Колдун из Азкабана (гет)

Люциус глубоко вдохнул, постоял несколько мгновений и вошел в просторную комнату, используемую для переговоров. Его уже ждали. Шесть пар глаз устремили взоры на хозяина поместья, собравшего их в этот день.

Люциус сел во главе стола и одарил присутствующих надменным взглядом. Шакалья стая, иначе и не скажешь. Все они метили на его место. Каждый из них ждал, когда Люциус Малфой ослабнет. Забыв о благодарности и о том, что именно Малфой их всех уберег от тюрьмы, нищеты или смерти. Сейчас за этими серьезными лицами скрывались злобные оскалы зверей, почувствовавших слабость в своем предводителе.

Несмотря на их уверенность в себе, никто из них не смог бы потянуть и справиться с ролью, доставшейся Малфою. Позицию лидера очень часто расценивают неправильно, считая ее односложной. Что-то вроде: “Мы выполняем всю работу, а он лишь командует!”. Очень немногие осознают, что, находясь внизу лестницы, не увидеть происходящего на крыше.

Поэтому настала пора собрать дивиденды. Слишком много Люциус им дал и крайне мало требовал взамен.

— Господа, прошу выслушать меня крайне внимательно… — начал Малфой, но раздраженный голос перебил его.

— Я уже говорил тебе, Люциус, что такие собрания опасны, — подперев голову, проворчал Уолден Макнейр. — Но ты все равно продолжаешь созывать нас.

— Не могу не согласиться. Люциус, твоя уверенность, что нас не арестуют, или того хуже — убьют, крайне беспечна, — подал голос Разери, самый молодой среди них и подпевала Макнейра.

Люциус красноречиво замолк и обвел всех взглядом, ожидая, когда выскажутся остальные. Но кроме Уолдена никто переть на Малфоя не отважился.

— Если бы я хотел знать твое мнение, я бы спросил, — Люциус сделал короткую паузу и одарил Макнейра снисходительной улыбкой. — И уясните наконец, что, когда я задаю вопрос, вы отвечаете, а не вступаете в дискуссии.

Макнейр усмехнулся и прошептал что-то Разери. Тот глупо хихикнул и собирался уже было ответить своему кумиру, но сник под взглядом хозяина поместья.

— Я хочу, чтобы вы слушали очень внимательно, — повторил Люциус нарочито медленно, проговаривая каждое слово. — В ближайшем будущем мне придется покинуть организацию на неопределенный срок. В мое отсутствие вас возглавит мой сын. Я хочу верности и послушания, с которыми вы служили мне. Если же вы категорически несогласны, то домовик проводит вас к выходу.

Повисла тугая тишина. Некоторые переглядывались, но все ждали слова Макнейра. Тот сидел, нахмурив лоб, и думал. Было очевидно, что Уолден не ожидал такого заявления. Он любил спорить с Люциусом, дискутировать, ставить под сомнение его авторитет и постоянно напоминать о необходимости быть твердым, как камень, за что Люциус его ценил. Макнейр никогда не боялся говорить открыто и честно, даже с Темным Лордом. Разница была лишь в том, что если при Лорде он тщательно подбирал эпитеты и речевые обороты, то с Люциусом не стеснял себя в выражениях.

Однако, Уолден был, пожалуй, единственным из всей шайки, кто не хотел мерять царскую корону. Он полностью отдавал себе отчет в том, что, будучи отличным советчиком, он одновременно был и никудышным управленцем, в связи с чем на первые места никогда не рвался. Ему было комфортно и так. Он не любил перемен, особенно глобальных.

А Люциус поставил их перед фактом глобальных перемен, причем тех самых, которые не сулили ничего хорошего, потому что не было ничего хорошего в идее поставить во главе их организации Драко Малфоя. Более того, Уолден, будучи честным с окружающими, был честен и с самим собой и к своему неудовлетворению отметил, что среди собравшихся нет ни одного, кто мог бы, хоть и на время, но полноценно заменить Люциуса Малфоя.

Оставалось два варианта: не дать Люциусу уйти в отставку или не дать Люциусу посадить вместо себя своего отпрыска. В реализации первого Макнейр сильно и небезосновательно сомневался, а потому решил следовать второму варианту. Загвоздка заключалась лишь в кандидате.

