Быть Северусом Снейпом (джен)

Ярость Дамблдора была столь сокрушительной, что даже хаффлпаффцы и слизеринцы, довольные победой Диггори, сдерживали ликование. Сам Диггори, в лучших традициях своего факультета, пятнадцать минут под ливнем спорил с мадам Хуч, уговаривая ее не засчитывать им победу. Спраут стояла рядом с кислым выражением лица, явно желая посоветовать своему подопечному замолчать.

Я не испытал ни малейшего удовлетворения, наблюдая, как метлу Поттера — вернее, то, что от нее осталось — собрали по частям и отнесли в замок. Хотя проигрыш Гриффиндора увеличил шансы Слизерина на победу в чемпионате, после дементоров мало что приносило удовлетворение.

Я вернулся в подземелья в мрачном расположении духа, уверенный, что в ближайшее время не понадоблюсь Альбусу. Надеюсь, это происшествие заставит его осознать, чем грозит присутствие дементоров ученикам. Мне до сих пор с трудом верилось, что директор разрешил этим… существам присутствовать в школе. Я вообще не мог понять, какой идиот в Министерстве решил, что эти твари способны нести пользу людям. Высасывая остатки радости и надежды из заключенных, дементоры должны были лишить их способности связно думать и строить планы побега. Однако Блэк дважды сумел обвести их вокруг пальца и сбежать, что доказывало всю безмозглость затеи Министерства, его некомпетентность и примитивность.

Я нахмурился от внезапной мысли. Может, в этом и заключалась задумка Дамблдора? Выставить Фаджа дураком? Лучшей возможности не придумаешь — это жалкое подобие министра почувствует себя виноватым и захочет загладить вину любым способом, что, в свою очередь, сделает его куда более открытым к дальнейшим идеям Альбуса, какими бы безумными они ни казались.

Хороший план. Но ни один план не стоил жизни учеников. Если бы Дамблдора сегодня не было на матче, несчастный случай с Поттером мог получить трагический исход. Никто из преподавателей не успел вовремя среагировать. Я смог, потому что в глубине души ожидал подобного — дня не проходило, чтобы с глупым мальчишкой не случилось беды. Но даже имея в запасе драгоценные несколько секунд, я ничего не предпринял, поскольку появление дементоров повергло меня самого в состояние липкой, удушающей паники.

Как я смогу встретиться лицом к лицу с Темным Лордом, если не в состоянии выдержать дементоров?

Эта мысль еще ухудшила и без того паршивое настроение. Мне не хотелось даже представлять себе сценарий, в котором я не справлюсь с главным заданием своей жизни. В котором я подведу Лили, подведу себя, подведу Альбуса. Худший кошмар сложно было даже вообразить.

Желая поскорее добраться до своих комнат, я завернул за угол и на мгновение остановился, увидев в нескольких шагах Филча, крепко державшего за руку Манцера.

— Что здесь происходит? — ледяным тоном осведомился я, подходя ближе к ним. Если не считать упрямого игнорирования волшебной палочки, мальчик был образцовым студентом, и мне с трудом верилось, что он мог попасть в неприятности.

— Профессор Снейп, как хорошо, что вы вернулись! — довольно воскликнул завхоз. — Я как раз вас искал, уже думал идти на поле. Вы посмотрите, кого я поймал здесь, в подземельях!

— Слизеринца, — произнес я, закатывая глаза. Я неплохо относился к Филчу, но иногда его жажда найти правонарушителей переходила пределы разумного. — Что в этом удивительного? Здесь находятся комнаты его факультета.

— Но профессор, — Филч послал мне почти оскорбленный взгляд, — я поймал его во время матча! Всем ученикам полагается быть на стадионе, никто не должен шататься по коридорам, это противоречит правилам! Я их все читал — хотите, покажу? Список у меня в подсобке, давайте я сбегаю принесу…

— Не нужно! — прервал его я, чувствуя нарастающую мигрень. Дай Филчу волю — и он будет обсуждать правила круглосуточно, рассказывая о каждом пункте, измененном или добавленным за всю историю Хогвартса. — Я сам разберусь. Благодарю за вашу… бдительность.

Сторож тут же засиял, гордо выпятив грудь вперед.

