Колдун из Азкабана (гет)

Люциус очнулся через пару минут после Элессара. Переполох, вызванный их пробуждением, поднял на ноги всех обитателей поместья. Дафна побежала будить Нарциссу и Анну, Фламель тем временем отдавал распоряжения на кухне, а из Лондона буквально через несколько минут прибыли Драко, Астория и Оливер. Люциус ощутимо напрягся, когда жена и сын бросились к нему обниматься как ни в чем не бывало, но спустя пару мгновений облегченно закрыл глаза и обнял семью.

Элессар окинул взглядом прихожую, обнимающихся родственников, улыбающихся друзей, и, едва успев расстроиться, заметил, наконец, спускающуюся по лестнице Анну. Она поймала его взгляд, и он с удовольствием подметил, как уставшие глаза его подруги озорно засветились от радости. Еще через пятнадцать минут шеф-повар поместья пригласил всех к столу.

Пока Люциус и Элессар вовсю поглощали приготовленные блюда, остальные собравшиеся весело переговаривались, шутили и смеялись. Люциус бросил быстрый настороженный взгляд на Лиммертайла, но тот был всецело увлечен приемом пищи.

Через полчаса прилетел Гарри Поттер, весь промокший и с ужасными мешками под глазами. Старательно скрывая усталость и пытаясь казаться веселым, он быстро поздоровался, после чего с облегчением опустился на стул и без промедления взялся за еду.

Когда, наконец, ночной прием пищи был окончен, на двух экс-больных посыпался град вопросов от родственников и друзей, но Фламель быстро пресек разгорающийся разговор и не терпящим возражений тоном отправил всех спать. Дождавшись, когда на кухне останутся лишь он, Люциус, Элессар и Гарри, Фламель запечатал помещение изоляционными барьерами и сел за стол.

— В первую очередь, с возвращением, друзья мои. Я искренне рад видеть вас на ногах, — произнес алхимик.

— Как и я. Мы все сильно переживали, — подхватил Гарри. Элессар и Люциус кивнули.

Упреждая вопросы, алхимик продолжил.

— Не удивляйтесь поведению ваших близких. Они не помнят ничего из произошедшего.

— Мы стерли им память, заменив истинные воспоминания менее травмирующими, — добавил Гарри. — Так было нужно, поверьте.

— Абсолютно правильное решение, — после недолгого молчания согласился Люциус.

— Правду помним только мы четверо. Для всего остального мира вы, господин Малфой, лечились у меня от редкого недуга и лично дали согласие на искусственную кому. А Элессар пострадал после неудачного обряда демонологии.

— Мне все равно. Как скажете, так и будет, — пожал плечами Лиммертайл. — Подробности расскажете потом, сейчас меня больше интересует другое. Люциус, я выполнил свою часть сделки, верно?

Малфой бросил на него раздраженный взгляд, но спустя пару мгновений улыбнулся.

— Да, мистер Лиммертайл. Оплату обсудим позднее, согласны?

— Оставь формальный тон. Сдается мне, нас обоих отымел один и тот же демон, так что мы теперь словно две подружки, — усмехнулся Элессар.

Гарри с долей удивления наблюдал, как всегда сдержанный Малфой искренне и звонко расхохотался. Компания переместилась из столовой в гостиную, где Гарри и Николас вкратце рассказали Люциусу и Элессару о событиях прошедшего полугодия, которых было так много, что разговор затянулся до утра. При этом жадный до информации Малфой постоянно переспрашивал и уточнял детали той или иной новости, а затем и вовсе спросил о наличии у Фламеля архива газет. Получив утвердительный ответ, Люциус покинул компанию, не обратив внимания на настойчивые рекомендации алхимика об отдыхе.

