Гарри Поттер и каменная философия (джен)

Несмотря на острое неприятие, студентам всё же пришлось пойти на урок к профессору Люпину. Так уж вышло, что из-за прошедшего полнолуния и короткого студенческого бунта первый урок Люпина начался во второй четверг сентября.

Вошли третьекурсники в класс и настороженно осмотрелись. При Квиррелле, насколько они помнили, класс был затемнен, окна задрапированы тяжелыми шторами, а на всех доступных местах висели связки и пучки чеснока. Класс Локонса был заставлен портретами Локонса, на которых Локонсы писали портреты Локонсов. Та ещё фантастическая тварь, да…

Класс же Люпина был оформлен совсем иначе: основная часть аудитории была освещена, в тени находился только учительский стол, мягко подсвеченный двумя висячими канделябрами. Сам учитель-волк стоял за столом и молча смотрел на входящих учеников. Нервно переглядываясь, студенты разошлись по комнате и заняли места, причем парни постарались сесть с девушками попарно. Рон хотел сесть с Гермионой, но его опередил Захар, усевшись рядом с барышней-крестьянкой. Рыжику пришлось сесть рядом с Парвати. Гарри в партнеры досталась толстая Миллисента Буллстроуд.

Люпин осторожно кашлянул. Ребята вздрогнули и настороженно уставились на него во все глаза, как те лани. Это ещё больше смутило учителя, и он, стараясь не дышать слишком громко, стал зачитывать имена из журнала, знакомясь с классом.

Студенты нехотя поднимали руки, отзываясь на свои имена — процедура обязательная, ничего не поделаешь. Да и сам учитель выглядит пока что вполне обыкновенно: ни клыков, ни когтей, ни очей, горящих желтым огнем… Так, среднестатичный дядька, слегка потрепанный, с покоцанной рожей и в поношенной мантии.

На имени Гарри Поттера Люпин совсем перестал дышать, задержал на нем взгляд и дыхание. Гарри невольно заерзал под радостно-восхищенным взглядом преподавателя. Полюбовавшись Поттером, профессор продолжил чтение-знакомство. Закончив, он отложил журнал, отошел к доске и вручную, мелом, написал одно-единственное слово:

«Боггарт».

— Тема нашего сегодняшнего урока, — объявил он. — Кто-нибудь из вас знает, кто такой и что такое боггарт?

Драко переглянулся с Панси и поднял руку. Люпин посмотрел на поднятую конечность, потом опустил глаза на зеленый слизеринский галстук, покосился на точно такой же на шее Гарри и увидел ещё одну поднятую руку. Галстук Гермионы был гриффиндорский, и профессор снизошел до неё:

— Да, мисс Грейнджер?

— Боггарт — это такое привидение, которое меняет свой образ. Он превращается в то, чего человек сильнее всего боится.

— Замечательно, даже я не ответил бы точнее, — похвалил Люпин. Гермиона польщенно зарделась. Люпин наградил её пятью баллами и продолжил, не замечая презрительного взгляда Малфоя: — Боггарт — это энергетический паразит-симбионт. Никому не известно, как он выглядит в собственном виде, он показывается только в виде чьего-либо страха, так как подпитывается за счет эмоций. Так сказать, своего рода вампир.

Он помолчал, что-то обдумывая, а потом предложил:

— Один такой боггарт поселился в гардеробе, что стоит в учительской. Как вы смотрите на то, чтобы пройти туда и попрактиковаться в изгнании боггарта?

Драко посмотрел на сидящую впереди него пуффендуйку и шлепнул её по плечу, та обернулась. Драко кивнул ей на её желтый галстук и шевельнул бровями. Девушка поняла, стянула с себя галстук и передала Малфою. Тот неспешно переодел галстуки и нагло поднял руку.

— Сэр, а теперь можно я отвечу? Я пуффендуец, просто галстуки перепутал…

Люпин покосился на журнал, но перепроверять не стал, понял, что перегнул палку в своей предвзятости, и вынужденно кивнул, соглашаясь выслушать слизеринца. Драко, получив добро, заговорил:

— Сэр, попрактиковаться на боггарте не получится всем вместе. Нас слишком много.