— Вы же знаете, я всегда готов помочь отловить этих маленьких негодяев! Совсем распустились, думают, что им всё можно! Я давно говорю…

Послав Филчу сжатую улыбку, я взглянул на Манцера и жестом указал ему следовать за мной. С ничего не выражающим лицом мальчик подчинился.

В кабинете я кивнул ему на стул и поинтересовался:

— Могу я спросить, что вы делали в школе во время квиддича? Вы же знаете, что всем факультетам в полном составе полагается присутствовать на играх.

— Зачем присутствовать, если и так знаешь результат? — пробурчал он, и я опустил голову вниз, едва сдерживая улыбку.

— Вот как? И кто же, по вашему мнению, выиграл?

— Разумеется, Гриффиндор, — в голосе Алекса зазвучали презрительные нотки. — Они никогда не проигрывают. Я слышал, Поттер сумел поймать снитч даже со сломанной рукой! С ними вообще неинтересно играть.

— Если вы так считаете, мне вдвойне жаль, что вы пропустили матч. Сегодня выиграл Хаффлпафф.

Алекс изумленно распахнул глаза и недоверчиво уставился на меня.

— Правда? — переспросил он. Когда я кивнул, он еще некоторое время продолжал удивленно смотреть на меня, а потом снова нахмурился.

— Ну да, — протянул он, — и что же случилось? Кто-то отправил Поттера в отключку? Он же упустит снитч только без сознания — или мертвым!

— Следите за тем, что говорите, — предупреждающе произнес я, но лицо мальчика тут же озарила довольная улыбка.

— Ха! Я так и знал. Говорил же, Гриффиндор всегда выигрывает, у других команд есть шанс только при особых обстоятельствах. Так что победа Хаффлпаффа не считается.

Я ощутил вспышку раздражения, но поспешил напомнить себе, что мальчику сейчас нелегко, а его внезапные высокомерность и скептицизм лишь защитная реакция.

Вздохнув, я придвинул свой стул поближе к его и как ни в чём не бывало заметил:

— Мне сказали, вы стали неплохо проявлять себя на уроках. Профессор Макгонагалл даже назвала вас своей новой надеждой на первом курсе, так что, как я понимаю, вас можно поздравить?

Мальчик бросил на меня свирепый взгляд.

— Поздравьте себя, — невежливо заявил он, и я едва сумел сдержаться и не отнять баллы за хамство. Если я хотел чего-то добиться, то продвигаться стоило осторожно.

— Себя? Любопытно, с чем?

— Вы же добились, чего хотели! Я теперь пользуюсь волшебной палочкой, учителя меня хватят. Вам больше не нужно выслушивать ничьи претензии, можно обратить внимание на кого-то другого!

— Я не настаивал на том, чтобы вы начали использовать палочку, — возразил я. — Признаться, я даже удивлен этим — после нашей последней встречи мне показалось, что вы категорически против занятий магией, в силу своей веры.

— Я и был против! — Алекс зло прищурил глаза. — Но ведь я уже сделал это. Я уже согрешил. А согрешишь один раз — останешься грешником навсегда, все это знают! Так что теперь какая разница… — Он махнул рукой и угрюмо уставился на стол.

Похоже, мальчик плохо понимал то, о чем пытался рассуждать.

Я какое-то время молчал, обдумывая, что сказать. Мне не доводилось прежде обсуждать маггловскую религию: я изучил немало литературы и кое-что знал, но никогда не относил себя к какой-то определенной конфессии. Религия не вызывала у меня особого интереса, поэтому я плохо представлял, о чём говорить со своим учеником, как попытаться его переубедить. Одно было мне совершенно ясно: фанатизм всегда порождает зло, в чем бы он ни проявлялся. Мало что разрушает сильнее, чем слепая уверенность в правоте своих убеждений.

— Алекс, — мягко произнес я, — скажите, вы говорили с кем-нибудь еще о вашей вере? Может, с кем-то из ваших однокурсников?

— Нет, — нахмурился еще сильнее, — меня и так не особо любят на факультете. Даже приятели подтрунивают. На Слизерине мало магглорожденных, так что легче подружиться с учениками других факультетов.

— И вы подружились?

Я с удивлением заметил, как щеки мальчика вспыхнули.

— Я… познакомился с одной девочкой. Она с третьего курса, с Гриффиндора, и она пытается мне помочь, как может. Она тоже магглорожденная, поэтому мне с ней легко. Она… хорошая, — Он закусил губу, будто опасаясь, что наговорил лишнего.