Следующая неделя протекла размеренно и относительно спокойно. Фламель проводил исследования на тему произошедшего, то и дело вызывая Люциуса или Элессара к себе в кабинет. И если у первого со здоровьем все было в порядке, то у второго к концу недели начались серьезные проблемы. Как и предсказывал демон, Лиммертайл практически утратил способность колдовать. Алхимик пичкал его зельями и заставлял регулярно выполнять целый набор тонизирующих и укрепляющих упражнений, однако, чувство собственной ущербности сильно угнетало молодого человека и пользы это, разумеется, не добавляло. Через еще три дня Элессар свалился с тяжелой лихорадкой, а на следующий день у него начались мощнейшие магические выбросы.

Первый всплеск произошел утром. Высвободившаяся энергия в труху разнесла всю находившуюся в комнате мебель, а на стенах и потолке появились подозрительные трещины. Алхимик, Люциус, Нарцисса и еще пара людей Фламеля едва успели подготовить новое помещение, когда случился второй выброс, но укрепленные заклинаниями стены выдержали нагрузку. Очевидным стал факт, что без квалифицированной помощи добром все это не кончится, когда через час очередной магический выброс разворотил добрую половину крыла поместья. Редкой удачей в той части дома никого не оказалось, кроме самого больного. Прибывшие целители, едва увидев ситуацию, долго возмущались и настаивали на немедленной госпитализации Лиммертайла, но Фламель принял решение оставить молодого человека у себя.

В течение следующих нескольких часов лекари стабилизировали пациента, а после этого до глубокой ночи наблюдали за его состоянием и настраивали необходимые защитные барьеры. Закончив, измотанный начальник группы сухо попрощался и пообещал прислать дежурного целителя утром, но Малфой заверил его, что в этом нет необходимости. В подтверждение его слов на крыльце уже стояли четыре волшебника в мантиях с эмблемами французской частной медицинской конторы. Английский целитель презрительно скривился, бросил неприязненный взгляд на Малфоя и, махнув рукой своим подчиненным, вышел. Сменившие их французы без лишних слов приступили к действиям: распаковали кучу артефактов и прочей медицинской атрибутики, скрылись за массивными дверьми и закрыли свободный доступ в крыло с пациентом. Остальные обитатели поместья разбрелись по комнатам, однако, как следует отдохнуть им не удалось.

В семь утра здание содрогнулось, словно при небольшом землетрясении. Через минуту толчок повторился с еще большей амплитудой, оставив после себя слабые затухающие колебания. Фламель, которому сон был без надобности, выскочил на улицу и с нескрываемой болью в глазах оглядел осыпавшийся фасад. Когда колебания прекратились, он достал палочку и принялся шептать восстанавливающие и укрепляющие заклинания. Через несколько минут к нему присоединились Нарцисса, Люциус и еще двое мужчин в лиловых мантиях, а сонные Дафна и Анна стояли неподалеку за неимением палочек. К концу ремонтных работ из дома вышел целитель и посоветовал не заходить внутрь в ближайшие полчаса. Фламель хмуро взглянул на него и кивнул. На его лице читалась явная усталость и раздражение от неудобств, доставляемых ему проблемами Лиммертайла.

— Я знаю отличное место, где о нем позаботятся, — произнес Малфой, приблизившись к алхимику.

— Не утруждайтесь, — коротко ответил Фламель. — Сколько бы неудобств он не приносил, все это с лихвой компенсируется знаниями и возможностями, что он из себя представляет.

— Мальчишка для вас научное пособие? — холодно спросила Нарцисса. — Или музейный экспонат?

— Только не говорите, что привязались к Лиммертайлу, госпожа Малфой, — в тон ей произнес алхимик. — В конечном счете мы все его используем.

— Он спас жизнь моему мужу, — парировала Нарцисса.

— И это никоим образом не касается вас, так что живите и радуйтесь, — отрезал Фламель и направился к дому. — Оставайтесь здесь и согрейте, пожалуйста, девушек. Им явно холодно стоять в одних пижамах.

Нарцисса, недовольная бездействием мужа, молча наблюдавшего за их перепалкой, метнула в него злой взгляд и направилась к Анне и Дафне. Люциус не обратил на нее внимания, задумчиво уставившись в спину удаляющемуся алхимику.