Недолго подумав, Макнейр пришел к выводу, что раз на безрыбье и рак — рыба, то лучше уж Люциуса заменит он сам, нежели кто-либо еще. У него не было претензий на безусловное и окончательное главенство, однако, нельзя было позволить Люциусу своим решением загубить все, что они строили столько времени. При всем своем искреннем нежелании, Уолден был готов на время занять кресло Малфоя.

А Люциус все это время ждал его слова. И интуиция, кричавшая ему, что Макнейр воспротивится, не ошиблась.

— К выходу, Люциус? Чтобы чуть позже нас навестили твои люди и проводили к еще одному выходу? Нет уж, закончить как Лейпер у меня нет ни малейшего желания.

— Не понимаю, о чем ты, — с непроницаемым лицом ответил Малфой.

— Свежо придание, — скептически протянул Макнейр. — Но, честно говоря, больше всего меня возмущает не твое предложение, а твое мнение, будто мы твои подчиненные, а не партнеры. Верность и послушание? Мы тебе служили? С каких пор ты решил, что наше маленькое предприятие — это наследный бизнес? Эдакая переходящая эстафета, от отца к сыну и обратно? И, в довершение, ты забыл упомянуть, когда настанет то самое обратно?

— В самом деле, Люциус, — подхватил Альфонсо Корсини, пожилой итальянец с седыми волосами и аккуратной бородкой и резко-контрастирующей с ними смуглой кожей, отчего выглядел он немного нелепо. — Почему ты настаиваешь на своем сыне? Сколько сил и времени мы потратили, налаживая контакты и связи? Наши партнеры привыкли иметь дело с тобой или твоими помощниками, и будет лучше, чтобы тебя подменил знакомый им человек, как например я или Уолден, но никак не Драко. Я не сомневаюсь — твой сын умный малый, но уж слишком он юн, чтобы управлять той махиной, которую ты собрался ему вверить.

— Ему даже двадцати нет, — влез Разери.

— В конечном счете это даже обидно. Неужели мы за все это время не доказали свою верность, чтобы ты выбирал из нас? — добавил Макнейр. — Ты же знаешь, Люциус, я никогда не претендовал на твое место, но при сложившихся обстоятельствах я готов подменить тебя на нужное время. А Драко может заняться управлением моих районов, чтобы поднабраться опыта. Верно я мыслю?

Ответом ему были кивки и нестройный гул одобряющих идею голосов.

Люциус молча обвел их хмурым взглядом. Он еще перед встречей был готов и знал аргументы, которые обрушат на его голову партнеры. Если объективно — да, его решение нерационально. Но в данной ситуации Люциус мыслил исключительно в пользу своей семьи, к тому же, у него в рукаве все еще оставался козырь.

— Кто-либо еще желает высказаться?

Со своего места тяжело поднялся Карл Розье, до этого не подававший никаких признаков согласия или же неприятия. Остальные замолкли, даже Уолден наклонился чуть ближе, чтобы лучше слышать слова старика.

Карл Розье — отец покойного Эвана Розье и самый старый среди всех выживших Пожирателей. Во Вторую Магическую он не участвовал в боевых действиях, но служил в качестве советника Темного Лорда, насколько это было возможно, ибо Волан-де-Морт редко прислушивался к мнениям других.

Смерть сына в восьмидесятые сильно подкосила здоровье Карла, из-за чего в свои семьдесят с лишним (а для мага это не так много) он практически не мог передвигаться самостоятельно.

— Прошу вас, господин Розье, сядьте, — попросил Корсини, с преувеличенным состраданием смотря на старика. — Не стоит так утруждать себя.

Розье не обратил на него никакого внимания.

— Это вы посидите, молодежь, а я поучу вас уму-разуму, — прокашлявшись, прокряхтел старик и ткнул пальцем в сторону Разери. Тот явно почувствовал себя не в своей тарелке и натянул на лицо нервную улыбочку. — Вот ты! Да, ты! Ты кем себя возомнил, а? Коли уж решил во взрослые игры играть, так веди себя достойно! Стыдно, молодой человек, мнения своего не иметь. Говорил я тебе, Люциус, что ты энтого пацана напрасно пригласил дела обсуждать. Гляди, как он тебе заместо благодарности в ботинки гумно кладет!

Люциус остался серьезен, но внутри улыбнулся. Разери сидел красный, как рак, но возразить старику не смел. А тот уже переключился на Корсини, опешившего от такого напора обычно тихого старичка.