— Гриффиндор, третий курс? — задумчиво протянул я. — Вы говорите о мисс Грейнджер, не так ли?

— Что? — Алекс отшатнулся. — А вы откуда знаете?

— Удачное предположение, — я пожал плечами. — Мисс Грейнджер любит строить из себя спасительницу — по-другому ей не удается почувствовать собственную ценность. И что она говорит про ваше отношение к магии?

Алекс с подозрением посмотрел на меня.

— Она его не одобряет, — наконец сказал он. — Считает, что я преувеличиваю. Но я не уверен, что это так. Она сама признает, что верит в ад и рай, и что разные люди попадают туда и туда, в зависимости от того, что делают при жизни.

— Это вполне возможно, — согласился я. — Но черный и белый — не единственные существующие цвета. Магия сама по себе нейтральна, но она может нести как добро, так и зло. Мы сами делаем выбор. Взять ту же мисс Грейнджер. Вы можете сказать, что она заслуживает наказания?

Манцер негодующе вспыхнул.

— Конечно, нет! Она очень хорошая. Она всегда мне помогает и никогда не злится, даже если я чего-то не понимаю или спорю с ней. Я бы хотел, чтобы она тоже была на Слизерине. Она мой друг.

— И в то же время она пользуется магией. Причем получается у нее лучше, чем у других. Уверен, вы об этом знаете.

— Знаю, — он опустил голову. — Может быть, она будет исключением. Может, именно ее не накажут, иначе… это будет несправедливо.

Я дождался, чтобы Алекс посмотрел на меня, и неторопливо проговорил:

— А теперь подумайте вот о чём. Мисс Грейнджер — всего лишь одна студентка, тогда как в школе учатся сотни других. Большинство из них отличаются положительными качествами. Мистер Диггори, как и вы, считает нечестной победу своей команды и настаивает, что матч следует переиграть, хотя он хорошо понимает, что в таком случае шансов у Хаффлпаффа будет мало. Мисс Гринграсс каждый день разговаривает с призраками и портретами, расспрашивает про их жизнь. Не думаю, что ей до сих пор любопытно — просто ей кажется, что они страдают от скуки и одиночества. Мисс Лавгуд всегда посочувствует и придет на помощь любому, даже своим обидчикам, которые прячут ее вещи. Мистер Лонгботтом разговаривает с растениями и заботится о них, даже поет им дурацкие песни, хотя ни слуха, ни тем более голоса у него нет. И вы считаете, все эти люди попадут в ад?

Манцер ошеломленно смотрел на меня целую минуту. Поняв, что он не собирается ничего говорить, я продолжил:

— Наверняка ты помнишь, что раньше, еще до того, как тебе пришло письмо из Хогвартса, с тобой иногда случались… странные вещи, — осторожно сказал я. Манцер нахмурился, размышляя.

— Да, — наконец проговорил он, — такое бывало. Учительница ни разу не спрашивала меня, когда я не был готов к уроку. Я думал, мне везло, а ей в такие дни казалось, что меня нет в классе. Из-за таких «прогулов» маму вызывали в школу, а после этого она водила меня к священнику. Но он всё время отвлекался или внезапно вспоминал о срочном деле и быстро прощался. Я сам не знаю, как так получалось, но мама всегда очень расстраивалась.

— Это от тебя не зависело, — мягко заметил я, решив не комментировать доверительный рассказ о халатном отношении к учебе. — Ты тогда еще ничего не знал о магии, ты не умел ей управлять. Сейчас ты должен учиться использовать магию, чтобы контролировать себя, чтобы случайно не причинить вреда окружающим.

— Я никогда не думал, что могу причинить кому-то вред, — обескураженно проговорил Алекс.

— Помни об этом. Всегда думай и анализируй, смотри на ситуацию со всех сторон, делай свои выводы. Ничто не бывает на абсолютно верным. Всегда есть исключения, нюансы. Их только надо увидеть.

Я наблюдал, как мальчик снова погрузился в размышления. Решив, что пора заканчивать разговор, я улыбнулся ему краешком губ:

— Идите. И постарайтесь больше не пропускать матчи — никогда не знаешь, кто победит.

