае – наколдуем себе что-нибудь попроще, хотя это будет уже совсем не то…

– Полностью согласен! – Пашка активно поддержал своего защитника. – А теперь, золотые вы мои, пора вам меня в баньке помыть и спатенькать уложить…

– Мы не золотые, мы из нержавейки! – Алиса решительно взяла своего «оболтусика» за шиворот и поволокла прочь из кухни. – А ну-ка быстро – на горшок и в люльку! Считаю до трех: два…

– Уже лечу, птичка моя! – насмешливо пропел Пашка и, еле увернувшись от заслуженного подзатыльника, помчался прочь из кухни. – Чур, я сплю на втором этаже!

– Элис, извини за глупый вопрос, тебе говорили, что вы с братом очень похожи? – в шутку спросил Сириус, заранее предполагая ответ "Да".

– ЧТО?! Я?! С этим длинным кретином?! ДА НИ В ЖИЗНЬ!!!

Мда, ответ предполагался не такой…

Гарри проснулся в то утро слишком рано. Сквозь тяжелые бархатные шторы едва просвечивал занявшийся рассвет, деля комнату на полосы – светлая, темная, светлая, темная, собака…

Собака? Сириус!

Его крестный сидел около двери и пристально глядел на мальчика. Заметив, что он проснулся, он приподнял уши в знак приветствия и скрылся за дверью. Гарри помотал головой. Привиделось или нет?

Он встал с кровати и, помедлив, подошел к окну. Рубиновый восход осветил лицо юноши, которое выглядело более чем задумчивым…

Утром прилетели письма. В смысле, прилетели-то совы, но на них, по обыкновению, внимание обращают в последнюю очередь.

Два письма. От Гермионы и Рона.

«Гарри! И Элис туда же! И Сириус!

Приглашаем вас на свадьбу! Билл и Флер наконец-то дозрели! Она состоится в это воскресенье, так что попрошу не опаздывать, иначе мама вас на порог не пустит. Она в связи с этим СОБЫТИЕМ вся на нервах – едва спасаемся. Чарли, например, до сих пор от нее шарахается после того, как она накинулась на него и близнецов со сковородкой…

Вы тут что-то говорили о братике нашей любимой Алиски? Так он прибыл, или нет? Это ее «чудо в перьях» тоже с собой прихватите – пусть гости порадуются!

Джинни в последнее время сама не своя ходит. С мамой постоянно цапается, с братьями на ножах… Не, я не вмешиваюсь, конечно, но если это опять из-за Малфоя…

В общем, прибывайте скорее! Отмучаетесь – и домой. Может, и меня с собой прихватите – а то родители уже задолбали вопросами «а тебя не назначат в этом году старостой школы?». Даже после того, как я им сто раз повторил, что такое возможно только через труп Гермионы, они не отстают! СПА-А-А-АЙТЕ-Е МЕ-Е-ЕНЯ ОТСЮ-Ю-ЮДА-А-А-А!

Жду вас с нетерпением!

Рон».

– Пойдем? – Алиса вопросительно приподняла бровь.

– А ты имеешь что-либо против? – в тон спросил Гарри.

– Ну… не знаю даже… Свадьба – это всегда так грустно!

– Свадьба – «грустно»?! А что, по твоему весело? Поминки?

– Ну, хотя бы … правда, только после первой бочки вина… А свадьба – это значит, еще одним «холостым красивым» меньше стало. Никогда не любила подобные мероприятия!

– Ну-ну… Ты и на нашу свадьбу не придешь? – спросил Гарри полушутя.

У Алисы расширились глаза.

– Ты чего, старичок, совсем сбрендил?! Прощайте, катушки и ролики – здравствуй, психушка и кролики?!

– Ты чего?! – Гарри опешил. – Какая муха тебя укусила?!

– Плотоядная! Ты что, всерьез считаешь, что я прям вся такая разнеможенная – раз, и замуж выскочу? Не дождетесь!

Алиса повернулась на каблуках почти одновременно с тем, как палец Пашки, входящего в комнату, повернулся вокруг виска. В следующую секунду мимо него ураганом пронеслась сестра с пламенеющими щеками и горящими недобрым светом серо-буро-козявчатыми глазами.

– Эй! Что это с ней? Мухоморов переела?

– Не проверял! – буркнул Гарри. Настроение решительным кирпичом бухнуло вниз.

Пашка ухмыльнулся.

– Вы что о «чуйствах» разговор вели? Тогда понятно… Мой тебе совет: плюнь и разотри. Алиска – не для тебя.

– А это с какой стати?