— А ты чего сидишь, зубы свои белоснежные нам тут демонстрируешь? Небось желаешь, чтобы мы здесь переслепли, макаронник? Так я говорю? Пуще всех взашей надо гнать этого итальяшку, Люциус. Я гниль в нем сразу учуял. Правду говорю, сидел вчера и как вспомнил рожу эту и то, что сегодня тута его встречу, так сразу засмердело помоями, а мне самому поплохело жуть как. Чего молчишь, скотина лицемерная? Помяни слово старика Розье, Люциус, он тебе улыбаться будет и в щеки лобызать, а как отвернешься и дверь закроешь сразу гумна ушат тебе на порог нальет. Такие худше всех — двуликие и противные. Так и задушил бы падлюку, правду говорю.

Корсини вскочил и погрозил Розье пальцем. Смуглая кожа скрывала красноту, но жилка на шее итальянца грозилась лопнуть.

— Следи за языком, старик, а не то ответишь! — резко крутанувшись на каблуках идеально чистых туфель, итальянец повернулся к главе стола. — Люциус, какого черта я должен выслушивать оскорбления?! Мне жены дома хватает, но та меня хотя бы не называет лицемером! Извиняйся, Розье! Будь уверен, я не посмотрю на твой возраст и отвешаю по самое любимое. Извиняйся, немедленно!

Розье стоял, опершись на массивную трость и с невозмутимым лицом слушал тираду итальянца. После выпучил глаза и покрутил пальцем у виска.

— Да он умалишенный, я вам так говорю! Ишь как взъерепенился, небось задел за живое. Сам вестимо знает, паскуда, что я в точку попал. А извиняться не буду. Не думай, макаронник, что раз я тут самый старый и ходить не могу, то значит самый слабый. Я палкой крутил, когда ты еще мамкину сиську сосал ртом беззубым, и таких бравых видал сотню. Так что ты это, даже не помышляй тут в меня проклятьями бросаться, а лучше сядь на жопу и подумай над своим отвратным поведением, так я говорю!

Уолден, едва сдерживая смех, подмигнул Люциусу. Тот улыбнулся в ответ и вмешиваться не стал. Корсини стоял, не зная, что делать, и держал руку на кобуре с палочкой. Розье застыл, как статуя, не сводя глаз с руки Альфонсо. Обстановку разрешил Итан Линч — чернокожий, огромный и мускулистый мужчина с невероятно добрыми глазами и жестким характером, закаленным во время службы в вооруженных силах США. Линч был дисциплинирован, выдержан и бескомпромиссен в любой ситуации. Конкретно в данной он ни на каких условиях не мог допустить нападения на старика, и потому заставил Корсини сесть обратно, положив ему руку на плечо.

Розье, конечно, перегнул палку. Собственно, он делал это каждый раз, когда открывал рот. Обычно на собраниях он молчал, а то и вовсе спал, но Люциус держал его рядом с собой для таких ситуаций. Неведомо по какой причине, но Карл терпеть не мог нападок на Малфоя и вставал на его сторону каждый раз, когда остальные наседали на него всем скопом. И это работало.

Дело было даже не в доводах Розье, он всегда говорил одно и то же — Малфой всех спас, собрал и одарил, поэтому слушайтесь его. Аргументы постоянно были одинаковыми и постепенно действовали все менее и менее эффективно. Из-за старости и горечи потери сына, у старика начались проблемы с дикцией, а манера выражаться, напоминающая говор сельского крестьянина, делала его речь еще более запутанной и непонятной, но экспрессия и чувства, наполнявшие слова, заставляли многих умолкать на некоторое время.

Когда все перевели дух, слово взял Линч. Этот спортивный и крепкий мужчина не растрачивался на слова, говорил мало и практически никогда не подкреплял свои мысли доводами. То ли не умел, то ли не находил нужным, но он всегда коротко и ясно озвучивал свою точку зрения, как будто ставил перед фактом.

— Господин Малфой, я уважаю ваше решение и впредь буду поддерживать вашего сына, как и вас.

Разери презрительно усмехнулся и покачал головой, словно другого и не ожидал. Молодой человек всегда излишне открыто проявлял эмоции, часто подчеркивал свою оппозиционную сторону и плотно сидел на магловском кокаине, но Малфою нравилась его наглость, к тому же, при всех его недостатках, паренек отлично понимал, как делать деньги, а именно это и было конечной целью их организации.

Малфой с намеком посмотрел на Тревора Селвина, словно передавая право голоса ему. Тот посыл принял и немного поморщившись, словно это ему неприятно, заговорил:

— Люциус, дорогой мой, кто я такой, чтобы противиться твоей воле? Однако, не могу не заметить, что смена руководства не останется незамеченной нашими конкурентами, а последствия, думаю, объяснять не стоит?