Тепло улыбнувшись, Манцер кивнул и двинулся к двери. В последний момент он обернулся и серьезно сказал:

— Спасибо. Я обещаю обо всём подумать. И кстати, вы ведь тоже очень хороший, хоть и пользуетесь магией. Это наверняка что-то значит.

Мальчик вышел, а я еще какое-то время сидел, обдумывая его слова.

Жаль, что и в своем последнем заявлении он тоже не прав. Если вечное пламя и было создано, то как раз для таких, как я. Я давно принял это… но всё же, иногда, не мог не задаваться вопросом, что было бы, сделай я другой, правильный выбор.

* * *

Чем меньше дней оставалось до Рождества, тем более расслабленными и радостно возбужденными становились ученики. Филч потирал руки в предвкушении при мысли о количестве нарушителей, которых ему удастся поймать, а меня всё чаще охватывали смутные подозрения по поводу Блэка.

Если человеку удалось сбежать из Азкабана с определенной целью, скорее всего, его рассудок не слишком пострадал. Блэку хватило мозгов, чтобы держаться подальше от людей и не привлекать к себе внимание — по крайней мере, до его неудачного визита в Хогвартс. Этот странный визит не давал мне покоя.

Блэк проник в школу на Хэллоуин, как раз во время праздничного пира. Почему не ночью? Наверняка он помнил, во сколько заканчивается ужин. После ужина у него было бы куда больше возможностей попасть в комнаты Гриффиндора и остаться незамеченным. Блэк мог затаиться, подслушать пароль, выждать и пробраться в спальню к Поттеру, когда ученики уснут. Так зачем он рвался туда без пароля, когда внутри никого не было? Хотел спрятаться и дождаться Поттера? Он должен был понимать, что повреждения портрета быстро заметят, а все комнаты обыщут.

Нет, что-то не вязалось. С другой стороны, стоит ли вообще искать логику в поступках Блэка? Он и в лучшие времена не отличался последовательностью.

Еще одним пунктом, что меня смущал, было бездействие Дамблдора. Я ни минуты не сомневался, что он отдаст жизнь за любого из учеников, но мне всё больше казалось, что угроза, исходящая от Блэка, не слишком его беспокоила. Но я никак не мог понять, почему. Возможно, я поддался всеобщей убежденности и уверовал во всесилие Альбуса? Или он действительно не делал всего, что мог бы, для поимки Блэка? Я никак не мог решить, а спрашивать о таком, естественно, никогда бы не стал.

Странные изменения произошли с Поттером. Недели за две до Рождества он замкнулся и помрачнел. Я неоднократно замечал, что мыслями он очень далеко отсюда. Несколько раз я был готов поклясться, что в его глазах читается настоящая ненависть, яростный вызов, и это ставило меня в тупик.

Что могло случиться? Его отношения с Уизли и Грейнджер оставались теплыми, Малфой притих, сосредоточенный на своей глупой мести гиппогрифу… Может быть, неприятности дома? Я между делом поинтересовался у Минервы, но она ответила отрицательно.

В итоге я пришел к выводу, что всему виной дементоры. Если они заставляют мальчика переживать самые страшные моменты жизни, с этим необходимо что-то делать — ведь жить в страхе невыносимо.

Пытаясь понять, как можно помочь Поттеру, я машинально свернул в один из коридоров и остановился, столкнувшись лицом к лицу с Люпином.

— Чёрт побери, — выругался я, посылая ему свирепый взгляд. — Ты-то что здесь делаешь в такое время?

Он позабавленно приподнял брови.

— То же самое я могу спросить и у тебя, Северус.

Я не ответил — лишь продолжил подозрительно его рассматривать. Наконец Люпин вздохнул и пожал плечами.

— Я ищу боггартов, но что-то на этот раз без особых успехов. Наверняка они еще не отошли после моих последних поисков — где-то прячутся.

Я не горел желанием вступать в дискуссию с оборотнем, но после коротких колебаний интерес всё-таки победил.

— Зачем тебе снова боггарты? Я думал, все твои классы уже с ними закончили.

— Верно, это не для уроков. Для Гарри, — пояснил он.

— Для Поттера? — уточнил я недоверчиво. — А ему зачем встреча с боггартом? Я думал, в прошлый раз ты счел эту затею слишком опасной и не дал им столкнуться.