– Говорю ответственно, как человек, знающий сестричку как свои шесть пальцев. Ну не подходите вы друг другу! Ты ж в ее представлении не парень – удивляюсь, что она в тебе нашла… – Пол обогнул стол, на котором лежали письма, по пути захватив яблоко из стоящей посередине корзины с фруктами, и плюхнулся на ближайший к Гарри стул. Затем он картинно закинул ноги на стол и с хрустов впился в плод. Жуя, он продолжил развивать свою мысль:

– К твоему сведению, этой малолетней стерве нравятся хулиганы. Скольких она переменяла в России – страшно вспомнить! Ну и я, как ее верный ординарец, всегда невольно становился свидетелем при этих «страшных драмах». Увы, но хулиганы на то и хулиганы, чтобы поматросить и бросить… Она сто раз клялась, что «все, чтоб еще раз… да не дождетесь!». Но, как ни странно, всегда к ним же и возвращалась… – разглагольствовал он.

Гарри посмотрел на него с недоумением, смешанным с неприязнью.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Не знаю… Возможно потому, что я вредный и противный, – пожал плечами Пашка.

Гарри хмыкнул.

– Тебе говорили когда-нибудь, что вы с сестрой очень похожи?

– Что?! Я?! С этой мымрой?! ДА НИ В ЖИЗНЬ!!!

– Почему я знал, что ответ будет таким? – задал риторический вопрос Гарри.

– Потому, что тебя Кассандра покусала!

– Скорее Трелони…

– Кто тебя знает… Кстати, почему это яблоко у вас безвкусное? – он проглотил мелко пережеванный фрукт.

Гарри мельком взглянул на плод, поднимаясь, чтобы удалиться.

– Так это ж пенопластовый, декоративный!

– Мда? – он погонял во рту оставшиеся кусочки. – А я-то думаю, почему это суховато… Ну ниче, с кетчупом есть можно!

Гарри ничего не сказал. Слов не оставалось – одни буквы, да и те непечатные…

Письмо от Гермионы он открыл уже у себя в комнате.

«Гарри! И остальные в том числе (у Гарри растроение личности?).

Мы сейчас отдыхаем, но к концу недели прибудем на свадьбу. Как у вас там дела?

В данный момент я пишу, запершись в своей ванне, и зачитываю письмо вслух. Мы с Северусом (для вас он по-прежнему профессор Снейп, как он просит заметить из-под двери) опять повздорили. Я учила его играть в бадминтон – так он после того, как очнулся, сказал, что мне снайпером нужно работать. У него теперь подсветка под обоими глазами – сейчас готовит соответствующее зелье.

А так мы проводим время очень даже ничего. Сняли два номера, но в его комнаты я почти не попадаю – мы дальше моего уйти не можем… Упс! Впрочем, это уже личное… И пусть некоторые любопытные особы (Элис, я к тебе обращаюсь!) придержат при себе каверзные вопросики – я буду молчать как партизан!

Знаешь, я решительно не могу понять, как мы могли считать его злым! Он такой лапуля, если узнать его поближе! Ласковый и пушистый, когда не дуется. Пусть в данный момент он и божится, что убьет меня, если я отошлю это письмо вам, но я-то знаю, что есть вероятность в шестьдесят процентов, что он ничего не сделает, и к концу вечера мы уже помиримся. Правда, зная его непредсказуемый нрав, существует сорока процентная вероятность, что он меня все-таки убьет. Так что, если в воскресенье меня не будет, считайте Гермиону Грейнджер героически погибшим «коммунистом», что бы ни означало это слово!

Сейчас я допишу письмо и сяду за уроки. Мне еще нужно доделать летнее эссе по Зельям. Северус говорит (он такой милый, когда брови насупит!), что ЛИЧНО будет приглядывать за моей успеваемостью. Стимул у меня хороший – если я не стану лучшей ученицей, он оставит меня в вечных невестах лет этак до сорока. Интересно, он шутит или нет? Скорее всего, нет…

Ладно, до свидания. Не забудьте сделать свои уроки, а то знаю я вас – как меня нет, все время норовите на последние дни отложить! Приеду – проверю!

Ваша Гермиона.

P.S.: Не обращайте внимания на ту чушь, которую я несла про Северуса. Я написала это только для того, чтобы позлить его. Хотя…».

Гарри долго не мог успокоиться…

Пашка быстро вжился в роль хозяина дома. Чем несказанно удивлял Сириуса, который никак не мог припомнить, когда же слагал с себя эти полномочия. Однако гость вел себя донельзя вольготно, чем вызывал искреннюю зависть сестренки, у которой оставались хотя бы придатки совести.