Через двадцать минут земля протяжно загудела и вздрогнула с такой силой, что все стоявшие на улице волшебники попадали с ног, а поместье отчаянно заскрипело гнущимся деревом и изгибающейся арматурой перекрытий.

Спустя еще один не менее слабый толчок все стихло также внезапно, как и началось, а на пороге здания появился Фламель и махнул рукой остальным, приглашая внутрь. Все вопросы о происходящем алхимик оставил без ответа.

Через четыре дня целители разрешили посещения, гарантировав, что больше выбросов не будет. Первыми к Элессару пришли Фламель, Нарцисса и Люциус. Лиммертайл был невероятно бледен, даже зелено-синего оттенка. Закрой он глаза и задержи дыхание, то вполне сошел бы за трупа. Молодой человек полусидел на кровати не двигаясь, и только открытые глаза давали понять, что он не спит.

Нарцисса, первая вошедшая в комнату, на секунду встретила его взгляд и машинально вздрогнула. Что-то неуловимое, но тяжелое и грозное затаилось в глубине глаз Лиммертайла. Впрочем, не придав этому особого значения, она быстро пришла в себя и опустилась на ближайший стул. Следом зашли Николас и Люциус.

 — Целая делегация, — слабо улыбнулся Лиммертайл, слегка приподняв голову.

— Комплимент в твою сторону. Мы еще и министра позвали, но он сказал, что зайдет попозже, — тепло улыбнулся алхимик. — Как самочувствие, герой?

— Паршиво. Меня как будто кентавры во все дыры отодрали, даже в ноздри.

Нарцисса закатила глаза. Она терпеть не могла мужланов, деревенщин и любые другие проявления необразованности и бескультурщины. И даже симпатия к Лиммертайлу после спасения Люциуса слабо перекрывала неприязнь госпожи Малфой к молодым людям, позволяющим себе крепкие выражения в присутствии дам. А жаль, ведь если привить Лиммертайлу манеры, то получится весьма завидный жених. Нарцисса взяла этот вопрос на заметку.

— Я так и не успела поблагодарить вас, мистер Лиммертайл. Я не знаю, каким образом вам удалось излечить моего мужа, когда даже лучшие из лучших врачей обоих миров не справились с поставленной задачей, но могу судить, что решение далось вам крайне нелегко. Я благодарю вас от чистого сердца и уверяю, что отныне в нашем доме вы всегда найдете помощь и самый теплый прием.

— Ой, да ерунда, пластырь налепили, — слабо улыбнувшись, отмахнулся Элессар.

— Не скромничай, — сказал алхимик. — Ты в самом деле выполнил крайне непростую работу.

— Присоединяюсь к Нарциссе, — медленно проговорил Люциус. — Семья Малфой отныне перед вами в неоплатном долгу.

— Мне неоплатного не надо, достаточно и обычного.

— Вы уже решили, чего желаете, мистер Лиммертайл? — острый взгляд Нарциссы вперился ему в лицо.

— Признаюсь, у меня есть пара мыслей, но обсудим их позднее, ибо я не уверен, хватит ли у вас на это сил и влияния.

— Вы будете удивлены... — начала Нарцисса, но Люциус резко ее перебил. — Значит, договорились. Дорогая, не могла бы ты?

Нарцисса раздраженно сверкнула глазами, но подчинилась. Сделав легкий книксен, женщина вышла из комнаты. Повисла недолгая тишина. Фламель достал палочку, прошептал около шести заклинаний, исключающих любые виды подслушивания и удовлетворенно кивнул, дав разрешение говорить.

— Обалдеть, никогда не видел, чтобы твоя жена кланялась, — немного удивленно произнес Элессар.

— Это называется этикет, — ухмыльнулся Люциус.

— Я в курсе, но при мне она никогда не исполняла подобного.

— Потому что ты был не достоин.

Лиммертайл не нашел, что ответить и перевел тему.

— Вы же сюда не об этикете пришли поболтать? Что сказали врачи?

— Они стабилизировали твое состояние, но причин сбоя найти не смогли, — озабоченным голосом ответил Фламель. — У тебя есть связь с демоном?