— Верно, — согласился он, — но тогда я еще не знал, что больше всего Гарри боится дементоров. После того, что случилось на матче, я считаю необходимым научить его бороться с ними. Естественно, практиковаться на настоящем дементоре рано, особенно сейчас, поэтому мы начнем с боггарта. А там будет видно.

Несколько мгновений я потрясенно молчал, недоумевая, как могло получиться, что наши с Люпином мысли работали в одном направлении. И, следовало признать, он меня превзошел. Мне бы точно не пришла в голову идея использовать боггарта — я бы сделал выбор в пользу настоящего дементора, несмотря на весь риск.

— Это… весьма занимательная задумка, — сдержанно проговорил я. Люпин польщенно улыбнулся.

— Спасибо, — несколько удивленно сказал он. — Надеюсь, у нас с Гарри всё получится. Страх перед дементорами нелегко преодолеть даже взрослым, что уж тут говорить о ребенке. Тем более с такими травмами, как у Гарри.

Я промолчал, не зная, что можно сказать. Неловкая пауза затянулась, но тут неожиданно Люпин произнес:

— Кстати! Я ведь так и не поблагодарил тебя за проведенный вместо меня урок.

Я мгновенно ощетинился.

— Издеваешься?

Люпин тяжело вздохнул.

— Ладно, должен признаться, сначала я порядком на тебя разозлился. Оборотни? Серьезно, Северус? Это низкий удар, даже для тебя.

Я выпрямился, меряя его презрительным взглядом. Кто он такой, чтобы вызывать это… неприятное, неловкое чувство внутри меня? Как будто мне стыдно. Как будто я жалею о том, что сделал.

— Не понимаю, про что ты, — холодно ответил я. — Я ведь не принес на урок свой собственный материал, Люпин. Тема про оборотней была в той самой книге, которую ты посоветовал приобрести своим ученикам, вы бы всё равно разбирали ее рано или поздно. Я всего лишь ускорил процесс.

— Да, знаю, — он едва заметно улыбнулся, и я почувствовал, как от сердца немного отлегло. — Я тоже потом об этом подумал и пришел к выводу, что бесполезно на тебя злиться. Ты отомстил, как всегда со вкусом, за то, что я свалил на тебя ответственность. Прости, Северус, но я действительно думал, что оказываю тебе услугу. Я слышал от многих, что ты давно мечтал о должности преподавателя защиты от темных искусств, вот и решил помочь.

Я закатил глаза. От Люпина я ожидал большего. Бывший однокурсник мог бы припомнить, что с первого курса моим любимым предметом было зельеварение. Но я обязан поддерживать легенду, поэтому пришлось на ходу выдумать объяснение своему недовольству:

— Мне показалось, ты понимаешь, что каждый урок требует тщательной подготовки и полной самоотдачи. Я учу зельеварению все семь курсов, и у меня нет времени на авральную подготовку к занятиям по предмету, который я никогда не преподавал.

— Верно. Я не подумал.

— Привычное для тебя дело.

Рассмеявшись, он сделал движение вперед, будто хотел похлопать меня по плечу, но, к счастью, в последний момент передумал и сделал шаг назад.

— Я пойду, продолжу искать боггартов. А ты, Северус, если хочешь, заходи ко мне в любой момент. Попьем чаю, поговорим. Уверен, нам есть что обсудить — наверняка на твоих уроках ученики стали такими же невнимательными, как и у меня. Разумеется, я их понимаю — Рождество всё-таки, но иногда и мое терпение кончается.

Я скорчил гримасу, надеясь, что он примет ее и как ответ на свое абсурдное предложение, и как реакцию на заявление, будто его терпение тоже может закончиться. Люпин за последние годы превратился в святошу, теперь я искренне сомневался, что есть хоть что-то, способное вывести его из себя. Если бы кто-то поступил со мной так, как поступил с ним я — я бы никогда не простил этого человека. Я бы пользовался каждой возможностью, чтобы отыграться. А он ведет себя так, будто не произошло ничего особенного.

Передернув плечами, я продолжил свой путь, чувствуя, как с души словно упал камень. Поттер теперь не останется без защиты. Уже хорошо.

И — кто знает? Может, настанет день, когда я смогу выдерживать компанию Люпина дольше пяти минут.