Больше всех Малфой боялся сопротивления со стороны Селвина, и наконец, после этих слов, где-то в глубине себя облегченно выдохнул. Нет, не успокоился, но хотя бы открытого противостояния с одним из самых опасных членов собрания избежал. Быстро подсчитав голоса, Люциус наполнился еще большей уверенностью в своем решении.

Тем временем в бой вступил Эрик Разери. Его высокий и немного визгливый голосок действовал на нервы всем окружающим, особенно старику Розье. С первых слов самого молодого члена собрания, самый старый налил себе в бокал изрядную порцию алкоголя из графина, любезно поданного Селвином, и торопливо опрокинул всю порцию в рот. Через полминуты монолога Разери, несшего откровенный бред, Розье не вытерпел и начал громко и протяжно хрюкать, чем вызвал взрыв смеха со стороны Линча и, как ни странно, Корсини.

Побагровевшего от ярости юношу усадил на место поднявшийся Макнейр. Розье хрюкать тут же перестал, однако каких-либо других уважительных эмансипаций в сторону Уолдена не сделал, а просто откинулся на спинку кресла и демонстративно закрыл глаза. Убедившись, что остальные члены собрания успокоились и готовы внимать, Макнейр заговорил.

— Я прошу лишь объективности, уважаемые господа. Вдумайтесь, что нам принесет Драко Малфой во главе организации? Сколь-нибудь позитивные прогнозы имеются? — Уолден сделал паузу, якобы предоставляя остальным возможность высказаться, но недостаточно длинную, чтобы кто-то действительно успел придумать аргумент. — Сомневаюсь. Вряд-ли кто-либо из здесь присутствующих сделает ставку на юного Малфоя, не в обиду тебе Люциус. Самый лучший и маловероятный расклад — все останется на нынешнем уровне. А теперь более реальные вопросы. Грозит ли нам потеря территорий? Однозначно да. Многие конкуренты захотят испытать пацана на прочность. Потеря прибыли? Безусловно. Практически вся наша организация держится на одном славном человеке. Даю сто к одному, что мы потеряем минимум двадцать процентов от общего числа контрагентов. Я уже молчу о…

— Довольно.

Макнейр замолк. Люциус Малфой, безусловно, обладал многими качествами, как положительными, так и отрицательными, но в одном ему было не отказать — в умении властвовать.

За все время знакомства с ним, Уолден если не восхищался, то уж точно поражался навыку Малфоя менять свое амплуа. С Темным Лордом Люциус одевал маску трусливого, жалкого и услужливого червяка, но стоило ему оказаться среди равных — и вот перед вами стоит без малого монарх, презрительно усмехающийся и абсолютно уверенный в своем превосходстве.

По какой-то странной причине Макнейр не мог более вспомнить никого, перед кем бы прогнулся Люциус, кроме Темного Лорда. Суровый Долохов, безумная Беллатрисса, кровожадный Крауч-младший, жестокие Лестрейнджи — личности, наводившие ужас не только на население Британии, но и на многих даже из ближнего круга Пожирателей, тем не менее, нисколько не могли напугать Малфоя-старшего. А уж стоило дать ему хоть немного власти, что собственно и сделали примкнувшие к его организации, так он тут же преумножал ее и подчинял себе всех и вся.

И сейчас, даже несмотря на то, что Макнейр легко мог бы разнести Малфою голову, он лишь смиренно подчинился голосу лидера и сел на место.

— Я более не желаю слушать споров и возражений. Как я уже упоминал, все несогласные могут покинуть эту комнату и организацию беспрепятственно, но задумаете мешать мне, и я от вас даже пыли не оставлю, — Люциус говорил властно, прямо и бескомпромиссно. Любые, даже самые обоснованные доводы и аргументы просто разбивались о незримый барьер внутренней силы и воли Малфоя-старшего. — Отныне и впредь, как я сказал, так и будет — мое слово закон для вас всех. Подчиняться или уходить — вот выбор, но заклинаю ради вашего же блага — не переходите мне дорогу.

С этими словами Люциус поднялся, в коротком и формальном поклоне обвел тяжелым взглядом сидевших за столом и вышел из залы.

В глухом и угрюмом молчании словно гром прозвучали тихие слова Макнейра:

— Темный Лорд умер, да здравствует Темный Лорд.