Гермиона удивленно обернулась к Драко:

— Почему не получится? Как раз это и хорошо, что нас много, боггарту будет из чего выбирать!

— Верно! — подхватил Люпин. — Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоем, втроем, вообще, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может выбрать, в кого ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного плотоядного слизняка? Однажды боггарт на моих глазах хотел напугать сразу двоих и превратился в половинку слизняка. Вот смеху-то было! Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться. Лучшее оружие против него — смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек. Повторяйте за мной: ридикулус!

— Вот именно. Теряется! — с ненавистью прошипел Драко. — Смешно… А умирающего от драконьей оспы дедушку смешно превратить в цветущий куст гортензии?..

— Почему в цветущий куст гортензии? — испуганно шепнула Гермиона.

— Потому что его кожа к моменту смерти по цвету сравнялась с землей, на улице была весна, а под окнами цвела гортензия.

Гермиона подавленно молчала, класс замер, с тревогой обдумывая услышанное. Над страхом Малфоя никому не хотелось смеяться. И безголовый мертвец с гигантским плотоядным слизняком перестали казаться чем-то забавным, как это пытался представить Люпин.

— А я видел боггарта, — сообщил вдруг Невилл. — Он появился после того, как дядя Элджернон меня за окно выкинул.

— Как за окно?!

— Зачем??? — испуганно крикнуло полкласса. Невилл сперва вздрогнул, но, увидев потрясенные лица, приободрился:

— Ну, мои же думали, что я сквиб. До восьми лет у меня не было никаких стихийных выбросов, я рос, как самый обычный маггл. И дядя Элджи меня презирал, плевался при виде меня и ворчал на бабушку, говорил, что меня надо было сразу к магглам спихнуть. Некоторые волшебники терпеть не могут сквибов, и дядя Элджи был из их числа. Поэтому он и делал со мной всякие гадости: то конфеты в скарабеев превращал, и они разбегались от меня, то с пирса столкнет, и я чуть не утонул, ему же ещё и спасать меня пришлось, чтоб от бабушки не досталось… А однажды на него совсем нашло, схватил меня и за окно высунул. Высунул, за ноги трясет и рычит: «Ты будешь колдунствовать, а, сквиб паршивый?» На меня такой страх напал… Вишу вниз головой, а земля далеко-далеко, и не земля даже, а мостовая, те грани брусчатки так и врезались в мою память, четкие-четкие, острые-преострые. А тут тётушка Энид, полуслепая и глухая, от двери его окликнула — печенье предлагает. Дядя Элджи подумал и… разжал руки.

Невилл замолчал, собираясь с мыслями для дальнейшего рассказа, а друзья с ужасом его рассматривали, каждый миллиметр его лица изучали, словно он разбился тогда на тысячу осколков…

— Вот тогда-то и проснулась во мне магия земли, — задумчиво продолжил Невилл. — Мостовую накрыл дерн, густой и пружинистый, я прямо как мячик поскакал, он меня упруго поймал и подбросил, поймал и подкинул, и так несколько раз. А дядя Элджи меня сразу полюбил. «Ура! — кричит. — Он волшебник, он умеет колдовать!» И жабу на радостях подарил, лицемер несчастный. Боггарт нашей семьи жил в напольных часах. А ночью он пришел ко мне, чтобы подпитаться моим свежим, только что пережитым страхом. Сначала он шуршал под кроватью, а за полночь, когда я почти заснул, он вылез и явил мне падение с высоты. Я как бы висел в воздухе и в то же время летел, падал вниз, мое тело как будто парализовало, каждый нерв обнажился и болел, скованный невесомостью, это было так страшно. Дыхание перехватило, внутри словно распирало, стало так много воздуха, что казалось — я сейчас задохнусь от него. Я не мог вдохнуть и выдохнуть… говорю же, парализовало. Я не знаю, как долго это продолжалось и как оно закончилось. Просто отпустило, или я сознание потерял, не помню. Но с тех пор моим боггартом стало падение с высоты.