Впрочем, скоро к нему все привыкли, как привыкает хозяйка к заведшимся у нее на кухне тараканам. Ну, бегает тут какая-то мелочь – и нехай бегает! Никому не мешает, если уши ватой заткнуть, а то топает громко, ругается грязно, чавкает неприлично… (Я о Поле, а не о тараканах!).

Поэтому в воскресенье никого не удивило, что он таки затесался в группу приглашенных гостей. На торжественную церемонию он постарался одеться со всем шиком-блеском, затмив даже Алису, надевшую кислотного цвета платье поверх джинсов. Он же под платье даже джинсов не надел… И ирокез на голове сделал.

Впрочем, экстравагантных личностей быстро обломали, всучив им присланные по заказу платье и костюм. Ворча и страшно проклиная портных, сшивших «эту гадость», Алиса переоделась в алую мантию «для коктейля», под которую надела сиреневого цвета короткое платье. Братишка же облачился в темно-зеленые брюки и длиннополый пиджак по последней магической моде. Их кислые лица были достойны остаться запечатленными для потомков.

– Нет, против платья я еще не возражаю, хотя все-таки предпочла бы джинсы, но ЭТО пальто без подкладки мне решительно не нравится – бурчала Элис аппарируя. Пол же ничего не сказал, но запустил пальцы в приглаженную шевелюру с такой силой, как будто пытался воскресить хотя бы ирокез…

В «Норе» был традиционный предсвадебный переполох. Невеста, прикрыв платье всем, чем только можно, в бигудях носилась по дому, пытаясь найти свои туфли. Артур вытаскивал из комнаты жениха, еще не пришедшего в чувство после устроенного ему братьями мальчишника. Мама Уизли лихорадочно мешала ложкой аж в пяти кастрюлях!

Все были при деле. Но всем казалось, что дело так и норовит свалиться на них одних…

– Джинни! Где свадебный букет?!

– Джинни! Ты уже ‘ешила, будешь ли ты идти сзади или спе’хеди невесты?

– Джинни! Принеси быстренько аптечку, тут жениху поплохело…

– Джинни! Немедленно помоги мне с праздничным обедом – ты же видишь, что я одна не справляюсь!!!

– Джинни!

– Джинни!

– ДЖИННИ!!!

Бедная девушка вот уже пять минут, сбившись с ног, металась по дому. Наконец она, прислонясь к двери, села на пол, совершенно не заботясь о сохранности свадебного платья, и обхватила голову руками. Белые веточки флердоранжа, с заботой со старанием вплетенные ей приглашенным парикмахером, жалобно посыпались на пол, а волосы упали на глаза.

– НУ ПОЧЕМУ Я?! Как же меня все это достало...

Внезапно дверь открылась и Джинни очутилась на полу.

– Что за...

– Джинни! – на нее смотрело встревоженное лицо Чарли. – Что случилось? Что с твоей прической?

– Ураган! – проворчала девушка, поднимаясь. – Чарли, мне и без того плохо...

– Почему? Разве ты не рада за Билла?

– За Билла-то я рада… А вот за себя что-то не очень.

– Почему? Что огорчило мою любимую сестренку?

– ЕДИНСТВЕННУЮ сестренку, между прочим! Понимаешь… – Джинни заколебалась, не зная, с чего начать и стоит ли вообще что-то рассказывать…

Но тут прибыли гости. Причем все приглашенные, как волшебники, умеющие аппарировать, не обременили себя приходом заранее. Поэтому некоторые аппарировали на одно и то же место. Из окна было видно, как моментально возникла толкучка, жертвами которой уже стали чьи-то ноги…

– Ого! Джин, нам сейчас некогда, расскажешь потом! Я побежал, отцу требуется моя помощь…

И Чарли бросил ее одну посреди коридора. Джинни взвыла:

– НУ ПОЧЕМУ Я?!!

Церемонию решили провести на свежем воздухе, рядом с «Норой». Для этого на холм и окружающую его местность навели магглоотталкивающие чары и установили там несколько навесов. Под ними и расположились гости.

Невеста была восхитительна. Ее свежий вид, легкий румянец на щеках и золотые волосы вызывали зависть у всех находящихся здесь девушек и обильное слюноотделение у парней. Билл, уже приведенный в рабочее состояние, с тревогой подумал, что ему следует быть в дальнейшем очень осторожным в общении с внучкой вейлы… А то мало ли, уведут и не спросят.

