Недоверие (джен)

В жизни каждого разумного обязательно наступает момент, когда он готов почти на что угодно ради возможности изменить прошлое. Сегодня этот день настал для меня.

Годами я учился контролировать эмоции и достиг на этом поприще определённых успехов, но сейчас любовно взращённый панцирь сдержанности готов был лопнуть от переполнявших меня боли и ярости. И помоги Салазар тем несчастным, кому не посчастливится оказаться рядом.

Вот только рядом никого не было. Я снова остался совершенно один.

В глазах защипало. Я уткнулся лбом в лежащие на столе ладони и всхлипнул.

«Кристофер, это нож для фруктов, — строго одёрнула тётя Белла, стоило моей руке зависнуть над не тем столовым прибором. — В западном крыле есть групповой портрет, надо бы проверить, не появился ли там Сириус. Хочется плюнуть ему в лицо.

— Дорогая, отстань от парня. Ты его смущаешь.

— Но, Руди! Цисси вот тоже не хотела его смущать. И что? Кристофер до сих пор путает ножи!

— Да пусть хоть руками ест, — добродушно хмыкнул дядя Рудольфус и подмигнул мне, — хуже же мы к нему относиться не будем.

— Ну конечно же нет! — оскорбилась тётя и махнула рукой. — И вправду, ешь спокойно. Ты — Блэк, а значит, имеешь право быть эксцентричным».

Всего за два года тётя Белла и дядя Руди стали для меня самыми близкими людьми. Малфои — семья, но Лестрейнджи… они безоговорочно приняли меня и смогли занять вакантное место родителей.

А теперь их нет.

Никого.

Почему я не подумал, что тётя Белла не бессмертна? Почему не помог, не прикрыл в том бою? Почему решил остаться в стороне? Как Бог, Мерлин или все остальные святые могли допустить, чтобы Беллатрису Лестрейндж убила жирная рыжая свинья Уизли?! Самую опасную ведьму убила многодетная домохозяйка. Это же бред…

Звон разбитого фарфора немного отрезвил меня. Починив чашку, я заметил газету, принёсшую дурные вести, и настроение, и без того ужасное, стало ещё хуже.

Рэй. Наставник и друг. Учитель, тративший свободное время на то, чтобы преподать безродному мальчишке навыки обращения с палочкой. Командир, готовый своим телом прикрыть от любой опасности. И единственный человек, кто готов был принять мою истинную сущность. Мёртв из-за прихоти Лорда.

— Хозяин?

Я вздрогнул, осознав, что вцепился пальцами в столешницу, и та крошится. И только устранив повреждения, повернулся к эльфу.

— Чего тебе, Сара?

— Хозяину нужно успокоиться, — робея, она протянула мне чашку.

А я сидел и просто смотрел на неё.

Хозяин. Это обращение стало моим Рубиконом. Я больше не мистер Крис, не сэр — хозяин.

Слёзы хлынули, словно Сара произнесла заклинание, прорвавшее эмоциональную плотину. Я был уверен, что давно разучился плакать, но эти слёзы были иными. Не эгоистичными детскими, скорбными взрослыми. Я плакал не от жалости к себе, я оплакивал других.

Маленькая ладошка несмело погладила меня по колену, и стало легче. Презренное существо, раб, чья жизнь — ничто, Сара стала первой, кто проявил ко мне сочувствие.

Решительно вытерев глаза, я забрал чашку с успокоительным и осушил одним глотком.

— Спасибо, Сара.

— Хозяину стоит лечь. После сна будет не так грустно.

Сил на споры не было. Вымученно улыбнувшись эльфийке, чьи глаза были тоже заплаканы, я покорно отправился в кровать.

Теперь мало толку лить слёзы да кусать локти, они мертвы. И это уже не исправишь.

Но для живых, ставших мне семьёй, я ещё хоть что-то могу сделать. И я сделаю.

* * *

Проснулся я с тяжёлой головой. Менее грустно мне не стало, но боль показалась не такой острой.

Стоило мне спуститься, Сара подала кофе и с поклоном вручила письмо.

— Сара не стала будить хозяина… — неуверенно пробормотала она.

— Ты правильно поступила.

Герб Гринготтса не удивил — обращение эльфийки уже послужило доказательством, пергамент лишь официально подтвердил статус. Я — единственный наследник мистера и миссис Лестрейндж.

Помимо письма от гоблинов, на столе обнаружился свежий выпуск «Ежедневного пророка». Читать не хотелось, я был уверен, что в газете не содержится ничего, что могло бы меня заинтересовать. И ошибся.