Невилл снова замолк, словно очнувшись, посмотрел по сторонам и увидел вокруг себя сочувственные взгляды тридцати девяти пар глаз — равнодушных не было, все сопереживали ему. Драко хмуро снял галстук, отдал его владелице и ехидно обратился к классу:

— Ну что, пойдем боггарта кормить смешными страхами?

Гарри вспомнил мертвую женщину в сияющем ореоле битого стекла и кивнул:

— Да. Пойдем. Все вместе. Как там профессор сказал — «риддикулус»? — вот пойдем все вместе и риддикульнем по нему.

— И мокрого места от него не оставим! — согласно подхватил Захар. — Чур, я — наживка!

— А почему ты? — удивился Дин Томас.

— А у меня страшок безобидный, его легче всего будет превратить в смешное, — жизнерадостно отозвался Захар.

Оживившись, ребята веселой гурьбой покинули класс, прошли по коридорам (Люпину пришлось поторопиться, чтобы не отстать от них), дошли до учительской и шумной ватагой ввалились внутрь. Сидевший с книгой Северус хотел было уйти, но видя, что его не замечают, решил остаться и посмотреть, по поводу чего так сильно возбуждены ребята. Он закрыл книгу и замер в своем кресле, старательно изображая ветошь.

— Где боггарт, сэр? Как его выманить? — воодушевленно спросил Захар, разминая руки и пританцовывая. Люпин махнул рукой в сторону узкого гардероба — личного шкафчика МакГонагалл.

— Он там, встаньте перед ним, мистер Смит. Остальных попрошу рассредоточиться вдоль стен, так, чтобы боггарт видел только одного человека.

Захар вздохнул, встал перед гардеробом, вынул палочку и уточнил у профессора, как правильно говорить — «риддикулус» или «ридикулюс»?

— Ридикулус, мистер Смит. Вы готовы?

— Погодите, — сказал Захар, его темные глаза, невероятно посерьезневшие, обвели зал и прижавшихся к стенам ребят. — Вы тоже должны быть готовы к тому, что увидите. Надеюсь, вы успеете рассмеяться… Прежде чем мой страшок превратится в жуткое кошмарище.

Договорив, Захар отвернулся к шкафу. Профессор Люпин, дождавшись кивка, щелчком пальцев открыл дверь. Все затаили дыхание.

Северус всегда считал себя хладнокровным человеком и надеялся, что данное свойство сохранится и сейчас, что бы ни произошло. Но то, что он увидел, повергло его в шок.

— Это же просто мышь! — Северус с трудом унял «ик», который, как он справедливо заметил, чем дольше, тем больше становился похожим на идиотский. — Самая обыкновенная лесная мышь, которая грызет зернышки и травку. И самое худшее, что она сможет с нами сделать, так это пописать на ногу.

Да, из шкафа выскочила мышка, крошечная-крошечная, чуть поменьше фаланги большого пальца, кругленькая и беленькая, симпатичный такой прыгучий шарик.

Кто-то неуверенно хихикнул. Гарри пришлось сильно напрячь глаза, чтобы рассмотреть то, что замерло на полу перед Захаром. Что-то очень маленькое… Всё же от стен до середины учительской приличное расстояние, и мышку действительно было трудно разглядеть. Захар обернулся к ним и как-то умоляюще посмотрел на Гарри. Видимо, Захар очень боялся мыши.

Искренне желая помочь другу, Гарри вытянул руку с согнутыми пальцами и изобразил кота, хватающего мышь. К его удивлению, это почему-то произвело должный эффект — Захар прыснул, согнулся пополам и дико захохотал. Мышь-боггарт взмыла в воздух и с негромким хлопком лопнула, став клочкастым дымом, который вскоре рассеялся.

Захар подбежал к Гарри и радостно хлопнул того по плечу:

— Спасибо тебе, Гаврила! Ты здорово подсказал, я как представил белого пантерика, как он ловит Живущего Среди Могил, так сразу стало легче! Я смог победить свой страх.

— Это была не просто мышь? — догадался Северус, подходя к ним. Захар взглянул на него и светло улыбнулся.

— Да, сэр, эта мышь — персонаж выдуманной истории, которую нам рассказывал вожатый в детском лагере. Мне тогда было восемь лет, и у меня была буйная фантазия… В том рассказе она превращалась в необъятного кровожадного монстра, его я представлял себе так ярко, что по ночам заснуть не мог.