В первых рядах сидели родственники со стороны жениха и невесты. Джинни с букетом наперевес, стоявшая позади Флер, с тоской глядела на своих братьев, удобно расположившихся на сиденьях. Дамблдор, приглашенный в качестве посаженного отца, понимающе вздохнул. Ему тоже не помешало бы сейчас присесть: возраст – штука нелегкая…

На первых же рядах сидела веселая компания из Гарри, Алисы, Пашки и Рона. Периодически с ними парой фраз перекидывалась Гермиона, все остальное время жадно внимавшая новостям, произошедшим за ее отсутствие. При этом Рон как-то странно косился в сторону Северуса, с невозмутимым видом сидящего справа от Гермионы. Впрочем, у Снейпа без того было, на кого коситься: через пару кресел от него удобно расположился Сириус, белозубо скалясь проходящим мимо девушкам, среди которых были родственницы невесты.

Работник министерства, приехавший скрепить брак, возвысил голос, знаменуя переход к заключительной части таинства. Изрядно соскучившиеся за долгую церемонию гости заметно оживились, сразу приняв низкий старт для того, чтобы успеть сорваться с места с последним словом члена Визенгамота и добежать до фуршетного стола до нашествия на него Орды Чингисхана.

–…Флер Делакур, согласна ли ты взять в мужья Уильяма Уизли, дабы любить его несмотря ни на какие любовные зелья, обезображивающие заклятия и медленный приток галлеонов?

– Да!

– Уильям Уизли…

– А?

– Согласен ли ты взять в жены Флер Делакур с аналогичными условиями? – пробубнил регистратор монотонным голосом, делая вид, что читает описание брачной церемонии (на самом деле это была книжка с порнографическим гравюрами конца пятнадцатого века…).

– Да, наверное…

– Отлично! Объявляю вас мужем и женой, можете поцеловать невесту! – он с облегчением захлопнул книжку и засобирался, спеша на очередную свадьбу.

Сияющая Флер подняла с лица фату, и Билл уже собрался коснуться ее губ, как вдруг…

Неизвестно откуда над волшебниками появился черный филин, целенаправленно летевший в сторону Джинни. Кумушки моментально заохали, что сие знамение не к добру. Девушка замахала руками, показывая, чтобы птица летела прочь, но ехидный филин прикинулся слепо-глухо-немым и таки сбросил на нее простой конверт без подписей. Затем он громко ухнул и взвился ввысь, успев по пути нагадить на макушку Артуру Уизли. Тот вынул платочек, промокнул лоб и с удивлением уставился на грязное пятно, появившееся на носовом платке.

Письмо же ударилось о протянутые руки Джин и плавно отлетело под ноги к миссис Уизли. Ее дочь замерла, беспомощно глядя на выражение лица матери. Та, не спеша, нагнулась, подняла конверт и распечатала его. С тянущей тоской Джинни наблюдала, как Молли достает письмо, разворачивает его, читает…

«Милая Джинни!

Я больше не могу без тебя! Представляю, как тебе сейчас плохо – все-таки тебе пришлось присутствовать на этой дурацкой свадьбе! Заявляю официально – журналисты выжили меня из своего особняка. Я не могу даже в кухню зайти, они там сидят на каждой табуретке по трое!

Поэтому я решился. В данный момент я отсылаю к тебе письмо, и сам вскоре полечу за ним. Надеюсь, ты сумеешь дождаться меня – ведь я буду лететь еще целых три часа! Не представляю, как выдержу этот срок после стольких дней разлуки… Но, увы, метлу я гнать тоже не могу – не хочешь же ты, чтобы к тебе я прибыл вперед ногами? Хотя это, конечно, будет новым словом в технике полета на метле…

Я не хочу тебя оставлять на любой мало-мальски значимый срок. Поэтому мне абсолютно плевать, что скажут на это твои родители! В конце концов, я прекрасно понимаю, что значит родительский гнет… Не обижайся, но, вспоминая, что ты писала о характере твоей матушки, мне становится действительно жаль тебя.

Я прилечу и похищу тебя! Твой рыцарь на белой метле

Драко Малфой».

Выражение лица Молли было непередаваемо!

Гости, плюнувшие на фуршет, поспешили унести ноги, пока и они не попали под горячую руку мамаши Уизли.

– ЧТО СИЕ ЗНАЧИТ, ЮНАЯ ЛЕДИ?!?!?!

– Не называй меня так!

– А как мне тебя называть?! Отступница?! Предательница?! Джинни Малфой?!! Немедленно марш в свою комнату, или твой любимый Пожиратель найдет от тебя только дымящиеся тапочки!

– Драко – не Пожиратель!!!

– Это ты так думаешь! Как ты могла?! Тебе же еще нет и двадцати – а ты уже завела роман! И с кем?! С сыном нашего злейшего врага!..

– СКОЛЬКИ мне нет?! Мне что, до старости, по-вашему, ни с кем не встречаться?!

Флер Уизли испуганно закуталась в фату.