Элессар нахмурился и поднял на него холодный взгляд. Алхимику на мгновение стало не по себе. Что-то изменилось в глазах Лиммертайла, но он никак не мог уловить, что именно. Тем не менее, взгляд он выдержал и виду не подал.

— Брось, мы не идиоты, — развел руками алхимик. — Все стало ясно, когда ты убил Даниэля.

— Ладно, скрывать и правда бессмысленно, — вздохнул Элессар. — Я пытался поговорить, но говнюк молчит.

— Ты его чувствуешь? — напрягся Люциус. — Лично я не помню, чтобы ощущал его присутствие. — У вас были несколько другие взаимоотношения, — уклончиво ответил Лиммертайл.

— И все же?

— Не знаю. С тех пор, как я очнулся, я ничего особенного не замечал. Но демон как-то упоминал, что не всегда будет со мной.

— А где же ему еще быть? — удивился Фламель.

— Он может создавать мнимую сингулярность вне всех существующих физических моделей пространства и времени.

— Чего? — непонимающе переспросил Люциус.

— Ты что, тупой?

— Это значит, что он способен перемещаться между мирами, измерениями и временем, — пояснил алхимик, погрозив ухмыляющемуся Элессару пальцем.

— Нет, со временем у него какие-то неполадки. Только между мирами и измерениями.

— Но ведь это не сингулярность, — не согласился Фламель.

— Он так и сказал — мнимая сингулярность. Суть в подмене координаты времени другой величиной. Для истинной сингулярности у него кишка тонка.

— Бред какой-то, — помотал головой Фламель.

— Вот и я о чем, — с умным лицом поднял палец вверх Элессар. — Ego sum solanum tuberosum.

— Ты только что сказал, что ты картофель, — закатил глаза Люциус. — Ты что, тупой?

Лиммертайл выпучил глаза, показал ему язык и помотал головой.

— Ладно, это терпит. Как сейчас ощущения? — спросил Фламель.

— Говорю же — паршивые.

— Версии?

— Есть одна. Айзараль сказал, что подлатал мое астральное тело, сделав пересадку небольшого количества энерговодов от Люциуса мне, но основной акцент поставил на второе сердце.

— Это возможно? — глаза алхимика полыхнули пытливым огоньком. — На сегодняшний день медицина не способна проводить подобные операции, и даже мои исследования застряли в куче вопросов и противоречий. Было бы крайне полезно для науки в целом и искусства хирургии в частности, если бы ты дал нам пообщаться несколько часов.

— Я вам что, телефонная будка? — прищурился Элессар.

— Не злись, а размышляй. Такие знания — настоящее сокровище для всего человечества. 

— Мне плевать и на сокровища, и на человечество, — резко произнес Элессар. — И на будущее — я больше не желаю слышать ничего подобного, господин Фламель. Вы, кажется, забыли, что имеете дело не с энциклопедией, а с демоном, и я не собираюсь добровольно отдавать ему контроль только ради вашей болтовни. Если вам не хватает ума решить задачу, значит человечеству еще не время обладать такими знаниями.

Лицо алхимика потемнело. Холодное лезвие серых глаз напоролось на злое пламя синих. Они долго смотрели друг на друга, пока не вмешался Люциус.

— Господин Фламель, в данной ситуации ваше желание в самом деле весьма необдуманно. Вы берете в расчет, что демон может убить вас?

Алхимик медленно повернулся к нему.

— Прошлый опыт показывает, что даже в полном составе мы не способны противостоять демону, — продолжил Малфой. — Я уже молчу, что при всех талантах мистера Лиммертайла, и их оказалось недостаточно. Поэтому я еще раз спрашиваю, вы подумали о последствиях?

Фламель нахмурился, полминуты молчал, затем кивнул и улыбнулся одними губами.

— Вы правы, господа. Порой моя жажда знаний затмевает рассудок.

— Рад, что до вас дошло, — холодно отозвался Элессар. — Что дальше?

— Подозреваю, что события последних дней были вызваны адаптацией организма. Как встанешь на ноги, проверим твои магические показатели.