* * *

Рождественский ужин в этом году был хуже, чем все праздничные пиршества до него. Сама Трелони решила выползти из своей башни и почтить нас своим присутствием — и сделать парочку страшных предсказаний, разумеется. Иногда я всерьез задавался вопросом, что в голове у этой женщины, почему иногда в ее словах был толк, а всё остальное время она развлекалась, делясь с окружающими всё более безумными фантазиями.

Дамблдор полностью вывел меня из себя. С легендарной невинной улыбкой и смешинками, дьявольски пляшущими в глазах, он протянул мне длинную серебристую хлопушку прямо на виду у всех присутствующих, и у меня не оставалось выхода, кроме как осторожно потянуть за ее конец.

Раздался легкий хлопок, и в моей руке оказалась женская остроконечная шляпа, отчетливо напомнившая мне кое-что.

Боггарта, с помощью которого Люпин выставил меня на посмешище.

С невероятным усилием я выдавил из себя улыбку и подтолкнул шляпу обратно к Дамблдору. Он вздумал надо мной поиздеваться? Да, я не мог не признать, что совершил немало ошибок в этом году. Но это?! Это определенно слишком!

Немного утешало лишь то, что Люпина с нами не было — он, в волчьем обличье, находился у себя в комнатах, празднуя Рождество в одиночестве. Хоть кому-то было еще хуже, чем мне сейчас.

Мое раздражение было настолько сильным, что я не притрагивался к горстке подарков еще неделю, желая попросту игнорировать этот отвратительный праздник.

За день до начала нового семестра Дамблдор вызвал меня к себе.

— Северус, — его улыбка была как никогда радостной, но я только подозрительно прищурился. Я не забыл его выходку за ужином, так что у меня не было ни малейшего намерения беседовать.

— Что-то случилось? — Мой голос был холоден.

— Нет, нет. Присаживайтесь, — он дружелюбно кивнул на кресло. — У меня к вам просьба.

— Вот как? — язвительно протянул я. — Почему бы вам не обратиться с ней к Люпину?

Альбус послал мне укоризненный взгляд.

— Право, Северус, есть вещи, которыми могут заниматься лишь определенные люди. Профессор Люпин помогает мне в своей области, а с тем, о чём я хочу попросить, справиться можете исключительно вы.

Намеренный игнорировать его лесть, я лишь скептически изогнул бровь.

— Я слушаю.

— Вы ведь знаете, что Гарри на Рождество получил один очень впечатляющий подарок, — Альбус заговорщически наклонился ко мне через стол. — «Молния», последняя модель метел. Стоит сумасшедших денег, как вам известно.

— Я не настолько интересуюсь квиддичем, — сообщил я ему. Разумеется, я слышал про метлу — обеспокоенная Минерва даже попросила у меня помощи в ее исследовании, и, признаться, вначале я разделял ее опасения. После осмотра, однако, я пришел к выводу, что метла абсолютно безопасна. Кто бы ее ни прислал, это явно был не Сириус Блэк — хотя выкинуть огромную сумму денег на такую опасную игрушку в его духе.

Я подумал было на Люпина, но быстро избавился от этой мысли. Ему не хватало денег на приличный костюм.

Потом я заподозрил, что сам Дамблдор приложил руку к неподобающе дорогому подарку. И, кажется, я даже догадывался, о чём он меня попросит.

— Вы уже наверняка слышали, что Минерва чрезвычайно встревожилась по поводу этой метлы, — как ни в чём не бывало продолжал Альбус. — Учебный год, как и тренировки по квиддичу, начинается уже завтра, а она всё еще отказывается возвращать метлу Гарри, хоть ее проверяли все профессора — вы в том числе. Я подумал, не могли бы вы… скажем так, повлиять на нее? — Дамблдор послал мне загадочную, задорную улыбку. — Меня она слушать отказывается, а вот вас вполне может. Знаете, как главу конкурирующего факультета.

Я какое-то время обдумывал его слова, а потом согласно кивнул. Конечно, меня не особо радовало понимание, что шансы Слизерина еще сильнее сократятся, но, в конце концов, главным в квиддиче оставались умения, а не модель метлы. Если Малфой не в состоянии поймать снитч, проблема в его подготовке. В прошлом году Поттер опередил его, летая на метле рангом ниже, да еще и со сломанной рукой. Не думаю, что «Молния» сильно что-то изменит.