Список арестованный Пожирателей смерти заставил моё сердце сделать кульбит. Малфой, Лестрейндж, Флинт-старший, Долохов, Лестрейндж Рабастан, Эйвери, Руквуд, оба Кэрроу… Погибшими назвали из известных мне только тётю Беллу и Крэбба. Чёрт! Допрыгался Винс. А где Реймонд? И отец Теодора? И почему имени Снейпа нет ни в одном из списков?..

Лихорадочно листая «Пророк», я наконец-то увидел десятидюймовые буквы: «Разыскиваются!!!» — и всё встало на свои места. Мальсибер с Ноттом, оба раненные, умудрились сбежать прямо из-под носа доблестного Аврората. Мои губы непроизвольно расползлись в облегчённой улыбке, которая быстро пропала, стоило взгляду невольно остановиться на том месте, где обычно сидела тётя. Мне так многое хотелось ей сказать...

Что ж, тёте Белле я уже не могу помочь, дядя Руди в Азкабане, Реймонда мне ещё только предстоит отыскать, а вот тёте Нарциссе помочь — самое время.

Не откладывая дело в долгий ящик, я аппарировал на площадь Гриммо и прислушался: на втором этаже отчётливо билось сердце. Отложив беседу с бабушкой на потом, я бесшумно двинулся наверх.

— Как вы сюда?.. Шэпард?!

Невербально обезоружив изумлённого моим появлением Поттера, я опёрся плечом о дверной косяк.

— Ну что, понравилось убивать?

Злость мгновенно покинула его; передо мной стоял растерянный и несчастный мальчишка.

— Я не убийца.

— Расскажи это Лорду.

— Он был чудовищем!

— Но ты-то всё равно убийца, — парировал я.

Поттер опустил голову, и некоторое время нас окружала тишина.

— Зачем ты пришёл? — наконец не выдержал он.

Я с деланным безразличием пожал плечами:

— Это мой дом.

— Что?! Это мой дом! Сириус завещал его мне!

— Ты забавно выглядишь, когда злишься, — я усмехнулся. — Завещание не имеет юридической силы, Блэк не имел права завещать тебе дом: он принадлежал не ему, а семье Блэк. Я — последний Блэк.

— Я тебе не верю! — закричал Поттер, сжимая кулаки и сверкая глазами.

— Да мне плевать. Кричер.

Негромкого зова оказалось достаточно, чтобы эльф явился.

— Хозяин!

— Собери его вещи и выброси их на улицу, — приказал я небрежно, наблюдая за реакцией.

— С удовольствием, хозяин!

— Ты не имеешь права! — закричал Поттер, на что я только улыбнулся. — Какого чёрта, Шэпард? Ты являешь без приглашения, распоряжаешься в моём доме, да если бы члены ОД не утверждали в унисон, что ты сражался на нашей стороне…

— Силенцио, — совершенно спокойно произнёс я. — Ты и вправду такой дурак или притворяешься? Это мой дом, Поттер. Как бы иначе я проник под Фиделиус? С чего бы эльф кидался исполнять мои приказы? — в его глазах забрезжило понимание, и я развеял заклинание.

— Что тебе нужно?

— Ничего.

— Тогда зачем ты пришёл?

Я едва не рассмеялся. Мы семь лет называли Поттера дебилом, но видит Салазар, это было просто оскорбление. Оказалось, констатация.

— В третий раз: это мой дом. Я собираюсь здесь жить.

— Но… я тоже… — Поттер растерянно переступил с ноги на ногу, — мы с Джинни хотели поселиться тут после свадьбы.

Я поверить не мог, что он не притворяется.

— Теперь не поселитесь.

— Но… куда же мне идти?

— Это не моя проблема.

— Но Сириус…

— Не произноси имени этого ничтожества в моём присутствии!

— Да как ты смеешь?!

— Как смею я? — разумеется, я играл, но некоторые вещи всерьёз меня задевали. Поттер интуитивно отступил: хотя я понизил голос, он чувствовал опасность. — Что ты вообще знаешь о своём крёстном?

— Он был прекрасным человеком! — запальчиво воскликнул Поттер.

— Прекрасным человеком, бросившим беременную девушку? Прекрасным человеком, из-за ошибок которого его сын голодал и питался на помойках? Прекрасным человеком, которому оказался не нужен сын-слизеринец? — вкрадчиво спрашивал я и, когда в глазах Поттера появился ужас, вбил последний гвоздь в крышку гроба его иллюзий: — Мы могли бы быть братьями, но прекрасный человек бросил меня, а потом и тебя, побежав мстить вместо того, чтобы позаботиться о зависящих от него детях. Так что не говори мне, что он был прекрасным человеком.

— Сириус никогда не рассказывал о том, что у него есть сын, — после довольно долгого молчания протянул Поттер. Я пожал плечами. — Мне некуда идти… Почему ты не пришёл раньше?!

— Раньше у меня была семья.

— А что с ней теперь?

— Теперь ты отправил их в Азкабан.