В дверь постучали, и в комнату вошел один из людей Фламеля.

— Господин Граф, вас просят наверх. Прибыли гости из Министерства. Алхимик коротко кивнул, окинул быстрым взглядом Люциуса и Элессара и вышел.

— Не верь ему, — прошептал Малфой, едва за Фламелем закрылась дверь. Лиммертайл недоуменно уставился на Люциуса. Тот вздохнул и окинул комнату глушащим барьером.

— Он далеко не тот, кем пытается казаться в твоем присутствии.

— Ты сделал этот вывод, потому что с тобой он другой? — прищурился Элессар. — С чего ты взял, что он должен одинаково себя вести как со мной, так и с тобой?

— О чем ты?

— О том, что его отношение может вполне соответствовать твоей репутации.

— Я не про поведение говорю, — поморщился Люциус. — Алхимик ведет свою игру, и сейчас ты лишь пешка на его доске.

— Допустим. Но с чего ты взял, что меня на данный момент не устраивает быть его пешкой? Может он и не так прост, но причин не верить ему я не вижу.

— Ты же взрослый мужик, не будь таким наивным.

— Пока что я только в выигрыше, — хмыкнул Элессар.

— Тебе так только кажется. Это не выигрыш, это одолжение. Фламелю сотни лет и ты правда думаешь, что он бы прожил столько, будучи добреньким старичком? Не стоит ему доверять.

— А кому тогда доверять?

— Самому себе. Поттеру. И мне.

— Тебе и Поттеру? — скептически поднял брови Элессар. — Я знаю, что вы двое в одной упряжке. С чего вдруг мне менять одного доброго хозяина на двух других? Один — бывший Пожиратель... даже не так! Один — Люциус Малфой, а второй... А где был второй, когда меня упекли сюда? За тебя Поттер заступился, так почему он не мог сделать того же для меня? Поттер сам еще юнец, хоть и пытается играть во взрослые игры. Так вот скажи мне, Люциус, с чего вдруг мне не стоит доверять Фламелю, который выдернул меня из Азкабана, дал мне кров, пищу, защиту, заботу и доступ к знаниям. С чего вдруг мне не стоит доверять ему, а стоит доверять тебе и Поттеру?

Люциус тяжело вздохнул и медленно проговорил:

— Я обязан тебе не только своей жизнью. Я обязан тебе не только жизнями Нарциссы и Драко. Я обязан тебе жизнью целого рода Малфой. Нашим прошлым, настоящим и будущим. Наследием дома Малфой, — Люциус сделал небольшую паузу. — Я бы предпочел не говорить тебе этого, но так требует кодекс чистокровных. Поэтому, я, в некотором роде, отныне твой должник до того момента, пока ты не сочтешь долг уплаченным.

— Я как-то не думал об этом, — задумчиво произнес Элессар, осмысливая полученную информацию.

— Потому что не знал.

— Ну и не говорил бы. Сам себе ловушку захлопнул.

— Нельзя, — покачал головой Люциус и болезненно усмехнулся. — Это все кодекс чистокровных. Суть в чести рода. Я не могу предстать перед судом предков, запятнав нашу историю.

— Вот уж не думал, что Люциус Малфой верит в подобную чепуху.

— Это не чепуха. И давай не будем обсуждать вопросы веры, они ни к чему не приведут. Вернемся к алхимику. Теперь ты понял, что я стараюсь помочь?

— Допустим. А ты в курсе, что он спас тебе жизнь? — вкрадчиво спросил Лиммертайл.

— Это сделал не он, а ты. Тем не менее он уже выставил мне счет, причем весьма не скромный.

— Нет, Люциус. Ты не понял. Когда я держал тебя и демона в Круцио, именно Фламель не дал довести дело до конца.

— И он ошибся, так? Объективно, он не должен был этого делать.

— Ошибся? Вроде бы ты и твоя семья живы и здоровы, так почему же он ошибся?

— Он подверг опасности жизни остальных, не будучи уверенным в исходе.