Тут его взгляд стал пристально-острым, а голос мягко-вкрадчивым:

— Ты куда это собралась, барышня-крестьянка?

Все обернулись — у двери, вздрогнув, замерла Гермиона, попытавшаяся удрать незамеченной. Захар упер одну руку в бок, другую вытянул в её сторону и непреклонно поманил пальцем. Северус и Люпин заинтересованно переглянулись. Гарри осенило:

— Гермиона, а что у тебя дальше по расписанию?

— Руны, — обреченно ответила путешественница во времени.

— Врешь, — лениво зевнула Трейси Дэвис. — Хватит раздваиваться. У меня и без того голова болит, а тут ещё и ты в трех местах появляешься.

Тут дошло и до Северуса, и он взбешено рявкнул:

— Откуда у вас взялся маховик времени, мисс Грейнджер?!

— МакГонагалл дала? — прозорливо спросил Гарри, вспомнив беседу в первый же день в школе.

— Рррр-р-р-р… — от рыка Северуса все вздрогнули.

Пришлось Гермионе расстаться с игрушкой. А Минерве — выслушать разнос её костей по всем помойкам: и дура-то она, и разгильдяйка, и бессовестная коллекционерша дармовых баллов, и бессердечная эксплуататорша девичьего здоровья и сил, и тэ дэ и тэ пэ.

А к Люпину стали относиться более лояльно, потому что он показал себя простым человеком с человеческими ошибками, достоинствами и недостатками. Да и опасен-то он всего лишь раз в месяц, а на то время он благоразумно принимал волчьелычное зелье и уходил в подпол, прятался в надежно укрепленном и магически запертом доме.

Живоглот брезгливо встряхнулся — до чего ж собаки вонючие! Усевшись покомпактнее у камина, рыжий кот принялся омывать лапку, тщательно отдирая с когтей застрявшие черные волосинки: ну, не понимает он по-простому, пришлось надавать ему по морде. Дурак колченогий! Ясным, кошачьим языком он ему толковал, что крысу он ловить не будет! Так нет же, уперся пятой ногой — поймай да принеси, поймай да принеси… А вот не принесу, и подавись ты своими блохами!

Кот выплюнул шерстинку и поднял морду к потолку, прищурив оранжевые глаза — а как звонко он визжал, как щеночек, тоненько-тоненько. Эх, сладок подвиг — заставить верещать огромного пса, ростом с телёнка. И ведь врун он к тому же! В начале лета заливал ему, что крыс — предатель, что его надо поймать и отдать ему на растерзание. Ну, сначала-то он попытался исполнить просьбу пса-анимага, ловил крысака. Но потом, в поезде, стало понятно, что пёс его обманул. Крыса-анимаг оказалась другом Гарри Поттера. Конечно, ему, коту, до лампочки, кто такой Гарри Поттер, но крысик испугался оборотня. А будь он предателем и на стороне темных сил, он бы не стал пугаться темной твари и прятаться от него в кармане мальчика.

О Господи! А это ещё что?! В шею чувствительно кольнуло, кот выпростал заднюю лапу и стал яростно чесаться — проклятье, вот и связывайся после такого с бродячими шавками, уже блохи скачут…

Черный пёс лежал под кустиками и тоскливо скулил, его длинный породистый нос был красочно располосован кошачьими когтями — нет у него друзей в целом свете, даже кот, и тот предал… В школе окопался Люпин, ему тем более опасно показываться, вмиг почует и сдаст директору. Да ещё и дементоры повсюду.

Они безмолвными тенями стояли по всему периметру школьной территории и более кучно сгрудились вокруг ракитовых кустов, в которых залег Сириус Блэк. Они не спешили его ловить, а терпеливо выжидали, когда он начнет активные действия. Просто так беглого преступника было скучно ловить, лучше поймать его при попытке к бегству и чмокнуть при оказании сопротивления. Правда, неизвестно, как скоро это произойдет, но дементоры не зря считались самыми терпеливыми созданиями во всём мире. Они умели ждать. И будут ждать сколько угодно долго.