Минерву я нашел в учительской. Она с недовольной гримасой проверяла целую стопку работ и даже не обратила внимание на то, что я зашел в кабинет.

— Отложили на потом, а теперь не можете от них отделаться? — предположил я, подходя ближе к ней. Она резко подняла голову.

— А, это вы, Северус. Вы меня напугали. Что-то случилось?

— Нет, — я прошел к одному из шкафов и сделал вид, будто внимательно осматриваю его содержимое. — Мне понадобился один из журналов.

— Что, хотите исправить отметки на еще более низкие? — язвительно осведомилась она, откладывая перо в сторону. Кажется, перспектива проверять домашние задания казалась ей настолько удручающей, что она с радостью предпочла обменяться со мной колкостями, лишь бы отстрочить работу.

— Боюсь, это физически невозможно. Уровень знаний учеников падает настолько катастрофически, что их бессмысленно заваливать — они заваливаются сами. Особенно это касается вашего факультета, — я повернулся к ней и криво усмехнулся. — У них в голове один квиддич. Жаль, что в этом году кубок им всё равно не светит.

— Что? — Макгонагалл предсказуемо проглотила наживку. — С чего вы это взяли? Один проигрыш ничего не значит, у них всё еще есть приличный шанс на победу! Да и вы прекрасно знаете, при каких обстоятельствах выиграл Хаффлпафф. Больше такого не повторится, так что исход следующего матча наверняка будет в нашу пользу.

— Сомневаюсь, — сообщил я ей. — На чём Поттер будет летать? На «Чистомёте»? У него ведь больше нет личной метлы.

— Как это нет, ему подарили… — Минерва осеклась и раздраженно поджала губы.

— Вы ведь не собираетесь возвращать ему «Молнию», — снисходительно протянул я. — Конечно, я полностью поддерживаю ваше решение. Хоть ее и проверили на всевозможные проклятья уже трижды, всё равно есть шанс, что кто-то что-то упустил. Сколько лет опыта у профессора Флитвика в защите от темных искусств? Двадцать? Недостаточно, на мой взгляд. А Люпину тем более нельзя доверять, он только позорит звание преподавателя. Я был внимателен при осмотре, но тоже мог что-то упустить — я ведь прежде всего зельевар. Да и вас не назвать специалистом… нет, вы всё делаете правильно. Пусть метла остается в школе. В конце концов, почему бы Поттеру не летать на обычной, стандартной модели? Он ничем не лучше других. Гриффиндор уже проигрывал Кубок семь раз подряд, так что одним разом больше, одним меньше — непринципиально.

— До решающего матча еще есть время! — прошипела Минерва, и я едва сдержал смешок, видя, как ее глаза пылают от ярости. — Смотрите, Северус, как бы вам самим не лишиться кубка. Слизерин в последнее время выигрывает только благодаря случайностям!

— «Выигрывает» здесь ключевое слово, — подчеркнул я и, довольный собой, вышел за дверь, уверенный, что Минерва не выдержит и вернет Поттеру метлу в ближайшее время. Может, не сразу, но определенно до матча. Ее любовь к квиддичу и тревога за честь факультета пересилят паранойю, и она воспользуется любой возможностью, чтобы увеличить шансы своей команды на победу.

Мне оставалось надеяться, что Гриффиндор проиграет несмотря на «Молнию» и отсутствие дементоров. Вот тогда я мог бы насладиться сегодняшней удачей полностью.

* * *

Стоило отдать ей должное — Минерва держала у себя метлу почти до самого матча. Я был уверен, что Поттер не выдержит и сам закажет себе аналогичную модель — наверняка ему бы хватило денег, но мальчишка удивил меня. Он посылал в сторону Минервы недовольные, раздраженные взгляды, игнорировал Грейнджер, постоянно о чём-то горячо шептался с Уизли, но на поле для квиддича не ступал ни ногой. Он как будто был уверен в том, что ему вернут ту самую, подаренную «Молнию», и терпеливо дожидался этого момента. Не знаю, что он планировал делать, если бы Минерва не уступила, но незадолго до матча я увидел его мчащимся на поле вместе с Уизли, с радостным идиотским гигиканьем и с метлами в руках.