— Он сделал ставку на меня, Люциус, и выиграл.

— Ой ли? Это, по-твоему, победа? — иронично усмехнулся Малфой. — Впрочем, неважно. Я лишь предупредил, а решение остается за тобой. Фламель использует тебя сейчас и будет использовать потом.

— Как и ты. Как и я вас. Это нормальные человеческие взаимоотношения — использовать друг друга.

— Как знаешь, — пожал плечами Малфой. — Но хотя бы будь осмотрительнее.

— Ты ему не веришь?

— Нет, и не собираюсь, — отрезал Люциус и поднялся со стула. — У тебя есть время для размышлений, Элессар. А мне необходимо возвращаться к делам. Я оставил в твоей комнате мобильный телефон, ты знаешь, что это?

Лиммертайл помотал головой.

— Хорошо, тогда тебе пригодится инструкция, которая приложена к устройству. Это магловское изобретение, весьма полезное и удобное.

— Люциус Малфой пользуется магловскими изобретениями? Ну хватит, слишком много нового за сегодня я узнал о Малфоях.

Люциус лишь усмехнулся, пожал руку Элессару и покинул комнату. Оставшись в одиночестве, Элессар облегченно лег на спину и закрыл глаза. Едва он успел подумать о словах Люциуса, как дверь открылась и в проеме появилась осторожно заглядывающая внутрь голова Анны.

— Ты спишь?

Элессар открыл глаза и приподнялся на локтях.

— Заходи. Но предупреждаю, во время секса у меня может отказать сердце.

— Идиот, — беззлобно фыркнула брюнетка и зашла в комнату.

— Если ты не поняла, то меня вполне устраивает перспектива умереть в процессе плотских утех, — хитро улыбнулся Лиммертайл и посмотрел на нее.

Анна встретила взгляд и напряглась. В отличие от Фламеля и Нарциссы, она сразу заметила перемены. Глаза Лиммертайла прежде были удивительно насыщенного синего цвета. Яркие. Пронзительные. Пронзающие. Его взгляд прошивал насквозь, она как будто оставалась совершенно голой перед ним. А внутри этих синих глаз всегда плясал озорной огонек. Ну или бушевало яростное пламя. Но теперь...

Цвет остался тем же, но как будто помутнел, стал темнее. Больше не было хитрого блеска. Не было ни огонька, ни пламени. Это были самые обычные синие глаза. Но она каким-то образом чувствовала, что где-то глубоко внутри затаилось нечто грозное, пугающее.

— Что с тобой? — спросил Элессар.

— Лучше скажи, что с тобой? — настороженно ответила Анна, опускаясь на край кровати. — За полгода ни я, ни Дафна так и не смогли выяснить, что произошло.

— Скажи спасибо Дарми. Он хотел использовать меня в качестве жертвы какому-то древнему божеству, но напортачил и самоубился.

— То есть ты тоже ничего не знаешь, — разочарованно вздохнула Анна.

— Чего? В смысле не знаю?

— Это ненастоящая история, Элессар. Я не могу объяснить подробнее, по крайней мере пока, но эти воспоминания — не наши. Кто-то стер память мне, Дафне, Нарциссе, Драко, Поттеру, Астории, Люциусу и, видимо, тебе. И я подозреваю, что это был не кто иной, как наш белобородый старичок.

— Да вы издеваетесь, — вскинул брови Лиммертайл. — С каких пор стало модным винить Фламеля во всех смертных грехах?

— Он единственный, кто мог провернуть такое.

— А с чего ты взяла, что вам подправили мозги? — скептически произнес Элессар.

— Не надо его защищать. Я покажу тебе наработки, когда ты встанешь на ноги. А пока — поразмысли над моими словами.

— Ты уходишь?

Анна поднялась и направилась к двери.

— Погоди! А как же оздоровительный секс? — запротестовал Элессар.

— Потерпишь, — бросила через спину Анна и скрылась в дверном проеме.

Лиммертайл раздраженно скривился и перевернулся на бок. Необходимо было много всего обдумать, но прежде — как следует выспаться.