Впервые я от души пожелал Рэйвенкло победы. Чанг была неплохим ловцом, хотя я опасался, что она не сможет составить достойную конкуренцию Поттеру.

Утром в день матча мое внимание было приковано к моей собственной команде. Они возбужденно шептались о чём-то, писали на салфетках и обменивались ими, то и дело посылали друг другу загадочные взгляды. Я несколько раз предупреждающе смотрел на Флинта, но он лишь поспешно отворачивался, делая вид, будто не понимает, о чём я.

Команда явно что-то запланировала, но я затруднялся предположить, что именно. Злорадные смешки и довольные взгляды на гриффиндорцев подсказывали, что задумка связана с матчем, однако что они могли сделать? Заколдовать метлы? Проклясть мячи? Весь инвентарь неоднократно проверяли, последний осмотр проводили за десять минут до начала матча. Об этом знали все ученики, и я отказывался верить, что у моих слизеринцев внезапно случилась амнезия.

Нет, здесь что-то другое.

Сколько я за ними ни наблюдал, мне так и не удалось ничего понять. Драко со своей свитой один раз подошел к Поттеру, но ничего, кроме короткого разговора, не произошло. Мальчик спокойно вернулся на место, продолжая нашептывать что-то Гойлу на ухо.

Около одиннадцати все присутствующие потянулись на поле, и я проследовал на преподавательскую трибуну. День был солнечным, так что я надеялся на скорое окончание матча: сидеть на одном месте пять-шесть часов очень утомительно. Я любил квиддич, но перспектива терять половину дня угнетала.

Еще через десять минут обе команды вышли на поле, и капитаны пожали друг другу руки. Со свистком игроки взмыли вверх, но мое внимание машинально устремилось к Поттеру, который взлетел намного быстрее остальных.

Начало матча было забавным — я едва сдерживал улыбку в ответ на разъяренные вопли Макгонагалл, которая пыталась усмирить своего комментатора, явно помешавшегося на «Молнии». Вот что значит выбрать гриффиндорца на подобную должность — никакого порядка. Хотя, стоило признать, полный энтузиазма мальчишка поневоле вызывал интерес к довольно посредственной игре.

Поттер несколько раз резко устремлялся вперед, словно заметив снитч, а Чанг следовала за ним по пятам. Неплохая и весьма предсказуемая тактика служила лучшим объяснением того, почему большинство — даже соперники — ставили на Поттера. Поразительно и нелепо, что одному тринадцатилетнему мальчишке удавалось добиться такого эффекта.

В какой-то момент Поттер снова ушел в пике, а Чанг, завидев его маневр, бросилась следом. Я сосредоточился на них и не сразу заметил, как трибуны заполнились возгласами удивления. Услышав судорожный выдох прямо рядом с собой, я резко обернулся, увидел перекошенное лицо Синистры, проследил за ее взглядом и похолодел.

Три высокие фигуры в темных балахонах появились словно из ниоткуда и плавно надвигались прямо на Поттера. Как ни странно, я не ощутил липкой паутины ужаса, обычно опутывающей меня в присутствии дементоров, но шок и неверие на мгновение заставили меня остолбенеть.

Это невозможно. После случившегося на прошлом матче Альбус устроил такой скандал, что дементоры теперь старались держаться подальше от стен замка. Невероятно, чтобы у них хватило глупости и наглости вновь заявиться на матч! Такого просто не может быть!

Я поднялся, вытаскивая палочку на ходу, когда Поттер внезапно взмахнул своей, и его окутало огромное серебристое облако. К своему изумлению я увидел, как дементоры в странном приступе паники попадали вниз, на землю.

Осознание накрыло меня через мгновение, и от ярости я потерял дар речи.

Так вот в чём заключалась задумка слизеринцев. Переодеться в дементоров?! Попытаться напугать Поттера и сорвать матч?! Идиоты! Даже если представить, что их затея увенчалась бы успехом — что они собирались делать дальше? Естественно, их бы поймали, и скандал разразился бы в любом случае.

Недоумки! Давно мне не приходилось испытывать такого позора!

Сцепив зубы, я покинул трибуну и двинулся к барахтающимся на земле фигурам, стараясь держать себя в руках.

Ну я им устрою. Дементоры поле этого покажутся им наиприятнейшими спутниками.

Я никому не позволю выставлять меня на посмешище.